8 месяцев назад
Спустя три недели после знакомства мы все больше времени проводим с Машей. Понимаю, что меня тянет к ней и ничего не могу с собой поделать.
Общаться с девушкой легко, несмотря на то что разница в возрасте между нами огромная. Машенька внимательно меня слушает, и я вижу то восхищение, которое пропало у Наташи ко мне очень и очень давно.
Переходить к активным ухаживаниям за Марией я не решаюсь, боюсь спугнуть, но понимаю, что общение начинает пересекать границы просто рабочих и дружеских бесед. Ее улыбка, манящий взгляд и кокетство, явно сигнализируют о чем-то большем, чем просто приятельство.
– Задумчивый какой-то стал, – произносит Наташа за ужином, – я второй раз спрашиваю, как утка? Готовила ее два с половиной часа, по старинному рецепту. Хотела сделать тебе приятное, – смотрит с улыбкой.
– Не знаю, как-то суховата, мне кажется. Да и зачем это стояние у плиты часами, неужели нечем заняться?
– В смысле? – смотрит на меня растерянно.
– Ничего, – отмахиваюсь раздраженно. Понимаю, что жена меня начинает нервировать. Ее укладка всегда одна и та же, маникюр одинакового цвета, манера общения в ту же кучу. Все набило оскомину. Даже ее фееричные блюда на ужин и желание быть услужливой.
– Мне кажется, или у тебя какие-то проблемы? Уже которую неделю ты на нервах, поделишься? – пытается меня разговорить.
– Нет проблем, просто устаю. Слишком много работы, – дежурно отвечаю.
– Летом? Обычно у вас спад, – удивленно поднимает бровь.
– А тебе какое дело? – гневно бросаю вилку на стол. – Хватит пилить мне мозги. Достала с глупыми вопросами. Иди квартиру убери! – повышаю тон.
Наташа ничего не отвечает, лишь встает и молча выходит из комнаты.
Понимаю, что я переборщил, но успокаивать ее не хочется. Все мысли о том, как мне надоел мой брак и бытовуха. Одно и то же каждый день, сижу словно в тюряге, отбывая срок. А за стенами – глоток воздуха, свобода, Маша и все то, что могло бы быть между нами, если бы не жена.
Вот для чего мы с Натальей вместе?
Для чего?
Спустя двадцать пять лет между людьми уже нет страсти, желания, огня, любви тоже, той самой, от которой кипит кровь, только сестринско-братские отношения или дружеские нотки тепла. А я еще молодой. Что такое сорок пять? Это, считай, начало жизни!
Дочку вырастил, и не абы какую, а умницу, красавицу, прилежную ученицу и гордость. Квартиру купил, машину приобрел, пусть не купаемся в миллионах, но живем в достатке. Имею даже свой личный счет, на который откладываю деньги, втайне от жены.
Раньше это делал на всякий случай, а теперь все чаще думаю, что в случае, если уйду от Натальи, останусь хотя бы с каким-то финансовым запасом за спиной.
Квартиру я в любом случае забирать не буду, пусть меня дико раздражает моя супруга, но она родила мне дочь и прожила со мной двадцать пять лет, выгонять ее на улицу я не желаю, да и Алисе надо где-то жить.
Ловлю себя на том, что я гоню свои мысли куда-то настолько далеко, что страшно.
Я еще даже не начал полноценно ухаживать за Машей, а уже планирую развод.
Решаю не торопить события, потому что четко осознаю, что сейчас во мне говорит не разум, а похоть и примитивное желание обладать Машей. Признаюсь, я уже не раз, и не два, мысленно представил, какой пожар мог бы быть между нами, окажись мы в одной постели, и желание осуществить фантазии становится все навязчивее.
Немного успокоившись, встаю и выбрасываю свою порцию утки в мусорное ведро, затем иду к супруге, чтобы ее успокоить.
– Наташ, – обнимаю сзади, пока она начищает смеситель в ванной, – прости, я был слишком груб, ты права, на работе много неприятностей и я варюсь в этих мыслях. Не хотел тебя обижать, да и утка твоя выше всяких похвал. Ну… – притягиваю ее к себе, – перестань дуться, я искренне извиняюсь, – обнимаю жену.
От нее пахнет едой и какой-то химией, в нос ударяет смесь этих двух продуктов и меня начинает мутить. Это тебе не Машенька и ее духи, от которых кружит голову.
– Лев, береги себя, тебе нужно отдыхать, ты слишком много работаешь. Никакая работа не стоит здоровья и твоих нервов, – спокойно отвечает жена.
– Ты права, думаю, пойду спать, – соглашаюсь с Натой.
– Как? Уже? Я думала мы кино посмотрим, или… Алиса сегодня у подруги ночует, могли бы устроить романтик, так сказать, открыть вино, глянуть фильм, любовью заняться, – ведет пальцем по моему торсу.
Ее флирт меня не возбуждает, наоборот, отталкивает. Не хочу близости, и фильма тоже не хочу.
– Извини, голова что-то болит, посмотри без меня, моя хорошая. Ладно?
– Ладно, – вздыхает Ната. – Отдыхай, я закончу уборку, загружу посудомойку и тоже приду в постель, – продолжает жена.
Принимаю душ и ложусь в кровать. Мысли о Маше не дают покоя.
Чем она сейчас занята? Что делает? Одна ли?
Беру телефон и набираюсь наглости, впервые пишу ей сообщение.
«Чем занята, красавица?»
Ответ приходит через минуты три, с прикрепленным фото.
«Лежу в постели».
На фото Машенька, по пояс прикрытая одеялом, сверху розовый красивый лиф, подчеркивающий ее аппетитные формы. Вроде бы ничего такого, но это невинно-эротическое фото дает разгуляться моей фантазии.
«Завтра много работы, отдыхай. Добрых снов» – отправляю еще одно сообщение.
«Слушаюсь Вас, мой начальник» – прилетает сразу, с новым фото во вложении.
Теперь одеяло сдвинуто чуть ниже колен, и я могу оценить Машенькины стройные крепкие ноги и такие же розовые трусики, как и лиф.
Дикое возбуждение прокатывается по всему телу и концентрируется внизу живота.
– Ты уже лег? – слышу голос жены. Нацепив темно-синюю сорочку, она укладывается рядом. Понимаю, что мне нужно снять напряжение и веду рукой по ее бедру.
– Лег, но спать я не готов, – стягиваю с нее тряпку и наваливаюсь сверху…
Настоящее
Завариваю кофе и пытаюсь понять, когда Лев решил, что я обуза, осознать, что я жирная корова и все те слова, что услышала из уст супруга.
Никогда не выглядела расхлябанно или ужасно, пыталась за собой следить, а тут…
Оказывается я жирная, страшная и вообще не достойна любви.
Сериалы. Звучит так, словно я сижу в них днями и ночами; когда дома я только и делаю, что натираю углы, как прислуга, и пытаюсь создать уют. Стою у плиты или что-то мою, но никак не торчу в телике. Это, скорее, фон, чем мое основное занятие.
Дура ты, Наташа, – бьет импульсом в висках, разбаловала великовозрастного мужика так, что мама не горюй. Ведь можно было не париться с уткой и гратенами, не натирать смесители и полы, как идиотка, а просто жить своей женской жизнью и думать о себе.
Можно было, но я выбрала жизнь поломойки и вечно молчащей жены.
Слезы капают непроизвольно на стол, и я пытаюсь себя уговорить не рыдать и успокоиться.
Понимаю, что Лев сегодня не придет и хочется умереть.
Он останется у Маши, малолетней девки. И даже не пытается это скрывать и хоть как-то завуалировать. У них будет секс, а мне остается лишь боль и ожидание.
Но…
Чего я жду? Возвращения блудного мужа?
Теперь я не смогу лечь с ним в одну постель, принять после Маши и делать вид, что все нормально.
Хочется влепить себе пощечину, за малодушничество, за то, что не могу быть твердой и наматываю сопли на кулак. Это стыдно, искать мужу оправдание и пытаться обвинить маленькую шваль в бедах нашей семьи.
Потому что вина не в Машуле, а в моем муже. Взрослом мужике, который не способен удержать свой хер в штанах.
На минуту меня пронзает мысль, а вдруг эта девочка даже не знает, что у Левы есть семья, что, если и ее он обманывает?
Машенька перестает быть в моих глазах монстром, становится невинной и наивной жертвой.
Почему это случилось со мной?
Чем я заслужила подобное отношение мужа?
Миллионы женщин существуют в своем идеальном браке, как я до сегодняшнего утра, сейчас пьют кофе где-то с мужьями и рассуждают размеренно о совместной жизни, а я…
Звонок в дверь прерывает мои мысли.
Кто это может быть?
Все что могло произойти плохое – произошло, хуже не станет.
Поправляю волосы, и иду, чтобы открыть.
На пороге меня встречает красивая стройная девочка возраста моей дочки.
– Наташа? – задает вопрос и переминается с ноги на ногу.
– Да, – непроизвольно убираю волосы за ухо и пытаюсь привести себя в порядок.
– Послушай, бабуль, я знаю, что правда открылась и прошу не держать на нас с Лео зла, ты уже немолодая особь, не цепляйся за мужа и не уговаривай остаться. Посмотри на себя в зеркало – престарелая корова, которой не нужен такой мужчина как Левушка. Это я к чему, – прокашливается ровесница моей дочери, – не таи на нас обиду, есть такое чувство, как любовь и страсть, и я понимаю, что тебе в твои шестьдесят или сколько там, не понять, но… Я пришла извиниться и попросить, чтобы свалила из нашей жизни, иначе я за себя не ручаюсь. Почти год я молчала, бабуль, но больше не готова, – заканчивает девушка.
От ее слов меня бросает в жар, а потом в холод.
Бабуля?
Я?
В свои сорок три стала бабулей?
Хочется впиться ногтями в ее идеальное лицо и расцарапать его, чтобы понимала, что такое уважение и границы чужого человека, но я, конечно же, не опущусь до этого. Моя неуверенность и воспитание не позволяют вести себя, как эта девка.
– Уходи, – давлю из себя.
В голове вихрь мыслей, почему она вообще тут и кто рассказал, что я застукала мужа.
Нелепо даже искать третьих лиц, когда ответ на поверхности – сам Лев и сделал это.
Ему мало меня растоптать, нужно подключить еще свою девку.
Молодец – что тут скажешь. Решил втаптывать меня в болото дерьма основательно и до фундамента.
– А что ты ту тут орешь? – визгливо произносит блондинка.
Я смотрю на Машеньку и мне хочется рассмеяться.
Нет, я не больная и не шизофреничка, просто становится дико знакомо такое поведение. Передо мной вторая Алиса. Девушка, которая вот-вот вышла из подросткового возраста и решила, что уже взрослая разумная личность. И я не против, но… Нет, не взрослая. Маша не соображает во что ввязалась и что несет.
– По- шла отсю-да вон, – чеканю ей по слогам.
– Что? – спрашивает, выразительно жуя резинку.
Я не отвечаю, просто хлопаю перед глазами блонды дверью.
ВОН.
Мне не нужны ее слова и рассказы, как Лев прекрасно устроился и у них планы на будущее. Пошли нахрен из моей жизни.
Иду в ванную, открываю воду из идеально начищенного смесителя и ору от боли.
После пары дней отсутствия, возвращаюсь нехотя домой.
Представляю истерики и вопли жены, и еще больше нет желания ее видеть и слышать. Сейчас начнет предъявлять свои претензии и умолять остаться, пытаясь давить на жалость и годы брака.
Остаться вообще не вариант, так как с Машей у меня полная идиллия, и теперь я хочу снять для нас квартиру и спокойно вместе жить.
По ночам с Машей такие феерии, что порой я просто проваливаюсь в бездну ощущений, никогда прежде мне не было так хорошо, как с этой девушкой, и я все больше понимаю, что жена моя обыкновенное бревно.
В сравнении с Машулей, Ната не готова ни к чему, кроме как лежать памятником в ложе и ждать, пока с я справлюсь. Скучно, пресно, без огня.
На что я потратил двадцать пять лет – непонятно. К счастью, вовремя очухался и теперь смогу жить полноценно, познав все прелести интимной жизни и настоящих ярких ощущений.
На чувства жены мне откровенно плевать, это ее вина, что наша семья жила настолько пресно и невкусно. Как женщина, Наталья могла бы хоть в чем-то постараться, кроме как в лепке чебуреков и закатывании варений с огурцами.
Еда – это хорошо, но я мужчина и мне нужна ласка и новизна, а не постоянный треп о варениках. Лучше бы прикупила себе белье и устроила мне жаркую ночь, чем утку яблоками фаршировать, как одержимая.
Открываю дверь и захожу в квартиру. Дома пахнет валеринкой и еще каким-то лекарством.
– Обязательно было посылать ко мне свою малолетку? – слышу позади спины и оборачиваюсь.
За пару дней, которые я не видел Наташу, она заметно осунулась и даже похудела. Ощущение, что без конца плакала и совсем ничего не ела.
– О чем ты вообще? – искренне не понимаю.
– Твоя новая любовь приходила к нам домой, рассказать о ваших неземных чувствах, – продолжает чуть слышно.
– Не говори чушь, она бы не пошла. Слишком воспитана для таких вещей и умна, – отвечаю жене. – Тебя не красит клевета, взрослая женщина, в матери девчушке годишься, а действуешь как подросток.
– Правда? Только я не вру. Маша приходила и оскорбляла меня. В дом, где живу не только я, как помнишь, а еще и твоя родная дочка.
– Как дела у Алисы? – игнорирую наезд.
– Сам не желаешь узнать? Ушел и все. Считаешь, что ребенку не стоит ничего объяснять?
– Так объяснила бы, а то занимаешься херней, сочиняя истории о моей Машуле. Села бы лучше и провела с дочерью беседу, на тему «как не нужно жить», чтобы довести свою семью до развода. Ты в этом преуспела, Нат, вот и поделись с ребенком. Ей еще замуж выходить, ужасно, если пойдет вся в тебя и скатится на уровень поломойки с котлетами в руках.
– Чудовище, – срывается Наталья и лупит меня в спину. – Негодяй! – продолжает истерично.
На очередной взмах ловлю ее за запястье и заявляю:
– Еще только раз, долбанная кашолка, ты поднимешь на меня руку, получишь ответ. Больше не предупреждаю.
– Молодец, начни на старости лет еще и женщин бить, удиви!
– Старость лет – это у тебя, а у меня молодость и вся жизнь впереди. Возможно, детей с Машей родим, пока ты вяжешь очередную партию носков.
О проекте
О подписке