– Жанна, заходи! Сквозит, – кричит мне Борис, как ни в чем не бывало.
Нет, вы только посмотрите, он ведет себя как хозяин квартиры.
Тем не менее, я все же вхожу внутрь и молча закрываю за собой дверь. Не могу же я Аришу оставить с чужим наедине.
– Цветы там, в прихожей, поставишь в вазу, ладно? – говорит он, не выглядывая из комнаты.
– Ладно, – бормочу себе под нос и беру шикарный букет из алых роз.
Это ж сколько денег он стоил? И зачем, главное? Но красиво, даже очень.
Отхожу на пару шагов назад, любуясь цветами в вазе. Хорошо, что у меня вообще ваза есть, ведь вещь не самая нужная, но то ли мама, то ли Аврора принесли мне ее со словами: «Был бы сосуд, а наполнение в него придет». Или что–то в этом роде сказали, не вспомню сейчас точно.
Ой, Борис же там с Ариной в комнате! А я тут на цветы любуюсь, да и ребенка переодеть надо, покормить. Что за мать!
Всплескиваю в воздухе руками и спешу к дочери.
– Поставила, да? Молодец, – говорит Боря, сидя почему–то на полу. – Я вам люльку принес, собираю. Продавец уверяла, что такое очень нравится детям, тут качать можно, короче, песенки включать записанные, и игрушка еще прикреплена сверху для развития хватательного рефлекса или чего–то в этом роде. Любят эти продавцы изъясняться заумно.
Он кивает головой на коробку, стоящую сбоку от него.
Перевожу туда взгляд, надо же, такая большая! А я за разговорами с Петей и не заметила, что Боря притащил что–то помимо цветов.
– Эм, спасибо большое, – отвечаю осторожно, присаживаясь с Ариной на диван и принимаясь раздевать ее, – но только она ведь бешенных денег стоит, должно быть.
Как расценивать его щедрый жест я пока не знаю.
– Ничего страшного, я пропустил выписку и до сих пор так и не принес ничего вам в подарок, – отмахивается Борис, не отвлекаясь от процесса сборки.
Я же сижу и наблюдаю за его работой.
Он снял куртку и остался в одной рубашке голубого цвета. Когда мы вместе работали, я много похожих вариаций видела на нем, видимо, это явно его цвет, освежает.
О, кажется, кто–то активнее посещает тренажерный зал, чем раньше, линия бицепса была меньше, насколько я помню, но могу и ошибаться. В любом случае Борис стал явно привлекательнее и солиднее выглядеть, а ведь еще и года не прошло.
Но подобные мысли нужно гнать от себя как можно дальше, ни к чему хорошему они не приведут.
– Эм, Петя ушел, да? – спрашиваю, чтобы как–то отвлечься.
– Да, – подтверждает Боря, – правда, пришлось дополнительно подсказать ему направление, тебя он с первого раза недопонял, но я справился. Не думал, что тебя привлекают такие желторотые юнцы.
– Кто, прости? Гхм, – прочищаю горло от удивления, – а ты у нас типа матерый мужик, да?
– Нет, интеллигентный молодой мужчина, – спокойно парирует Борис, – но твоя формулировка про «нас» мне очень нравится.
– Но никаких «нас» не существует! – резко произношу, отчего Арина начинает нервничать у меня на руках.
– Это дело поправимое, не считаешь? – говорит он, как ни в чем не бывало.
– Нет! Не считаю! – отвечаю слишком высоким голосом. – У тебя своя жизнь, а у меня своя!
– У всех людей свои жизни, это закон природы, – философски замечает Борис.
– Ладно, изъяснюсь более конкретно. У тебя работа, карьера, перспективы, а у меня декрет, съемная квартира и ребенок.
– Вообще не вижу никаких проблем, – пожимает он плечами, откидывая от себя инструкцию. – Кстати, люлька или колыбелька, как ее правильно назвать, никак не запомню, готова. Я собрал. Опробуем?
– Опробуем, – мрачно соглашаюсь и осторожно кладу туда младенца.
Кажется, Арише нравится. Хотя по ней пока не определишь толком ничего.
– Работает, какое счастье! – восклицает Борис. – Я успел купить ее в магазине, но зачем–то потом полез в интернет. И отзывы были весьма неоднозначными по поводу этой модели. На этом этапе я и задумался, а не брак ли я вам несу.
– Не думаю, все работает, – еще раз подтверждаю я. – Спасибо тебе большое, я бы вряд ли эту люльку самостоятельно приобрела. Но все–таки мы не договорили.
– Ох, Жанна, Жанна, Жанна! И почему людям обязательно нужны разговоры?! Ведь можно просто встать, – и он поднимается на ноги, – подойти, – подходит, – и почувствовать, что меж двух летают мощные флюиды.
– К–какие еще флюиды? – начинаю заикаться от его близости. – Не вижу никакие флюиды.
– Так ты их и не увидишь глазами, они глубоко в сердце, – и Борис берет мою руку и кладет ее себе на грудь. – Чувствуешь, как оно бьется?
– А–ага, – подтверждаю, сбитая с толку опасной близостью с Борей, – чувствую.
– Вот! И я тебя чувствую, Жанна, прямо здесь, – тычет он себя в грудь, – давно и безответно.
И он наклоняется к моим губам…
Я теряюсь в целом водовороте противоречивых чувств. Задыхаюсь от нахлынувших эмоций и не понимаю, где Борис, а где я.
Его губы на моих губах, его руки сплелись с моими, и ничего вокруг больше нет. Слишком долго моя душа жаждала его прикосновений, слишком сильно я ждала его инициативы, сам этот факт рьяно отрицая, убегая от него, не допуская ни единой мысли в подобном ключе.
Что мы делаем? Зачем? Ведь это неправильно, ни к чему не приведет, как и в прошлый раз. Снова я останусь одна, а Борис уйдет на очередное продвижение по службе.
Я должна его оттолкнуть, должна сама оторваться, пока еще не стало слишком поздно, пока мы не перешагнули невидимую черту. Ведь эта близость не пойдет нам на пользу на самом деле, а лишь увеличит и без того существующую пропасть между двумя нашими мирами.
Есть он – Борис Николаевич, молодой привлекательный мужчина тридцати с небольшим хвостиком лет. Успешный, одинокий, с хорошим достатком. Крайне лакомый вариант для девушек.
И есть я – на данный момент просто Жанна, потому что работать не планирую пока даже удаленно. Мать–одиночка.
Но если вспомнить, кто является отцом Арины, то все мои доводы–рассуждения разбиваются об острые скалы логики и здравого смысла.
Но не будем об этом. Я просто не готова, не могу сейчас говорить с ним на столь щекотливую тему.
За считанные доли минуты проносятся в моей голове все эти мысли и эмоции.
Борис прижимает меня к себе еще сильнее и совсем по–собственнически блуждает по моему телу руками.
Надо прекращать, нужно, как минимум, поговорить, но силы воли нет, она куда–то испарилась. Вместо нее я парю на облаке чувственности и наслаждаюсь реакцией каждой клеточки своего тела на прикосновения Бори и его настойчивые губы.
Слишком долго я была одна, слишком много думала о нем. И в итоге эти обстоятельства мстят мне прямо сейчас.
Мы вот–вот пойдем до конца, и потом я буду долго и нудно ругать себя за этот необдуманный импульсивный поступок, который только усложнит отношения между мной и Борисом. Я точно это знаю, но…
Но подает вдруг голос Арина.
– Уа, уа, – плачет дочь.
– Ариша, – отталкиваю, наконец, от себя Борю, – я должна подойти.
– Да, – он также тяжело, как и я, дышит, но ему явно труднее переключиться, – ребенок. Ты права.
Мягко убираю со своей талии руки Бориса, сразу становится холодно и неуютно. И подхожу к дочери.
– Что такое, принцесса? Проголодалась, наверное, да? Скажи, обещали покормить, а сами в люльку новую положили и забыли, – громко разговариваю с Аришей, пытаясь разрушить атмосферу неловкости, недосказанности и неудовлетворенности, в которую погрузилась комната.
Иду за смесью на кухню, и в голове только одна мысль – Арина снова меня спасла.
– Борь, может, чай или кофе будешь? Печенье есть, мама пекла, я не осилила.
– Да, кофе, пожалуйста, черный, – слышу его голос.
– Сейчас, я поставила чайник, – возвращаюсь в комнату и беру дочь на руки, чтобы покормить.
– Эм, а можно я? – доносится до меня неуверенный голос.
Поднимаю глаза, а в глазах Бориса столько мольбы. Совершенно точно он в который раз удивляет меня. Может, он догадывается о чем–то? Не может ведь мужчина так реагировать на чужого ребенка, у мужиков и к своему родному не сразу–то чувства просыпаются.
– Да, почему нет, – подношу ему дочь, – за головку поддерживай, она еще не умеет сама.
Кладу притихшую Аришу и делаю шаг назад. Они как будто немного удивленно реагируют друг на друга, изучают, но смотрятся невероятно гармонично вдвоем.
У меня перехватывает дыхание, а в уголках глаз моментально скапливаются слезы. Смахиваю их украдкой и даю бутылочку, проводя краткий инструктаж, и снова отхожу назад.
Аврора совершенно права, я обязана поговорить с ним начистоту.
POV Борис
Не знаю почему, но Жанна не отпускает меня, постоянно в моих мыслях. Просыпаюсь – перед глазами она, засыпаю – тоже самое. Но, должен признаться, не только Жанна занимает все мое свободное и не очень время. Моя голова занята еще одной красивой девушкой.
Дочерью Жанны.
Никогда не замечал в себе отцовского инстинкта, если такой вообще существует. Просто почему–то всегда говорят лишь о материнском. Но в отношении этого ребенка все мое мировоззрение перевернулось.
Она самая милая и наверняка самая сообразительная для младенца, я в этом уверен. И пусть мой опыт общения с детьми очень небогатый, так говорит мне мое сердце.
Полагаю, все дело в том, что я присутствовал в роддоме вместе с Жанной, невольно стал названным отцом ее замечательной дочурки для посторонних, физически почувствовал ответственность за них обеих, плюс ко всему я ведь и до этого был не против возобновить с Жанной общение, и, желательно, близкое. Очень близкое.
Однозначно, в этом все дело. Потому что раньше я не задумывался когда–либо о том, что захочу женщину с ребенком. Ведь с ними всегда больше мороки, ответственности, легкость из отношений исчезает. Да и семью я пока что не собирался заводить, не на данном жизненном этапе, может, лет в тридцать пять.
– Борис Николаевич, вы не заняты сейчас? – от блуждания в собственных мыслях меня отвлекает моя помощница Света.
Строго сдвигаю брови, глядя в абсолютно пустой монитор. Час прошел с начала рабочего дня, а я до сих пор не открыл ни одного документа, сижу и пялюсь на картинку заставки, как идиот.
– Я всегда занят, Света, но, если дело не терпит отлагательств, конечно, готов обсудить. Заходи, что случилось? – мигом переключаюсь в режим серьезного начальника, не зря опыт большой имею.
– Эм, да, пожалуй, кое–что важное. По крайней мере, самой мне не справиться, – честно отвечает она и проходит в кабинет. – Это касаемо «Моей любимой косметики», они к нам уже обращались, я посмотрела, дело было как раз перед новым годом, в декабре, и в качестве руководителя значились вы.
Мгновенно вспоминаю ту самую «любимую косметику», ведь это была последняя фирма, для которой мы выполняли заказ вместе с Жанной. Именно во время него мы с ней сблизились настолько, что однажды заночевали в одной постели, откуда, впрочем, я позорно сбежал, но не будем о грустном.
– Верно, я работал с ними еще на прошлом месте, а что такое? – складываю руки в замок и сохраняю максимально заинтересованное выражение лица, на самом деле блуждая мысленно в воспоминаниях того самого дня, когда я переступил черту со своей подчиненной.
Очаровательной подчиненной, должен заметить.
– Им все настолько понравилось, что они снова хотят обратиться к нам, у них новый продукт, и рекламную компанию они желают разрабатывать только с вами. Я знаю, что вы сейчас другими задачами занимаетесь, да и дело было давно, все–таки девять месяцев прошло, но они очень настойчивы, а еще прислали е–мейл со своим коммерческим предложением, там такая премия, вы только гляньте, – и Света протягивает мне распечатанное письмо.
– Извини, что ты сказала последним? – беру листок на автомате, но сам думаю о том, что упустил что–то очень важное, и в только что сказанных словах Светланы была недостающая подсказка.
– Эм, что премия шикарная, – с готовностью отвечает она.
– Нет–нет, до этого, – уточняю я.
– Что дело было девять месяцев назад? – неуверенно произносит Света.
– Именно! Точно! – хлопаю в ладоши, понимая, что осознания этого факта мне и не хватало для того, чтобы собрать весь паззл воедино. – Спасибо тебе, и «косметике любимой» тоже спасибо.
–Это означает, что мы с ними работаем? Вы согласны опуститься до уровня простого руководителя проекта? – не понимает Светлана моей эмоциональности.
Привычный ей начальник никогда не ведет себя подобным образом. Он всегда строг, собран и максимально четко формулирует свои мысли.
– Да, да, это все несомненно. И, кстати, у нас нет простых руководителей проектов, также, как и простых исполнителей, помощников, бухгалтеров, курьеров и даже уборщиков! Все наши работники уникальны и выполняют чрезвычайно полезные для фирмы задачи! – назидательно замечаю Свете. – Ты пока займись организационными вопросами, будем с тобой вместе трудиться на благо нового продукта «Моей любимой косметики». Поддержим отечественного производителя, не все же нам с корейскими брендами работать, которые прямо любят нас.
– Да, я вас поняла, хорошо, все будет сделано, – встает Светлана со стула и идет к двери.
– Умница! Держи меня в курсе и, если понадобится помощь, обращайся, постараюсь оторваться от других дел, – отправляю ей вслед напутствие, а сам с важным видом снова утыкаюсь в пустой монитор.
Как же хорошо иметь собственный кабинет, никто не видит, чем я занят.
Итак, а теперь к самому важному. Девять месяцев назад был тот злосчастный проект, на котором я перешел черту, потом неправильно расставил приоритеты, а Жанна предпочла сбежать. И я ее совершенно не виню, наоборот, могу понять. Тогда я даже малодушно радовался такому легкому для меня решению внезапной проблемки. Но!
Но ребенок ведь тоже рождается спустя девять месяцев после тесного общения двоих…
Или я не прав? Жанна ведь обязательно сказала бы мне о том, что я стану отцом, да? Или нет?
В таком ключе крутятся мои мысли следующие несколько дней. Никак не могу прийти к единому мнению, все время колеблюсь то в одну, то в другую сторону. Несколько раз беру в руки телефон и порываюсь набрать Жанне, но не решаюсь. Мы расстались на такой неоднозначной ноте, что добавлять большей остроты в наши отношения я не рискую.
Нужно всего лишь включить мозги и как следует поразмышлять самостоятельно.
Вся эта история с девятью месяцами вполне может оказаться обычным совпадением. Да у Жанны вообще постоянный молодой человек мог быть на тот момент, который с большей вероятностью и является автором чуда по имени Арина!
И не важно, что мы много времени проводили вместе, задерживаясь на работе, и, фактически, она проявила инициативу нашего сближения, у меня таких мыслей не было на тот момент. Правда, яи не отказался, а быстро ввязался в роль.
Черт, да у меня самого тогда были не самые удачные «отношения–неотношения» с одной специфической дамой. Мы редко виделись, еще меньше общались, но успевали делать друг другу мозги. Собственно, потому и расстались.
И у Жанны вполне мог быть такой парень.
Ну поддалась искушению девушка разок со мной, с кем не бывает. И, кстати, может, поэтому и ушла, что с тем парнем помирилась. А я все себя винил, что не поговорил, не наладил мостик.
Однако, эх. Все–таки, что–то внутри меня, назовем это интуицией, не отпускает ситуацию, упорно держится за словосочетание «девять месяцев».
– Борис Николаевич, подпишите накладные? – врывается в мой кабинет Света.
И чтобы я без нее делал! Совсем перестал работать, а так хотя бы часть собственных обязанностей выполняю, чувствую, не зря занимаю рабочее место.
– Конечно, Светлана, давайте. Отвлекусь специально для вас, – великодушно улыбаюсь, пока подмахиваю документы, поверхностно просматривая их. – Так, а это что у нас? Смирнов и его «Компьютерные технологии»? Я помню, там не были довольны его идеями, не буду подписывать, пускай сначала принесет все, что наработал.
– Конечно, Борис Николаевич, я передам ему, – серьезно кивает Света и, собрав бумажки, выходит в коридор, оставив меня снова с мыслями наедине.
Нет, так не может больше продолжаться, я карьеру строю с восемнадцати лет не для того, чтобы в тридцать два внезапно взять и профукать все! Нужно решить этот дурацкий внутренний спор сегодня же!
И тут, как по заказу, звонит мой мобильник. Жанна.
Знак свыше, не иначе.
– Да, Жанночка, как ваши дела? Рад слышать тебя, в первый раз сама позвонила, – произношу совершенно искренне.
– Боря, мне так неудобно, я бы не беспокоила, но мне, правда, больше не к кому обратиться, – чуть ли не плачет она на другом конце телефона.
О проекте
О подписке
Другие проекты