Пролог

Резкий звук сигнала, уже привычного для меня, заставил в раздражении дернуть головой, лежащей на жесткой нейлоновой подушке. Откинув одеяло и нащупав ногами тапочки, я с ненавистью оглядел помещение, служившее мне домом уже почти полгода. Серые металлические стены, тусклая белая лампа под низким потолком, практически не дающая света.

Как же мне все это обрыдло. Сейчас два шага, и я уже около умывальника. Чуть повернулся, а вот уже и массивная бронированная дверь, отрезавшая меня от внешнего мира.

Что еще есть? Ха! Да ничего… Жесткая кровать, скорее даже просто топчан, казенный матрас, жесткий, аж до боли в спине. Тонкое одеяло, которое не согреет, даже под палящим солнцем пустыни. Хорошо хоть в помещении тепло, вроде пока не мёрзну.

Откидной стол, пустой, так как даже своей посуды у меня нет. Нет ничего… Из личных вещей – роба, да вот эти вот самые резиновые тапки, сделанные ещё в позапрошлом веке.

Надоедливый сигнал, наконец-то заткнулся. Поморщившись от боли, прострелившей колено, так и не зажившее за полгода, я медленно встал, и нехотя двинулся к умывальнику. А куда мне, собственно говоря, торопиться?

Последние полгода вся моя жизнь заключена в четырех стенах камеры, одной из многочисленных тюрем, раскиданных по всему миру транснациональными корпорациями.

День за днём одно и то же. Подъем по сигналу, который я возненавидел ещё в первый месяц, из-за его визгливых режущих слух и пробирающих до костей ноток, звучащих до тех пор, пока автоматическая система контроля заключённых не убедится, что обитатель камеры встал.

Плавным шагом, стараясь не нагружать повреждённую ногу, я медленно проковылял к раковине. Оперевшись о холодные края, я взглянул на себя в небольшое квадратное зеркало, намертво прикреплённое к стене.

Мда… Выглядел я не очень. На обложку глянцевого журнала точно не возьмут. Отросшая за долгое время борода, клочками торчала в разные стороны. Взъерошенные после сна волосы придавали сходство с дикими аборигенами африканских пустынь.

Лицо… Когда-то я считался красавчиком, грозой женских сердец. Тяжёлая челюсть, брутальный вид, серые глаза под длинными ресницами… Но всё это было раньше, в той далёкой счастливой жизни, память о которой уже понемногу стирают эти серые стены и бесконечный день сурка.

– Ну, привет, Макс. Хорошее украшение, не находишь? – Я постучал костяшками пальцев по своему обезображенному отражению. Ну да, не шибко приятное зрелище. Правая половина лица представляла собой неровно заживший шрам от ожога. – И надо было это тебе? Летал бы себе спокойно, бомбил. Нет, справедливости захотелось!

Волна ярости поднималась откуда-то изнутри, поглащая и подменяя собой разум. Сложно сохранить душевное равновесие, потеряв смысл жизни, и оказавшись запертым в четырёх стенах, где твоим собеседником может быть лишь твоё же отражение в зеркале.

Наедине с демонами. Наедине с собой, наедине со своими ошибками. Порой мне кажется, что лучше бы я погиб вместе с остальными, теми, с кем делил последние энергоячейки в боях с корпоративными армиями.

Порой забываясь в полубреду, я вновь и вновь вел душеспасительные беседы с погибшими друзьями, пытался найти ответы – зачем всё это было нужно, зачем все эти смерти, боль, потери. Может проще было сдаться?

Ведь люди живут и на тех территориях, что контролируются Советом корпораций. И сам же понимал, нет. Корпорации рассматривают людей лишь как восполняемый ресурс рабов, обслуги – тех, кто будет выполнять беспрекословно волю директоров. А так не должно быть.

Человек не машина. У него есть чувства, желания, наконец, просто воля. Да, человек никогда не обретёт полной свободы, но у него всегда должна оставаться возможность выбора.

Лязг металла отвлёк меня от самобичевания. Неужели уже завтрак?

Посмотрев бездумным взглядом на бесполезно текущую из крана воду, так и не умылся задумавшись, хлопнул ладонью по кнопке выключения. Я подошёл к стене расположившейся аккурат напротив дверной арки. На ней загорелись два зелёных круга, расположенных на уровне плеч.

Привычная процедура… Пока я не положу руки на эти круги, дроид, выполняющий функцию разносчика пищи, так и будет стоять по ту сторону бронированной створки, отделяющей меня от остального мира.

Откуда я это знаю? Первое время страдал ерундой, пытался объявлять холодным стенам голодовку, протест, а круги загорались и гасли строго по расписанию. Как-то, целых два дня я отказывался от “рациона питания”.

И что вы думаете? Когда я всё же впустил своего надзирателя с подносом, то пища, лежащая на нём, уже превратилась в какую-то склизкую, абсолютно несъедобную зелёную массу. И так не отличающийся особой аппетитностью синтетический паек, к тому ж испортившийся заставил меня тогда неплохо опустошить свой желудок от желчи, потому что блевать больше было нечем. Тогда и пришло понимание, что дроиду абсолютно всё равно, ем я – не ем. Он просто выполняет свою программу.

Приняв привычную позу – ноги на ширине плеч, руки на стене, замер в ожидании, когда дроид заедет внутрь со своей нехитрой поклажей. Оборачиваться и смотреть за сим однообразным действом не было никакого желания. За полгода надоело. Могу по памяти пересказать.

Сейчас дверь приподнимется на полуметровую высоту, никогда не открывалась полностью, как раз достаточно, чтобы дроид представлявший из себя небольшую платформу на мягких гусеницах с двумя манипуляторами, смог заехать в мою, донельзя опостылевшую камеру. После чего он проедет к столу, сгрузит поклажу и покинет помещение.

Ну а все отходы: недоеденная еда, одноразовая посуда в дальнейшем отправятся в универсальный утилизатор, выполняющий заодно функцию ватерклозета. Странно, в этот раз шипение пневмопривода двери длилось дольше обычного. На остатках любопытства, всё же поворачиваю голову так, чтобы увидеть происходящее за моей.

И в удивлении пытаюсь удержать глаза в пределах орбит, ну и ещё немножко мне стало страшно. Да любой бы испугался на моём месте, учитывая тот факт, что вместо безобидной транспортной платформы, почти подобравшись в упор ко мне расположился двухметровый, с зализанными формами, улучшающими аэродинамику, боевой робот на антигравитационном приводе.

Почему я решил, что именно боевой робот? Это не трудно сделать, если в лицо тебе смотрит тридцатимиллиметровый ствол “плазмогана”. Уж эту то дуру я узнаю даже наощупь, а при необходимости, даже починю. В бытность свою курсантом Высшего лётного училища корпорации “Хайдрим”, наш преподаватель по инженерному делу заставлял изучать устройства конвертопланов, на пилота которого я, собственно, и учился так, чтобы мы могли починить любую неисправность только при помощи молотка и отвёртки.

Ну а плазменное орудие RW-4L, в просторечии “плазмоган”, в количестве четырёх штук, по две спарки на каждое крыло, являлось основным оружием конвертоплана “Флитчер”, стоявшего на вооружении войск корпорации.

Я застыл, боясь лишний раз чихнуть. С “плазмоганом” шутки плохи. Один выстрел запросто превратит меня в кучку пепла, не оставив даже воспоминаний, что жил такой человек. Интересно, и зачем кому-то понадобилось присылать по мою душу, аж целого боевого робота? По сути, если бы хотели отправить меня на тот свет, то достаточно бы было, просто перестать кормить. Или отравить…

Но, судя по тому, что я видел перед собой, скорее всего, кому-то понадобился бывший пилот, бывший же повстанец, а ныне арестант, живым. Интересно, а если я сейчас брошусь на эту дурмашину? Она меня пристрелит, или как?

Хотя… не буду я бросаться. Пусть ярость иногда и возвращается, но умирать, как в первый месяц заключения, я уже не горю желанием. Ведь мертвые не могут мстить. Не правда ли?

– Заключенный Макс Грай, учетный номер: два-пять-ноль. Следуйте по указателям в комнату для допросов. – раздавшийся громкий, скрежещущий механический голос стал для меня полнейшей неожиданностью, больно ударив по ушам, привыкшим к постоянной тишине.

Стены моего узилища не пропускали звуков снаружи. Единственное, что я слышал последние полгода – звук собственного голоса, да редкое лязганье металлической мебели. Отвык…

Нет, так-то все правильно. Меня зовут Макс Грай. Вот только то, что у меня имеется учетный номер, слышу впервые. Надо запомнить на всякий случай. Вдруг пригодится?

Следовать по указателям. По каким? Чего-то в упор не наблюдаю никаких указателей.

По привычке почесав затылок, вперился в робота взглядом.

– Слышь железяка, а по каким указателям? – наивно, ну а что поделать. Никаких указателей я не видел. – Куда идти-то? – даже не надеясь на ответ, спросил я у застывшей памятником самой себе железяки.

Вообще-то, железа в роботе практически и не было. Уже давным-давно его повсеместно вытеснили различные виды пластика. Во-первых, потому что это было дешевле, а во-вторых, намного легче. Что для высокоманевренных боевых машин, коей и была модель посетившая меня, являлось неоспоримым плюсом. Ну да, мне как-то все равно, учитывая, что реакции на мой вопрос я пока так и не дождался.

Из-за того, что я стоял вытянув руки перед собой, уже довольно долгое время, они затекли. Интересно, долго еще. Надоело. Пусть уж стреляет если что. Жить-то хочется, желательно подольше. Но не в этой вот конуре, где нет даже завалящего окошка, пусть бы и с решетками.

Чувствую, еще немного и меня накроет… Брошусь с голыми руками на вооруженную “плазмоганом” дуру. Сожгет, так сожгет. Да и фиг с ним. Лучше уж разом прекратить выматывающую душу неопределенность, чем день за днем заживо сгнивать в этом металлическом гробу.

Плюнув на последствия, я развернулся и сделал шаг вперед – прямо на робота. Но вместо того, чтобы быть сожженым выстрелом в упор из пушки, мой путь оказался свободен. Неужели все так просто?

Робот плавно сдал назад, а на полу, прямо передо мной загорелись зеленые стрелки, судя по всему, те самые указатели, о которых и вещала железяка. Ну, что ж…

– Заключенный Макс Грай, учетный номер: два-пять-ноль. Следуйте по указателям в комнату для допросов. – из динамиков робота, скрытых где-то в корпусе, вновь прозвучала та же самая фраза.

Сам же робот выкатился из помещения, застыв по ту сторону дверного проема в ожидании, когда я наконец-то соизволю исполнить команду, а ничем другим это не было. Ну не пожеланием же доброго пути?

Окинув взглядом камеру, которая долгие месяцы служила мне пристанищем, я испытал какое-то непонятное чувство сожаления… да, не спорю, мало приятного жить в этом склепе. Вот только… Привык я. К этим серым стенам, спартанской минималистической обстановке.

Усмехнувшись своим мыслям, я плотно закрыл глаза, как бы прощаясь со своим “домом”. После чего махнул рукой и двинул на выход. Кто бы не прислал за мной боевого робота, думаю вряд ли он будет долго ждать, когда я попрощаюсь со своим жалким существованием.

В душе крепла уверенность – больше я сюда не вернусь. Не потому, что надеюсь освободиться, а просто не хочу. В самом деле, лучше уж с голыми руками на “плазмоган”, чем обратно в свою темницу, где я схожу с ума.

Шаг, еще шаг. Вот он, рубеж, за которым меня ждет… Не знаю, что меня там ждет, но здесь оставаться желания точно нет. Напоследок кинув взгляд через плечо, я решительно вышел из комнаты.

Хм… Коридор… Не сказать чтоб очень уж длинный. Метров пятнадцать. Просматривается в оба конца. Только справа, рассмотреть дальний конец мешает туша работа, наглухо перекрывшая проход.

А куда нас ведут указатели? Ага! Налево. Надеюсь там меня ждут прекрасные девы с большими… кхм… угумс… о чем эт я?

Ах да, стрелки ведут меня налево. Как там было в старой сказке? Я на секунду задумался вспоминая сказку, прочитанную мной в одной из заброшенных библиотек Уральского региона… Того самого, что до сих пор оказывал сопротивление корпорациям, и сохранял хоть какую-то независимость…

Чего-то я отвлекся… Втянув ноздрями воздух, кажется он в коридоре был гораздо чище, чем в моей камере, я в раздумье посмотрел по сторонам. Помимо бронированной двери ведущей в мою камеру, было еще две точно таких же. Интересно… Там тоже кто-то сидит? Или они пустуют.

Видимо терпение у того, кто наблюдал за мной, а то что наблюдали это точно – глазки видеокамер виднелись через шаг, кончилось и он отдал команду роботу, чтоб тот меня поторопил.

Махина боевого робота начала понемногу надвигаться на меня, как бы намекая, что путь у меня только один…

О! Вспомнил сказку-то: “Налево пойдешь-коня потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, но себя потеряешь, направо пойдешь – смерть найдешь”. Бррр… Оптимистичненько, однако.

Хотя, как раз про меня, ха-ха… Направо пойду – я оглядел дроида, пушка которого уже начала подсвечиваться, набирая энергию для выстрела, – точно смерть найду. Прямо? Ну, можно было бы попытаться, кабы не сплошная стена без малейшей щели. Значит налево…

Глядишь и выживу, и при своих останусь… Коня то у меня и нет. Сам пошутил – сам посмеялся. Скривив лицо в ухмылке, я помахал рукой в одну и камер наблюдения, застывшую аккурат напротив меня и повернувшись в бок, бодро почапал в направлении, обозначенном указателями на полу.

Хотя идти-то тут. Десяток шагов и я застыл перед такой же, как и ведущая в камеру, бронированной створкой. Это что? Шутка юмора такая? Оглядываюсь назад – робот так и остался стоять на своем месте без движения, застыв каменным истуканом. Только свечение в пушке пропало, видимо стрелять передумал.

А что дальше то? Постучаться что ли? Глядишь и откроют. И только я потянул руку, чтобы исполнить свой замысел, как створка поехала вверх, приглашая меня пройти вперед.