Цитаты из книги «Приворот для босса»

едва начался рабочий день, вынула из папки чистый лист. Села, решительно схватила ручку и вывела посередине слово «Заявление». Знаете, как говорят в таких случаях: даже не верилось, что это происходит со мной. На автомате я написала всё по форме.

Пока я ехала в офис, в голове без перерыва крутилась песня: «Возьми себя в руки, дочь самурая». Дочерью самурая я, конечно, не была, но взять себя в руки однозначно стоило.

Да мало ли что там еще будет, а вот чего не будет, я знала совершенно точно. Не будет поездок на заднем сидении автомобиля в обнимку с лопоухим лохматым зайцем, приглашения на кофе или чай, странно блеснувших при этом глаз в водительском зеркале, отчего моментально становится жарко…. И самих зайцев, выигранных именно для меня, тоже не будет… Не будет пейнтбола, непохожего на себя Виктора Сергеевича, кольца его теплых рук, «Молодец, Варя! Так держать» и ленивой улыбки, от которой перехватывает дыхание… Не будет каруселей, американских горок, мороженого, комнаты страха и его ладони, теплой, большой и надежной, в которой моей ладошке так спокойно и уютно, что совсем не хотелось отцепляться. Не будет «Ты меня с ума сведёшь», сказанного голосом, от которого холодеет в затылке, горячих упругих губ и запаха морского прибоя…

Дело есть, – буркнул Альберт, сверля суровым взглядом столешницу. – Не нравится мне, как моя жена на тебя смотрит. Сашу мгновенно прошиб холодный пот. «Приплыли… – с тоской подумал он. – Шах и мат в одном флаконе». Если даже рядовым сплетникам, у которых единственный интерес – почесать языками, ничего не докажешь, что уж говорить о законном муже? – У нас чисто деловые отношения, – твердо сказал он. Возможно, слишком поспешно, но вокруг была совсем не та обстановка, чтобы взвешивать каждое слово. – Я никогда… – Знаю, – рыкнул Альберт. – Знаю, что никогда. Было бы «когда» – мы б тут не разговаривали.

Хотя… Ну почему я сразу думаю самое плохое? Может, человек просто в больницу попал. Или умер… Ох, плохая шутка! К полуночи я уже готова была реветь от ужаса и обзванивать все морги и больницы города, как вдруг тревожную тишину квартиры разорвали нервные и прерывистые трели дверного звонка.

Помочь бывшей – дело благородное. Только жениться-то зачем?! Мог бы просто денег ей дать. Квартиру снять. Полис медицинский оплатить. На крайний случай – мамок-нянек нанять. А дальше пусть бы сама уже разбиралась…

Почему-то это казалось настолько важным, что теперь было ужасно больно там же, где-то в глубине души. Больно и пусто. Что ж, ко мне он, выходит, и правда только из-за приворота и потянулся. – Должен же был… – глухо повторил Виктор Сергеевич. – Нет, – твёрдо ответила я и подняла на него взгляд, надеясь, что голос не дрогнет в последний момент, не подведет. – Не должны. Она предала вас, бросила! Ничего вы ей не должны.

Помочь… Внутри что-то обуглилось и стало горько, ужасно горько, и нечем дышать, словно слова Виктора Сергеевича упали сверху и придавили меня тяжелой свинцовой плитой. Что ж, картина ясная. Ладно бы он сам с этой Алиной ребёнка как-нибудь заделал. Тогда – никаких вопросов: сам виноват, поступает как честный человек, почёт ему и уважение. А выходит, он эту Алину берёт замуж с чужим ребёнком? Значит, любит до сих пор. Может, и обрадовался, что так всё сложилось

Да и зачем держать, если она за мечтой своей стремилась? Так что развод оформили уже заочно: я – здесь, а она – она в Париже. Тем более там у всё прекрасно пошло. Карьера в гору, от контрактов отбоя не было… Заслуженный успех.

Она сама поменяла себе имя в паспорте. Особенная… Не такая…. А вот я был обычный. По ее меркам. Учился на инженера. Встретил ее – и пропал. Уж не знаю, что она во мне нашла. Но мы поженились. Но не станет же такая девушка варить борщи! Она пошла на курсы актерского мастерства, потом на танцы и в модельное агентство. У нее была мечта. Я это уважал. Серость и повседневность – не её история. И вдруг – приглашение в Париж. Условия кабальные. Чтобы пробиться, впахивать надо как той лошади. А она просто на седьмом небе от счастья!