«Вы забыли сказать мне о вашей любви…»

 
Вы забыли сказать мне о вашей любви,
Прошептав: «Вы мне нравитесь тоже…»
Так поклясться, как клялся земле Галеви,
Так сказать, чтоб морозом по коже.
 
 
Если ваша рука вдруг коснётся виска,
Вопрошающе бровь изогнётся…
И губу облизнёт лунный блеск языка —
Я ещё попытаюсь бороться.
 
 
Я не стану глядеть в полукружия глаз
И на нежный овал подбородка.
Заморожу готовый пролиться экстаз,
Прыгну в воду из тонущей лодки.
 
 
И не стану цепляться за гладкость колен,
За спасательный круг из предплечий…
Я дождусь ваших слов, чтоб принять этот плен, —
Искушающий плен человечий.
 
 
Вы забыли сказать мне, что дорог я вам,
Как тепло материнских объятий,
Как единственный в памяти грешников храм,
Обожание тысячи братьев.
 
 
Что для вашей любви время движется вспять,
Что слова её в жерлах не тают…
Вы хотите меня многократно рожать,
Как рожает пророков святая.
 
 
Что для вас без меня отвратителен рай,
И земное бессмертье не нужно…
Что в крестьянстве своём я уже самурай,
В ком любовь завершает окружность.
 
 
Вы забыли… Наверное, лучше забыть
О моём вам не нужном признанье.
Не тонуть нам в любви – нам в ней даже не плыть,
От неё в мире лучше не станет.
 
 
Не омоют дожди, не опалят солнца
Наших жизней безмолвную стужу.
Одиноким, как есть, я дойду до конца…
И со временем выйду наружу.
 

2020

«Вы уходили в никуда…»

 
Вы уходили в никуда —
Туда, где светится вода
И с неба падают восторженные капли…
А там, где вас уж больше нет,
Глаза утрачивают свет
И тишиною завершаются спектакли.
 
 
Нет, я прощенья не просил
И не закусывал удил,
Лишь прятал в память крошки и осколки…
И, глядя в нервное лицо,
Вовсю держался молодцом
И под ногтями прятал острые иголки.
 
 
Вы даже не искали слов,
А нервно комкали любовь,
Чтобы засунуть в урну по дороге…
Меж нами плавились мосты,
И пахло прелью пустоты,
И непривычно думалось о Б-ге.
 
 
И было тихо и тепло.
Лишь в голосе пургой мело,
Зима отчаяния сердце холодила…
Не снисходя до укоризн,
Пальто набрасывала жизнь
И вместе с вами молча уходила.
 
 
Твердит мне разум – мир большой —
Ещё всё будет хорошо, —
И утром кофе сварит женщина другая…
И вновь соединится нить,
Но только там придётся жить,
Где принимают изгнанных из рая.
 

2020

«Мы не понимаем их, а они не понимают нас…»

Мы не понимаем их, а они не понимают нас?

Неправда.

Мы один народ – пусть разный, но страстно стремящийся к истине переживания сущности жизни в себе, задаваясь вопросом о причинах нашего появления в этом и следующих мирах.

Женщине по имени Перах

 
Так вышло, что ты не родилась в Союзе…
Не читала Вознесенского и Умберто Эко в оригинале.
Твой горизонт в музыке узок,
И квантовая механика в биеннале
Тебе, как остров для Робинзона Крузо,
А вселенная – не эм цэ квадрат, а Баба Сали.
 
 
И Б-г, которому ты вернула себя,
Каждое утро вместе с тобой чистит белоснежные зубы…
Смотрит в зеркало, бороду теребя, —
Твой верховный дож Венецианского клуба,
Метроном времени и сердце сентября,
Который тебя, ты уверена, любит.
 
 
Не спрашивай себя – зачем ты здесь, —
Это вовсе не вопрос для красивой женщины…
Жизнь – это не гомогенная смесь
Того, что есть, и того, что обещано…
Господь безграмотен, и мысли его не прочесть,
А в умах пророков – сплошные трещины.
 
 
Ты из тех, что живут на меридианах боли,
Как деревья, с крон которых листьями осыпается жалость.
Как дочери Лира, распятые на престоле
Выдуманных царств, как Соломонова шалость,
Как ребёнок, принесённый в подоле
В странноприимный дом на Казанском вокзале.
 
 
И мне, обшивающему Б-га стихами,
Нельзя напортачить, как Уитмену или Аллену Гинзбергу…
Ты спрашиваешь – зачем мы и что будет с нами,
Если я из шва иголку выдерну…
Эх, знать бы точно, что там, за облаками,
Прежде чем истина нас наизнанку вывернет.
 

«Я жизнью озвучен слегка, понарошку…»

 
Я жизнью озвучен слегка, понарошку.
В моей тишине говорят антизвуки.
В хлебах моих слов, что осыпались крошкой,
Признали меня палестинские внуки.
 
 
И, здравствуя взглядом, ушедшим за кромку,
Я слышу, введя в себя нервы песка,
Всю музыку жизни в убогой котомке
Втуне совершённого в мыслях греха.
 
 
Не милостью леса в исчезнувшем море
Приходит в сознанье легенда легенд…
Я верую в счастье, я верую в горе,
В невинный, газетно-компьютерный стенд…
 
 
Пять тысяч скрижалей с живыми словами,
Забытая святость распятий в крестах —
Хрупки и бесплотны в своих оригами
В живых для присутствия Б-жьих местах.
 
 
Немилостью милость любви обернулась,
Черны на погостах земля и кресты.
Всё то, что ломалось, всё то, что не гнулось,
Ушло, растворившись, за грань пустоты.
 
 
Безумие статуй боится движенья,
Теряется краткость в программах длиннот…
Звучит, как сирена, моё отраженье
В последней из ныне исчезнувших нот.
 

2021

Снова август…

 
Который день плюётся солнцем небо.
И норовят скрутиться в трубочку листки…
Спиной рвут землю запоздавшие ростки
Забытых зёрен высохшего хлеба,
И сыплются сухие лепестки
Цветов, что в мире высадила Геба.
 
 
Рассвет отчаянно скучает по росе.
Кусты творят подобие гравюры…
Былая зелень мажет воздух бурым,
Расстались в ссоре минусы в плюсе.
И тело отрицает Эпикура
К грядущих суток взлётной полосе.
 
 
Вода ушла в моря, покинув реки,
Бежит из атмосферы в космос пар…
Природу поутру хватил удар,
И больше не идут варяги в греки,
Господний изменив репертуар,
Кровь по́том выкипает в человеке…
 
 
Ждут лу́ны жизни фазы золотой,
Где зеркала миров, собравшись в точку,
Дырявят мозга роговую оболочку
И собирают влагу под плитой,
Которую не сдвинет в одиночку
Ни одуревший грешник, ни святой.
 
 
На складе гроз висит замок пудовый,
Забыты Зевс с Мардуком и Даждьбог…
И, щёки надувая, дует в рог
Израиль, от жары забывший слово…
В Суккоте этом высохнет этрог
И в ключ любви не обратится снова.
 
 
Скрежещет ветер в заусенцах крыш,
Фонтаны струями заламывают руки…
До шорт мужчины укорачивают брюки…
Но я надеюсь, ты меня простишь
За то, что я не выучил науки
Менять жару на дождь, пока ты спишь…
 

«Довольно обо мне… Давайте-ка о вас…»

 
Довольно обо мне… Давайте-ка о вас —
Уйдём назад по прерванному следу,
Где, завоёванный, я праздновал победу,
И вы, снимая боль за пластом пласт,
Меня лечили, как Эрминия Танкреда.
 
 
На пол-лица расширились глаза,
Сплелись под грудью руки на изломе…
И Б-жий глас звучал в Иерихоне,
И расточали лики образа
В алмазы, индевевшие в короне.
 
 
Мир сузился до обнажённых тел,
И вздохи рассыпали многоточья…
Удары сердца рвали время в клочья,
И свет луны беззвучным хором пел
Осанну дня ненаступившей ночи.
 
 
Давайте мы пройдёмся, просто так,
Аллеей наших взглядов и касаний,
Безумьем клятв, ничейных обладаний…
Пускай исчезнут, как разбитый враг,
Разлук столетья в беге тараканьем.
 
 
Вы нежили присутствием своим
Лбы сумрачных камней в поту прибоя,
И солнце вас приветствовало стоя,
И Средиземноморья вечный Крым
Ушёл в другие жизни запятою.
 
 
Вглядитесь – это я – теперь такой,
Чуть луноликий, чуть иноязычный,
Уже общественный, ещё немного личный,
Как в листья гриб, зарывшийся в покой,
Сегодня вами пойманный с поличным.
 
 
Я вас узнал, вынюхивая след,
Флюидов света в мраке подсознанья,
Измерив то, что было, тем, что станет…
Немного изменившийся Танкред,
Растаявший во временном тумане.
 
 
Вы отданы другому королю…
Труды любви предпочитают праздность.
И в этом уменьшении я – разность,
Стремящаяся, видимо, к нулю,
Туда, где я вас больше не люблю.
 

2021

Дожди любви

 
Дожди любви не падают с небес…
Мелеет неба звёздная река…
Поникший сад, забытый лес
Минуют кучевые облака.
 
 
Дожди любви идут наверх,
Они навек сшивают души.
Дожди любви смывают снег,
Холодный снег горячей суши.
 
 
Твой первый взгляд и первый поцелуй
Меня в твою пустыню привели…
Дожди любви не образуют струй —
Они не долетают до земли.
 
 
Дожди любви звенят, как медь,
Они из глаз