Глава 2

Выбегаю в коридор и несусь вперед, не разбирая дороги. С трудом подавляю в себе желание сесть прямо здесь на пол и разрыдаться.

Только не тут. Только не у всех на виду.

Бьет отчаянная мысль набатом по виску.

Спотыкаюсь на последнем пороге на выходе из студенческого общежития, едва не прочесывая носом неровный асфальт. Возвращаю себе равновесие и иду дальше спокойнее, глубоко дыша, с силой проталкивая свежий воздух в собственные легкие.

Истерика никуда не делась, она здесь, на месте. Лишь немного отодвинулась на задний план. Вперед вышла апатия.

В полной прострации бесцельно пялюсь на прохожих. Там парочка влюбленных гуляет, крепко взявшись за руки. А мы с Ваней так практически не ходили, его всегда раздражало проявление чувств на людях. Хотя какое ж это проявление чувств? Всего лишь невинное рукопожатие.

А в другой стороне идет счастливое семейство со своим маленьким сыном и большой собакой. Наверное, будут кидать тарелку и со смехом смотреть, как умное животное ее ловит. Красота.

А мы с Ваней так и не завели собаку. И не заведем. И ребенок нам явно не светит, впрочем, как и брак.

– Аааа, – вдруг завываю я в голос, чем сильно пугаю прохожих. – Извините, не обращайте внимания, это не слезы, это аллергия.

Ужасно стыжусь своей слабости. Кошмар. Какое впечатление я произвожу на окружающих!?

Прислоняю прохладные руки к горящим щекам, а потом машу ладонями, чтобы прогнать остатки влаги из глаз. Неслыханно вести себя подобным образом. Домой приду, там и поплачу.

В итоге до квартиры удается добраться, не привлекая больше ненужного внимания. Открываю дверь, включаю свет. И идеально убранное помещение вместе с замененными с любимого розового на белый цветами, заставляет снова удариться в истерику.

– Как!? Почему!? За что!? Я ведь всегда старалась быть идеальной девушкой, никогда не надоедала, всегда старалась помочь, быть нужной, полезной. За собой всегда следила! Да и по ночам у нас все было хорошо. Как мне казалось, – громко вопрошаю, сидя на диване, невидящим взглядом уставившись в огромное панорамное окно напротив. – Что не так!?

Хватаю фотографию с прикроватной тумбочки и прижимаю ее к себе.

– Ох, Ванечка, милый Ваня, что же ты наделал. Я ведь так все прекрасно распланировала! Мы должны были пожить немного вместе, пройти стажировку, затем работа в престижном офисе, помолвка, отдых где-нибудь на берегу океана. А там и свадьба была бы не за горами. Детей завели бы лет через пять, чтобы я укрепилась на работе и смогла бы продумать альтернативный заработок на время по уходу за ними. Ах да, еще дом. Прекрасный большой дом с ухоженным участком и подъездной дорожкой с красивыми клумбами по бокам где-нибудь в пригороде, чтобы больше времени проводить на свежем воздухе, не дышать загазованными парами большого города. А ты!

И заливаюсь горючими слезами. Улыбающийся Иван, естественно, молчит, впрочем, и его живой оригинал всегда молчал, когда я заговаривала о совместном будущем.

Проплакав еще примерно с полчаса, я поняла несколько вещей.

Во-первых, все мои потуги были тщетными. Жанна всегда видела, что в наших с Ваней отношениях существуют огромные проплешины, я же запрещала себе такие мысли и дальше трудилась во благо совместного светлого будущего.

Во-вторых, скорее всего Ваня никогда и не любил меня. Я всегда была удобной ему и все. В этом причина долгого поддержания видимости влюбленного парня.

И в-третьих, собственных глаз в зеркале я завтра не увижу, после таких усиленных слезных потоков.

В итоге я так и засыпаю в обнимку с фотографией на узком диване. Сил и желания перейти на кровать не могу найти.

– Аврора, ау! Ты где? Почему не отвечаешь на телефон, не пришла в институт? Нам там осталось всего-ничего, а ты в прогульщицы вдруг заделалась, но ничего, я тебя отмазала, сказала, что ты заболела, сегодня ударно полечишься, а завтра все донесешь и отработаешь. Аврора!

С трудом открываю один глаз. Сколько времени?

– Ох ты ж, ничего себе, как у тебя здесь все навалено. Ты чего спала на этом узком диване? Да еще и в обнимку с фотографией своего ненаглядного? Слушай, это уже ни в какие ворота не лезет, ты завязывай его в превозносить, вот правда, завязывай.

– Напомни, зачем я тебе дала ключи от своей квартиры? – открываю второй глаз и принимаю более-менее вертикальное положение.

– Чтобы твоя любимая ненаглядная Жанночка могла прийти в любой момент и навестить тебя, дуреху, – ласково отвечает подруга.

– А, ну тогда ладно, – механически киваю как болванчик. Голова раскалывается, глаза болят. – Спасибо, что отмазала. Расскажешь, что нужно донести?

– Естественно! Зачем, по-твоему, я здесь! Я еще поесть захватила, так что поднимай свою на удивление ленивую сегодня задницу, покормлю тебя уж, а то съедешься со своим любимым и не будешь на порог пускать, – Жанна театрально заламывает руки и смахивает несуществующую слезу. – Ох, выросла девка, и когда только успела.

– Нет, – угрюмо отвечаю хриплым голосом.

– Что нет? – не понимает подруга, продолжая колдовать на кухне. – И кстати, голосок у тебя и впрямь жутковатый, может, действительно болезнь? Не накаркала ли я часом?

– Нет, – снова односложно отвечаю.

– Да что ты там заладила, нет и нет! Все! Чайник закипел, булки подогрела, иди вкушать пищу королей.

– Это баб Нюрина стряпня что ли пища королей? – помимо воли на лице появляется улыбка.

– Ага, а как иначе? Сама знаешь, что пирожки у нее самые вкусные, не зря ее внуки подрядили в их пекарне готовить.

– Как по мне, у них сработала обыкновенная жадность, на приходящего сотрудника пришлось бы больше финансово тратиться.

Наконец поднимаюсь-таки с дивана и бреду на кухню, где от вкусных запахов внезапно понимаю, насколько проголодалась.

– Ну не скажи, не всегда так. Если взять мою бабку со стороны отца, так я ей лучше приплачу, чтобы она не участвовала в семейном подряде, до того вредная, с ней даже отец не выдерживает долго находиться в одном помещении. Аврора! Что с лицом?

Предстаю во всей красе перед Жанной, она, естественно, в шоке. Хотя я себя еще в зеркале не видела, но предполагаю, что зрелище еще то.

– Да так. Наливай чай, – присаживаюсь на стул напротив. – И нет, я не перестану тебя пускать на порог, потому что мы с Иваном не съезжаемся.

– К-как? Почему? Что случилось? Ты ж так хотела.

– Вот именно, что оказалось, хотела только я. Ты знала, что все это время пока мы с ним встречаемся, тьфу ты, то есть встречались, он мне изменял направо и налево? – спрашиваю прямо в лоб и внимательно слежу за реакцией подруги.

Для меня очень важно узнать, неужели и она скрывала от меня тайну, пусть и типа во благо.

– Нееет, – ошарашенно тянет она, – не знала. Если бы знала, попыталась сфотографировать его на месте преступления и показала бы тебе. Ты знаешь, как я отношусь к подобным вещам, считаю, что козлов нужно вырывать из души и сердца резко, без анестезии.

Мне становится в разы легче. Теперь можно выдохнуть и расслабиться. Кажется, Жанна не обманывает.

– Спасибо.

– Да не за что вроде. Но ты давай, рассказывай, что там произошло вчера? Что этот урод натворил? Это потому у тебя такой вид красивый, рыдала небось полночи? – подруга неодобрительно качает головой.

– Было дело, – соглашаюсь и приступаю к рассказу.

– Н-да, дела, – тянет Жанна, внимательно выслушав меня.

Булки съедены, чай остыл, а мы так и сидим.

– Ага, номинация «Дурочка года» точно моя, – горько усмехаюсь, отпивая из кружки.

– Ой да ладно тебе! Сколько женщин оказались обмануты подобным образом! И поумнее, и поопытнее тебя, между прочим.

– Ну спасибо.

– Пожалуйста. Я правду говорю, дорогая моя. Мужчины по определению своему не могут быть порядочными, они от природы полигамны, о какой тут порядочности может идти речь!?

– Опять ты со своими феминистическими настроениями, – недовольно бурчу. – Не все плохие, я не верю.

– И хорошо. Значит, приводи себя в порядок и завтра чтобы явилась в институт при полном параде, поняла меня!?

– Зачем. Перед преподавателями я и знаниями могу блеснуть, не собираюсь уподобляться Лере, которая вечно всем глазки строит да слезливые истории рассказывает.

– Вот и умница! Красивый вид нам нужен не для преподов, а для самоутверждения перед глупыми самцами!

Глава 3

Встаю на час раньше, чем обычно, преисполненная намерений выполнить задание Жанки. Не скажу, что сама сильно жажду, но она меня еще и перед сном долбила несколько раз по телефону этим самым «полным парадом». Так что выполняю.

А из зеркала тем временем смотрит бледное худое существо с огромными синяками под глазами и сбившимися в не распускаемый колтун волосами.

Невольно вспоминаю вчерашнюю блондинку Соню, та, даже лежа, выглядела прекрасно, макияж ровный, волосы блестят. И тут я.

Может, дело все не в том, что Ваня не может быть моногамным, как меня вчера убеждала Жанна, а во мне? Кому такое чудо нужно?

Эх. Руки опускаются сами собой, и снова хочется рыдать. Нет, так нельзя! Если сейчас расклеюсь, опять не попаду на учебу, а мне нельзя, у меня будущее решается. Пусть и без жениха пока что, но карьеру строить надо!

И с такими бодрящими напутственными мыслями привожу себя-таки в порядок. И вот из зеркала смотрит не побитая моль, а вполне себе миловидная девушка.

Подмигнув отражению, выхожу на улицу.

Погода, благо, радует, совсем тепло, по-летнему, может, в этом году мы вволю погреемся под лучами солнца. Хотя какая мне разница, каникул уже не будет, будет сплошная работа.

– Здравствуй, милая, – Жанна целует меня в щеку при встрече. – Замечательно выглядишь, пошли.

Сначала я напрягаюсь в толпе студентов, под взглядами одногруппников, все время кажется, что они в курсе, какая я лохушка, что не замечала измен парня так долго. А они все знали, смеялись надо мной за спиной, регулярно перемывали косточки. Но потом это неприятное ощущение постепенно отпускает.

Если кто-то и в курсе подробностей личной жизни Ивана, вида не подает, пальцем в меня не тычет. Да и вообще, люди пришли хвосты по учебе отдавать, никому нет дела до других.

И в итоге я полностью расслабляюсь и быстро закрываю долги. Защита диплома через несколько дней, и все. Даже грустно немного, что пять лет жизни пролетели так быстро.

– Аха-ха, Ваня, ты такой смешной, – доносится до меня сзади, – никогда бы не подумала, что ты столько интересного знаешь.

– Только резко не оборачивайся, – тут же предупреждает Жанна, – да и вообще не оборачивайся, не стоит он того.

Конечно, я сразу догадываюсь, о ком речь. Сердце предательски сжимается, и учащается пульс. Но подруга права, не стоит показывать слабость.

– Может, пойдем, или тебе еще к кому-то нужно зайти? – спрашиваю Жанну, а сама глазами молю ее немедленно уйти.

– Я у Альберта Александровича не была, пойдем, подождешь меня снаружи, я быстро проконсультируюсь и все.

С облегчением ухожу подальше от опасной близости Ивана и его новой или старой, кто там разберет, подружки. В коридоре полно нервных студентов, все снуют туда-сюда с озабоченными лицами, а мне в радость подпирать стенку, лишь бы никто не докапывался. Настроение снова катастрофически быстро снижается, хочется домой, закрыться в четырех стенах, желательно на недельку как минимум, и потеряться для внешнего общества.

– 

Вы только посмотрите, кто тут у нас стоит, наша любимая отличница и одна, – раздаётся весёлый голос позади.

Медленно оборачиваюсь, и так прекрасно догадываясь, кому он принадлежит.

– 

Проблемы какие-то? – спрашиваю напряжённо.

– 

Явно не такие, как у тебя. Ремонт хотя бы не успела затеять? Ваня рассказывал, что ты та ещё квочка, – смеётся Соня, а Иван стоит рядом, опустив глаза в пол.

И с этой размазней я собиралась совместную жизнь строить!? Кошмар. Куда только смотрели мои глаза. Наверное, Жанна в чем-то права, я слишком зациклилась на мечте об идеальной семье, что пыталась её построить с первым подвернувшимся кандидатом.

– 

Очень любезно с его стороны, правда, о тебе, например, он совсем ничего не рассказывал. Наверное, ты слишком не интересна как личность, чтобы о тебе говорить.

– 

Что!? Да как ты смеешь! Он сейчас со мной! А не с тобой! – визжит задетая за живое блондинка.

А Иван тем временем начинает пятиться назад, типа он вообще не при делах.

От этого жалкого и одновременно потешного зрелища я помимо воли смеюсь в голос, хотя изначально собиралась не усугублять конфликт. Но поздно, она явно приняла смех на свой счёт.

– 

Ах ты сучка! – визжит та и внезапно прыгает ко мне, и вцепляется в волосы.

– 

Идиотка! Что творишь? Тебя ведь выгонят из института! Я над твоим так называем парнем смеялась, отпусти, дура! – пытаюсь высвободить свою шевелюру из лап этой грымзы, но тварь держит крепко, ещё и когтями длинющими царапается.

– 

Ты завидуешь! – визжит она, явно не расслышав ни единого слова из моего объяснения.

– 

Да было бы чему! Ума нет, считай калека, – начинаю злиться и тоже вцепляюсь в волосы сучки. – Отпускай! А то лысая останешься!

– 

Ни за что!

Вокруг нас собирается толпа зевак, которые, естественно, не спешат разнимать, а с интересом наблюдают за развернувшимся бесплатным представлением. Краем глаза отмечаю, что Иван продолжает ретироваться, но подошедшие зрители сильно осложняют его старания.

Не знаю, чем бы закончилось дело, но, к счастью, на устроенный нами шум выходит Альберт Александрович вместе с Жанной.

– 

Так, и что это у нас происходит здесь?

Одного его спокойного вопроса хватает, чтобы Соня отпустила мои волосы, а народ начал расходиться по своим делам.

– 

Это все она! Она вдруг на кинулась с криками! Я только защищалась.

– 

Чего? – вот это заявочка. – Все наоборот было! Иван, подтверди! Ты ведь все слышал!

Цепляюсь взглядом за бывшего и жду от него честного ответа. Но тот лишь смотрит в пол и чертит узоры носком ботинка.

Думаю, ну все понятно, я попала, кажется.

– Я все видел! – от противоположной стены отделяется незнакомый парень. – Блондинка начала, это она напала и теперь врет.

Фух. От сердца сразу отлегло. Спасибо тебе, милый человек.

– Это правда, я не причем, она ненормальная какая-то, – подтверждаю слова парня.

– Замечательно. В общем-то я так и думал, пройдемте за мной, гражданочка, – произносит Альберт Александрович в свойственной только ему особой манере и берет под локоток Соню и уводит.

– Что за ерунда у вас тут произошла, пока я там по диплому общалась. Ты цела хоть? – озабоченно осматривает меня Жанна.

– Да более-менее цела. Пошли домой, по пути расскажу.

Жанка, вдоволь поохав и поахав, оставляет меня у своего дома и обещает придумать кучу способов отмщения. Сердечно благодарю и иду к себе. Но нужны ли они мне на самом деле, эти мщения?

Однозначно нет. Мне нужна семья.

– Привет, мам, как твои дела? Да нормально все, не переживай. Да, диплом скоро. А, роуминг дорогой, ну ладно. Ага, ничего страшного, поговорим, как прилетишь, хорошо.

Вот и пообщалась с семьей. Отцу можно не набирать, он наверняка очень занят на работе, да и что он скажет? Ничего.

Присаживаюсь на так и не убранный диван и обнимаю свои колени. Так тоскливо и одиноко на душе. Неужели я много хотела? Всего лишь выйти счастливо замуж.

Да подавляющее большинство женского населения страны об этом мечтает. Да что там страны, мира! Вполне себе обычное приземленное желание для девушки. И оно не сбылось.

Обидно. Теперь нужно работать еще более усилено над собой и кандидатов выискивать. Терпеть не могу это дело. Да и как их подбирать? Ваня мне изначально виделся отличным подходящим парнем, но как оказалось, в людях я разбираюсь дерьмово.

Значит, основное требование к будущему следующему кандидату в мужья – это не быть как Ваня! Звучит словно сильный политический лозунг, но мне нравится.

Эх, но как же больно на сердце. Ведь Ваня был для меня не просто любимым парнем, он был для меня другом, поддержкой, опорой! Как мне всегда казалось.

Я рассказывала ему абсолютно все, делилась самым сокровенным. Черт, да я даже Жанне не так много рассказываю! В этом, наверное, и была одна из моих личных ошибок. Как там, в женщине должна быть загадка или изюминка, или безуминка. В общем что-то тайное в любом случае должно присутствовать.

А что может быть таинственного в девушке, у которой даже нижнее белье скучное. Простые хлопковые комплекты, все максимально практичное и удобное.

Нужно срочно становится женственнее! Идеальному мужу нужна идеальная жена, как ни крути! Значит, буду дорабатывать свой образ. Но, блин, как же мне жалко отдавать столько денег за комплект обыкновенного нижнего белья! Он ведь наверняка и неудобный, просвечивает.

Ладно, это все потом, сейчас у меня диплом, срочно дописывать, через три дня защита. А потом и собой займусь.

Так, собственно, и проходят следующие дни. Я, как безумный гений хожу целый день по квартире в пижаме со взбившимся колтуном из волос на голове, постоянно что-то корректирую в дипломе, а сама параллельно леплю идеальный образ самой себя. Ставлю воображаемые галочки, что мне нужно подправлять.

Ах, люблю такое свое состояние! Вот честно. Так и прет изнутри созидательная энергия, как будто все по плечу в этот момент.

– Готова, красотка? – в день защиты за мной заходит Жанна. – Только не говори, что еще не собралась!

– Я уже, – выхожу в прихожую к подруге.

– Выглядишь, отпад. Можно вообще ничего не говорить, пускай за один вид «отлично» ставят.

– Спасибо, милая, ты тоже прекрасна, – с нежностью целую в щеку подругу, и мы выходим.

Защита проходит успешно, меня все хвалят, и я выхожу в коридор дожидаться завершения и общего оглашения результатов. И тут снова натыкаюсь на Ивана.

Он стоит весь такой красивый, высокий, в строгом костюме, который ему очень идет. Вот только одна прядка выбивается из общей массы волос. И у меня уже тянется на автомате рука поправить ее, как…

– Дорогой, ты следующий? – на плечо Ивану ложится женская рука с ухоженным маникюром.

Кстати, ногти тоже не самая сильная часть моего образа. Они аккуратные, ровные, но практически всегда не накрашенные.

– Н-не знаю, Марин, – с легким раздражением отвечает Ваня, – через одного, кажется, пойду.

Марина, не Света. И что они все в нем только находят? У меня ведь была любовь, а у них что?

– Ладно, ладно, не нервничай. Просто я практически освободилась и мне не терпится прокатится на новом подарочке твоего папы.

Ах вот оно что! Строгий отец снова в стадии милости к непутевому отпрыску, тогда понятно.

– Да без проблем, защищусь и весь твой, – Иван целует девушку в губы и фривольно щиплет за попу. – Надеюсь, и ты моя.

– Конечно, котик, целиком и полностью.

Кривлюсь от отвращения. Это ж просто фу! С большой буквы фу. Брр. Ужасное зрелище.

– Зачем ты мне делал мозги столько времени? Я смотрю, ты себя прекрасно сейчас чувствуешь в роли ловеласа, – вырывается из меня прежде, чем я успеваю подумать.

Он медленно поворачивается, осматривает коридор за мной и только потом говорит.

– А, это ты. Привет.

– Виделись, – отрывисто отвечаю.

– Знаешь, времена меняются, обстоятельства меняются, люди меняются. Ты ж умная, отличница практически, в общем, должна суметь сложить дважды два.

Естественно, картинка быстро складывается в голове.

– Типа Аврора для душевного комфорта и учебы, да? А когда папочка добрый, отстегивает сыночку деньжат, можно и для любви кого-то снять.

– Как грубо! Аврора! Не ожидал от тебя такого. Ты ведь так тщательно следишь за тем, что подумают о тебе люди, а сама – «снять». Не стоит, с твоим идеальным образом не вяжется. Хотя в общем-то ты права, да, малыш, все именно так и есть, – кивает Иван, ничуть не смутившись.

– Когда в следующий раз будешь в заднице, не приходи ко мне! Ты слышишь!? Не приходи! – говорю громче, чем следует и быстрым шагом ухожу в дамскую комнату.

Слезы застилают глаза, не хочу, чтобы кто-то их видел.