Отзывы на книги автора «Микола Хвильовий»

Спойлери!

Морально важка книга. Давить. Тисне до землі. Не хочеться вірити, не хочеться думати про те, що таке насправді могло бути. Але розумію, що в цьому бурхливому світі можливо все.
Особливо, коли приходиться вибирати. Особливо, коли людина при владі.

Фанатизм - то дуже страшно. Так, треба любити свою країну, свою справу, але людяність ще ніхто не відміняв.
А колись цей "нелюдь" (інакше сказати не можу) був дитиною. Грався, плакав, біг до мами за втіхою і знаходив спокій у іі обіймах, що пахли м'ятою і любистком.

День і ніч я пропадаю в “чека”.
Помешкання наше — фантастичний палац: це будинок розстріляного шляхтича. Химерні портьєри, древні візерунки, портрети княжої фамілії. Все це дивиться на мене з усіх кінців мойого випадкового кабінету...
... І я, зовсім чужа людина, бандит — за одною термінологією, інсургент — за другою, я просто і ясно дивлюсь на ці портрети і в моїй душі нема й не буде гніву. І це зрозуміло:
— я — чекіст, але і людина.

Людина? Ні помиляєшся. Людиною ти був, коли бігав босоногим хлопчам. Людиною ти намагався бути, коли роздуми рвали твоє тіло на частини, коли сумнівався: стріляти, чи ні... В рідну матір!
Потім світ застиг. Ти не людина!

Ця книга страшна. Але вона входить в шкільну програму. То правильно. Свою історію треба знати, а така історія нехай застерігає.
Зараз у нас теж важий час. Не загубитись би в ньому.

 Я повертаюсь і дивлюсь туди, і тоді раптом згадую, що шість на моїй совісті.
...Шість на моїй совісті?
Ні, це неправда. Шість сотень,
шість тисяч, шість мільйонів —
тьма на моїй совісті!!!
— Тьма?
І я здавлюю голову.
...Але знову переді мною проноситься темна історія цивілізації, і бредуть народи, і віки, і сам час...

Просто немає слів...

Перевод

Морально тяжелая книга. Давит. Жмет к земле. Не хочется верить, не хочется думать о том, что такое в действительности могло быть. Но понимаю, что в этом бурном мире возможно все.
Особенно, когда придется выбирать. Особенно, когда человек при власти.

Фанатизм- это очень страшно. Да, надо любить свою страну, свое дело, но человечность еще никто не отменял.
А когда-то этот "нелюдь" ( иначе сказать не могу) был ребенком. Игрался, плакал, бежал к маме за утехой и обретал покой в её объятиях, которые пахли мятой и травами.

День и ночь я пропадаю у "чека".
Жилище наше - фантастический дворец: это дом расстрелянного шляхтича. Причудливые портьеры, древние узоры, портреты княжеской фамилии. Все это смотрит на меня из всех концов моего случайного кабинета...
... И я, совсем чужой человек, бандит - за одною терминологией, инсургент - за второй, я просто и ясно смотрю на эти портреты и в моей душе нет и не будет гнева. И это понятно:
- я - чекист, но и человек.

Человек? Нет, ошибаешься. Человеком ты был, когда бегал босоногим мальчуганом. Человеком ты пытался быть, когда размышления рвали твое тело на части, когда сомневался: стрелять, или нет... В родную мать!
Потом мир застыл. Ты не человек!

Это страшная книга. Но она входит в школьную программу. Считаю, что правильно. Свою историю надо знать, а такая история пусть предостерегает.
Сейчас у нас тоже тяжелое время. Не потеряться бы в нем.

Я возвращаюсь и смотрю туда, и тогда вдруг вспоминаю, что шесть на моей совести.
...Шесть на моей совести?
Нет, это неправда. Шесть сотен
шесть тысяч, шесть миллионов -
тьма на моей совести!!!
- Тьма?
И я сдавливаю голову.
...Но опять передо мной проносится темная история цивилизации, и бредуть народы, и века, и само время...

Просто нет слов....

Спойлери!

Морально важка книга. Давить. Тисне до землі. Не хочеться вірити, не хочеться думати про те, що таке насправді могло бути. Але розумію, що в цьому бурхливому світі можливо все.
Особливо, коли приходиться вибирати. Особливо, коли людина при владі.

Фанатизм- то дуже страшно. Так, треба любити свою країну, свою справу, але людяність ще ніхто не відміняв.
А колись цей "нелюдь" ( інакше сказати не можу) був дитиною. Грався, плакав, біг до мами за втіхою і знаходив спокій у іі обіймах, що пахли м'ятою і любистком.

День і ніч я пропадаю в “чека”.
 Помешкання наше — фантастичний палац: це будинок розстріляного шляхтича. Химерні портьєри, древні візерунки, портрети княжої фамілії. Все це дивиться на мене з усіх кінців мойого випадкового кабінету...
... І я, зовсім чужа людина, бандит — за одною термінологією, інсургент — за другою, я просто і ясно дивлюсь на ці портрети і в моїй душі нема й не буде гніву. І це зрозуміло:
 — я — чекіст, але і людина.

Людина? Ні помиляєшся. Людиною ти був, коли бігав босоногим хлопчам. Людиною ти намагався бути, коли роздуми рвали твоє тіло на частини, коли сумнівався: стріляти, чи ні... В рідну матір!
Потім світ застиг. Ти не людина!

Ця книга страшна. Але вона входить в шкільну програму. То правильно. Свою історію треба знати, а така історія нехай застерігає.
Зараз у нас теж важий час. Не загубитись би в ньому.

 Я повертаюсь і дивлюсь туди, і тоді раптом згадую, що шість на моїй совісті.
 ...Шість на моїй совісті?
 Ні, це неправда. Шість сотень,
 шість тисяч, шість мільйонів —
 тьма на моїй совісті!!!
 — Тьма?
 І я здавлюю голову.
 ...Але знову переді мною проноситься темна історія цивілізації, і бредуть народи, і віки, і сам час...

Просто немає слів...

На русском

Морально тяжелая книга. Давит. Жмет к земле. Не хочется верить, не хочется думать о том, что такое в действительности могло быть. Но понимаю, что в этом бурном мире возможно все.
Особенно, когда придется выбирать. Особенно, когда человек при власти.

Фанатизм- это очень страшно. Да, надо любить свою страну, свое дело, но человечность еще никто не отменял.
А когда-то этот "нелюдь" ( иначе сказать не могу) был ребенком. Игрался, плакал, бежал к маме за утехой и обретал покой в её объятиях, которые пахли мятой и травами.

День и ночь я пропадаю у "чека".
Жилище наше - фантастический дворец: это дом расстрелянного шляхтича. Причудливые портьеры, древние узоры, портреты княжеской фамилии. Все это смотрит на меня из всех концов моего случайного кабинета...
... И я, совсем чужой человек, бандит - за одною терминологией, инсургент - за второй, я просто и ясно смотрю на эти портреты и в моей душе нет и не будет гнева. И это понятно:
- я - чекист, но и человек

.
Человек? Нет, ошибаешься. Человеком ты был, когда бегал босоногим мальчуганом. Человеком ты пытался быть, когда размышления рвали твое тело на части, когда сомневался: стрелять, или нет... В родную мать!
Потом мир застыл. Ты не человек!

Это страшная книга. Но она входит в школьную программу. Считаю, что правильно. Свою историю надо знать, а такая история пусть предостерегает.
Сейчас у нас тоже тяжелое время. Не потеряться бы в нем.

Я возвращаюсь и смотрю туда, и тогда вдруг вспоминаю, что шесть на моей совести.
...Шесть на моей совести?
Нет, это неправда. Шесть сотен
шесть тысяч, шесть миллионов -
тьма на моей совести!!!
- Тьма?
И я сдавливаю председателя.
...Но опять передо мной проносится темная история цивилизации, и бредуть народы, и века, и само время...

Просто нет слов....

Я люблю цю повість. О, я дуже її люблю.
Якщо поняття катарсису сумісне з літературою - а чому б, власне, і ні, - то це найбільш катарсист... (wait for it!) ...ичний твір, який мені доводилося читати. Тихі озера прекрасної загірної комуни. І дійсність, мов зграя голодних вовків.

Звичайно, історія не про чекіста. Не про доктора Тагабата, дегенерата, бідного Андрюшу, чи навіть Матір. Вона про душу людську, що їй доводиться обирати одну з багатьох правд. Памя'таєте? Це, здається, у "...від Матфея": яка користь людині, що придбає весь світ, а душу свою втратить?

У Хвильового надзвичайно поетична проза. Колись я навчусь це пояснювати.

Я люблю цю повість. О, я дуже її люблю.
Якщо поняття катарсису сумісне з літературою - а чому б, власне, і ні, - то це найбільш катарсист... (wait for it!) ...ичний твір, який мені доводилося читати. Тихі озера прекрасної загірної комуни. І дійсність, мов зграя голодних вовків.

Звичайно, історія не про чекіста. Не про доктора Тагабата, дегенерата, бідного Андрюшу, чи навіть Матір. Вона про душу людську, що їй доводиться обирати одну з багатьох правд. Памя'таєте? Це, здається, у "...від Матфея": яка користь людині, що придбає весь світ, а душу свою втратить?

У Хвильового надзвичайно поетична проза. Колись я навчусь це пояснювати.

Новела "Я (Романтика)" всеохопна, вражаюча, незрівнянна з жодним іншим текстом, особлива. Її треба навчитися читати і розуміти. Новела про "Я" і його стосунки з самим собою. Усі інші герої - мати, Андрюша, доктор Тагабат, дегенерат - це лише віддзеркалення його душі. Мати - добро, яке ще живе в ньому, Андрюша - дитяча наївність, Тагабат - інтелект, дегенерат - те, чим він зрештою став, - ніщо, порожнеча, що прямує в нікуди. Текст закликає нас бути людяними, пам'ятати, що жодна ідея не може бути вище моральних законів. "Я" у новелі Миколи Хвильового ламається тільки тоді, коли знищує залишки людяності в собі. Логічно, що і всі герої одразу зникають. На сцені серед пустки залишається тільки дегенерат. Є речі, з якими не жартують, це яскраво доводить згаданий текст.

Читаю цю новелу втретє, і, здається, тепер, коли мені за 30, я нарешті морально "доросла" до цієї болючої теми. А може, ще через десяток років цей твір іще більш буде мені зрозумілий? Вкотре замислююсь, як її можуть сприйняти сучасні одинадцятикласники... Можливо, я помиляюся, і вони краще розуміють, як то - бути роздвоєним, розірваним між тим, до чого звик, і тим, до чого доводиться пристосовуватися?
Це і справді страшний вибір: залишитися вірним солдатом революції, чия рука не затремтить навіть убиваючи найріднішу людину, чи все ж таки згадати, що матір, яка чекає свого "м‘ятежного сина" і завжди готова пробачити його, пожаліти та зрозуміти, - то святе.
Після вибору, який робить наш герой, йому вже нікуди йти, у нього немає домівки, і ніхто вже не любить його безумовною любов’ю, якої потребує кожен. Але так автор показує нам, читачам, що його рішення жахливе. Відтепер він уже не людина, бо все людське зникло в ньому з тим самим пострілом...

Для тех, кто читает на русском

Дальше...

Читаю эту новеллу третий раз, и, кажется, теперь, когда мне за 30, я наконец морально "доросла" до этой болезненной темы. А может, через десяток лет это произведение еще более будет мне понятно? Который раз задумываюсь, как ее могут воспринять современные одиннадцатиклассники ... Возможно, я ошибаюсь, и они лучше понимают, как это - быть раздвоенным, разорванным между тем, к чему привык, и тем, к чему приходится приспосабливаться?
Это действительно страшный выбор: остаться верным солдатом революции, чья рука не дрогнет даже убивая родного человека, или все же вспомнить, что мать, которая ждет своего "мятежного сына" и всегда готова простить его, пожалеть и понять, - это святое.
После выбора, который делает наш герой, ему уже некуда идти, у него нет дома, и никто не любит его безусловной любовью, в которой нуждается каждый. Но так автор показывает нам, читателям, что его решение ужасное. Теперь он уже не человек, потому что все человеческое исчезло в нем с тем самым выстрелом ...

Эта новелла идет по школьной программе ,которая мне совсем не нравится. Также она есть в ЗНО ,поэтому я прочитала ее .

Сюжет .История повествует о событиях революции ,чекистах  .На мой взгляд, это скорее рассказ, чем новелла ,потому что ,конец - предсказуемый .

Герои .Это театр одного актера .Главный герой не вызвал никаких эмоций. Второстепенные герои даже не картонки ,а просто декорации .

Язык .Написано легко ,но я не люблю повествование в настоящем времени и от первого лица .

Мне понравилась главная дилема - что выбрать мать или верность родине? Очень интересная тема ,но автор не смог ее как следует раскрыть .

Кому рекомендую прочитать .Украинским одиннадцатикла́ссникам, которые будут сдавать ЗНО.

Кому не рекомендую прочитать .Всем остальным.

Эта новелла дала мне понять, что Хвылевой невероятно талантлив. Как же он умеет передавать то эмоциональное напряжение, переживания, психологическое давление...
Новелла производит неизгладимое впечатление, поскольку то, что в ней изображено, не оставит равнодушным никого. Столкновение фанатизма и гуманизма, покорности и человечности, идеологии и морали... Ничто не может быть оправданием убийства собственной матери. Это факт.

Эту новеллу нам задали читать по украинской литературе .Она практически ничем  не отличается от недавно, прочитанной мной," Я (Романтики)".

Сюжет .Его толком нет .Опять революция ,только в этот раз с  точки зрения женщины .

Герои .Картонки. Никто не раскрыт ,даже "главная героиня" Гапка .

Язык .Написано легко ,но я не люблю повествование в настоящем времени и от первого лица .

Кому рекомендую прочитать .Украинским одиннадцатикла́ссникам, которые будут сдавать ЗНО.

Кому не рекомендую прочитать .Всем остальным.

Было у меня такое подозрение, что автор "не мой" и после прочтения его «Сентиментальной истории» я убедилась в этом окончательно. Мне был не приятен тот способ, которым писатель захотел донести свои идеи. Мне было мерзко и противно – может, конечно, такова и была конечная цель, но я предпочла бы чтобы этой книги не было в моем читательском багаже.
История ведется от первого лица – молодой девушки Бьянки, которой всего семнадцать лет и она полна надежд про светлое будущее и любовь. Она уезжает из провинции в город в поисках некой «голубой дали» - неясного образа мечты про счастье и благополучие. И начиная с того, как подана эта история - у меня уже возник диссонанс: я должна была читать про то, как «я» постигаю премудрости в новом городе. Но это была не я! Это не мои мысли, не мои чувства, не моя манера поведения. Мне это новое «я» было абсолютно не приятно.
Бьянка приезжает в город, где ее знакомая устраивает ее на работу. Ее начальник – мужчина «чуть краше обезьяны» почти сразу начинает склонять девушку к интиму. Некая коллега журналистка постоянно щипает и высмеивает слова девушки. И в целом всё вокруг кажется серым, грязным и аморальным.
По сути, это история о том, как молодая и наивная девушка ищет любовь. Но в силу своего возможно не слишком хорошего воспитания или своей наивной юности соотносит любовь только с ее физическим аспектом. Вот ходит наша героиня, смотрит на мужиков и размышляет: «Дать или не дать, вот в чём вопрос!» Бьянка - девушка невинная и считала до приезда в город что ее девственность должна была быть подарком для любимого человека. Но в городе вокруг нее люди абсолютно лишены морального поведения – для них это чуть ли не ущербность какая-то.
Мечта про «голубые дали» постоянно тускнеет, и наша героиня набирается сарказма и язвительности. Она постепенно превращается в «сероглазую журналистку» - персонажа, который издевался над ней в первое время по приезду в город. Словно эта серость постепенно убивала любой цвет, повседневность уничтожала мечту.
Я еще смутно надеялась на то, что романтическая история с художником закончиться хорошо, но - счастливого финала не дождалась. Бьянка очень прагматично решает переспать с начальником но при этом еще и отомстить Чаргару - она отправляет ему записку, но когда тот прибегает к ней – она тыкает ему в лицо простыню испачканную кровью.
История с соседкой, которую избивает муж тоже вызывает лишь отвращение и непринятие. Бьянка не отвечает на отчаянные призывы о помощи, а утром просто переступает через труп убитой женщины. У нее есть проблемы поважнее – переспать-таки с кем то, а то эта ее девственность прям жить спокойно мешает. Это безразличие и цинизм просто ужасают.
Для меня это не сентиментальная история, а мерзкая, грязная и пошлая. В критических статьях я видела идеи, что автор на примере Бьянки хотел показать, как чистая и непорочная душа, становится желчной и язвительной под влиянием окружающего общества. Не могу с этим согласиться: главная героиня с самого начала была для меня отталкивающей. Она с пренебрежением говорит о своих односельчанах, о том, что они «темные и недалекие», но сама не проявляет каких-то проблесков интеллекта. Она критикует художника Чаргара за то, что он идет на поводу у системы и не проявляет свои идеи, не следует за своими мечтами, но при этом сама превращается с некое серое нечто – такую как все.
В украинской литературе уже постепенно сложился культ женщины – это что-то прекрасное, сильное, почти святое. И то какой создал писатель свою главную героиню мне было не приятно. Он словно покусился на что-то святое: хотя мог бы донести свои идеи не настолько гадким образом.