«Звёздный Бродяга», грузовой отсек
Пластиковый чип хрустнул в её пальцах, треснув под напором сжатых судорогой ногтей. Лира не чувствовала боли – только ледяное, методичное бешенство, пульсирующее в висках.
– Это с «Каравеллы»? – её голос был гладким, как лезвие, заточенное до неестественной остроты.
Джейк видел, как её зрачки расширились, поглощая свет – точь-в-точь, как тогда, на Хребте Пандоры, когда она впервые наткнулась на лабораторные записи. На страницы, испещрённые номером «Образец 12» и кривыми биометрическими графиками её сестры.
– Да, – Анна отпустила его руку, и её пальцы на мгновение замерли в воздухе, будто не решаясь произнести следующее. – Но медикаменты были лишь прикрытием. «Орион» прятал что-то ещё.
Лира развернулась к терминалу резко, словно её дёрнули за невидимую нить. Пальцы пронеслись над клавишами, высекая цифры и символы с яростной точностью.
– Рекс, взломай протоколы «Каравеллы». Всё, что связано с серией «Эпсилон». Всё.
Андроид безмолвно подключился, его оптический сенсор сузился до тонкой щели, вытягивая данные из повреждённой матрицы. Голограммы вспыхивали и гаснули, вырисовывая контуры спрятанной правды.
– Обнаружены криокапсулы. Двенадцать единиц, – его голос был ровным, но в нём проскользнула едва уловимая статическая рябь. – Назначение: транспортировка биоматериала.
– Какие ещё данные? – Лира наклонилась вперёд, её тень перерезала экран пополам.
– Файл повреждён. Но сохранились координаты: заброшенная станция «Дедал-9».
Воздух словно вырвали из её лёгких.
Флешбек: 2174 год. Лаборатория «Орион»
Холодный белый свет. Лира (14 лет) прижалась ладонями к стеклу, оставляя на нём мутные отпечатки дыхания. За прозрачной перегородкой – Лиэн, её сестра-близнец, запертая в камере с надписью «Образец 12».
– Не бойся, – шепчет Лиэн, но её глаза говорят другое. – Они просто берут кровь.
Иглы впиваются в её руки, и вдруг – серебристые прожилки, расползающиеся под кожей, как ртуть. Лира бьётся в стекло, но её оттаскивают, а сестра… сестра больше не кричит.
– Ли? – Джейк коснулся её плеча.
Она дёрнулась, словно от удара током.
– Мы летим на «Дедал-9».
Анна шагнула вперёд, перекрывая путь.
– Это ловушка. «Клинки» уже знают про чип.
– Моя сестра могла быть в одной из этих капсул! – голос Лиры сорвался, обнажив рваные края ярости и отчаяния.
Тишину разорвал резкий сигнал тревоги.
– Капитан, – голос Рекса звучал необычно – механически, но с подтекстом чего-то… чужого. – Обнаружен корабль. Сигнатура соответствует «Пионеру-7».
Экран грузового отсека вспыхнул алым. Где-то в темноте космоса, за корпусом «Бродяги», зажглись навигационные огни.
Кто-то уже шёл по их следу. «Бродяга» совершил прыжок.
Заброшенная станция «Дедал-9»
Станция повисла в космической пустоте, как мертвое чудовище, забытое временем. Ее корпус, некогда гладкий и сияющий, теперь был изъеден странными, пульсирующими наростами – словно неведомый биогель с Хребта Пандоры пророс сквозь сталь, превратив металл в подобие живой плоти. В щелях между пластинами что-то шевелилось, будто станция дышала.
– Сканеры фиксируют жизнь, – Рекс склонился над панелью, его голос звучал неестественно громко в мертвой тишине мостика. – Один сигнал. Человеческий.
– Высаживаемся, – Джейк щелкнул затвором, проверяя обойму. В его глазах мелькнуло что-то тяжелое, словно он уже предчувствовал недоброе. – Анна – с нами. Рекс – прикрывай.
Шлюз открылся с протяжным, болезненным скрипом, будто станция стонала от их вторжения. Воздух внутри был холодным и спертым, пропитанным запахом стерильности и чем-то кислым – как в заброшенном морге, где слишком долго лежали неопознанные тела.
– Боже… – Лира замерла на пороге.
Стены коридора были опутаны серебристыми нитями, будто гигантский паук сплел здесь свою сеть. Они мерцали в свете фонарей, переливаясь, как жидкая ртуть, и тянулись вглубь станции – к центральному залу.
Там, в полумраке, стояли двенадцать криокапсул.
Одиннадцать – пустые.
В двенадцатой лежала девочка. Лет восьми, с белыми, как лунный свет, волосами. Ее лицо было неестественно спокойным, будто она спала, но не во сне, а в чем-то более глубоком. На тонком запястье чернела татуировка: «7-Эпсилон».
– Она жива! – Лира бросилась к панели управления, ее пальцы дрожали над кнопками.
В этот момент Анна резко вскинула пистолет.
– Не трогай ее!
– Ты с ума сошла?! – Джейк шагнул вперед, но Анна не опустила оружие.
– Посмотри на стену!
Он обернулся.
Среди плесени и ржавых подтеков на стене четко проступали слова, выведенные корявым, торопливым почерком – кровью.
«ОНИ ПРОСЫПАЮТСЯ»
И ниже, почти сливаясь с ржавчиной, подпись: «Л. Шен».
Лира побледнела так, что казалась прозрачной.
– Это… – ее голос сорвался. – Это почерк моей сестры.
В тот же миг капсула с девочкой зашипела.
Механизмы пришли в движение.
Крышка начала открываться.
Крышка криокамеры откинулась с протяжным шипением, выпуская клубы ледяного пара. Белёсый туман медленно рассеялся, словно нехотя открывая взглядам то, что скрывал десятилетиями. Внутри, свернувшись калачиком, сидела девочка – хрупкая, почти прозрачная, будто сотканная из лунного света и теней. Её волосы, белые и тонкие, как паутина, спадали на колени, а огромные, неестественно вытянутые зрачки – узкие, как у ночного хищника – медленно, с трудом фокусировались на фигурах перед ней.
– Не подходите! – резко скомандовала Анна, вскидывая пистолет, но Лира уже шагнула вперёд, опередив её инстинктивный порыв.
На внутренней стороне запястья ребёнка красовалась татуировка: 7-Эпсилон.
– Вы… не из Ориона? – голос девочки был хриплым, словно ржавым механизмом, который не смазывали годами.
Лира медленно присела на корточки, стараясь не делать резких движений, и протянула ладонь.
– Нет. Меня зовут Лира. Это Джейк и Анна. А тебя?
Девочка замерла, её кошачьи зрачки сузились ещё сильнее.
– 7-Эпсилон… – прошептала она, затем, после мучительной паузы, добавила: – Но одна женщина… называла меня Люси.
Анна вздрогнула, будто её ударило током.
Воспоминание вспыхнуло перед глазами:
Лаборатория «Дедал-9». Пять лет назад. Ослепляющие аварийные огни, рваные тени на стенах. Кайла Векслер – её халат в крови и биогеле, лицо искажено отчаянной решимостью – прижимает к груди ребёнка. «Забери её, Сорокина! Ради всего святого!» Вокруг – лужи синтетической плоти, пульсирующей, словно живой, формирующей чьи-то конечности, лица, пальцы…
– Какая женщина?! – Анна вцепилась в плечо Люси, её голос сорвался. – Она жива?!
Девочка задрожала, её глаза расширились от страха – и в этот момент…
БА-БАХ!
Станцию содрогнуло от мощного удара. Где-то вдали раздался гулкий треск металла.
– Капитан! – в комм ворвался перекошенный помехами голос Рекса. – «Пионер-7» выпустил шлюпку! На борту…
Остальное потонуло в хаосе статики.
Тень пробежала по лицу Анны. Она медленно подняла взгляд на Люси – и в её глазах застыло нечто большее, чем просто тревога.
Это было началом.
Темноту аварийного отсека прорезал луч фонаря, выхватывая из мрака искажённое металлическое кружево обрушенной балки. Под ней – Лира. Её дыхание было частым, прерывистым, а в глазах застыл немой вопрос. Джейк, стиснув зубы, упёрся плечом в перекореженную конструкцию и рывком освободил её.
– Рекс, ситуация! – его голос прозвучал резко, как щелчок взведённого курка.
Андроид замер на секунду, его оптические сенсоры мерцали в полутьме.
– Неизвестные на борту. Три сигнала. – механический голос дрогнул, будто наткнулся на внутреннее противоречие. – Биометрия… Пауза. Ошибка.
Лира, протирая окровавленный лоб, резко подняла голову.
– В чём дело?
– Совпадение 98% с экипажем «Пионера-7».
Тишина. Давняя, как космос, леденящая память ворвалась в сознание.
– Это невозможно… – прошептала Лира, и её пальцы непроизвольно сжались. – Они погибли десять лет назад.
В этот момент Люси, до сих пор молчавшая, прижалась к стене. Её глаза, широко раскрытые, отражали не свет, а что-то другое – словно она видела сквозь сталь корабля, сквозь время.
– Они идут за мной… – её шёпот был едва слышен, но от него по спине пробежал холодок. – Они хотят вернуть своё.
И словно в ответ, по полу коридора заструился серебристый биогель. Он пульсировал, принимая странные формы, и из его глубин донёсся эхо-шёпот, повторяющий слова девочки:
«…вернуть… своё…»
Анна молча перезарядила плазменный резак. Голубоватый отсвет лег на её лицо, подчёркивая жёсткую решимость.
– Выход через вентиляцию. – Её команда прозвучала чётко, без колебаний. – Лира – тащи ребёнка. Джейк – прикрывай тыл.
Но Люси внезапно дёрнулась, выскользнула из рук Лиры и рванула вперёд – туда, где во мраке шевелилось что-то, напоминающее людей.
– Люси! – крикнул Джейк, но было поздно.
Девочка бежала навстречу теням прошлого, а биогель смыкался за ней, как живая дверь в забытый кошмар.
Грузовой отсек станции был усеян телами. Они лежали в неестественных позах, словно застывшие в последнем отчаянном порыве, их лабораторные халаты пропитались темной влагой, а пустые глаза уставились в потолок, будто всё ещё видя тот ужас, что их настиг. Воздух гудел от статики, а под ногами хлюпала вязкая жижа – смесь биогеля и крови.
И посреди этого хаоса, будто порождения самого кошмара, стояли они.
Три фигуры в скафандрах «Пионер», их шлемы мерцали тусклым светом аварийных ламп. Центральная – чуть выше, чуть массивнее – казалась их предводителем.
– Капитан Райс? – голос Джейка прозвучал хрипло, но рука, сжимающая пистолет, не дрогнула. Ствол был направлен точно в центр шлема.
Шлем медленно повернулся. За стеклом не было лица – лишь пульсирующая масса биогеля, которая, словно в насмешку, сформировала нечто, отдалённо напоминающее улыбку.
– Вейланд… – голос хлестнул, как удар хлыста. Он звучал так, будто десятки голосов слились в один, накладываясь друг на друга, шепча, крича, стеная. – Ты принёс нам ключ.
Люси отпрянула, но слишком поздно – биогель с пола ожил, извиваясь, как змея, и впился в её ноги, обвиваясь выше, сжимая, втягивая в себя.
– ОНА НЕ ВАША! – Лира выстрелила почти в упор.
Пуля прошла навылет, оставив после себя лишь дрожащую рябь в гелевой массе.
И тогда —
Анна рванула вперёд, её механическая рука вспыхнула пронзительным синим светом. Казалось, сама тьма отшатнулась от этого сияния.
– Протокол «Омега». – её голос больше не принадлежал ей. Он стал холодным, как сталь, безжалостным, как код.
Биогель завизжал, отползая, будто обожжённый, его нити обуглились и рассыпались в прах.
– Предатель! – «Райс» зашипел, его форма дрожала, голос трещал, как испорченная запись. – Ты носишь его код!
Люси рухнула на пол, освобождённая, её дыхание было прерывистым, а глаза – полными ужаса.
– Мама…? – она смотрела на Анну, и в её взгляде смешались надежда и отчаяние.
А тьма вокруг них сжималась, и что-то шевелилось в глубине отсека…
Флешбек: Анна в лаборатории «Ориона»
Холодный свет операционной лампы резал глаза. Анна лежала на столе, её тело сковали ремни, а вены жгло от наркоза. Над ней склонились тени в масках – безликие, как машины.
– Готово? – спросил кто-то за спиной.
– Запускаем имплантацию.
Боль прожгла плечо, когда хирургический дрон вскрыл плоть, обнажив кость. Металлические щупальца впились в ткани, вплетая в них нервные синтетики, полимерные мышцы, титановые сухожилия. Анна не кричала – она уже не могла. Голос сорвался в хрип, когда что-то внутри руки щёлкнуло и ожило.
На экране над операционным столом всплыли кровавые буквы:
«ПРОТОКОЛ "ОМЕГА": АКТИВАЦИЯ.
КОНТРОЛЬ НАД ОБРАЗЦАМИ СЕРИИ "ЭПСИЛОН" РАЗРЕШЁН.»
Её зрачки сузились. В голове что-то щёлкнуло.
Настоящее
– Я не твоя мать, – голос Анны был чужим, механическим. Она вцепилась в Люси, отталкивая её от биогеля, который уже снова поднимался, как приливная волна. – Беги!
Они рванули к шлюзу, но было уже поздно.
Три фигуры в скафандрах «Пионер» стояли перед выходом, их шлемы мерцали, а биогель струился по стенам, перекрывая путь.
– Рекс, дистанционный подрыв! – Джейк вырвал чеку из гранаты и швырнул её под ноги призракам.
Тишина.
Потом – ослепительная вспышка, оглушительный рёв, и стена разорвалась в клочья.
Вакуум всё сжёг.
Он вырвал их из отсека, швырнул в ледяную пустоту, где не было звука, где тело рвалось изнутри, где тьма смыкалась над глазами…
…А потом – удар.
«Звёздный Бродяга» поймал их, как старый кит – выброшенных штормом моряков.
Но что-то ещё вырвалось вместе с ними.
Что-то, что шептало в радиопомехах.
Что-то, что ждало.
Когда давление в отсеке наконец стабилизировалось, Анна рухнула на колени, будто невидимая тяжесть разом придавила её к холодному полу. Из-под пластин механической руки клубился едкий дым, смешиваясь с запахом гари и озона. Искры, еще недавно живые и злые, теперь угасали, оставляя после себя лишь черные подпалины на металле.
– Что это за «протокол»? – Лира прижала Люси к себе так крепко, словно боялась, что девочку вот-вот вырвут из её рук. В её голосе звучало не просто недоумение – что-то более острое, почти ярость.
Анна сжала голову руками, пальцы впились в виски, будто она пыталась выдавить из памяти то, что годами скрывалось в самых тёмных её уголках.
– Я… не знала, – прошептала она, и голос её дрогнул. – Они вживили это в меня, когда я была в коме. После «Гипериона».
Люси потянулась к ней, тонкие пальчики коснулись дымящегося механизма.
– Но ты спасла меня, – тихо сказала девочка. – Как и обещала.
В этот момент Рекс резко оборвал тягостную паузу, его голос прозвучал как тревожный сигнал:
– Капитан. «Пионер» изменил курс. – На его лице отразилось холодное понимание. – Он… направляется к Хребту Пандоры.
На главном экране всплыло сообщение. Буквы горели кроваво-красным, будто выжженные в самой реальности:
«ОНИ ЗНАЮТ, ЧТО ВЫ ЕГО НАШЛИ. БЕГИТЕ.»
И внизу, словно тень от этих слов, дрогнула подпись:
ТЕНЬ.
О проекте
О подписке
Другие проекты