ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

От слов Садыкова я чувствую очередной прилив дрожи. Нервно сжимаю край своей футболки и отвечаю:

– Хорошо.

– Хорошо, – Руслан приподнимает уголки губ в сдержанной улыбке. – Я вижу, что ты боишься меня. Как бы я не старался быть вежливым с тобой, я ощущаю твой страх. Скажи, пожалуйста, в каком месте я ошибся и подорвал твое доверие?

Тон Садыкова спокойный. Мой страх начинает медленно гаснуть.

– Я не знаю, – сбивчиво отвечаю, – я просто боюсь тебя.

– Я неприятен тебе, Диляра? У меня отталкивающая внешность?

Окидываю быстрым взглядом Руслана.

Он глядит на меня, не моргая.

Да, он не красавец. Но в нем, без сомнения, есть особая, брутальная привлекательность.

– Нет, твоя внешность нормальная, – говорю и поражаюсь свой способности связывать слова. Ну и сказанула!

– Тогда, пожалуйста, подскажи мне, Диляра, почему ты так боишься меня?

Я молчу и нервно кусаю свою нижнюю губу. Скоро во рту появляется солоноватый привкус крови.

Докусалась!

– Диляра, – зовет меня Руслан.

В моей груди начинает клокотать боль. Я устала держать её в себе, делать вид, что все прошло.

Нет! Те воспоминания каждый день преследуют меня!

Смыкаю веки, чтобы Руслан не заметил моих слез.

А плакать хочется. Очень.

Рыдать навзрыд, чтобы вся эта боль ушла. Только она, зараза, не исчезает. Я пробовала.

Будто приросла к моей душе.

Молчать дальше – делать только хуже.

Неизвестность пугает не меньше.

Будь что будет!

Собираюсь с силами и тихо шепчу:

– Я боюсь, что ты захочешь заняться со мной интимной близостью.

Замираю. Страшно. Страшно как отреагирует Садыков.

Да, до этого момента он ни словом, ни делом не проявил себя как псих, но вдруг, мало ли…

– Это всё? – интересуется Руслан.

Распахиваю глаза и устремляю взгляд на него.

– Разве этого недостаточно? – сокрушенно выдыхаю.

– Я хотел бы услышать все твои страхи, чтобы знать, как себя вести.

Ответ Руслана кажется таким… Заботливым.

– Это мой самый большой страх, нет, – мотаю головой, по моим щекам бегут горячие слезы, – еще сильнее я боюсь, что после этого я потеряю малыша. Я не хочу… Понимаешь? Однажды я почти потеряла его.

– Понимаю, – отвечает Руслан, и я улавливаю в его ответе печаль.

Он опечален из-за моего страха интимной близости?

Сквозь пелену слез смотрю на его задумчивое лицо. Садыков, опустив взор, разглядывает свои ладони.

Замечаю, как вздуваются на них вены.

Что мне сказать? И нужно ли что-то говорить?

– Фаиз бил тебя, Диляра? – Руслан поднимает взгляд и смотрит мне в глаза, а кажется – что прямо в душу. – Он насиловал тебя?

Глухое рыдание вырывается из моей груди. Прижимаю к губам дрожащую ладонь. Сжимаю веки.

Я впервые открыто говорю об этом кому-то.

Даже родители не знают.

– Да, – беззвучно шевелю губами.

В комнате повисает напряженное молчание.

Чувствую, как на руках поднимаются тонкие волоски. Обхватываю себя за плечи.

– Сиди, я скоро, – бросает Садыков и быстрым шагом скрывается за дверью.

Куда он пошел? Что собрался делать?

Я сижу, не в силах пошевелиться. По щекам бегут слезы, грудь раздирает от боли и ощущения пронзительного одиночества.

Слышу какой-то шум за окном. Поворачиваю голову. Там, вдали, что-то мелькает.

Будто направляемая кем-то, подхожу поближе к окну и потрясенно замираю.

Там, вдали, словно маятник, из стороны в сторону, качается боксерская груша…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

– Диляра, – зовет меня Руслан.

Оборачиваюсь и с напряжением наблюдаю за тем, как он идет ко мне.

Движения Садыкова спокойны, но я знаю – минутами ранее он был другим.

Руслан встает рядом со мной. В глаза бросаются капельки пота, проступившие на его лбу. Дыхание Садыкова все еще учащенное, и я замечаю, что он старается контролировать себя.

Руслан устремляет сосредоточенный взгляд в сторону груши. Вздыхает. Краем глаза замечаю, как он сжимает челюсти.

– Здесь дует, – нарушает затянувшееся молчание Садыков. – Давай вернемся на диван и продолжим наш разговор.

Я киваю головой. Сказать что-то сейчас для меня – непростая задача. Мое недавнее откровение лишило меня сил.

Медленно сажусь на ту часть дивана, где чисто. Руслан размещается рядом, но дистанция между нами сохраняется. Опускаю взор и замечаю покрасневшие, припухшие костяшки на руках Садыкова.

Наверное, ему очень больно.

– Диляра, – повторяет он мое имя.

Поднимаю взгляд на Руслана. Он спокойно смотрит на меня. Бархатисто-карие глаза встречаются с моими.

– Мне жаль, что это случилось с тобой, – голос Садыкова становится глухим. Он прерывисто вздыхает, выдерживает паузу и продолжает уже ровным тоном:

– Я понимаю твой страх, и не хочу, чтобы он преследовал тебя всю жизнь. Теперь я – твой муж, и у нас с тобой будет все по-другому.

Руслан внимательно смотрит в мои глаза. Я гляжу в ответ, не моргая. Мне хочется верить Садыкову, но страх слишком силен во мне. Именно он грызет моё сердце и убеждает в том, что все мужчины одинаковы. Даже самые галантные превращаются в чудовищ, когда дело доходит до их похоти.

– Диляра, я хочу чтобы ты верила мне. На самом деле, – Руслан по-доброму улыбается. Наверное, так улыбаются ребенку, которого хотят поддержать.

Вздыхаю и грустно улыбаюсь в ответ.

– Но я понимаю, что для того, чтобы между нами возникло доверие, его нужно создать, заслужить, сберечь, – Садыков не сводит меня глаз, – давай начнем с того, что тебя больше всего беспокоит. Ты боишься, что я займусь с тобой любовью и наврежу ребенку?

Я замираю.

Как Руслан это сказал!

«Займусь с тобой любовью»!

Не сексом, не «трахну тебя», нет!

– Да, – тихо отвечаю.

– Этого не будет.

Непонимающе смотрю на Садыкова. Мне не послышалось?

– Я даю тебе слово, что не буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока не родится ребенок. После родов, разумеется, я тоже не стану принуждать тебя.

Я потрясенно смотрю на Руслана.

– Скажи, что думаешь, – мягко просит он.

Удивительно, что человек с такой брутальной внешностью способен быть мягким.

– Так не бывает, – слетает с моих губ.

– Это твой прошлый опыт говорит тебе, но поверь, так бывает и будет. У нас – точно, – Садыков чуть наклоняется вперед, так, чтобы я смотрела ему в глаза, и продолжает:

– Я обещаю тебе, Диляра. Я не стану заниматься с тобой любовью до рождения ребенка, и после его рождения я не буду принуждать тебя к этому. Все случится когда ты захочешь этого сама. Я редко даю обещания, но если даю – то сдерживаю.

Смотрю в карие глаза Садыкова и вижу в них твердую решительность.

Сомнений уже нет – Руслан сдержит свое слово.

Откуда я знаю?

Просто чувствую.

Когда моя душа принимает это, я ощущаю, как тяжелый груз, что все это время сдавливал мои легкие, тает подобно снегу под лучами палящего солнца.

Мне становится легко, и даже дышу я теперь по-другому.

Полной грудью.

– Я верю тебе, – еле шевеля пересохшим языком, говорю.

Лицо Садыкова озаряется счастливой улыбкой, и на несколько секунд я вижу перед собой не взрослого мужика, а радостного мальчишку.

– Я рад, – Руслан продолжает улыбаться, но теперь улыбка у него уже задумчивая. – Раз мы теперь муж и жена – нам нужно научиться жить друг с другом. Ты под моей ответственностью, и я хочу знать, что происходит с тобой и ребенком. Я понимаю, что тебе трудно открыться мне. Но я прошу – давай на все это время представим, что мы с тобой лучшие друзья.

– Друзья? – хмурюсь, пытаясь понять Руслана.

– Друзья. Понимаешь, видя во мне просто мужчину, тебе будет сложно говорить о своих чувствах. Другое дело – старый, верный друг. Я стану им для тебя. Человеком, которому ты сможешь без стеснения рассказывать о всех своих переживаниях – будь то тошнота, желание съесть селедку с шоколадом, заканчивая своими страхами, которые душат тебя ночами.

– Ты не шутишь? – гляжу во все глаза на Садыкова.

Неужели мужчины способны быть такими внимательными и добрыми?!

– Нет, я говорю на полном серьезе.

– Но почему? Зачем тебе это? – я хлопаю ресницами, и с них капают крошечные слезинки. – Зачем тебе нянчиться со мной?

Садыков чуть склоняет голову набок. Окидывает меня теплым взглядом и отвечает:

– Однажды ты поймешь сама. А пока мой ответ таков – потому что я мужчина, и я хочу, чтобы у нас с тобой была настоящая семья, Диляра. Без страха, боли и одиночества.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Внутри меня трепещет душа.

Она взволнована услышанным.

Раны ноют, страх готов вновь вцепиться в мою хрупкую душу, но что-то меняется во мне.

Я хочу верить сидящему напротив мужчине.

Верить, что у нас с ним получится семья.

Я слишком много страдала, познала слишком много боли и уродства чужих поступков, чтобы вот так, отвергнуть благородное предложение Садыкова.

Догадываюсь, нам будет непросто.

Но еще сложнее мне будет без него.

Последняя мысль яркой вспышкой озаряет моё сознание.

Моргаю, и снова смотрю на Руслана. Улыбаюсь и тихо отвечаю:

– Я согласна, Руслан. Я тоже хочу настоящую семью, где спокойно, где безопасно всем членам семьи.

– Диляра, – протягивает Садыков, и его карие глаза странно поблескивает. Нет, там не плещется вожделение! Что-то ласковое, полное тепла, источает его взор.

Невольно улыбаюсь, смущенно опускаю взгляд и добавляю:

– Только мне кажется, тебе будет очень трудно со мной.

– Я трудностей не боюсь, Диляра, – Руслан кивает в сторону ноутбука, лежащего на журнальном столике. – Хочешь, посмотрим какую-нибудь комедию?

Это предложение мне кажется невероятно соблазнительным! Давненько я просто так не смотрела кино.

Ощущая, как тело медленно расслабляется, довольно улыбаюсь и говорю:

– Очень! Хочу посмеяться.

– Все будет, – Садыков открывает ноутбук, вводит пароль. На экране появляется фото утреннего моря. Белый песок облизывают сине-зеленые волны.

– Красиво как, – киваю на экран. – Никогда не была на море. Наверное, вживую оно еще красивее.

– Да, красивее, – задержав на мне улыбающийся взгляд, отвечает Руслан.

Он набирает на клавиатуре, и экран сменяется заставкой киноприложения. Через секунды начинается фильм.

– «Такси»? – удивленно спрашиваю.

– Ага, поржать можно, – Руслан садится рядом, но расстояние между нами сохраняется. Замечаю его взгляд на себе.

– Держи, подложи под поясницу, – Садыков протягивает мне подушку, и я послушно выполняю его просьбу.

– Спасибо, – вздыхаю и кошусь в сторону перевернутого торта. Встречаюсь глазами с Русланом.

Он с улыбкой глядит на меня.

– А больше тортика не осталось? – осторожно спрашиваю.

– Осталось, – Садыков подмигивает мне. – Сейчас принесу.

Руслан уходит и спустя пять минут возвращается с большим подносом, на котором красуется и кусок торта, и стакан воды, и нарезанные фрукты. Ставит на диван, между нами, и говорит:

– Приятного вам аппетита.

– Нам?

– Тебе и ребенку, – Руслан чуть улыбается и переводит взгляд на экран, где уже вовсю разворачиваются события. Скоро и я погружаюсь в фильм.

Смотрю и одной рукой отправляю в рот тортик. Умеренно-сладкий, шоколадный, он кажется мне теперь еще вкуснее.

Еще бы!

Теперь меня не мучает горечь страха, и мир не кажется мне таким враждебным.

Наевшись вдоволь торта, ставлю пустую тарелку на поднос. Запиваю водой и чуть сдвигаюсь вбок. Хочется устроиться поудобнее, в идеале лечь, потому как мой малыш от сладкого уже начинает проявлять активность.

– Ложись, – Руслан указывает взглядом на диван.

Смотрю на молочно-бежевый диван и прихожу к выводу, что если лягу, то расстояние между мной и Садыковым исчезнет. Но и сидеть так мне теперь совсем неудобно.

– Диляра, давай, ложись. Ноги вытяни, под икры подушку положи.

Делаю, как он говорит. Краснею, обнаруживая что мои стопы упираются в теплое бедро Руслана. Они хоть и скрыты плотной тканью шорт, но все равно, мне очень…

Стыдно.

– Диляра, все нормально. Я же тебе уже делал массаж. Так что расслабься, пожалуйста.

Садыков снова смотрит кино, и мне ничего не остается, как тоже переключить свое внимание на фильм. История, несмотря на то, что я уже когда-то видела её, захватывает меня, и я начинаю хихикать.

А вот Садыков ржет.

И так тепло, весело мне становится, что я тоже начинаю смеяться.

Смеюсь от души, и малыш в животике, кажется, тоже радуется! Мягко шевелится, касается, будто гладит меня.

И впервые за это мучительное время я чувствую себя счастливой.

Сама не понимаю, как погружаюсь в дрему. Просыпаюсь среди ночи и обнаруживаю свои стопы лежащими на бедрах Руслана. Его широкие ладони лежат поверх них. Сам Садыков, кажется, тоже спит.

Голова его наклонена к груди. Грудь медленно поднимается-опускается.

Догадываюсь, как «удобно» ему спать сидя.

Чувствую себя немного виноватой в данной ситуации.

Хочу подвинуться, так как спина в таком положении уже затекла. Медленно шевелю ногами, и Руслан просыпается.

– Диляра, – сонная улыбка касается его губ. – Судороги?

– Нет, – мои стопы соскальзывают, я поворачиваюсь на бок. – Просто не очень удобно.

– Пойдем наверх?

Замечаю, что не вздрагиваю от этого вопроса. Не знаю, всегда так будет или это временно, однако я ощущаю себя куда лучше, чем в прошлые дни.

Для меня – не вздрагивать от вопроса – уже большой показатель.

– Пойдем, – впервые в жизни, без страха, соглашаюсь я.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Просыпаюсь от желания сходить в туалет.

Что поделать – теперь для моего беременного организма это – норма.

Открываю глаза, обвожу задумчивым взглядом спальню. Вспоминаю – кто я, где я, с кем я.

И надо сказать, эти воспоминания теперь не вызывают у меня лютый страх.

Бросаю взгляд на другую половину кровати. Руслана нет. Прислушиваюсь – в ванной комнате тишина. Значит, Садыков куда-то ушел.

Прохожу в ванную. Здесь чисто и вкусно пахнет дорогим мылом. Делаю свои дела, а потом решаю принять душ. Вчера я торопилась, а сейчас – хочу насладиться чистой водой и ароматным гелем для душа.

Намыливаю голову шампунем, закрываю глаза и позволяю теплым потокам стекать по моим волосам и телу. Как, оказывается, хорошо никуда не торопиться!

Минут пятнадцать я провожу под душем, затем принимаюсь тщательно промакивать тело пушистым банным полотенцем. Тереть кожу мне нельзя – она очень чувствительная и ранимая. Царапины, синяки – все проходит неделями.

Одеваю свежее бельё и выхожу из ванной.

Садыкова все еще нет.

Хмурюсь.

Куда он подевался?

Жму на кнопку телефона – 06:15.

Неужели Руслан в такое время уже работает?

Размышляя над этим, достаю фен и начинаю сушить волосы. Терпеть не могу это дело! Волосы густые, и на все это уходит минут пятнадцать. Если не высушить их хорошенько, то они выглядят не очень, да и простыть легко.

Закончив заниматься волосами, окидываю спальню задумчивым взглядом.

Кругом – чистота, порядок. Ни одной мужской вещи, брошенной на кровать или кресло. Интересно, Руслан действительно такой аккуратный или просто старается проявляться так?

Я вот, наверное, раздолбайка.

Даже на туалетном столике – и то уже царит хаос. Баночки крема, пудра, помада, резинки для волос. Вздыхаю, укоряя этим вздохом себя. Навожу порядок на столике, заглядываю в ванну, чтобы убедиться, что там после меня чисто.

Где же Руслан?

Сердце начинает тревожиться.

Накидываю тонкий халатик и выхожу в коридор.

Прислушиваюсь.

Слышу, как внизу раздаются звук работающей кофемашины. Иду до угла – теперь вижу мягкий свет, окутавший первый этаж.

Медленно, предельно осторожно спускаюсь по деревянным ступеням.

Да, я осторожничаю. Знаю немало историй про несчастные случаи с беременными и лестницами.

Спускаюсь на первый этаж и заворачиваю в зал, где прошлой ночью мы так…