– Так-то оно так, но жалко терять таких перспективных учениц. Как мы сами-то пропустили девочек. Полгода в таком режиме, и ничего, выплывают. Даже результат выдают.

То, что бывшие адептки получат подтверждение и станут подмастерьями, ни у кого из присутствующих сомнений не вызывало уже. Скорее уж наоборот, им самим придется внимательно наблюдать, задавать вопросы и учиться у своих собственных учениц. Ведь Майю сюда и подавно нельзя приглашать. Их император от такого подарка точно не откажется. А за возможность взять под контроль синдром измененных среднего уровня можно пойти и на конфликт с соседней империей. До войны не дойдет. Зато поторговаться будет можно.

А обсуждаемые особы в это время вместе со своими старыми подругами уже весело вспоминали веселые моменты из бурной жизни адепток, устроившись в комнатке общежития учениц на четыре кровати. Хозяйки накрыли стол, а прибывшие не остались в долгу и притащили несколько бутылочек вина из привезенных с собой. При виде того, что было выставлено на стол, у подруг приподнялись брови. Они и сейчас, будучи уже ученицами мастеров, могли позволить себе такое не чаще бутылочки в пару месяцев, и то вскладчину. А тут сразу пять бутылок. И ведь не скажешь, что ученицы обители мало зарабатывают.

– Судя по маркировке, вы ограбили подвалы дворца Арден, – с видом обвинителя заявила Сина, разглядывая маленький значок на этикетке.

– И ничего не ограбили, – немного обиделась Лирана. – Просто попросили принести, надо же было что-то на гостинцы прихватить. И для вас, между прочим, тоже.

– Попросили? – Сина скептически осмотрела обеих. Все не без ехидства вспомнили, как их ловили в подвалах обители именно за этим занятием. Там тоже был небольшой винный погребок. В котором хранилось не дешевое вино, в лечебных целях, разумеется.

– Ну да. И, между прочим, все официально. В день отъезда вместе завтраком и принесли, – поддержала подругу Арита.

– Ты еще добавь, что завтрак вам приносят в вашу комнату, – весело подначила Сина и, заметив неловкое переглядывание смутившихся подруг, удивленно вскинула брови. – Что, правда?

– Ну, иногда так не хочется идти в столовую с утра, – решила завуалировать правдивый ответ Ари.

– Ничего себе! Да тебе в последний раз с утра хотелось куда-то идти лет пять назад, – рассмеялась Сина. – Все время ворчала, что мы рано встаем. Лирана, она по-прежнему ворчит, если ванную до нее занимаешь?

– Да нет, мы обычно в коридоре встречаемся. Зачем ей моя ванная. – Лирана тоже не хотела врать. Но к желанию похвастаться новыми условиями жизни примешивалось и чувство неловкости. В обители подруги жили, конечно, не как адептки. Комнаты у них были на трех-четырех человек, а не на восемь. И кроме тумбочек, оставалось место для личных шкафчиков, в которых помещалась новая одежда. Вот станут подмастерьями, тогда им будет положена отдельная комната в другом доме. Но ванная, точнее душевая, все равно будет располагаться в конце коридора. Так что Лирана постаралась не поднимать глаз от стола. А просто начала разливать вино.

– У вас что, отдельные комнаты? – наконец нарушила всеобщее молчание Сина. – С отдельным душем?

– Ванной, – призналась Арита. – Вы даже не представляете, какой это кайф! Только не завидуйте. От занятий и работы продыху нет. А покои расположены в защищенной части крыла принцессы. Никого в гости не приведешь. Приходится заранее спрашивать согласия ее высочества. А то Майку не допросишься.

– Покои? Значит, у вас не по одной комнате?

– Спальня и гостиная, – призналась Арита.

– Ну, вы даете, – растерянно протянула Сина. – Апартаменты во дворце, завтраки приносят. Еще скажите, что служанки убираться приходят.

Подруги недоверчиво смотрели на смущенно потупившихся гостий.

– Ну, нам сказали, что уборка это способ отлынивать от работы в лечебнице. А после работы и учебы точно не хочется убираться.

– Да кто б мне такое сказал! – Сина восхищенно покрутила головой. – Я уже самостоятельно веду прием по общим болячкам. Мой мастер даже доверяет прием измененных с простыми синдромами. В день до пяти человек принимаю. А такого что-то не слышу. Вот скажи, Лирана, ты сколько в день принимаешь?

– Ну, человек девять как-то было. Если не считать тех, что принимаются под присмотром наставницы.

– Подожди, я имею в виду, что сама принимаешь, – не поняла Сина.

– Ну да. Майя занимается с нами в режиме мастер-класса. Днем показывает и дает задания. А вечером семинар по ранее пройденному. А днем мы ведем прием сами. В рамках того, к чему получили допуск. Например, синдром измененных мы сами пока еще не работаем. Только первичный прием и завершение процедур.

Слушавшие подруги несколько растерянно переглянулись.

– Так вы сюда приехали не только потому, что соскучились?

– Мы очень соскучились, вы даже не представляете как, – горячо заверила подруг Арита. – Просто нашему мастеру позарез нужны подмастерья. Без официального признания она не может нас допустить до постоянной практики. Это еще и ей надо для подтверждения звания мастера. Мы ведь у нее первые, и нужно подтверждение совета мастеров. Об этом Гринда сразу предупреждала, когда только отправляла нас к ней.

– Почему она меня к ней не отправила? – взвыла Сина. – Я тоже хочу жить в своих апартаментах с личной ванной. И чтоб я не отлынивала от работы под предлогом уборки, пусть присылают служанок.

Компания весело рассмеялась.

– Так, Давайте вы нам сейчас все подробно расскажете. А еще о принцессе и об этом мастере Майе. Тут столько слухов про них ходит. Как вы пережили то ужасное покушение?

Ниэл Риндол привел своего сына в обитель за два часа до назначенного времени. Он хорошо знал, что такое приступ синдрома измененного, тем более в этом возрасте. Лекарства для сына были приготовлены, и они готовились ко второму переходу заранее. Но как это часто бывает, все пошло прахом. Приступ начался раньше на два дня. Вначале микстуры помогли, хоть сын с трудом сдержал рвотный позыв. Но вчера они вдруг перестали действовать. Врачам требовалось время для разработки нового состава, с учетом происходящих в организме изменений. А его уже не было. И Риндол пошел проверенным путем. Альтер могли помочь только общей блокадой. Но адаптация организма сильно ограничивала этот метод. И что хуже всего, перерывы практически не играли роли. Так что приходилось экономить и обращаться в обитель только в крайнем случае. Альтер должны были продержать ребенка до разработки нового рецепта. Пусть и с перерывами, но давать ему отдых. Он помнил, с какой надеждой сам смотрел на строгих мастеров, тщательно отмеривавших время до следующей блокады. Сейчас это ему уже было недоступно. Но и приступы взрослого тела воспринимались иначе.

Вчера, когда он буквально внес на руках сына в приемный зал, он еще думал возмутиться равнодушием молодой ученицы. А потом просто забыл. Она даже не захотела оставить его мальчика под наблюдением и отправила домой. Точнее в гостевой дом. До дома все же было далеко, и Риндол не решился подвергать сына риску повторного срыва.

Остаток дня и вечер прошел спокойно. Ночью он весь извелся, просыпаясь от каждого шороха со стороны кровати мальчика. Да и мать все время пыталась выйти с ним на связь, не находя себе дома места от беспокойства. Так что утром отдохнувшим оказался только сам виновник переполоха, казалось забывший даже о вчерашних проблемах. На бутылек с ослабляющим боль лекарством он посмотрел с таким отвращением, что Риндол не решился настаивать и отложил его до встречи с мастером. Все же тут что-то сильно изменилось со времени его последнего посещения. И решил прийти заранее до назначенного часа.

В приемном покое его встретила другая ученица. Он ее тоже видел вчера. Она просмотрела записи и недоуменно перевела взгляд на замершего ниэла.

– Вам назначено через два часа, зачем пришли так рано?

– Я боюсь, что приступ может повториться. Он уже долго не жалуется, хотелось бы попасть к мастеру, – он попытался настаивать.

– У вашего сына обычный третий уровень изменения, самый простой вариант. До полудня вам вообще можно не беспокоиться. Мастер примет в назначенное время, а сейчас вам здесь делать нечего. До свидания.

Ниэл Риндол не привык к такому обращению. Пусть он не принадлежит к высшей аристократии, но наследное дворянство тоже к чему-то обязывало окружающих. А не самая низкая должность в управе приучила к куда более почтительному отношению к своей особе. Ладно еще мастер или подмастерье. У Альтер свой кодекс поведения, и они могут позволить себе некоторую бесцеремонность. Но ученице с ним точно надо быть вежливее.

Возмутиться он не успел. То ли сказалось полузабытое чувство уважения к обители, в которой ему в молодости сильно помогли, то ли просто замялся. Но его опередили. На девушку, можно сказать, наехал молодой отпрыск семейства баронов Ландхнеров. Видный парень прибыл всего лишь по поводу вывиха, полученного на играх неделю назад. Сустав вправили, но сейчас он воспалился и явно болел. Насколько знал Риндол, дом этой семьи располагался на соседней улице, и парень не нашел ничего лучше, как притащиться сюда, вместо того чтобы воспользоваться услугами обычного врача. Возражения встретившей его молоденькой адептки он не принял, причем в довольно резких выражениях. И девчушка, едва сдерживая слезы обиды, обратилась к более старшей ученице, назвав ее по имени.

Риндол с интересом наблюдал, с каким равнодушием отнеслась эта Арита ко всем титулам парня, а заодно и к информации о положении его отца и тому, что он сможет сделать, если она, если они…

Поймав паузу среди громких реплик, она наконец-то прервала его и пожала плечами.

– Уважаемый барон, мое воспитание не позволяет мне продолжать разговор в таком тоне. К тому же мне попадет от моей наставницы. Не будете ли вы любезны пройти в помещение, расположенное на заднем дворе, и обсудить вашу проблему с находящимися там специалистами. Уверяю вас, они вас выслушают со всем вниманием. А мне, ничтожной ученице, не пристало разговаривать с сыном сановника столь высокого уровня.

– Охотно, – высокомерно задрал нос парень. Риндол про себя только хохотнул. Любой регулярно общавшийся с Альтери знал, что они никогда не применяли к мастерам термин «специалист». Так что девчонка явно решила отыграться на заносчивом посетителе. – Как туда пройти и к кому обратиться?

– Сразу за выходом, направо, по дорожке, присыпанной белым песком. Не ошибетесь, она ведет прямо к дверям этого здания. А к кому обратиться? Даже не могу посоветовать. Не знаю, кто там сейчас заведует, но кто-то там всегда есть. – Арита обратилась к своей помощнице: – Кстати, Инира, ты не знаешь, какая сейчас кличка у главного в стаде? Прошлого, насколько я помню, пустили на мясо перед моим отъездом.

– Э-э-э, нет, ученица Арита. Но я могу узнать. – Девчушка уже и думать забыла о своих слезах и с восхищением смотрела на свою старшую коллегу.

– В смысле на мясо? – озадачился барон, уже собравшийся повернуться к двери.

– А, господин барон, вы еще здесь? Это мы о своем. Когда я уезжала, в свинарнике зарезали одного хряка, которого мы с подружками считали главным. Хотела узнать, кто вместо него. – Ученица невинно пожала плечами. А вот Риндол вспомнил некоторых язвительных учениц, с которыми пересекался в своем детстве.

– Так вы что, послали меня к свиньям? – взревел оскорбленный барон.

– Я-а-а? – искренне возмутилась девица. – Как вы могли обо мне такое подумать? Да я воспитана в лучших традициях дворянской семьи, и ваше заявление я должна принять как оскорбление на свой счет. Я всего лишь посоветовала вам обратиться к кому-нибудь из обслуживающего свинарник персонала. Мастера обители сейчас все заняты. А в свинарнике работают квалифицированные ветеринары, для которых вывихи и воспаления самая обычная работа. Уверяю вас, у них очень большой опыт в этих вопросах. Когда я была адепткой, никогда к мастерам не обращалась по таким пустякам. Лично я бы посоветовала старшего конюха, он отличный мастер по вопросам вывихов и припаркам. Но есть ли он там сейчас, я не знаю.

Барон застыл, растерянно открывая и закрывая рот.

Риндол поспешно отвернулся, чтоб бедняга не увидел его улыбку. Ученица сделала барона так, что не подкопаешься. Вежливо выслушала, никак не оскорбила, послала вроде к тем, кто действительно в обители мог помочь. И он был уверен, что она ни в одном слове не солгала. Этот навык девочки-адептки любили оттачивать вне стен обители в общении со своими ровесниками. Но этот барон, похоже, был не из их числа.

В конце концов, это личное мнение девушки, основанное на ее детском опыте и высказанное в искреннем желании хоть как-то помочь посетителю, не пожелавшему почему-то обратиться к нормальным врачам. А то, что по этому адресу проживают свиньи, так это просто совпадение. Так что никакого оскорбления нет. И что там сам себе выдумал барон, никого не касается.

Ученицу мастера Альтер парень не тронет. Впрочем, как и малолетних адепток. В дверях приемной залы уже маячил охранник. Защитник обители, в облике которого легко угадывались черты воина горных кланов. С таким не поспоришь. Да и к ответу не привлечешь. На территории обители они были в своем праве. К тому же девушка уже озвучила подозрение в оскорблении ее чести. А в этом случае защитник мог действовать от ее имени.

А вот попытаться сорваться на свидетелях заносчивый отрок мог.

Все же хорошо, что он не успел устроить скандал. Память подвела, как тут разбираются со слишком нетерпеливыми пациентами. Девчонка эта, похоже, имеет богатый опыт общения со знатью. И успела нахвататься от своей наставницы.

Развернувшись, Риндол предпочел тихонько направиться к двери. Ссориться с Альтер было в любом случае глупо. Об этом его предупреждал еще покойный ныне отец. Если одна из них обоснованно откажет в приеме, то к остальным мастерам можно вообще не обращаться. Ученица еще не подмастерье, конечно. Но никто, кроме защитника, не вышел на разгоревшийся скандал. И для умеющих делать выводы это кое-что значило. Барон был из неизмененных. Переживет, конечно. Но дорога в обитель ему теперь, скорее всего, будет заказана надолго. Такими мелкими травмами мастера вообще не занимаются. Парню все, что надо было, это попросить позвать кого-то из старших девочек, имеющих право самостоятельной практики. Вежливо попросить, и ему бы не отказали.

Выходя, он еще успел услышать попытку благодарности от восторженной адептки.

– Не бери в голову, Инира, – резко оборвала ученица поток слов. – Знаешь, сколько таких «знатных» будет в твоей практике? Просто запомни, никто не может диктовать условия мастеру Альтер.

– Но как же, ведь твоя наставница… Она же?

– А вот моя наставница тут очень яркий тому пример, – нравоучительно прервала девочку старшая. – Она смогла сделать так, что даже высшие аристократы обращаются к ней исключительно с просьбой и в о-очень вежливой форме. Сама слышала. Все, кто с этим не согласен, просто к ней не подходят.

Риндол задумчиво постоял на крыльце. Сын, не оглядываясь, побежал во двор гостевого дома. Там он мог провести оставшееся до приема время с пользой для себя. Интересно, кто наставница у этой ученицы. Судя по ее ухваткам, она ничего не придумала. Может даже преуменьшила. Но современные придворные мастера не отличались такой решительностью. Правда и умениями они тоже не блистали. Даром, что по утверждению обители считались лучшими выпускницами. Видимо, в обители были разные лучшие выпускницы. Ведь эти ученицы не имели даже знака отличницы, которым так гордились подмастерья придворные. И их не оставили при обители как лучших. Ведь наставница Ариты явно жила где-то в другом месте. А с приступом его сына разобрались, можно сказать, прогуливаясь от одного пациента к другому.

На крыльцо вылетел взбешенный барон в сопровождении защитника. Уже спустившись с крыльца и не обращая внимания на свидетелей, он резко обернулся к немолодому мужчине.

– Я не позволю так обращаться со мной. Если другой управы нет, я вызову эту наглую ученицу в круг равных. И защитники ей там не помогут, – запальчиво заявил парень.

Риндол понял, что барон все же сумел дозваться до кого-то из дежурных мастеров. И получил уже по полной программе. Маленькая адептка точно получила продолжение урока по укрощению пациентов. А защитник только пожал плечами.

– На круг равных нужно разрешение личной наставницы. И она может выйти за свою ученицу. Причем согласие на это даже спрашивать не будет.

– Это даже лучше, хороший урок будет для ее ученицы.

К удивлению Риндола, рассмеялся не только защитник, но некоторые из невольных свидетелей из числа защитников, оказавшиеся во дворе.

Барон растерянно замер, осматриваясь вокруг.

– Что случилось, Кайэн? – К месту назревающего скандала поспешно подошел защитник со знаками командира подразделения.

– Да вот, собрался вызвать в круг равных ученицу мастера Майи. За отказ допустить его к мастерам.

Командир задумчиво окинул взглядом барона и тоже недоуменно пожал плечами.

– Я знал отца этой наставницы. И кое-что слышал о ней самой. Поверь, парень, тебе лучше сойтись со мной, чем связываться в круге равных с наставницей этой ученицы. Не думаю, что будет легче, но зато быстрее. Ведь наставницы должны еще давать уроки своим ученицам. А у этого мастера их целых две. Может долго провозиться с тобой.

Барон судорожно сглотнул. Защитник не шутил. И не запугивал. Он говорил так, как будто констатировал факт.

– Она не назвала свою наставницу, – неуверенно заявил хлыщ.

– Значит, не спросил, – снова пожал плечами старший. – А ученица отчитывается только перед своим мастером. Ее наставница вольный мастер Майя. Ученица вчера прибыла из дворца императора Арден для подтверждения звания подмастерья.

Риндол искренне посочувствовал попавшему впросак барону. Имя бывшей рабыни не знал разве что ребенок. Да и то вряд ли. Личная подруга и тактик принцессы Арден! Получившая свободу в день своего рождения. Их схватку во время покушения крутили во всех новостях почти месяц. То, что она еще и практикующий мастер Альтер, тайной тоже не было. А вопрос об отсутствии у нее защитника был снят новостью о личной боевой пятерке курсантов из элитной военной академии, в которой она, оказывается, тоже училась.

Пресса нет-нет, но до сих пор смаковала разнообразные слухи о ее жизни. Особенно любили побеги и разного рода скандалы с ее участием. Понятно, откуда у этой ученицы такие навыки общения. Судя по всему, ее мастер не избегает разговоров с заносчивыми аристократами. Просто делает это так, что второй раз они к ней уже не подходят.

Глядя в спину поспешно удаляющегося барона, Риндол только покачал головой. Этот день точно не задался у парня.