ГЛАВА 2. СПАРТАК

С самого утра день не задался. Сначала на связь не вышел мой человек, которого неделю назад отправил в Курган для разведки обстановки. Там появилась новая банда, а я всегда отслеживал новичков. Требовалось знать, чего стоит ожидать и стоит ли заранее предпринять меры. Курган хотя и не был ближайшим к нам городом, но накопленный опыт не позволял не брать в расчет даже самые малочисленные группировки. Особенно нельзя было упускать новичков, эти всегда действовали нахрапом в попытке отобрать территории у тех, кто на них уже хорошенько окопался. Слово «окопался» ужасно не нравилось Герману, но война в Афганистане, которая закончилась семь лет назад, оставила слишком мощный след, потому я частенько мыслил и говорил на фронтовом сленге.

Решил подождать до вечера, если Руслан так и не объявится, займусь поисками.

На том треволнения не закончились. В клуб пожаловала незапланированная пожарная инспекция, а после, как разобрался с проверяльщиками, в мой кабинет впорхнула зареванная Дианка.

Диана была лучшей танцовщицей из тех, что выступали на сцене клуба. Солирующей. Яркая, искрометная девушка. Во время танца она выдавала столько огня, что можно было смело лить охлаждающую пену из огнетушителей на посетителей со вздувшимися ширинками. Периодически приходилось вытягивать девчонку из неприятностей. К сожалению, на своем опыте Дианка не училась. И на чужом тоже. Насколько она была красивой, настолько же и глупой. И еще – шлюхой, самой настоящей потаскухой.

– Полунина, что на этот раз случилось? – спросил без особого интереса. Ее красота не трогала меня, не толкала на свершение подвигов и пения серенад под окном. Мне всегда нравилось в девушках сочетание внешней привлекательности с богатым внутренним миром, сочетание раскованности со скромностью, чего в Дианке и в помине не наблюдалось. – Тебя вновь ограбили? Или опять лицо грозили порезать?

– Хуже, – плюхнулась она в кожаное кресло. Не присела грациозно, как делала обычно, эффектно перекинув ногу на ногу, так, чтоб белье нижнее продемонстрировать, а именно плюхнулась. Видимо, и правда стряслось что-то из ряда вон. – Я залетела, Спартак, – зарыдала красотка пуще прежнего. – У врача сегодня была. Думала, избавиться, но мне сказали, тогда никогда больше родить не смогу, что-то там с маткой не то. И выступать пока не смогу из-за угрозы выкидыша. Надо в больничку ложиться на сохранение.

– Кто отец? – не слишком понимал, отчего горюет девушка. От потери места? Так ее с радостью обратно возьмут, как родит и в форму вернется. Потому что залетела? Так ребенок – это ведь счастье. Вот мне, например, уже тридцать шесть, а детей нет. А очень хочется. Но хочется от любимой женщины, а такой у меня тоже нет.

– Не знаю, – размазала Диана синюю тушь по щекам. – Не знаю, кто отец.

Теперь понятно, чего рыдает, – усмехнулся мысленно. Дурочку не было жаль, ни на секунду не сомневался, даже будучи беременной, эта гулящая кошка найдет себе мужика. Но не помочь и бросить, конечно, не мог.

– Ложись в больницу спокойно, – открыл ящик письменного стола, достал конверт с деньгами, приготовленными для других нужд, отдал Диане. – Что понадобится, звони в клуб или на домашний номер, все тебе привезем.

– Горский, ты самый лучший в мире начальник, – не могла сдержаться Полунина от удушливых объятий.

В нос ударил запах густых духов с восточным ароматом. Едва удержался, чтобы не поморщиться и не чихнуть. Так пахли продажные женщины на той страшной и бессмысленной войне.

На этом сюрпризы дня не закончились. Только последующий оказался весьма своевременным и приятным. И весьма непредсказуемым.

По рации со мной связался старший в смене охраны клуба.

– Спартак Игоревич, тут девушка пришла. Хочет у нас работать. Говорит, танцовщица.

Как же кстати, – улыбнулся довольно, велев проводить соискательницу на вакансию к себе в кабинет.

Узнал ее сразу, стоило только девушке переступить порог. Даже несмотря на то, что она перекрасила волосы в более темный оттенок, чем запомнился. Та самая. Девочка-видение. Кофейные глаза мерцают, смотрят на меня сосредоточенно. От небольшого сквозняка в помещении повеяло легкими духами. Аромат тонкий, мягкий, ненавязчивый. Так пахнут полевые цветы на летнем лугу, – само собой пришло в голову сравнение.

Сопровождающий из охраны ушел. Мы остались один на один, и совершенно внезапно для самого себя я пропел строчки из песни Максима Леонидова, которая только-только появилась в эфирах и уже стала хитом.

Был обычный серый питерский вечер.

Я пошел бродить в дурном настроении.

Только вижу вдруг, идет мне навстречу

То ли девочка, а то ли виденье.

И как будто, мы знакомы с ней даже.

Помню, чей-то был тогда день рожденья.

И, по-моему, зовут ее Дашей

То ли девочку, а то ли виденье.

Она могла бы принять меня за сумасшедшего и просто уйти, но вместо того приятно и мелодично спела припев из той же песни.

Она прошла, как каравелла по зелёным волнам

Прохладным ливнем после жаркого дня.

Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она,

Чтоб посмотреть, не оглянулся ли я.

– Только меня не Дашей зовут, – сказала она. – Я Алина. Алина Озерова. Планирую переехать в ваш город. Вот решила узнать, смогу ли найти работу. Пока в гостинице остановилась. Училась в московском институте Культуры на хореографическом отделении. У меня большой опыт выступлений на сцене. И танцевальные номера сама могу ставить.

Алина… мысленно смаковал ее имя. Эта Алина ничего такого не делала и ничего особенного не говорила, но страсть, как провоцировала меня. Чем? Коктейлем несочетаемого, чего я так обожал в женщинах и так редко находил. Раскованная и нежная одновременно. Дивные полутона страсти, чувственности, замаскированные скромностью. Ее темно-синее платье прикрывало плечи и коленки и могло показаться пуританским, но оно так волнительно облегало ее зад, так подчеркивало осиную талию, так натягивалось на восхитительно округлой груди, что заводило не по-детски, сносило крышу подчистую. И еще этот ее аромат, обволакивающий меня хрупким кружевом паутинки. Да я готов взять ее на работу без всякого резюме и рекомендаций. И оклад пообещать выше среднего. А заодно и себя вручить в качестве премии.

– Вот что, Алина Озерова, – старался говорить и выглядеть бесстрастно. – Я сейчас отведу тебя к девочкам, нашим танцовщицам, порепетируешь с ними. Посмотрим, что из этого получится. Если сработаетесь, с завтрашнего вечера начнешь выступать.

– Хорошо. Спасибо вам большое за шанс, – обрадовалась девочка.

– Не так официально, – попросил я. – А то дедом себя начинаю чувствовать.

– Да вы…, прости, ты – мужчина видный. Какой же дед? – улыбнулась она краешком губ.

А… мой котеночек-то игривый. Так бы и утащил поиграться. Но… придется потерпеть, а то убежит еще.

– Ты сказала, переезжать сюда планируешь. Но я видел тебя в городе. Месяца три назад.

– Так вот к чему песня про девочку-видение, – догадалась умница.

– Точно, – кивнул я. – Только ты не обернулась тогда. На автобус торопилась.

– Мы с ансамблем к вам выступать приезжали в пионерский лагерь, – пояснила она. – На день славянской письменности и культуры.

– Пионерский? Разве они сейчас так называются? – сказывалось отсутствие у меня детей, не слишком был я подкован во всей этой теме.

– По-другому, – пожала плечиками Алина. – Но мне так привычнее.

Наш разговор прервал стук в дверь. Пришел тот, за кого я изрядно волновался с самого утра. Руслан. Попросил его немного подождать, и сам повел девушку в зал, где обычно репетировали танцовщицы.

– Похоже, ты приносишь удачу, Алина Озерова, – нагло взял ее под локоть и даже через ткань пиджака ощутил тепло ее нежной кожи. – Кстати, у нас в клубе нет ни одной Алины. У тебя редкое имя.

– У меня редкое!? – засмеялась она, не стремясь избавиться от моей хватки. – Спартак. Вот это действительно редкое имя.

– Мамина идея, – признался я. – Фильм о гладиаторе произвел на нее неизгладимое впечатление. Особенно сцена, когда Спартак приказал своим воинам сплести лестницы и канаты из виноградной лозы, а затем спуститься по ним с Везувия прямо римским легионерам на головы для того, чтобы разбить непобедимое ранее войско.

– А мне больше нравится сцена, когда Спартак велел забросать непреодолимый ров трупами убитых людей и лошадей, тем самым получив возможность с помощью этого жуткого моста открыть путь к свободе.

– Значит, тоже фильм смотрела.

– Нет. Книжку читала, – скромно потупилась Алина.

Еще и умна… Похоже, я нокаутирован.

Позже, когда вернулся в кабинет, Руслан поинтересовался у меня:

– Кто эта девушка?

– А это мое, – пресек я чужую заинтересованность.

ГЛАВА 3. АЛИНА

Три дня ушло на подготовку. Слишком много, когда на кону жизнь сестры и племянника. Убогий Четвертков меня не интересовал, лишь бы забрать Лёлика у его отвратительного папаши. После разговора с Ваграмом поехала к Олесе. Младшенькая выглядела ужасно, прикладывалась к бутылке. Я и не надеялась, что Геннадий все-таки объявится и оградит семью от того, чего сам и наворотил. Придурок полный.

В квартире у сестры было грязно так, будто тут ежедневно собирается притон.

– Олесь, я достану денег, но мне потребуется уехать, – сообщила ей без подробностей, как придется доставать рублики. – А ты не догадываешься, где может скрываться твой муж с ребенком?

– У него столько приятелей, что Генка у кого угодно может отсиживаться, – угрюмо пробурчала Олеся. – Мне их хаты неведомы.

Сестра никогда не отличалась изяществом манер и чистотой речи, но сейчас в этой замызганной квартире, я впервые осознала всю степень ее падения и деградации.

У кого-то из соседей за стеной заплакал ребенок. Мужской голос прикрикнул на него.

– Разве у вас в подъезде есть еще малыши, кроме Лени? Ты мне не говорила.

– К старухе Никаноровой дочь с зятем приехали. Это их отпрыск орет.

– Олесь, ты плохо выглядишь. Ложись спать. Я все улажу. Вернем Лёлика и отправим вас к бабушке. Мама давно ждет, чтоб ей внука привезли.

– Мне больше не на кого надеяться, кроме как на тебя, Алин, – появились слезы в глазах сестры.

– Все уладится, – обняла ее. – Все проходит, пройдет и эта черная полоса.

Вернувшись к себе домой, принялась изучать материалы, выданные мне Ваграмом.

Спартак Горский – мужчина, к которому предстояло втереться в доверие. Удачей можно считать, что живет он в другом городе, всего сорок минут на рейсовом автобусе, но…, считай, два разных мира. Недавно выступали с ансамблем в том городе перед школьниками. А так… никаких знакомых, кто знал бы в той локации Алину Озерову. Еще большей удачей являлось то, что Горский хозяин клуба, где на постоянной основе выступает танцевальный коллектив. На этом удача заканчивалась.

Я сильно сомневалась в том, что Спартак окажется мне по зубам. Он не был похож на типичного братка или глуповатого криминального авторитета, чьи лица появляются в милицейских сводках или на страницах газет. Он выглядел иначе.

Как подступиться к такому мужчине? – разглядывала фотографию бывшего военного. В прошлом – Тюменское высшее военно-инженерное командное училище. Афганистан. Ныне – один из четверки серьезнейшей группировки, которая держит в руках весь город. Он был очень крут. И очень фартовый. А еще осторожный и осмотрительный. А у меня катастрофически мало времени для того, чтобы очаровать его. Очаровать настолько, чтоб он рядом со мной позабыл о делах, потерял бдительность, расслабился. Вернее, у меня не катастрофически мало времени, его вовсе нет для размусоливаний и постепенного завоевания крепости.

Как влюбить в себя мужика менее чем за две недели? Да настолько, чтоб он доверял тебе? Как впечатлить Спартака с первой же встречи? Какие женщины ему нравятся? Этого в скупой справке, которой располагал Казарян, не сказано. Лишь то, что был женат. Разведен. Детей нет.

Странно, конечно, – вглядывалась в достаточно четкий снимок. Почему к тридцати шести годам у него нет семьи? Последствия войны? Не все в порядке с головой? Я слышала, что у многих воевавших на передовой, после возникают сложности с адаптацией в мире без фронта. Спартак один из таких? А что, если он вообще женоненавистник? Или неудачный брак сделал его подозрительным по отношению к любой самке?

Привлекательный мужчина. Красивый. Не слащавой красотой, а мужественной. Очевидно, что умен. Иначе не окончил бы такое престижное училище. Я не могла предугадать, какой женский типаж ему может понравиться, зацепить с первого взгляда. Он мог интересоваться интеллектуалками, но проводить время со шлюхами. Его мог увлечь образ скромной учительницы начальных классов. Или, наоборот, на простушек он и не смотрит, подавай – топ-модель.

Я считала себя вполне симпатичной, следила за фигурой, умела меняться и ухаживать за собой. Профессия танцовщицы научила перевоплощаться с помощью всего лишь небольших деталей. После гастролей в Болгарии, Югославии и Венгрии привозила всегда таких вещиц, каких у нас было не достать – цветные линзы для глаз, гели с блестками для волос, подкручивающие туши для ресниц, бальзамы для тела, после которых кожа становилась по-настоящему гладкой и шелковистой.

Скорее всего, мне придется лечь с ним в постель. Вряд ли по-другому я смогу оказаться там, где находится сейф. Ваграм предупредил, сейфов два. Один в кабинете в клубе, второй у Горского дома. Нужная папка могла быть в любом из них.