Цитаты из книги «Фрейлина специального назначения»

Так вот, – довольный моим молчанием, продолжил «каменюка». – Буквально на следующий день после этих событий Ридрега исчезла, оставив после себя только короткую записку, мол, ты меня не любишь и все такое, возвращаюсь к мужу, типа бьет, значит, любит.

Итак, ее звали Ридрега, – начал Горгулий, забираясь обратно на свою жердочку. «Итак, она звалась Татьяна», – вспомнились мне бессмертные строки Пушкина.

Зато потом он бы добился стандартной психологической реакции – Стокгольмского синдрома, где жертва влюбляется в своего похитителя, насильника и так далее. Вот уж нетушки, я не согласна.

– А если не прибежит, что тогда? – Тогда у нас с тобой не будет кота. На этой почве мы сблизимся, начнем дружить, потом я позову тебя замуж, ты мне, разумеется, откажешь, но я буду упрямым в завоевании твоего сердца, и через год преданного таскания за тобой предложу еще раз. Ты мне снова откажешь, из-за чего я смертельно обижусь и уйду в мужской монастырь, где прослужу двадцать лет. За это время ты успеешь выйти замуж за первого встречного, родить ему троих детей, а после он умрет от ножевого ранения, полученного в уличной драке. И вот, когда ты будешь стоять, вся такая безутешная, с тремя детьми на руках у его могилы, рыдать горючими слезами, появлюсь я, признаюсь в любви… и снова позову тебя замуж. На этот раз ты, разумеется, согласишься, тем более что внезапно осознаешь, как все эти годы сильно и по-настоящему любила меня и только меня.

«Вперед, товарищи фрейлины, навстречу великому, светлому будущему!» – мы с Крис едва не рухнули на пол от смеха.

Чувствую себя крестной феей, – Троя устроилась на одном из стульев и закинула свои длиннющие ноги на стол. «А огненная плеть – волшебная палочка, что ли?»

– Может быть, эти платья можно как-то перешить? – робко предположила Волковская. – Бантики ободрать, кружева срезать… – Перекрасить еще предложи. – Фиса скрежетала зубами от бессилия. – Это чудо дизайнерской мысли спасет только священный огонь инквизиции.

– Неужели тебе не понравился тот поцелуй? «Соврать или сказать правду? Вот в чем вопрос…» – Понравился, – призналась я и продолжила свой путь по коридору. – Тогда почему ты так себя ведешь? – в голосе мужчины слышалось истинное непонимание. – Не все сладости одинаково полезны.

«Воу-воу-воу! Я ослышалась? Эридан знает слово «пожалуйста». Куда же испарилась гордая заносчивость?»

– Я люблю-ю-ю-ю ва-ас, – упрямо стоя на своем, ныла она. «Памятник! Однозначный памятник!»