Глава 2

Уже больше часа я сидела на лавочке около своего дома. Приехала переодеться и принять душ, но ноги не несли домой. Как села безвольным кулем, так и сидела, прокручивая в голове все варианты нашей дальнейшей с Василисой жизни.

Понимала, что не выдержу без нее. Если с дочкой что-то случится…

– Муся?! – заставил меня вздрогнуть до боли знакомый голос.

Злой голос, наполненный таким отчаянием и ненавистью, что мне даже стало страшно.

– Глеб… – выдохнула я и как последняя трусиха предприняла попытку к бегству.

Правда, сделать мне этого не дали. Крепкие руки схватили за плечи, а глаза просто испепеляли горящей в них ненавистью.

– Вот ты и попалась, Муся.

– Пусти! – вырывалась я.

– Ага, щас! Я тебя вторую неделю ищу! – зло рычал он, пытаясь утихомирить меня.

– Я не просила меня искать! – нервничая под его оценивающим взглядом, процедила я.

– Конечно нет, ты просто сбежала! Как ты могла так со мной поступить?! – эмоционально воскликнул он, слегка встряхнув меня.

– Прошел год. Год, Глеб! Давно пора отпустить это! – воззвала я к его благоразумию.

– Как у тебя всё просто, Маруся! Не расскажешь мне, чем я заслужил такой удар в спину?! – игнорируя мои попытки освободиться, продолжал рычать он.

Я же просто застыла, не зная, что на это ответить. Сказать о Василисе я не могла. Не хотела, чтобы Глеб отнял ее у меня. С его связями и финансовым состоянием он вполне мог это сделать.

– Я ушла, поняв, что наши отношения никуда не двигаются, Глеб! Зачем ты ворошишь это?

– От кого у тебя дочь? – вдруг зарычал он с новой силой, заставляя меня задрожать от страха разоблачения.

– Не твое дело! – прорычала я в ответ и забилась в его руках раненой птицей, пытаясь отпихнуть от себя бывшего хозяина и любовника в одном лице.

– Мое, если я ее отец! Как ты посмела скрыть от меня ребенка, Муся?!

– Она моя! Не твоя! Жениться на горничной было ниже твоего достоинства, так с чего бы тебе беспокоиться о ее ребенке?! – забывая обо всем, прокричала я на эмоциях.

– Так это наказание? Решила лишить меня дочери за то, что отказался жениться на тебе? – в полнейшем шоке прошептал Глеб, наконец отпуская меня и отступая на шаг.

И только тут я поняла, как глупо выдала себя. Раскрыла своими глупыми словами!

– Никакое это не наказание, Глеб! – пыталась я взять себя в руки. – У меня действительно есть дочь. Но она не твоя. Я замуж выхожу. Мы с отцом Василисы познакомились после того, как я ушла из твоего дома.

Видя, как ранили его мои слова, и удивлялась. Неужели я действительно что-то значила в его жизни? Была чем-то бо́льшим, чем он показывал? Да нет, глупости! Будь это так, продержал бы он меня в любовницах два года, даже не думая узаконить наши отношения? В Глебе, скорее, говорила уязвленная мужская гордость. Ведь я посмела бросить его, даже не попрощавшись.

– Неужели для тебя было так просто забыть меня, Муся? Перечеркнуть всё, что было между нами? – покачал он головой в ответ на мои слова.

– А что между нами было, Глеб? – невесело усмехнулась я. – Кем я была для тебя? Удобной девочкой для удовлетворения твоих потребностей между поездками? За те два года, что мы были «вместе», мы провели вдвоем не больше восьми месяцев. А когда я захотела большего, ты поднял меня на смех. Видимо, для графа Карницского женитьба на простой горничной действительно смехотворна. Спасибо тебе, что открыл мне глаза и сбросил с небес на землю!

– Всё было не так и ты это знаешь! У меня были свои причины повести себя так! – эмоционально размахивая руками, проговорил он. – Я никогда не относился к тебе как к горничной! Как у тебя только язык повернулся?! – полным негодования голосом продолжал он.

– И кем же я была, Глеб? Оборванкой, подобранной тобой? – с горечью спросила я. – Недостойной бездомной, которую ты облагодетельствовал? Для меня уже то, что ты удостоил меня своего внимания, должно было быть достаточно, верно?

– Откуда столько ненависти, Муся? – с удивившей меня болью в глазах прошептал он.

– У меня нет к тебе ненависти, Глеб. Я просто хочу покончить с прошлым. Я встретила своего человека и выхожу за него замуж. Надеюсь, ты прекратишь свое преследование и оставишь меня в покое. Вадиму не понравится то, что бывший преследует меня, – выдумывала я на ходу.

– Вадиму? – зло выплюнул он первое пришедшее мне в голову имя. – Так вот вокруг кого теперь крутится твоя жизнь?!

– Повторюсь, Глеб: прошел год! Пора забыть о прошлых обидах и жить дальше. Уверена, ты не жил монахом, думая обо мне ночи напролет. Так к чему это лицемерие? – преодолевая боль, затопившую мое сердце при мысли о нем с другой, спросила я.

– Какой же я дурак, – горько рассмеялся он, запуская руку в свои густые темные волосы. – Искал тебя. Думал, что ты сожалеешь о своем побеге. Винил себя… Прощай, Маруся. Наша встреча была самой большой ошибкой в моей жизни.

– То же самое могу сказать и о себе, – не осталась я в долгу, задетая его словами. – Хорошо, что мы оба это поняли.

Смотря на меня так, словно я смертельно ранила его, Глеб развернулся и размашистым шагом пошел в сторону парковки торгового центра. Видимо, именно там он и искал меня. Удивительно, как вообще заметил между домами неподалеку.

Снег, хрустевший под его ботинками, навеял воспоминания, которые я гнала от себя столько времени.

Господи, о чем я думаю?! Забыть и не вспоминать о нем! Мне к дочери надо, а не рассиживаться тут, думая об этом аристократе!

Поднявшись в квартиру и приняв душ, я побросала в сумку необходимые мне вещи и, высушив феном волосы, поехала обратно в больницу. К счастью, температуры у Васи не было, и мне позволили подержать дочь. Сегодня она даже обрадовалась мне, проявив хоть какую-то эмоцию.

– Мамина девочка, – шептала я, укачивая ее на руках.

Синяки от уколов на ее ручке разрывали мне сердце, и я как могла пыталась не думать об этом. Как и о том, что я наделала, соврав Глебу про дочку.

Должна ли я в такой трудный период сказать правду и попросить его поддержки? А если бы он снова обсмеял меня, как тогда с женитьбой? Да и что было бы после больницы? Он отнял бы ее у меня, посчитав недостойной быть матерью?

– Яха, – подала голосок моя птичка, хватая меня за свисающую прядь волос.

– Да, моя сладкая, поговори с мамой, – всхлипывая, не в силах сдержать слез, прошептала я, наклоняясь и целуя ее в лобик.

То, как исхудала дочь, потеряв свои щечки, просто убивало меня. У Васи, которая всегда славилась своим аппетитом и ела как не в себя, напрочь отсутствовало желание есть. Врачи кормили ее искусственно, так как иначе она вообще не ела, плача и выплевывая бутылочку.

– Всё будет хорошо, моя сладкая, – пытаясь взять себя в руки и перестать плакать, шептала я, моля бога не наказывать меня так жестоко.

– Вам нужно ехать в столицу. Я могу направить вас к специалисту, но, если у вас есть связи, вам лучше самой организовать всё. Сами понимаете… – развел врач руками.

О да, я понимала. В нашем мире коррупции и власти всё решали деньги. Но даже с помощью них не всегда можно было решить проблему.

Врач ясно дал это понять. Иммунная система человека до конца не изучена, а когда дело касалось таких маленьких детей, как Василиса, рисковать и медлить нельзя.

За прошедшую неделю с момента нашей встречи с Глебом я многое успела передумать. Поняла, что повела себя глупо и импульсивно, соврав ему про его отцовство и несуществующего жениха.

Не стоило мне давать своей старой обиде и страху лишиться дочери затмевать свой разум. Ведь если кто и сможет спасти нашу дочь, так это Глеб.

– Сегодня мамочка встретится с твоим папой, – делилась я с дочерью.

Малышка вяло хлопала своими ресничками, показывая и скрывая свои зелененькие глазки. Дочь была просто копией меня. В свое время я даже приняла это за благословение небес, которые решили сжалиться надо мной, скрыв гены Глеба, и не мучить меня напоминанием о нем.

– Всё будет хорошо, мой птенчик, папа нам поможет. Он всё может, – со всхлипом поцеловала я ее в щеку. – Знаешь, однажды он спас мамочку, и тебя непременно спасет.

Набрав старый номер Глеба, который прекрасно помнила наизусть, я с колотящимся сердцем взмолилась, чтобы он работал.

– Да? – прозвучало грубо, но знакомо до мурашек на теле.

– Глеб…

– Надо же, какие люди, – грубость сменилась язвительностью. – Чем могу помочь?

Даже рассчитывая на подобное, я оказалась не готова к его тону.

– Мне нужно поговорить с тобой, Глеб. Ты всё еще в городе?

– Оу-у-у, как поменялось твое настроение! Помнится, еще несколько дней назад ты даже слышать меня не хотела. Что же вдруг изменилось? – продолжал он тем же тоном.

– Пожалуйста, Глеб. Я бы не позвонила, если бы у меня был другой выбор… – взмолилась я, не зная, сколько еще выдержу, прежде чем скачусь в истерику.

– Подъезжай, адрес скину эсэмэской! – грубо скинул он звонок.

«Не уехал!» – билась набатом единственная мысль в голове, пока я открывала тут же прилетевшее с адресом СМС. Неужели из-за меня?

Добравшись до гостиницы и найдя нужный мне номер, я стушевалась, не представляя, какой будет реакция Глеба на мою новость. Поверит ли он мне…

Дверь номера внезапно распахнулась, прежде чем я успела постучать, и твердые мужские руки затянули меня в номер. Глеб просто прожигал меня взглядом, давая почувствовать весь клокотавший в нем гнев. Прикусив в нерешительности нижнюю губу, я прошла внутрь, стараясь увеличить дистанцию между нашими телами. Пусть знает, что я больше не та глупая девчонка, безропотно выполнявшая каждую его просьбу!

– Я думал, мы всё друг другу сказали, с чего вдруг такая честь? Несколько дней назад ты и видеть меня не хотела, избегая как прокаженного, – саркастически протянул Глеб, оглядывая меня с головы до ног.

Нервно стянув шапку и пригладив волосы, я расстегнула пуховик, чувствуя, как мне становится жарко, в номере было тепло, но не столько это, сколько охвативший от нервов жар заставлял меня потеть.

– Проходи, чувствуй себя как дома, – продолжал ерничать он, наблюдая за тем, как я складываю свои вещи на стуле.

– Пожалуйста, Глеб! Давай обойдемся без сарказма! Будь у меня выбор, я бы никогда не пришла к тебе! – вырвалось у меня.

– Ну надо же! – сделал он шаг мне навстречу, заставляя невольно пятиться. – Ты явно пришла с просьбой, Муся, но, несмотря на то, что просящая сторона, ведешь себя так, словно оказываешь мне милость.

Крепко сцепив руки, я глубоко вздохнула, не позволяя своей внутренней обиде вырваться наружу. Несмотря на прошедшее время, она всё еще не отпускала меня.

– Так и будешь молчать? – наклонился он ближе, окутывая меня ароматом своего парфюма.

Такой знакомый и родной запах. Словно только вчера я ластилась и жалась к нему, вдыхая этот дивный аромат богатства и роскоши. Именно так пах Глеб. С первой нашей встречи.

Глупое желание, протянув руки и запустив пальчики в темные густые пряди, поцеловать его овладело сознанием, и, разозлившись на саму себя, я наконец заговорила.

– Моя дочь в больнице, – начала я. – И мне действительно нужна твоя помощь. Я не знаю, к кому мне еще обратиться! Пожалуйста, Глеб…

– Значит, ты пришла за помощью? Только вот не вижу в тебе желания просить, – жестко отчеканил он, выпрямляясь и одаривая меня таким злым взглядом, словно я вонзила ему нож в спину.

– Василиса – наша дочь, Глеб! – выпалила я, пока не потеряла решимость, в надежде на то, что это изменит его настрой, но он словно не слышал моих слов.

– Красивое имя, – небрежно бросил он, разворачиваясь и направляясь к бару.

– Пожалуйста, Глеб! – кинулась я ему вслед, цепляясь за его предплечье. – Ты единственный, кто может помочь ей! Если не ради меня, то ради своего ребенка! – умоляла я в надежде на то, что он смягчится.

– Помнится, еще недавно ты заявляла, что не я отец твоего ребенка, – безжалостно ответил он мне, делая глоток минералки.

– Я соврала! Соврала, понимаешь?! Не было у меня никого! И жениха нет! Я просто хотела…

– Избавиться от меня?! – прорычал он, отбрасывая стакан и хватая меня за плечи.

– Умоляю, Глеб, – шептала я онемевшими губами. – Если я хоть что-то значила для тебя, помоги…

Отпуская меня и делая шаг назад, он молчал, смотря на меня и явно обдумывая что-то. Мне было страшно от его молчания, ведь Глеб, которого я знала, не стал бы думать. Он всегда исполнял любую мою просьбу, не тратя времени на раздумья. Но этот незнакомец, что сейчас стоял передо мной, даже не думал смягчаться.

– Ты вернешься ко мне, и мы сделаем вид, что этого года не было. Я готов простить тебе твой побег и то, что ты скрыла моего ребенка, – заговорил он наконец, хватая меня зло за плечи и прижимая к себе.

– Ты с ума сошел? – оттолкнула его я, не понимая, что за злой дух в него вселился. Я ему про дочь, а он… Уму непостижимо!

– Считай, что это мой новогодний подарок, Муся. Ты, да еще и дочь в дополнение. Думаю, я был хорошим мальчиком, раз Дед Мороз решил наградить меня тобой, – совсем не выглядя довольным, прохрипел он. Мне вообще казалось, что он с трудом сдерживает клокочущее в нем желание придушить меня.

– Я никогда к тебе не вернусь! – зло прошептала я в ответ, не в силах забыть того, что он не пожелал на мне жениться. – Я за помощью пришла, а не за…

– Будешь моей, будет тебе помощь, – давая понять, что выбора нет, ультимативно заявил он, чеканя каждый слог.

– Не буду! – вырвалась я, отталкивая его и сверкая глазами. – Ты сам отказался от меня! Я не собираюсь вновь быть твоей игрушкой! Не поможешь? Отлично! Своими словами ты доказал, что я была права, скрыв свою беременность и сбежав от тебя!

Боль зашевелилась в душе, но я как могла силилась преодолеть ее и сглотнуть ком, вставший в горле. Не хватало только позорно разреветься!

– Замолчи! С каждым словом ты всё глубже копаешь себе яму! – психанул он, сверля меня недовольным злым взглядом. Никогда еще я не видела его таким!