Цитаты из книг автора «Мишель Уэльбек»

– Нет, я всегда четко следую экологической регламентации, к тому же пытаюсь ограничить использование кукурузы, вообще-то нормальная корова ест траву. Словом, стараюсь действовать по правилам, сам видишь, промышленным животноводством тут и не пахнет, у коров полно места, и они выходят на воздух практически каждый день, даже зимой. Но чем строже я соблюдаю правила, тем труднее мне приходится.

нем была какая-то серьезность, которая в то время, наверное, ускользнула от меня, потому что на свою профессиональную жизнь я плевать хотел, сомневаюсь, что я вообще хоть на полминуты о ней задумался, мне казалось невероятным, что кто-то может всерьез интересоваться чем-то, кроме баб, и, увы, в сорок шесть лет я понял, что правда тогда была на моей стороне, бабы – бляди, если угодно, кому как, но профессиональная жизнь – это блядь в квадрате, к тому же не доставляющая никакого удовольствия.

Продав свой лофт, она окажется, учитывая цены на рынке недвижимости, в три раза богаче меня. Таким образом, одна удачная сделка принесла ее отцу гораздо больше денег, чем мой отец успел с трудом скопить за сорок лет, заверяя документы и регистрируя ипотеку, деньгами никогда не вознаграждали труд по достоинству, одно к другому не имеет никакого отношения, человеческое сообщество еще никогда не строилось на адекватной оплате труда, и даже коммунистическое общество будущего не собиралось зиждиться на этой основе, принцип распределения благ был сведен Марксом к совершенно бессмысленной формуле «каждому по потребностям», которая стала бы неисчерпаемым источником всяческих дрязг и склок, если, не приведи господь, ее кто-нибудь попытался бы применить на практике, но, к счастью, этого так и не случилось, в коммунистических странах, как и во всех остальных, деньги идут к деньгам, у кого деньги, у того и власть, таково последнее слово общественного устройства.

Все это, конечно, очень печально, но, наверное, в течение нескольких лет, прежде чем превратиться в законченную алкоголичку, Клер все же успела побывать относительно роскошной сорокалетней дамой, вроде пумы или милфы – бездетной милфы, разумеется, – но сдается мне, ее писька еще долгое время не теряла способности увлажняться, ну ладно, ей все же есть что вспомнить.

Но через пару минут я понял, что говорить мне еще утомительнее, чем слушать, вообще межличностные отношения давались мне с трудом, а особенно, что греха таить, межличностные отношения с Клер, так что я позволил ей перехватить инициативу, в баре было приятно, только обслуживать они не торопились, и мы снова окунулись в жизнь одиннадцатилетней Клер, тем временем кафе постепенно заполнили его завсегдатаи, с виду все как на подбор творческие работники.

К моему величайшему изумлению, как только мы сели в кафе, Клер принялась расспрашивать про «мою японку», о которой хотела бы узнать побольше, ее поразило совпадение с башней «Тотем». «Совпадение – это когда Господь подмигивает тебе», уж не помню, кто это сказал, Вовенарг или Шамфор, а может, и Ларошфуко или вообще никто, ну как бы то ни было, я мог долго еще продержаться на японской теме, я на этом собаку съел, так что для затравки глубокомысленно произнес: «Японское общество гораздо более традиционно, чем мы привыкли думать»; теперь я мог трепаться часа два, не опасаясь возражений, в любом случае никто ничего не смыслит ни в Японии, ни в японцах.

Дела его и так шли вполне успешно, но тут, имея кучу друзей в соцпартии и президента-строителя в лице Франсуа Миттерана, он бы совсем расцвел и ничто не помешало бы ему достичь вершин в своем ремесле, если бы тридцатипятитонный грузовик, вылетев на середину трассы, не закрыл навсегда эту тему.

Мне что, так не терпится узнать, как поживает Клер? Скорее всего, не блестяще, ожидания ее наверняка не оправдались, в противном случае я и так узнал бы о ее успехах из киноафиш. Мои собственные профессиональные устремления были более туманны, а следовательно, и неудачи не так бросались в глаза, хотя меня все равно не покидало ощущение, и довольно внятное, что на сегодняшний день я являюсь неудачником.

Я пока что не испытывал никаких желаний, а многие философы, такое у меня сложилось впечатление, считают это состояние достойным зависти; буддисты, в общих чертах, с ними на одной волне. Но другие философы, как и поголовно все психологи, утверждают, напротив, что патологическое отсутствие желаний вредно для здоровья. Прожив месяц в отеле «Меркюр», я так и не сумел занять четкую позицию в этой извечной дискуссии. Каждую неделю я продлевал свой номер, что давало мне ощущение свободы (а на это одобрительно смотрят все существующие философии). По-моему, я был более или менее в порядке. Фактически мое психическое состояние внушало мне острую тревогу только в одном пункте: я имею в виду личную гигиену, или, проще говоря, мытье. Я с горем пополам чистил зубы, на это я еще был способен, но при мысли о душе или ванне меня охватывало глубокое отвращение, я бы вообще, честно говоря, предпочел расстаться с телом, перспектива обладания телом и необходимость относиться к нему с вниманием и заботой наполняла меня все большим ужасом, и хотя в связи с чудовищным ростом популяции бомжей западное общество постепенно смягчило требования в этой области, я догадывался, что слишком откровенная вонь неминуемо приведет к тому, что я буду выделяться из общей массы не самым подобающим образом.

Я сказал «неделю» наобум, пока в мои планы входило лишь освобождение от токсичных отношений с Юдзу, которые постепенно меня доконали, мой проект добровольного исчезновения удался на славу, вот до чего я дошел, западноевропейский мужчина среднего возраста, вполне обеспеченный на несколько лет вперед, без родных и друзей, не имеющий ни личных планов, ни истинных устремлений, глубоко разочаровавшийся в своей профессиональной жизни, в личном плане переживший много разнообразных романов, общим знаменателем которых был разрыв, и не видевший смысла в жизни, равно как и в смерти. Я мог бы воспользоваться этим состоянием, чтобы «отпустить прошлое» и «начать жизнь с чистого листа», как выражаются в дурацких телепередачах и статьях по психологии в специализированных журналах; я также мог погрузиться в летаргическое бездействие.