Цитаты из книги «Элитная западня. Часть первая. Чужие тайны»

– Вов, ты глупец. Если хочешь, чтобы девушка тебе не мешала, а, наоборот, была твоим соратником, то нужно просто ее в себя влюбить, и тогда она будет как шёлковая, все делать, что ты захочешь.

– Спасибо, милочка, – принимая подарок из рук Евы, ответила дама, но насладиться моментом не успела, Владимир молнией подлетел к бабушке и потянул коробку на себя. – Бабуль, отдай мне. – Вольдемар, где твои манеры, ты выставляешь себя в дурном свете пред гостьей, – краснея, тяжело дыша и не выпуская коробки из рук, произнесла дама и, уже обращаясь к Еве, добавила. – Прости, дорогая, такой конфуз, он, должно быть, перезанимался.

– Я думаю, что, если нужно изо дня в день изображать из себя того, кем на самом деле не являешься, это не принесет ни прочных результатов, ни особого удовлетворения.

Артем не мог открыть глаза и уже потянулся к ним, чтобы стереть остатки чернил, но тут почувствовал, что его за руку взяла Ева, просунув в его ладонь свои теплые нежные пальчики. В груди юноши что-то екнуло, он понял, что с закрытыми глазами чувствуешь все гораздо острее, казалось, будто нервные окончания стали полностью оголенными. Тема тут же представил, как было бы хорошо, если бы он смог поцеловать Еву вчера, когда она сидела в бархатной повязке на глазах в их кухне и ее дрожащие от волнения руки лежали у него на груди.

– Мамочка, ну ничего же не случится, если я что-то из своих вещей отнесу в детский дом. – Конечно, ничего не случится, только не нужно это называть благотворительной акцией вашей организации, я в благотворительном фонде уже пять лет, и, представь, если бы каждая наша акция заканчивалась выносом вещей из дома, то мы бы с тобой спали на полу и ели, сидя вокруг картонной коробки.

Алекс смотрел на ее удаляющуюся фигуру, и ему показалось, что вместе с ней удалялись от него все его мечты о величии и успехе. Если завтра Ева расскажет ребятам в университете, что он вовсе не сын миллионера, за которого себя выдавал, а зарабатывает себе на жизнь, доставляя пиццу, тогда ему придется бросить учебу.

Алекс стоял, пригвождённый к огромному зеркалу в золоченой резной раме, и, казалось, весь человеческий стыд и вся человеческая боль унижения отразились в одном его застывшем взгляде, который навсегда запечатлелся в памяти Евы. Он несколько секунд пытался осознать масштаб своего падения, мысли проносились одна за другой, капельки пота выступили под форменной кепкой, потом он сделал несколько глубоких вдохов, и, как часто бывает с людьми в безвыходном положении, его захлестнула волна агрессии

– Мама, ты к ней несправедлива, она только что несколько страниц моего доклада перевела на английский, ни разу не заглянув в словарь. – Я уверена, ты не проверял и не знаешь, что она там написала, может, там несусветная чушь. – Что я точно знаю, так это то, что, если бы ты пришла на десять минут позже, я бы ее поцеловал, – картинно закатывая глаза, ответил Артем.

Ей Соловьева казалась неприступной, как скала, строгой, как тюремный надзиратель, и холодной, как сталь, и этот образ совсем не вязался с теплом домашнего очага, поэтому представить Валентину Ивановну за готовкой, тем более выпеканием яблочного пирога, девушка никак не могла. Когда молодые люди зашли в квартиру Темы, Ева поняла, что властный характер, строгий нрав и педантичность их замдекана распространялись не только на студентов, но и на домочадцев.

подошел к Еве и, присаживаясь рядом, хотел поцеловать ее по-дружески, как делал со всеми, но, наклонившись, вдруг почувствовал, что не смеет этого сделать. Было в этой девушке что-то такое, что не позволяло вот так запросто хлопнуть ее по плечу или чмокнуть в щеку, и хоть она и была безумно притягательна, в то же время вокруг нее всегда присутствовал ореол неприступности.