Настой оказался согревающим, терпким и очень вкусным. Благостное тепло разлилось по языку, а затем и по горлу и животу юноши. И ему стало настолько тепло под волчьей накидкой, что захотелось расстегнуть ее.

– Я вижу тебе понравилось? – радостно вопросила Анхра. – Вот теперь можешь и покушать!

Ахани никогда еще в жизни не пробовал подобных настоев и ему стало даже как-то неловко оттого, что голова его немного закружилась. Только после этого он вспомнил про домашние лепешки, что положила ему мать перед выходом. Тогда он достал их из своей сумки и положил на девичью.

– Угощайся и ты, добрая гостья! – несмело сказал Ахани.

– Моя имя Анхра, – еще раз повторила, улыбнувшись девушка, отщипнула кусочек мяса и принялась тщательно его жевать. – Два лета назад мы приезжали в вашу деревню с моим братом Мартаном. Но за два лета много всего произошло, и я сильно изменилась за эти лета. Да и в тот приезд я носа не казала из братиной повозки, так что ты наверное меня и не видел.

Ахани действительно вспомнил, как приезжали к ним в деревню отряд всадников во главе с бледным и высоким мужчиной. Ему тогда было очень интересно то красивое оружие, которым были обвешаны все эти гости. И необычная сбруя их злобных коней, искрящаяся на солнце множеством красивых камней, которыми она была украшена.

Гости долго разговаривали в юрте старейшины Вьясы, был там и отец Ахани, и все старшие мужчины. А когда разговор закончился, гости уехали без улыбок и без прощаний, да и сами мужчины рода были серьезны. Ахани мельком слышал обрывки разговоров своего отца с другими, слышал слова “Арии, единство, сила, царь”, но так и не смог разобраться толком о чем шла речь.

Прошло время и толки о странных гостях умолкли. Деревня занялась обычной своей жизнью – возделывали поля, пасли коров и коней, молились богам.

– Что задумался так, Ахани? – с милой улыбкой спросила Анхра. – Помнишь ты моего брата?

Затем девушка неожиданно громко и мелодично расхохоталась, запрокинув голову.

– Я поняла! – сквозь смех сказала она. – Ты еще не пробовал сому, то, что пьют мужчины!

– Нет, никогда, – Ахани покачал головой, и земля качнулась вслед за этим его движением.

Тот священный напиток сома, что готовил из трав старейшина Вьяса для всех старших мужчин рода, был пока что недоступен для юноши. Его готовили только в те ночи, когда бога луны Сомы, в честь которого и назвали напиток, не было на небе.

– А что, сома похож на этот твой настой? Ты пробовала его? – Ахани уже с трудом вспоминал нужные слова, и язык его как будто отказывался его слушаться.

– Мой настой немного схож, – кивнула Анхра.

– Почему ты пришла одна? Без брата? Без мужчин? – спросил Ахани и оперся правой рукой о землю в тщетной попытке хотя бы так остановить ее бешеное вращение. Холодные, шелестящие на ветру травинки, словно мелкие змеи, обхватили его ладонь.

Красивая черноглазая собеседница пристально вглядывалась в покачивающегося юношу, сидящего напротив и медлила с ответом – видимо подбирала слова.

– Мой брат Мартан – он сильный человек, – наконец вымолвила она, дрожащими пальцами убрала с лица длинную черную прядь волос, которую порыв ветра швырнул ей на лицо и спрятала ее за ухо. – Он не принимает отказов.

Ахани уже второй рукой оперся о качающуюся землю, силясь понять смысл фраз девушки. Ее слова как будто вынырнули откуда-то далеко из тумана и теперь гулко звучали в глубине головы, разносясь там эхом. Тошнота начала подкатывать волнами из живота к горлу юноши.

Сердце гулкими ударами стучало в висках, а такая уже близкая трава перед глазами начала раскачиваться из стороны в сторону. Силы покинули Ахани и сколько бы он не старался, скрипя зубами, удержать разом ослабевшие руки, но все же не смог этого сделать – руки подогнулись.

Он упал на траву, глотая воздух как рыба, выброшенная на берег, зрачки его бесцельно и не останавливаясь вращались, не замечая ничего вокруг. Кроме дальнего северного холма, на вершине которого одна за другой начали появляться многочисленные черные тени.

Разумом Ахани завладели странные и пугающие, разноцветные видения – сны. Он погрузился в их буйство красок и мало понятных знаков и символов, казалось, что сны его перемешиваются с явью, и невозможно было отделить одно от другого. Как не силился юноша, он не мог собрать мысли воедино.

Все, что оставалось – это стараться удержать внимание на тех картинках, что казались настоящими, хотя юноша даже не мог вспомнить кто он и где находится. Казалось, что он не человек, а просто чья-то мысль, что покоится на космических волнах, окруженная бесчисленным количеством холодных и колючих, искрящихся звезд.

В один момент Ахани привиделось большое количество темных всадников, что проходили мимо него, страшно фыркали чёрные кони и из их ноздрей клубился ледяной пар.

В другое время ему виделась большая стая воронов, что кружились над его головой в бесконечном черном небосводе, какие-то выше, некоторые ниже и ближе к нему. Они пролетали рядом с его лицом, громко и гортанно каркали протяжным раскатистым эхом прямо ему в лицо, широко разевая клювы и открывая остекленелому взору внутренности гортаней с пульсирующе-красными языками.

В зрачках воронов искрились холодные бездушные звезды и некоторые из них пролетали так близко к лицу Ахани, что с легким шорохом задевали его кожу угольно-черным оперением, колыхали его ресницы холодным ветром своего полёта.

В другие моменты ему снились диковинные животные, которых он никогда не видел и странные места, в которых никогда не бывал. Густой лес с необычными тонкими деревьями, высокими и гибкими, со стволами разных оттенков зелёного цвета, перевитыми странными коричневыми веревками. Лес был полон звуков и движений, шорохов и непонятных криков.

Ахани видел большую змею, такую большую, каких он никогда не встречал. Голова ее была размером с голову самого юноши. Она вглядывалась в глаза ему маленькими черными зрачками, шипя и извивая толстое, длинное тело, и высунув острый и тонкий язык.

Потом ему привиделась огромная чёрная кошка, да такая, что размером была с лошадь, и обладала она дикой яростью и грацией. Утробно рыча, она медленно приближалась к Ахани, оскалив большую пасть, забитую острыми, как лезвия кинжалов зубами. Глаза её были изогнуты к вискам и зрачки горели ярким зелёным светом.

Затем опять чёрные всадники. Только теперь они неспешно брели прямо сквозь тело Ахани, которому казалось, что он парил в воздухе, не ощущая ни рук, ни ног. Злые кони скалили белоснежные челюсти, косясь на юношу темными глазами и хлестали себя по бокам длинными хвостами.

Всадники же все были угрюмы и сосредоточены. Редкие из них бросали взгляды на юношу, но тут же отводили их и проплывали мимо. Все они были высокорослы и плечисты, все с длинными волосами и бородами. Одеты воины однообразно – многие в темных кожаных куртках с нашитыми пластинами меди, на головах повязки и лёгкие шлемы, почти все с мечами и луками, а некоторые были с копьями.

А затем половину неба залило желто-рыжим светом, и по этому свету поползли черные извивающиеся змеи.

Ахани начал осознавать звуки женского плача, когда он стал очень громким. И тогда юноша понял, что слышал его уже давно, ещё когда этот звук тонко родился где-то в глубине его черепа. Но тогда он не придавал ему значения, как комариному писку. Но звук все рос и медленно нарастал в голове, до тех пор, пока не превратился в оглушающий рев.

Прекрасные лица женщин проплывали недалеко от Ахани и они казались ему знакомыми. Почти все они были в странных черно-белых узорах, многие смотрели строго на юношу, кто-то из них тянул к нему руки, как будто моля о чем-то.

Дыхание Ахани пресеклось и сердце застучало с удвоенной силой, грозя выпрыгнуть из груди, когда он увидел и строгое лицо своей матери, и грустное сестренки, а затем и Хини, она тоже пронеслась в его видении, в одно мгновение.

Высокая стройная фигура Анхры заслонила собой полнеба.

– Ахани! Хани! Ани! – как эхо разнеслось в голове юноши.

Огромный плечистый мужчина закрыл собой вторую половину неба. Был он бледен и черноглаз, и Ахани узнал брата Анхры – Мартана. Обе фигуры плавали и извивались в глазах опьяненного юноши. Звуки доносились, как будто из далекого тумана.

Брат с сестрой обменялись короткими, еле слышными фразами, брови Мартана сошлись к переносице, а в глазах засияла решимость.

Ладонь мужчины легла на серебряную рукоять меча и зеркальная сталь полезла вверх, тихо шурша о ножны, подобно степной гадюке. Анхра же развернулась, взметнув чёрным облаком длинных волос, и исчезла из вида.

Бледный лик равнодушного бога Сомы—луны отразился на гладком лезвии, взметнувшемся перед оцепеневшим парнем.

Чуть помедлив, зависнув в воздухе на фоне черного небосвода со множеством звезд, оружие начало движение вниз. Ахани завороженно уставился на острие.

Всего мгновенье понадобилось мечу, чтобы взметнуться в чёрное небо и вонзиться в грудь Ахани, но для опьяненного и одурманенного юноши это мгновенье растянулось на минуты.

Лезвие легко вошло в плоть, разорвав волчью накидку юноши, рубаху и кожу, ломая ребра.

После пришла резкая боль, и Ахани судорожно выдохнул. Вместе с воздухом изо рта выплеснули мелкие капельки крови и упали на румяную и чистую кожу. Лицо юноши исказило страдание, а в груди разлился мучительный жар и нестерпимая боль.

Парень вскрикнул. Из его глаз непроизвольно потекли горячие слёзы.

Тут же над ним со свистом пронеслась стремительная черная молния. Узловатая палка в неизвестных умелых руках отбросила меч и его хозяина на расстояние трех шагов и с такой силой, что казалось воздух застонал от этого резкого движения.

Перед взором Ахани появился невысокий суровый старик, весь закутанный в темные шкуры. Из-под его волчьей шапки выбивались длинные седые волосы, а борода такого же цвета ложилась на грудь. Тёмное, как кора дуба, лицо старика было испещрено глубокими морщинами, брови были сурово сдвинуты, а в тёмных зрачках клубилась строгая ярость.

– Рудра, какое тебе дело до него? – вскричал Мартан, поднимаясь с одного колена.

Вместо ответа старик выставил неотесанный посох перед собой, крепко сжимая его правой рукой. Вокруг его сжатого кулака с бешенной скоростью завихрился воздух, его струи обрели видимость и переплетались между собой подобно клубку змей.

Спустя мгновенье старик резко опустил руку с зажатым в ней посохом, вонзая его конец в землю.Освобожденный от этого удара, сконцентрированный в шар вокруг старческого кулака, воздух вырвался и устремился волной к Мартану, на ходу вздымая пыль, мелкие камни и траву.

Мартан попытался как-то остановить эту волну мечом, выставив его перед собой, но это было бесполезно, подобно попытке остановить речную волну веточкой. Его снова отбросило на добрых пять шагов, и на этот раз воин не удержал равновесия.

Встав с земли и сплевывая песок, Мартан грязно выругался. Потом свистом подозвал стоящего недалеко скакуна и запрыгнул на его спину.

– Приведи своего брата, Ахани! – грозно крикнул он. – Если он придёт – получит своих женщин! Время у вас до того, как Сома похудеет дважды!

Мартан рукой указал на луну, потом злобно сплюнул на землю, развернул черного скакуна, дёрнув его за гриву. Конь сорвался с места и скрылся за гребнем холма. А девушки след простыл, как будто ее и не было. Если бы не сумка с едой, которая лежала рядом, Ахани подумал бы, что и она ему привиделась.

Слезы боли застилали его взгляд и он, шипя, до крови закусил нижнюю губу. Юноша все так же ощущал себя подвешенным и плавающим в воздухе, светлеющий небосвод также кружился перед глазами, но теперь ещё нестерпимая боль в груди добавилась к его ощущениям.

Тем временем старик, опираясь на кривой посох, обернулся к Ахани и склонив голову, оценивающе заглянул тому в глаза. Юноша впервые видел бога перед собой, если это конечно все было не очередным видением. Он понял, что старик, который отогнал Мартана – это Рудра, бог диких животных, что живёт высоко в горах. Редкому человеку удавалось в своей жизни увидеть живое божество.

Наклонившись к земле, бог сорвал оттуда травинку, помял её пальцами и закинув ее в свой рот, принялся тщательно и задумчиво ее пережевывать, не отрывая глаз от побледневшего юноши.

Затем достал ее и приложил к ране парня. Боль Ахани вспыхнула с новой силой, прокатилась волнами по всему телу, но всего на мгновенье, заставив его вскрикнуть. И тут же стала отступать. Старый бог накрыл рану ладонью и боль утихла.

Ахани пришёл в себя. Он смотрел на лицо Рудры, обрамленное седыми волосами. Мгновенье тот всматривался в голубые глаза юноши, а затем резко посмотрел в сторону гор. Ахани тоже посмотрел в ту сторону. И мир погас.