Молодая Россия в огненные 90-е была открыта для любых идей, инвестиций и рукопожатий. Новый мир свободы и демократии сулил большие перспективы и экономические возможности. Нельзя сказать, что Россия впервые столкнулась с деструктивными культами после развала СССР. И в СССР существовали разные культы, вроде запрещенных ныне экстремистов из «Свидетелей Иеговы», которые попали в царскую Россию и прятались от чисток Сталина, или еще пока не запрещенных кришнаитов, которые проникли в СССР в конце 70-х и развернули свою деятельность после московской олимпиады.
Но в начале 90-х годов в нашей стране можно было наблюдать настоящий расцвет религиозных течений. Среди них были традиционные постсоветские религии, зарождающиеся новые религиозные движения, а также множество иностранных и отечественных культов, кружков по интересам и небольших авторитарных групп.
Именно 90-е стали тем временем, когда в нашей стране высадилось большинство иностранных культов. Отношение к ним было очень позитивное и открытое. Кого-то принимали на высшем уровне – как японского преступника, устроившего впоследствии теракт в Токио, основателя ныне запрещенной в нашей стране секты и террористической организации «Аум Синрикё» Сёко Асахара, который проводил обряд в Кремле. Другие гуру из различных сект выступали перед студентами в лучших вузах Москвы. Тогда же возникла и первая волна отечественных наставников и гуру из «местных язычников и варваров», которая была набрана из студентов, бросивших учебу и решивших нести слово «новых учений» в постсоветское общество. Саентологи поглощали бизнес-структуры, мормоны развивали свою сеть отделений «колов»[2], «Свидетели Иеговы» окучивали массы, волна неопятидесятников-харизматов накрыла страну, бывший милиционер и проповедник Виссарион строил свой психологический концлагерь «Город Мастеров» подальше от цивилизации, медицины и законов.
Среди психокультов выделялся американский «Лайфспринг», или «Источник жизни», который, будучи под судебным запретом в США, расцвел в России. Как и некоторые другие культы, в нашей стране он стал использоваться как заимствованная идеология, «упаковка», а не как филиал головной иностранной организации. Новоявленные «тренеры» или новые «просветленные» использовали эти идеологии и набор культовых практик, чтобы создавать свои маленькие психологические концлагеря в России. При этом россыпь их новых культов и асоциальных групп развивались без какого-то единого управляющего центра, все было децентрализованным и самостоятельным.
В 90-е наиболее активно противостоять этому наплыву «откровений» и мошенничества пытались священники Русской православной церкви Московского патриархата, несколько религиоведов и психологов.
Вот что рассказывает про огненные 90-е религиовед и судебный эксперт, соведущая подкаста «Неправильные эксперты» Марина Бигнова:
«В 90-е годы в Российской Федерации изменилось отношение к религии в целом, из прибежища обскурантизма религия вдруг стала средоточием духовности, знаменем нравственного совершенствования человечества. При этом основной интерес возбуждали не традиционные ислам и православие, а все то, что сулило быстрые изменения для самого человека и его духовных возможностей, вне зависимости от степени абсурдности их требований и воззрений. Именно поэтому популярность получили группы, которые сегодня вызывают просто оторопь у современной молодежи: «Аум Синрикё», алтайский ашрам, Богородичный центр и им подобные.
90-е годы в этом смысле были временем абсолютной свободы и абсолютного отсутствия контроля над религией со стороны государства. Нередко люди, искавшие себя, исчезали навсегда. Во время моей работы в Информационно-консультационном центре при МГГУ в год к нам обращалось до 500 человек, искавших помощь себе или своим близким. Примерно треть запросов была связана с исчезновениями людей в различных культах, множество обращений касались разводов и судьбы общих детей, продажи квартир и передачи их друзьям из культа.
В это же время появились самодеятельные антикультовые движения, состоявшие в основном из людей, потерявших своих близких в этой круговерти. Они писали письма, проводили конференции, участвовали в православных “Рождественских чтениях”. И, если честно, мне кажется, что как бы ни относилось к антикультовой деятельности РПЦ профессиональное религиоведческое сообщество, именно эта активность серьезно сдерживала популярность многих культов».
Общество в целом наслаждалось возможностями нового мира. Например, в Нижнем Новгороде в середине 90-х предприимчивый гуру новоявленного культа смог продать несколько тысяч билетов на космический корабль с Альфа-Центавры. Космический корабль должен был забрать «просветленных» и увезти их в лучший мир в созвездии Ориона. Как вы понимаете, никто никуда не улетел.
Конечно, тогда среди обывателей существовали определенные группы, которые и стали благодатной почвой для появления культовых групп и сект. Наиболее «вкусными» для этого были реконструкторы, особенно популярная тогда культура «индейцев» и жизни на природе, ну и, конечно, уфологи, бывшие в восторге от сериала «Секретные материалы». Истина где-то там и они ее искали, и им ее помогали обретать новоявленные гуру. Например, гуру секты Виссарион, который сегодня находится под следствием, начинал свои первые шаги в создании культа с кружка уфологов.
Пик борьбы с этим мракобесием и культами как таковыми наступил приблизительно в середине 2000 годов, а потом пошел на спад. И в отличие от «прогнившего Запада» в России не появились ни организованное антикультовое движение, ни научные школы, изучающие культы с точки зрения системного подхода и различных наук.
Сейчас это поле заполнено всевозможными группами интересов: от сторонников традиционных религий, силовиков и крупного бизнеса до религиоведов, которые кормятся с конференций, где они рассказывают про страшные замыслы Рокфеллеров и рептилоидов, и групп, которые, наоборот, утверждают, что «проблема культов надуманная» и что любые ростки новых религий надо лелеять и взращивать.
У российских религиоведов до пандемии разразилась целая маленькая Гражданская война, в ходе которой они писали доносы друг на друга, требуя лишить оппонентов работы и научных степеней, и даже встречались в судах. Кстати, в Британии такая же война состоялась в конце 80-х годов ХХ века – в ней победили «друзья культов и любители их грантов».
Религиовед и судебный эксперт, соведущая подкаста «Неправильные эксперты» Елизавета Щетинина считает, что многие исследователи религий ставят под вопрос существование религиоведения как самостоятельной научной дисциплины.
«В целом, а кто же такой религиовед? Специалист, который получил профильное религиоведческое образование или специалист (историк, социолог, психолог), чьи интересы лежат вокруг предмета, связанного с религией? Отсюда и естественная природа конфликтов, которые периодически возникают во внутреннем религиоведческом мире. Многообразие критериев в профессиональной деятельности, как и научных позиций, влекут за собой череду дискуссий, которые иногда переходят и в межличностные конфликты.
Здесь ключевые вопросы связаны и с позицией относительно новых религиозных движений – допустимо ли данное многообразие в условиях современной России или это потенциальные риски, связанные с угрозами национальной безопасности? Здесь, конечно, влияет и идеологическая позиция самого религиоведа и его ориентация на научную деятельность, государственную деятельность, включенность во взаимоотношения с самими религиозными движениями».
Современные психологи, к которым я отношу и себя, больше сфокусированы на своей практике и стараются не отвлекаться на бумажные войны или современные медиа-крестовые походы по защите духовных скреп. Это не хорошо и не плохо, просто все заняты личными проектами, развитием клиентской практики и следуют современным трендам монетизации психологических услуг.
Российское государство ведет непоследовательную политику в сфере регулирования деятельности культов и избирательно реагирует на некоторые из них. Например, в то время, как «Свидетели Иеговы[3]» были признаны в России радикалами и экстремистами, саентологи, мормоны и последователи других западных культов тихо доедают своих адептов «в тени» российского законодательства. При этом в российском законодательстве до сих пор нет понятия «секты», «культа» или «психологической манипуляции».
Иногда может казаться, что государство в принципе бездействует, но это не совсем так. Например, есть так называемый закон Яровой, который сильно усложнил работу уличных проповедников и религиозного мессианства для культов, мимикрирующих под религиозные организации. Просто вся эта профилактика деструктивной деятельности культов не несет в себе какого-либо системного подхода и напоминает попытку в темной комнате нащупать слона.
К тому же после пандемии наше общество повторно столкнулось с валом новых культовых практик, дистанционных продаж, манипулирования и влияния, которые особенно стали заметными в инфобизе (информационном бизнесе). Новыми апостолами этих практик стали так называемые «инфоцыгане». Общий уровень бреда и энергетических практик, воронок прогрева для продаж всевозможных курсов, карт таро на каждый день и т. п. зашкаливает настолько, что проблема культов и сект отошла на второй план и стала менее заметной и важной для общества.
Тревожные расстройства считаются самыми распространенными психическими расстройствами в нашем обществе. Согласно исследованиям, в течение жизни с ними сталкивается треть населения планеты. Чаще всего тревожные расстройства встречаются у женщин, а пик их распространенности приходится на средний возраст[4].
Сейчас у любого гражданина нашей страны есть риск не только попасть под влияние какой-либо секты или культа, но и встретить «инфоцыгана» или инфлюенсера, который научит открывать чакры, дышать маткой или призывать богатство. И не подумайте, что это удел глупых людей, нет. Во многих городах местные бизнес-элиты и сообщества предпринимателей с удовольствием ходят по гвоздям, заряжают чакры и одновременно молятся в Православной церкви. При этом их не смущают противоречия религиозных традиций и духовных практик.
Вот что про это думает семейный психолог, кандидат психологических наук Ирина Камаева:
«Думаю, что десятилетия жизни без какой-то официальной религии – в виде ли православия, в виде ли веры в светлое коммунистическое будущее – сделали свое дело. Люди ищут на что им опереться. Выбирают из того, что доступно, что предлагают, что в конце концов навязчиво рекламируют. То есть, с одной стороны, нужна опора, а с другой – общность. Общее дело, общие взгляды, ощущение, что ты не один, что у тебя есть “семья”.
А какое “светлое будущее” и кто, какие социальные институты нам сегодня предлагают? Этого образа нет. Но он есть у так называемого “инфобизнеса”. Да, это часто пустая инстаграмная картинка – яхты, красивая жизнь, море-солнце, безделье. Пусть такая, но она есть – с фотографиями образцов для подражания в той социальной сети, которая модна в конкретный момент времени.
Поэтому те, у кого нет собственного видения, нет собственного ценностного ряда, прибиваются к таким псевдо-бизнес-сообществам и псевдо-семьям».
Возьмем новую волну появления так называемых бизнес-сообществ по саморазвитию в регионах. Сейчас в моде идея бизнес-сообществ с бесплатными образовательными мероприятиями, где предприниматели помогают друг другу в развитии через лекции и групповое обучение. Выглядеть со стороны такая деятельность может совершенно нормально. Даже если вы ищете признаки обмана или зла, их сложно заметить.
В той части бизнес-сообществ, где это служит ширмой для скрытых манипулятивных целей, за вами внимательно наблюдают и изучают как вы себя ведете. Как только в массе участников находят тех или иных людей, которые подходят под цели кукловодов, то им выделяют персонального наставника, который начинает их готовить к «инвестированию в правильное дело». Наблюдение за жертвой может длиться полгода или год. И конечно, она, скорее всего, не услышит тревожных звоночков – ведь группа ничем не выделяется на фоне многих других бизнес-сообществ, которые даже используют карты Таро в планировании бизнес-процессов или учатся ходить по гвоздям.
Обычно нужно от 2 до 10 лет, чтобы инновация в мошенничестве и обмане граждан прижилась, и мошенники начали делиться ей между собой. Речь, конечно, не о тех профессиональных мошенниках, что звонят под видом «служб безопасности банков», а о деструктивных культах, сектах и их авторитарных лидерах, которые, с одной стороны, консервативны в своих подходах, а с другой стороны, следят за трендами и ищут новые механизмы для увеличения числа посетителей своих «мозго-промывочных» центров.
О проекте
О подписке