Глава 7

Проснувшись ближе к ночи, я поняла, что меня лихорадит, но я пыталась вести себя как можно тише – Брайан не должен был услышать меня. Хотя вряд ли он смог уловить какие-то звуки, находясь в другой части дома. Мне казалось, я превращаюсь в лед. Холод был столь обжигающим, что сдерживать дрожь, пронзающую мое тело, ни капельки не получалось.

Я почти ничего не помню из происходящего после возвращения из больницы, знаю только, Брайан периодически давал мне лекарства и заставлял больше пить. В голове была полная каша. Только я с моим везением могла заработать сотрясение, свалившись в ванной от обморока.

Простыня совершенно не согревала – на острове, где круглый год лето, скорее всего, не припасены теплые одеяла. Брайан предупреждал о вероятности у меня легкой лихорадки и просил позвать его, если она начнется. Но я не собиралась этого делать. Терпеть не могла болеть, а сейчас особенно, когда Брайан не спускал с меня глаз. Целый день он просидел со мной в комнате, разбирая бумаги в кресле у окна и приглядывая за мной. Это невероятно напрягало, но вскоре я вздохнула с облегчением: несколько часов назад ему позвонил Харди и он отправился в свой кабинет «уладить некоторые вопросы», как он сказал.

Послышались шаги Брайана. Войдя в спальню, он остановился на пороге, глядя на меня. В комнате горел ночник, и мой муж мог свободно меня рассматривать. Мне все-таки не удалось скрыть от него свою дрожь, так как прозвучал вопрос:

– Холодно?

И почему он такой наблюдательный?

– Вовсе нет.

Я ведь не обязана говорить ему правду.

Он хрипло рассмеялся от моей неуклюжей попытки обмануть.

– Ты совсем не умеешь врать, котенок. Не волнуйся, я тебя согрею.

Подойдя к постели, Брайан начал снимать с себя одежду: стянув рубашку, он принялся за пояс брюк – металлическая пряжка звякнула, заставляя меня нервно вздрогнуть. Брюки присоединились на полу к рубашке. Я не могла не признать – его тело было великолепным, не слишком накачанным, но и не хилым – как раз то, что нужно. Даже в таком состоянии мне вновь захотелось запечатлеть его на полотне, не знаю причины, но он завораживал меня.

Оставшись в одних боксерах, он приподнял край простыни и забрался ко мне в кровать. Притянув мое дрожащее тело вплотную к своему, муж не дал мне возможности возразить. Но мне и не хотелось противиться – его жаркое тело, соприкасаясь с моим, дарило мне блаженное тепло, в котором я так нуждалась. Обернув вокруг меня руки, он практически укрыл меня своим телом. На мне была его футболка – Брайан вновь надел ее на меня после нашего возвращения из города, прежде чем уложить свою больную жену в постель. Собравшись вокруг талии, она не прикрывала мои ноги, которые находились между ногами Брайана, и я чувствовала электрические импульсы там, где соприкасалась обнаженная кожа наших бедер. Мне было немного страшно находиться так близко с его почти обнаженным телом – воспоминания о недавней брачной ночи все еще пугали меня, но я молилась, чтобы он вновь не причинил мне такую адскую боль. Не столько физически, сколько душевно.

Как ни странно, но мне было удобно в его объятиях, будто так и должно быть. Хотя дрожь и не прошла полностью, я должна была признать: мне стало намного лучше в руках Брайана.

Он легкими движениями растирал мне руки от локтей до плеч, разогревая мою кожу. Лежа, уткнувшись мне в шею, он учащенно дышал, иногда покрывая ее поцелуями. Я спрашивала себя, почему вместо желания прекратить это в корне я с нетерпением ожидала следующее прикосновение его губ к моей коже.

Когда я в очередной раз вздрогнула, он прошептал мне на ушко:

– Хм… Знаешь, котенок, если снимешь футболку, согреешься намного быстрее.

Я тут же перестала вздрагивать. Отчего он приглушенно рассмеялся мне в шею. Думаю, ему нравилось меня дразнить и моя реакция на его провоцирующие поползновения. Хотя я совершенно не понимала, что в этом забавного.

Боже, дай мне сил! Я еле себя сдерживал, чувствуя, как ее грудь вплотную прижимается к моей. Я даже мог ощущать ее соски через эту долбаную футболку. Это было так чертовски сложно сдерживаться, находясь так близко к той, которую настолько сильно желаешь. Я прекрасно понимал, что сейчас не позволю себе трахнуть ее. Я бы, конечно, мог, но мне не хотелось усугублять сложившуюся ситуацию – моей жене и без того было плохо. Черт, прекрати об этом думать. Легче сказать, чем сделать, – ее дрожь лишь увеличивала мое возбуждение. Пытаясь хоть как-то отвлечься, я предложил ей снять майку – она тут же замерла, вызвав у меня смех. Я уже столько видел ее голой за сегодняшний день, а она до сих пор умудряется стесняться меня. Я не мог не признать, что именно это и привлекало меня в ней. Я никогда не знал, чего ожидать. Я так привык к моей жизни по своим собственным правилам, но Синди всегда удавалось их нарушать. Я никогда не мог предугадать ее реакцию на что-либо сказанное мной. И это злило и интриговало одновременно.

Наблюдая за ней весь день, сидя у окна и пытаясь сосредоточиться на бумагах, я понял, что совершенно не жалею о принятом мной решении заполучить ее. Звонок Харди заставил меня ненадолго отвлечься от моей молодой жены. Этот чертов Фармер еще ответит мне за испорченный медовый месяц. Как выяснилось, он подослал к нам в компанию своего человека, который и организовал все это массовое отравление штата работников. Я даже не пытался понять, для чего он выбрал именно этот по-детски глупый способ мне насолить. Видимо, сделка с Вольтури не на шутку разозлила этого психа. Заказ должен был получить он, но, как только итальянская строительная компания выяснила дурные наклонности Фармера, они отказались с ним сотрудничать. И естественно, этот заказ получил я. Ни один уважающий себя бизнесмен не заключит важную сделку с наркоманом и пьяницей. Коим, несомненно, Фармер и являлся. В своем намерении достать меня он ввязал в это и Джоша. Этот ублюдок знал, на какие точки давить, пытаясь меня обыграть. Он надеялся, что употребление Джошем с ним на пару кокса как-то скажется на моей репутации. Но этого не произошло – я не позволил дойти этой информации даже до родителей, не говоря уже о прессе. В свои двадцать четыре года Клайд Фармер имел довольно-таки большой послужной список в полиции в отличие от меня, всего добившегося своими усилиями. Этот тип был всего лишь избалованным папенькиным сыночком, которому все досталось по рождению, – это его и бесило. Он был уверен – таким, как я, не место среди таких принцесс, подобных ему. Не скрою, мне доставляло огромное удовольствие соперничество с ним. Я знал, в любом случае останусь в выигрыше. Я всегда выигрывал. Но в этот раз он перешел границы дозволенного, и ему придется за это ответить.

Синди зашевелилась, напоминая о себе. Я и не заметил, что уже некоторое время лежал неподвижно, уткнувшись ей в шею. Вспомнив, чем бы я сейчас мог заниматься со своей прекрасной женой, моя злость на Фармера вспыхнула с новой силой. Почувствовав мой гнев, Синди дернулась в моих объятиях. Взяв ее за руки, я положил их к себе на плечи, заставляя ее приобнять меня. Она вздохнула, но подчинилась.

– Как насчет поцелуя на ночь, котенок?

Мне нужно было отвлечься от мыслей о Фармере, к тому же я уже сутки не ощущал потрясающего вкуса рта своей жены. Мне было просто необходимо чувствовать ее рот на своих губах, и сейчас я был ужасно доволен собой из-за сделки, заключенной с ней вчера на террасе. Она должна была ответить мне на поцелуй, хочет она этого или нет. Я знал, она не горит желанием целовать меня, но я не мог себе в этом отказать, да и не хотел. Приподнявшись на руках, я склонился над ней, всматриваясь в черты ее лица и отмечая, что, даже бледная и с кругами под глазами, она все же была для меня самой прекрасной женщиной на земле. Наклонившись, я слегка приник к ее губам. Простое прикосновение, не углубляясь и не используя язык. Но даже от такого незамысловатого действия я почувствовал тепло, пробежавшееся по моим венам.

– Пожалуйста, Синди, просто поцелуй.

Вздохнув, она запустила свои пальчики мне в волосы и, притянув ближе мою голову, прильнула к моим губам в нежном поцелуе. Стараясь держать себя в руках и не касаться ее, зная, что в противном случае не смогу бороться с искушением взять ее, я обхватил руками подушку, на которой лежала ее голова. Мы целовались не спеша, не используя языки, лишь соприкасаясь губами. Это так отличалось от всего происходившего между нами раньше, но от этого не менее приятно. Поняв, что еще немного, и потеряю контроль над ситуацией, я отстранился и, взглянув в ее глаза, не увидел в них того, что замечал при наших прежних поцелуях. Я не знал, какие именно эмоции отражались в них, но это были не гнев и смущение, к которым я так привык. Вновь уткнувшись ей в шею, я перевернул нас на бок и, покрепче ее обняв, попытался расслабиться. Синди так и не убрала свои пальчики из моих волос, вместо этого она успокаивающе массировала кожу головы, отчего я чуть не замурлыкал, как довольный кот. Странно, я терпеть не мог, когда женщины трогали мои волосы. Это была последняя вещь, о которой я подумал, прежде чем провалиться в сон.

Лихорадка спала, хоть и не полностью, но я уже не дрожала, как час назад. Я все равно не могла забыться сном в отличие от Брайана, уснувшего минут двадцать назад, но так и продолжившего даже во сне сжимать меня в своих объятиях. Было очень странно называть его по имени – даже в мыслях я никогда не позволяла себе этого делать. После нашего первого поцелуя он никак не давал понять, что хоть как-то помнит тот случай в беседке. Он никогда не заговаривал на эту тему и не намекал, будто подобного эпизода и не было в его жизни, и я была ему очень благодарна. Не могу отрицать, я иногда ловила на себе его голодный взгляд – за последние четыре года он стал появляться в доме Дерика намного чаще, чем раньше. И каждый праздник проходил для меня в огромном напряжении, учитывая, что мы с Бейкерами проводили их вместе. Первые два года я буквально тряслась за столом, боясь даже поднять глаза на него. Не знаю, каким образом, но каждый раз он оказывался напротив меня за столом, хотя я пыталась всякий раз садиться на разные места. За последний год я практически забыла о том поцелуе и перестала обращать на него внимание, и поэтому я была так удивлена, когда он заявился ко мне в дом со своим предложением.

Вздохнув во сне, Брайан перевернул меня, меняя положение, и я вновь оказалась под ним. Его голова лежала на моей груди, и я до сих пор перебирала его волосы, играя с ними, – они были такими мягкими и приятными на ощупь, и я просто не могла заставить себя оторвать от них свои руки. Сказать по правде, мне всегда нравились его волосы, они всегда так сияли на солнце, и каждый раз, когда мы устраивали барбекю на заднем дворе Бейкеров, я украдкой любовалась ими. Но я не думала, что на ощупь они будут еще прекраснее. И возможно, он сам окажется намного лучше, чем мне представлялось.

– Нет, Брайан, его сначала нужно обжарить!

Ух, кто бы мог предположить, что Бейкер как кулинар может быть столь изматывающим? Мы уже битый час пытались приготовить простой куриный суп. На деле – с Брайаном на кухне нет ничего простого.

Проснувшись и позавтракав, мы сидели на террасе: я читала книгу, которую нашла в его кабинете, а Брайан занимался какими-то бумагами. Мне стало лучше, но ненамного, по крайней мере, я могла передвигаться, но голова все еще кружилась. Брайан сказал, что это из-за удара. Я как раз радовалась своему неожиданному везению – я заболела и была благодарна своему недомоганию, хоть со стороны это может показаться многим явным моим сумасшествием. Если бы не мое самочувствие, уверена, я бы в данный момент оказалась под Брайаном в весьма недвусмысленной позе. А мне нужно было время собраться и подумать над всей этой нелегкой ситуацией, в которой я оказалась. Трель телефона заставила меня вздрогнуть от неожиданности. Достав из кармана джинсов мобильник, Брайан ответил на звонок. Он начал ругаться на неизвестном мне языке, кажется по-итальянски, и я абсолютно не понимала причин его гнева. И если честно, я опасалась последствий, которые могли сказаться и на мне. К счастью, такого не случилось. Отключившись, он сообщил мне, что прислуга, нанятая Харди, не приедет, а на поиск новой уйдет не один день – он не может брать людей, не проверив их. Я предложила сама приготовить обед, и на это Брайан, конечно, не согласился, мотивируя моей слабостью и что он не жаждет возиться с еще одним моим обмороком. В итоге он отправился на кухню, оставив меня одну на террасе. Через полчаса мне надоело это безделье, и я решила отправиться на разведку и проверить, как продвигаются дела на кухне. Первое, что я почувствовала, – это запах гари, а второе – ругательства Бейкера, которыми он сыпал не переставая. Первый опыт не удался.

И вот сейчас я сидела за барной стойкой и давала ему распоряжения, как исправить катастрофическое положение. Задача усложнялась – он совершенно не любил признавать свою несостоятельность в любой сфере деятельности. Упрямец не разрешал мне помогать – думаю, он начал воспринимать это как личный вызов его кулинарным талантам.

– Какая разница, обжаривать его или нет? Все равно он окажется в кастрюле, – раздраженно ворчал он, еще больше меня рассмешив.

Я попыталась замаскировать смех под кашель. Он как раз искал сковороду, но, как только услышал меня, обернулся и с прищуром посмотрел в мою сторону.

– Что? Я предлагала сделать все самой.

Как ни странно, но обстановка между нами не была напряженной: это было так забавно – следить за его попытками готовить. Мое настроение с каждой минутой взлетало все выше – я действительно наслаждалась всем этим. Взяв сковородку, Брайан встал у плиты и поставил ее на огонь, налив в нее масло без моей подсказки. Он сразу бросил в нее нашинкованный им ранее лук, не дожидаясь, пока она нагреется. Я, конечно, могла бы указать ему на это, но воздержалась – не стоит злить тигра, а то еще покусает меня. При последней мысли я отчаянно покраснела, вспомнив свое сегодняшнее пробуждение. Невольно моя рука взметнулась к груди, где еще утром Брайан оставлял мягкие укусы, чередуя их с поцелуями. Взглянув на меня, Брайан приподнял брови, как бы интересуясь причиной моего румянца. Стыдливо промолчав, я лишь опустила голову, прикрывая волосами раскрасневшееся лицо. Подойдя ко мне, Брайан приподнял мой подбородок, заглядывая мне в глаза – казалось, он пытается прочесть мои мысли, заглянуть в душу.

– Боже, как ты это делаешь?

В следующее мгновение я оказалась на ногах, а его жадный рот поглощал мои губы в жаждущем поцелуе. Приподняв, он посадил меня на стойку и разместился между моих ног, не прекращая поцелуй. Как только я ответила на поцелуй, прикосновения его языка стали еще более настойчивыми – раздвинув мои губы языком, дразня меня, он заставлял ответить ему тем же. Как только мой язык коснулся его неба, он простонал и крепче обхватил меня за талию, прижав к себе. Я будто бы потеряла рассудок от его страсти, ничего не соображая, я лишь крепче прижималась к нему. Скользнув вверх, его рука накрыла мою грудь и сжала ее. Вместо того чтобы попытаться вырваться, я запустила руки в его волосы, сильнее прижимаясь к его губам в более страстном поцелуе. Муж запустил руку под мой топ, накрывая голую плоть рукой и сжимая сосок, вызывая у меня непроизвольный стон, заставляя задрожать от наслаждения. Мне было так хорошо – казалось, остановись он, и я сгорю. Хотя он и так заставлял пылать каждую частичку моего тела. Я чувствовала выпуклость в его штанах, которая упиралась мне в живот, но, как ни странно, вместо того чтобы испугаться, это завело меня еще больше. Мне не хотелось думать о том, что это неправильно, я хотела просто забыться в его объятиях.

Через пелену наслаждения я услышала шипящий звук со стороны плиты, на которой жарился лук, видимо попытка номер два в приготовлении супа Брайану тоже не удалась.

– Брайан, мы сейчас сгорим! И супа уж точно не получится! – сказала я, нехотя вырываясь из его объятий, но не тут-то было! Приложив какие-то фантастически акробатические навыки гибкости, Брайан сумел не только выбросить сковородку с горелым луком в умывальник, но и, удерживая меня, перевернул нас так, что я оказалась сверху на нем. Чтобы не упасть, я обхватила ногами талию мужа – теперь я ощутила его желание в полной мере. Как ни странно, мне это нравилось все больше и больше. Мои мысли прервал его хриплый от желания голос.