– О Герцоговом сынке, – не таясь, ляпнула Этерь, и Мартия вся сжалась внутри. Не нужно бы о таком трепаться.

– Ах, об Ильхо, – с теплотой в голосе протянула женщина.

– Об его заносчивой заднице, – отпив ещё, подтвердила подруга, чем только рассмешила тётю Аурию.

– Ильхо – хороший мальчик, – заметила та. – Всегда мне нравился.

– Не понимаю только чем… – проворчала подруга.

Хозяйка, смеясь и качая головой, отошла к прилавку.

– Не болтай со всеми об этом! – возмутилась Мартия.

– А что такого? Чего ты лебезишь перед этой семейкой? Подумаешь, богатеи…

– Дело не в этом! Они – уважаемые люди.

– Мы тоже уважаемые люди.

Мартия устала спорить и замолчала. Она никогда не думала, что ничем не хуже господ, – мысль эта и сейчас казалась ей почти крамольной. Слова послушания были будто нашёптаны ей ещё до рождения. А вот Этерь пыталась расшатать устои их спокойной, безоблачной жизни. Именно поэтому Мартия иногда и не понимала, как относиться к своей новой подруге и что думает о ней.

– Тётя Аурия! – прокричал кто-то, и они обе заозирались по сторонам. К бару приближались трое мужчин: двое тащили одного, что поджимал ногу и еле поспевал отталкиваться другой от земли.

– В чём дело?

– Тут Барудо. Раненный.

– Так зачем вы тащите его ко мне? Несите к Герцогу!

Тётя Аурия вышла из-под навеса и упёрла руки в бока.

– Что с тобой случилось, Барудо?

– Меня… Меня морской дьявол покусал… – слабым голосом ответил тот, в ком Мартия узнала местного гончара.

– Таки сам морской дьявол? – Тётя Аурия сощурила глаза. – Собственной персоной?

– Мы нашли его на берегу, без сознания.

– Вот! – продемонстрировал свои увечья Барудо, приподнимая повыше правую ногу с закатанной до колена штаниной.

Хозяйка склонилась и с сомнением произвела осмотр. Мартия привстала, с любопытством вытянув шею; Этерь так и вовсе сунулась к пострадавшему, уткнувшись в ногу с другой стороны от Аурии.

– Одни дырки… А кровь где? – сердито поинтересовалась та.

– Так это… от соленой воды затянулось.

Тётя Аурия тем временем выпрямилась, чуть не уперев внушительную грудь, обтянутую ярко-зелёной, с домашней вышивкой, тканью, в грудь Барудо, и потянула носом воздух.

– Да от тебя несёт!

– Неправда.

– Правда-правда. – Аурия принюхалась ещё раз. – Ты напился вчера!

– Ничего подобного! – Барудо попытался отстраниться, но его всё ещё поддерживали под руки, и он едва не упал. – Выпил не больше обычного.

Хозяйка рассмеялась и отступила.

– Так и зачем вы его ко мне привели? Ему нужно отоспаться, а то, поглядите, уже всякая нечисть мерещится.

– Так мы думали… – замялся один из мужчин, – вы ему водки плеснёте. Чтобы отошёл.

– Ещё чего! Давайте ведите его отсюда.

– Я клянусь, я его видел. С кожей, покрытой чёрными язвами, и зубами словно лезвия!..

Аурия лишь покачала головой, сложив руки на груди.

– И куда нам его? – подал голос второй мужчина. – Нам работать пора.

– Давайте я его провожу! – Этерь тут же оттёрла Лута в сторону, подхватывая изумлённого Барудо.

– А тебе не тяжело будет? – забеспокоилась Аурия.

– Я сильнее, чем кажусь, а веса в нём всего ничего.

– Ну смотри.

– Кто ты, славный мальчик? – спросил старик.

– Мальчик? – возмущённо вскрикнула Этерь, а потом вытянула вперёд одну ногу, демонстрируя свою икру и босую грязную ступню, не теряя при этом равновесия. – Разве у парней бывают такие ножки?

Взгляд Барудо потеплел.

– Хорошо. Пошли, девочка.

* * *

Полуденное солнце прогревало воздух даже сквозь пелену облаков. Что же здесь творится, когда небо безоблачно? На палубе было тихо, хоть их и выбралась провожать, кажется, вся команда. И капитан стоял тут же, отбрасывая тень, в которой Кай мог бы, пожалуй, укрыться целиком.

– Почему так долго? – воскликнула сестра.

Она уже не выдержала и опустила кружевной зонтик. На ней был причудливый, по меркам цивилизованной моды, наряд – из красного струящегося шёлка, расписанного птицами и цветами, – он запахивался, как халат, поверх нижнего платья. Кайя настояла, чтобы и его дорожный костюм был пошит в тех же цветах, правда, из более плотной ткани.

«Мы должны представлять единую силу, – говорила она, совершая приготовления к путешествию. – Только так мы добьёмся успеха».

Кай был с ней согласен.

Сестра была права: моряки пялились на неё. Особенно теперь, когда за ними вот-вот должны были прислать. Его люди, не менее вымотанные долгим ожиданием да и самим путешествием, всё же не теряли бдительности, всегда держась поблизости. По возвращении домой Кай собирался щедро вознаградить наёмников.

– Это неучтиво, – прошипела сестра ему на ухо. Они были почти одного роста, и ей это не составляло труда. – Нас выставляют на посмешище.

– Терпение и ещё раз терпение, – ответил Кай, понизив голос. – Не забывай, что большой мир остался далеко позади. Теперь мы сами по себе. И мы здесь не ради учтивости и светских манер, если уж на то пошло.

– Ты не прав. Как мы заявим о себе, так к нам и будут относиться. В конце концов, они тоже аристократы, им известны правила.

– Я бы не был так уверен.

– Вон там! – наёмник указал куда-то в сторону водной глади, отделяющей остров Встречи от Кораллового острова. – Плывут!

Кай и сам теперь видел.

– И это всё? – Кайя подалась вперёд, к самому борту, всматриваясь вдаль. – Они издеваются?

Кай тяжело вздохнул. Он тоже был обескуражен: к ним плыла одна-единственная лодка. С одиноким гребцом.

– Как это понимать? – без приветствий крикнул он сверху вниз, стоило лодке стукнуться о бок корабля.

– Герцог приветствует гостей и приглашает вас ступить на свой остров! – прокричал в ответ сухонький человечек, одетый как простолюдин.

– Как мы все поместимся туда? – выкрикнула сестра разъярённо.

– Лодка рассчитана на двух пассажиров, – с доброжелательной улыбкой заметил гребец. – Я вас мигом домчу до берега.

Кайя истерично рассмеялась.

– А как же наши люди? – возразил Кай.

– На остров могут высаживаться только гости Герцога. Больше никто. Вас обеспечат всем необходимым, в том числе прислугой.

– Это же бред! – Кайя обратила к нему беспомощный, разгневанный взгляд.

– Сестрица, – пришлось произнести с нажимом, – давай воспользуемся гостеприимством Герцога.

Сестра прожгла его взглядом тёмных, таких же как и у него, глаз.

– Раз ты настаиваешь, – процедила она сквозь зубы.

– …А как же наш багаж? – спохватилась она, когда они не без неприятностей спустились по верёвочной лестнице и разместились в лодке, что неспокойно покачивалась на волнах.

– Его доставят в течение дня, – «успокоил» их добродушный человечек и принялся очень резво и сноровисто для своего телосложения грести в сторону Кораллового острова, окутанного лёгкой дымкой тумана.

Кай вслед за сестрой обратил взгляд к месту, о котором так много слышал. Что из этого правда, а что выдумки – ещё предстояло узнать.

Словно прочитав его мысли, Кайя спросила:

– Думаешь, это правда?

– Что именно?

– Что он пытался пересадить сердце живого человека одной из своих машин. За это его сослали?

Кай бросил взгляд на гребца, но тот и бровью не повёл: наверное, не первый раз слышал подобные байки.

Только немногие, в том числе сам Кай, знали, что это было правдой.

* * *

– Так откуда ты, девочка?

Барудо устало опустился на табурет. Этрь уже суетилась в его лавочке: отпускала редким покупателям товары, налила ему воды.

– Я ищу отца, – ответила она уверенно. Даже в полумраке под навесом прозелень в её глазах точно искрилась.

– Ты ж нездешняя.

– Я приплыла с прошлым караваном. Наверное… Закавыка в том, что мне нельзя было просто высадиться на остров: у меня не было при себе документов. Поэтому в ночь перед отплытием я прыгнула в море и добралась до острова вплавь.

При этих её словах Барудо обмер – уж слишком живы были в памяти события ночи.

– Но мне не повезло. В темноте я не различила волнорез – а может, обыкновенную скалу, – и волна ударила меня о камень. Я потеряла сознание. Меня чудом вынесло на берег, а утром меня нашёл Руго, священник. Это то, что я помню.

– А как ты оказалась на судне без документов?

Этрь нахмурилась, но даже это выражение не портило её красивое лицо.

– Переоделась мальчишкой! – нашлась она вдруг и рассмеялась. – Это похоже на меня.

– Верно, – усмехнулся Барудо.

Вот как бывает. Его сын сбежал, отправившись на Большую Землю, отца бросил. А Этрь объявилась здесь, безрассудно преодолев волны в ночи, в поисках отца…

– Хочешь стать моим подмастерьем?

– Серьёзно? – обрадовалась девочка. – Возьмёте?

– А почему нет? Ты кажешься смышлёной и не боишься трудностей…

– Я с радостью, – перебила она его. – Мне нужно дело.

– А где ты живёшь?

– В часовне. Священники очень добры ко мне. А я помогаю им, чем могу.

Сердце Барудо оттаяло: наконец-то он перестал чувствовать сковывающий, леденящий ужас прошлой ночи. Даже тоска по сыну на мгновение отступила.

– Ну? – натянув на голову красную повязку, выуженную из кармана шаровар, и подбоченившись, деловито спросила Этрь. – Когда вы будете меня учить?

– Вряд ли я сегодня на что-то гожусь. Приходи завтра…

– Нет, нет. Так дела не делаются! И вам же здесь нужна помощь…

– Дядя Барудо! – донеслось издалека. – Это вы про морского дьявола рассказываете?

Барудо отдернул край занавески и посмотрел наружу. Это были местные шалопаи: Ильхо и его верный спутник, Тео. Они все были мокрые, и с волос капало в пыль под ногами – наверное, шли с озера.

Барудо улыбнулся. Ильхо-то наверняка выслушает его и не будет высмеивать, не назовёт пьяницей.

Но тут мальчишка застыл как вкопанный, уставившись на Этрь.

– Ты! – недовольно произнёс он, словно одним своим присутствием она оскорбляла его.

Девушка поглядела на него в ответ без капли страха или непонимания.

Через мгновение Ильхо бросился вперёд. Этрь взвизгнула и юркнула к заднему выходу из лавочки, на бегу сбив те горшки, что были подготовлены к обжигу. Мальчишка тоже не подумал притормозить и расколотил оставшееся. По ту сторону тонкой стенки его сандалии зашуршали по песку и камешкам, всё дальше унося хозяина; до слуха доносились выкрики: «Стой!» и «Гадёныш!»

– Что происходит? – ошалело поинтересовался Барудо у спокойного и безмятежного, как всегда, Тео.

– Он его колотить будет, – как ни в чём не бывало пояснил парень. – Ильхо давно его искал.

– Его? Но это она, а не он.

– О, – только и ответил Тео, растерявшись. – Тогда мне нужно разнять их.

Отжав косу, он припустил вслед за другом, на счастье Барудо, обогнув лавку.