1
Сумасшедших нет

Ваши личные истории, касающиеся денег, составляют, пожалуй, 0,00000001 процента от всего, что случилось в мире, но ими определяется 80 процентов ваших представлений о том, как устроен этот мир.

Позвольте обрисовать проблему. Возможно, после этого вы не будете так уж сильно осуждать и себя, и других за то, как мы обращаемся со своими деньгами.

Люди порой совершают сумасшедшие поступки, когда речь идет о деньгах. Но умалишенных среди них нет.

Проблема в том, что представители разных поколений, воспитанные в разных семьях с разными доходами и ценностями, живущие в разных частях мира и разных экономических системах, при разном уровне безработицы и разных стимулах регулирования экономики, испытывающие разную степень везения, приобретают очень разный опыт.

Каждый извлекает из сложившихся условий свои уникальные выводы о том, как устроен мир. Пережитое лично убеждает нас больше, чем информация, полученная от других. Поэтому все мы – вы, я и все остальные – идем по жизни, опираясь на набор представлений о деньгах, которые могут быть совершенно разными у разных людей. То, что кажется неадекватным вам, представляется мне вполне логичным.

Человек, выросший в бедности, думает о риске и вознаграждении совсем не так, как ребенок богатого банкира (если тот вообще задумывается об этом).

Тот, кто рос в условиях высокой инфляции, имеет опыт, с которым никогда не сталкивался человек, выросший в обстановке стабильных цен.

Биржевой брокер, потерявший все во время Великой депрессии, пережил то, чего не может даже представить себе рабочий, живший в благополучные 1990-е годы.

На долю австралийца, который за 30 последних лет не сталкивался с рецессией, возможно, выпали другие трудности, которые никогда не коснутся американца.

Эти примеры можно продолжать до бесконечности.

Вам известно о деньгах то, чего не знаю я, и наоборот. Вы идете по жизни, имея отличные от моих убеждения, цели и прогнозы. И это не потому, что кто-то из нас умнее или располагает более обширной информацией. Все дело в том, что мы прожили разную жизнь и сформировали разный опыт, который каждому из нас кажется самым убедительным.

Ваши личные истории, касающиеся денег, составляют, пожалуй, 0,00000001 процента от всего, что случилось в мире, но ими определяется 80 процентов ваших представлений о том, как устроен этот мир. Люди, обладающие одинаковым интеллектом, могут не соглашаться друг с другом относительно того, почему возникают рецессии, во что надо вкладывать деньги, каких приоритетов при этом необходимо придерживаться и в какой степени допустимо рисковать.

В своей книге об Америке 1930-х годов Фредерик Льюис Аллен писал, что Великая депрессия «оставила вечную отметину на душах миллионов американцев». Но пережитые события были у всех разными. Спустя двадцать пять лет, когда Джон Кеннеди вступал в предвыборную президентскую гонку, один из репортеров спросил, чем ему запомнилась депрессия. Тот ответил:

«У меня нет каких-то личных воспоминаний о депрессии. Моя семья на то время была одной из самых состоятельных в мире. Мы жили в больших домах, имели кучу слуг, много путешествовали. Из того, что я видел лично, мне помнится только то, что мой отец специально нанимал лишних садовников, чтобы только дать им заработать на еду. Таким образом, я ничего не знал о депрессии до тех пор, пока не прочел о ней, учась в Гарварде».

Это стало самой обсуждаемой темой в ходе предвыборной гонки 1960 года. Люди недоумевали, как можно доверить управление экономикой человеку, который не имеет понятия о крупнейшем экономическом событии целого поколения. Кеннеди во многом спасло его участие во Второй мировой войне. Это был еще один мощный эмоциональный аргумент для предыдущего поколения. Соперник Кеннеди Хьюберт Хамфри не мог этим похвастаться.

Трудность для нашего поколения состоит в том, что никакой объем учебных материалов и никакая открытость суждений не позволят нам в полной мере испытать весь тот страх и неуверенность.

Я могу прочитать, что происходило во время Великой депрессии. Но у меня нет душевных шрамов, как у тех, кто на самом деле пережил ее. А человек, который испытал все это на себе, не сможет понять, почему я с такой легкостью покупаю акции. Мы смотрим на мир под разными углами.

Диаграммы дают возможность смоделировать частоту крупных падений курсов акций в истории. Однако они не позволяют воссоздать то чувство, когда ты приходишь домой, смотришь на своих детей и думаешь, не допустил ли ты ошибку, которая загубит всю их жизнь. Изучая историю, человек может подумать, что он и в самом деле что-то понимает. Но если ты сам не пережил все эти события и их последствия, то невозможно осознать их в такой мере, чтобы это сказалось на твоем поведении.

Нам кажется, что мы понимаем, как устроен мир. Но мы знаем лишь крошечную долю того, как все обстоит на самом деле.

Инвестор Майкл Батник говорил: «Некоторые уроки не усвоишь, пока не испытаешь их на себе». В определенной степени эти слова можно отнести к любому.

____________

В 2006 году экономисты Национального бюро экономических исследований Ульрике Мальмендир и Стефан Нагель проанализировали накопившиеся за последние 50 лет материалы по потребительскому финансированию и смогли продемонстрировать, как американцы поступают со своими деньгами^[4].

В теории люди должны принимать инвестиционные решения, сообразуясь со своими целями и характеристиками доступных инвестиционных активов.

Но они так не делают.

Экономисты обнаружили, что люди принимают инвестиционные решения, способные изменить всю их жизнь, основываясь только на опыте своего поколения, причем полученном преимущественно в молодые годы.

Люди, период взросления которых пришелся на то время, когда инфляция была высокой, в зрелом возрасте вряд ли станут вкладывать большие деньги в облигации, в отличие от тех, чья молодость совпала с этапом низкой инфляции. Если вы росли, когда фондовый рынок демонстрировал силу, то во второй половине жизни будете вкладывать больше денег в акции, чем те, кто в молодые годы жил в условиях слабого рынка.

Экономисты пишут: «Наши наблюдения позволяют сделать вывод, что готовность индивидуальных инвесторов к риску зависит от их личной истории».

Ни интеллект, ни образование, ни хитрые схемы не играют роли. Все решает тот период времени, когда вам довелось родиться.

В 2019 году Financial Times опубликовала интервью с Биллом Гроссом, знаменитым менеджером облигационного фонда. «Гросс признает, что, скорее всего, не добился бы нынешних успехов, если бы родился на десять лет раньше или позже», – говорилось в статье. Его сознательная жизнь почти идеально совпала с длившимся почти целое поколение коллапсом банковских ставок, что создавало попутный ветер для доходности облигаций. Это не просто открывает благоприятные возможности, а влияет на оценку ситуации и выбор вариантов. Для Гросса облигации были машиной для построения богатства. Представители же поколения его родителей, которые росли в период продолжительной высокой инфляции, в тех же облигациях видели средство уничтожения доходов.

Разница в подходе к деньгам может быть очень большой даже у похожих, казалось бы, людей.

Взять хотя бы акции. Если вы родились в 1970 году, то ваша молодость пришлась на период, в течение которого индекс S&P 500 вырос почти в 10 раз. Это очень солидная доходность. Если же вы родились в 1950 году, то рынок с поправкой на инфляцию практически никуда не двигался. Две группы людей, которых разделяет всего лишь год рождения, идут по жизни совершенно разными путями и по-разному смотрят на фондовый рынок.

Или взять инфляцию. Если вы родились в Америке 1960-х годов, то ваша молодость, когда впечатления самые яркие и когда закладываются основы знаний о функционировании экономики, пришлась на период, когда цены выросли больше чем втрое. Это очень много. Вы, должно быть, помните очереди на автозаправках и зарплату, которой хватало на меньшее время, чем раньше. А вот если вы родились в 1990 году, то инфляция на протяжении всей вашей жизни была такой низкой, что вы о ней никогда и не вспоминали.

Средний уровень безработицы в Америке в ноябре 2009 года достигал примерно 10 процентов. Однако у чернокожих мужчин в возрасте от 16 до 19 лет с аттестатом об окончании средней школы он составлял 49 процентов, а у белых женщин старше 45 лет с высшим образованием – 4 процента.

Фондовые рынки Германии и Японии были уничтожены в годы Второй мировой войны. В этих странах были разбомблены целые регионы. В конце войны немецкие сельскохозяйственные предприятия могли обеспечить лишь тысячу калорий в день для жителей страны. Сравните эту ситуацию с США, где фондовый рынок за период с 1941-го по конец 1945 года вырос более чем вдвое, а экономика достигла самого высокого уровня за почти два десятилетия.

Вряд ли кто-то мог ожидать от представителей двух этих групп, что они проживут оставшуюся жизнь с одинаковыми представлениями об инфляции. Или о бирже. Или о безработице. Или о деньгах в целом.

Никто не мог предполагать, что они одинаково будут реагировать на одну и ту же финансовую информацию или что на них равноценно будут воздействовать одни и те же экономические стимулы.

Никто не мог прогнозировать, что они станут в равной степени доверять одним и тем же рекомендациям.

Никто не мог предвидеть, что у них будут одинаковые убеждения, прогнозы и планы на будущее.

Их представления о деньгах формировались в разных мирах. И поэтому одна группа будет считать их вопиющими, а другая – вполне приемлемыми.

Несколько лет назад New York Times опубликовала статью об условиях труда в компании Foxconn, крупном производителе электроники на Тайване. Их в ряде случаев можно было назвать ужасающими. Читатели были возмущены. Однако самый поразительный отклик пришел от племянника одной китайской работницы, который написал в разделе комментариев:

«Моя тетя проработала несколько лет в условиях этой “потогонной системы”, как ее называют американцы. Тяжелый труд. Длинный рабочий день, “низкая” зарплата, “плохие” условия труда. А вы знаете, кем была моя тетя, прежде чем попала на этот завод? Проституткой.

Работа в условиях “потогонной системы” по сравнению с тем, как она жила раньше, является явным улучшением, на мой взгляд. Я знаю, что тетя предпочла бы, чтобы злой капиталистический босс покупал ее труд за пару долларов, а не куча мужчин эксплуатировала ее тело за копейки.

Вот почему я возмущен образом мыслей американцев. У нас не такие же условия, как на Западе. Иная правительственная структура, другая страна. Да, работа на заводе нелегка. Может ли она стать лучше? Разумеется, но только если сравнивать ее с американскими условиями».

Я не знаю, что на это сказать. Какая-то часть моего сознания готова вступить в ожесточенный спор. Какая-то хотела бы понять. Но главное, что мы имеем дело с примером того, как разный опыт приводит к разным взглядам на вещи, которые оцениваются сторонами с черно-белых позиций.

Любое решение, принимаемое людьми относительно денег, обосновывается информацией, которую они имеют на данный момент, и вписывается в их уникальную ментальную модель устройства мира.

Но эти люди могут быть дезинформированы и располагать неполными сведениями. Плохо знать математику. Оказаться жертвами недобросовестного маркетинга. Недостаточно хорошо представлять себе, что делают. Неправильно оценивать последствия своих поступков. Этот перечень причин можно продолжить.

Однако для данного момента любое их финансовое решение имеет смысл и соответствует их представлениям о ситуации. Они сами себе рассказывают основанную на собственном неповторимом опыте историю о том, что и почему они делают.

Возьмем простой пример: лотерейные билеты.

Американцы расходуют на них больше денег, чем на кино, компьютерные игры, музыку, спортивные соревнования и книги вместе взятые.

Кто же их покупает? В основном бедные люди.

Американские семьи с самым низким доходом тратят в среднем 412 долларов в год на лотерейные билеты – вчетверо больше, чем представители более высокооплачиваемых групп населения. При этом 40 процентов американцев не могут в чрезвычайных обстоятельствах наскрести сумму в 400 долларов. Таким образом, можно сказать, что лотерейные билеты за 400 долларов покупают именно те, у кого нет возможности собрать эти же самые 400 долларов на экстренный случай. Они растрачивают свою «подушку безопасности» ради шанса выиграть однажды миллион.

Мне это кажется сумасшествием. Вам, возможно, тоже. Но я не принадлежу к самой низкооплачиваемой группе. Надеюсь, что и вы тоже. Поэтому нам трудно понять подсознательные мотивы тех, кто на последние деньги покупает лотерейные билеты.

Но если немного напрячь мозги, то можно представить себе следующее.

«Мы живем от зарплаты до зарплаты и не можем ничего сэкономить. Наши перспективы на повышение оплаты труда призрачны. Мы не можем позволить себе съездить в отпуск, купить новую машину, оплатить медицинскую страховку, перебраться в район с более спокойной криминальной обстановкой. Мы не сможем отправить детей учиться в колледж, если не залезем по уши в долги. У нас нет шансов принимать решения, которые под силу тем, кто читает книги на финансовые темы. Приобретение лотерейного билета – это для нас единственная возможность исполнить мечту, которую вы уже реализовали и считаете чем-то вполне обыденным. Мы платим за свои грезы, и вам этого не понять, потому что вы уже живете в мире, о котором мечтали. Вот почему мы покупаем больше лотерейных билетов, чем вы».

Можете не согласиться с таким обоснованием. Покупка лотерейного билета нищим человеком – это все же плохая идея. Но я все же могу понять, почему лотерейные билеты пользуются спросом.

Тот же самый подход – «Я могу понять то, что вам кажется сумасшедшим» – позволяет объяснить и многие из других наших финансовых решений.

Лишь немногие люди обращаются с финансами, основываясь на объективных данных. Чаще это происходит за обеденным столом или на корпоративных встречах, то есть в местах, где личная история, ваш уникальный взгляд на мир, эго, гордость, влияние маркетинга и других стимулов сталкиваются, вместе создавая соответствующий фон.

____________

Еще один важный аспект, который помогает объяснить, почему решения относительно денег даются нам с таким трудом и почему так часто оказываются ошибочными, заключается в том, что тема денег относительно нова для нас.

Деньги находятся в обращении издавна. Считается, что первые деньги были официально введены в оборот лидийским царем Алиаттом на территории современной Турции в 600 году до н. э. Однако современные финансовые процессы – накопление и инвестирование – базируются на концепциях, которые находятся еще практически в младенческом возрасте.

Взять хотя бы пенсию. В конце 2018 года на пенсионных счетах в США находилось 27 триллионов долларов, что делает их основным звеном общего процесса накопления и инвестирования^[5].

Однако сама концепция накопительной пенсии родилась всего-то два поколения назад.

Перед Второй мировой войной большинство американцев работали до самой смерти. Таковы были их ожидания и реальность. Вплоть до 1940-х годов мужчины в возрасте 65 лет и старше составляли свыше 50 процентов всех трудовых ресурсов.

Система социального обеспечения была создана, чтобы изменить эту ситуацию. Однако ее первоначальные результаты не имели ничего общего с тем, что мы считаем достойной пенсией. В 1940 году Ида Мэй Фуллер получила свою первую выплату в рамках социального страхования, которая составила 22,54 доллара, что равно нынешним 416 долларам с учетом инфляции. Лишь в 1980-е годы средняя ежемесячная пенсия с учетом инфляции превысила тысячу долларов. По оценкам Бюро переписи населения США, в конце шестидесятых годов более четверти американцев старше 65 лет жили в нищете.

Существует широко распространенное мнение, что «в старые времена у всех была пенсия от работодателя». Но это сильное преувеличение. Исследовательский институт льгот сотрудникам разъясняет: «В 1975 году только четверть людей в возрасте старше 65 лет имела доход в виде пенсии». Среди этого счастливого меньшинства лишь в 15 процентах семей пенсия являлась основным источником дохода.

New York Times писала в 1995 году о том, что среди населения растет желание получать пенсию, но возможности для этого сокращаются: «Перефразируя старое изречение, можно сказать, что все говорят о пенсии, но очень мало кто что-то делает для этого»^[6].

Лишь в 1980-е годы превалирующей стала мысль о том, что каждый человек заслуживает права на достойную пенсию. А для того, чтобы добиться этого, всем необходимо откладывать деньги со своих заработков и инвестировать их.

Позвольте напомнить вам, как недавно все это было: пенсионная накопительная программа 401(k) – становой хребет американской пенсионной системы – не существовала до 1978 года. Очередная программа – Roth IRA – родилась только в 1998 году. Если бы это был человек, то у него лишь недавно появилось бы право покупать алкоголь в магазине.

Никого не должно удивлять, что многие из нас не умеют экономить и вкладывать свои сбережения. Но мы не сумасшедшие. Мы просто новички в этом деле.

То же самое и с высшим образованием. Доля американцев старше 25 лет, имеющих степень бакалавра, возросла с одного из сорока по состоянию на 1940 год до одного из четырех в 2015 году^[7]. Средняя стоимость обучения в колледжах выросла за это время более чем в четыре раза с учетом инфляции^[8]. Тяжесть и масштаб этой статьи расходов, вдруг свалившейся на наше общество, позволяет объяснить, почему за последние 20 лет так много людей приняли ошибочное решение, взяв кредиты на образование. У нас еще нет многолетнего опыта в этой сфере, мы пока только осваиваемся.

То же самое и с индексными инвестиционными фондами, которым еще не исполнилось и 50 лет. И с хедж-фондами, которые появились всего 25 лет назад. Даже такое явление, как потребительская задолженность, получило широкое распространение только после Второй мировой войны, когда был принят закон о льготном кредитовании военнослужащих, вернувшихся с фронта.

Собаки были одомашнены 10 тысяч лет назад, но все еще сохранили некоторые особенности поведения своих диких предков. Что уж говорить о нас, чей опыт в современном финансовом мире насчитывает от 20 до 50 лет.

Проблема заключается в том, что наши решения по этой теме не строятся на фактах, а имеют слишком сильную эмоциональную окраску. Это позволяет понять, почему мы постоянно делаем не то и не так, когда речь заходит о деньгах.

Мы совершаем неадекватные поступки, потому что являемся пока новичками в этой игре. То, что кому-то, возможно, покажется безумным, мне может представляться логичным. Однако сумасшедших среди нас нет. Все решения мы принимаем на основании собственного уникального опыта, который кажется нам разумным в данный момент.

А теперь позвольте рассказать вам историю о том, как разбогател Билл Гейтс.