Справочное бюро

А зачем гуси ходили за Пиковой Дамой, если уже выросли? Гуси позже взрослеют, чем цыплята?

Гуси – «семейные» птицы: оба родителя и их потомство привязаны друг к другу и стараются держаться вместе, даже когда птенцы вырастают. Дикие гуси вместе пасутся, улетают на зимовку и прилетают обратно, гнёзда устраивают поблизости, нередко сообща заботятся о новом потомстве. Поэтому в деревнях домашних гусей можно без опаски семьями выпускать гулять: они не разбегутся и за себя постоять смогут.

Почему? Гуси не едят червяков?

Гуси едят траву: чтобы легче было её щипать, клюв у гуся с зазубринами по краям. Гусята тоже «пасутся» вместе с родителями на прибрежных лугах, щипля молодую травяную поросль. Курицы и цыплята клюют семена, раскапывают червей, жуков, личинок. Всё это гусятам в пищу не годится: они просто не знают, как их есть.

А зачем курица так поступила? Куры боятся дождя, воды или грозы?

У курицы оперенье плотное и не пропускает воду, дождь ей не очень страшен. Цыплята покрыты тонким пухом, который легко промокает под дождём, они простужаются и могут погибнуть, поэтому курица укрывает их от дождя под крыльями. Гусята и утята – тоже «пуховички», но у них пух не так легко пропускает воду. Но курица этого не знает и по привычке укрывает их.

Пиковая Дама

Курица непобедима, когда она, пренебрегая опасностью, бросается защищать своёго птенца. Моему Трубачу стоило только слегка нажать челюстями, чтобы уничтожить её, но громадный гонец, умеющий постоять за себя в борьбе и с волками, поджав хвост, бежит в свою конуру от обыкновенной курицы.

Мы зовём нашу чёрную наседку за необычайную её родительскую злобу при защите детей, за её клюв – пику на голове – Пиковой Дамой. Каждую весну мы сажаем её на яйца диких уток (охотничьих), и она высиживает и выхаживает нам утят вместо цыплят. В нынешнем году, случилось, мы недосмотрели: выведенные утята преждевременно попали на холодную росу, подмочили пупки и погибли, кроме единственного. Все наши заметили, что в нынешнем году Пиковая Дама была во сто раз злей, чем всегда.

Как это понять?

Не думаю, что курица способна обидеться на то, что получились утята вместо цыплят. И раз уж села курица на яйца, недоглядев, то ей приходится сидеть, и надо высидеть, и надо потом выхаживать птенцов, надо защищать от врагов, и надо всё довести до конца. Так она и водит их и не позволяет себе их даже разглядывать с сомнением: «Да цыплята ли это?»

Нет, я думаю, этой весной Пиковая Дама была раздражена не обманом, а гибелью утят, и особенно беспокойство её за жизнь единственного утёнка понятно: везде родители беспокоятся о ребёнке больше, когда он единственный…

Но бедный, бедный мой Грашка!

Это – грач. С отломанным крылом он пришёл ко мне на огород и стал привыкать к этой ужасной для птицы бескрылой жизни на земле и уже стал подбегать на мой зов «Грашка», как вдруг однажды в моё отсутствие Пиковая Дама заподозрила его в покушении на своего утёнка и прогнала за пределы моего огорода, и он больше ко мне после того не пришёл.

Что грач! Добродушная, уже пожилая теперь, моя легавая Лада часами выглядывает из дверей, выбирает местечко, где ей можно было бы безопасно от курицы до ветру сходить. А Трубач, умеющий бороться с волками! Никогда он не выйдет из конуры, не проверив острым глазом своим, свободен ли путь, нет ли вблизи где-нибудь страшной чёрной курицы.

Но что тут говорить о собаках – хорош и я сам! На днях вывел из дому погулять своего шестимесячного щенка Травку и, только завернул за овин, гляжу: передо мною утёнок стоит. Курицы возле не было, но я себе её вообразил и в ужасе, что она выклюнет прекраснейший глаз у Травки, бросился бежать, и как потом радовался – подумать только! – я радовался, что спасся от курицы!

Было вот тоже в прошлом году замечательное происшествие с этой сердитой курицей. В то время, когда у нас прохладными, светло-сумеречными ночами стали сено косить на лугах, я вздумал немного промять своего Трубача и дать погонять ему лисичку или зайца в лесу. В густом ельнике, на перекрестке двух зелёных дорожек, я дал волю Трубачу, и он сразу же ткнулся в куст, вытурил молодого русака и с ужасным рёвом погнал его по зелёной дорожке. В это время зайцев нельзя убивать, я был без ружья и готовился на несколько часов отдаться наслаждению любезнейшей для охотника музыкой. Но вдруг где-то около деревни собака скололась, гон прекратился, и очень скоро возвратился Трубач, очень смущённый, с опущенным хвостом, и на светлых пятнах его была кровь (масти он жёлто-пегой в румянах).

Всякий знает, что волк не будет трогать собаку, когда можно всюду в поле подхватить овцу. А если не волк, то почему же Трубач в крови и в таком необычайном смущении?

Смешная мысль мне пришла в голову. Мне представилось, что из всех зайцев, столь робких всюду, нашёлся единственный в мире настоящий и действительно храбрый, которому стыдно стало бежать от собаки. «Лучше умру!» – подумал мой заяц. И, завернув себе прямо в пяту, бросился на Трубача. И когда огромный пёс увидал, что заяц бежит на него, то в ужасе бросился назад и бежал, не помня себя, чащей и обдирал до крови спину. Так заяц и пригнал ко мне Трубача.

Возможно ли это?

Нет! С человеком так могло случиться.

У зайцев так не бывает.

По той самой зелёной дорожке, где бежал русак от Трубача, я спустился из лесу на луг и тут увидел, что косцы, смеясь, оживлённо беседовали и, завидев меня, стали звать скорее к себе, как все люди зовут, когда душа переполнена и хочется облегчить её.

– Ну и дела!

– Да какие же такие дела?

– Ой-ой-ой!

И пошло, и пошло в двадцать голосов, одна и та же история, ничего не поймёшь, и только вылетает из гомона колхозного:

– Ну и дела! Ну и дела!

И вот какие это вышли дела. Молодой русак, вылетев из лесу, покатил по дороге к овинам, и вслед за ним вылетел и помчался врастяжку Трубач. Случалось, на чистом месте Трубач у нас догонял и старого зайца, а молодого-то догнать ему было очень легко. Русаки любят от гончих укрываться возле деревень, в омётах соломы, в овинах. И Трубач настиг русака возле овина. Косцы видели, как на повороте к овину Трубач раскрыл уже и пасть свою, чтобы схватить зайчика…

Трубачу бы только хватить, но вдруг на него из овина вылетает большая чёрная курица – и прямо в глаза ему. И он повёртывается назад и бежит. А Пиковая Дама ему на спину – и клюёт и клюёт его своей пикой.

Ну и дела!

И вот отчего у жёлто-пегого в румянах на светлых пятнах была кровь: гонца расклевала обыкновенная курица.

Справочное бюро

Что за порода гонец (гончая)?

Гончими называют собак, выведенных специально для групповой погони за добычей (отсюда название). На охоте стая собак гонит зверя, громко лая и стараясь направить его на охотников. Гончие – короткошерстные, с обвисшими ушами, однотонно-бурые или пегие рыже-белые, у них отличное чутьё. Существуют десятки пород гончих – «специалистов» по разным видам добычи: на зайцев, на лис, на волков.

А такая родительская забота есть не у всех?

У разных птиц родительская забота о сохранении потомства проявляется по-разному. Кто-то тревожным криком предупреждает птенцов об опасности, чтобы те спрятались; кто-то пытается отвести врага от птенцов; кто-то атакует хищника и старается его отогнать. Курица относятся как раз к таким активным защитникам: распушив перья, расправив крылья и кудахча, она бесстрашно бросается на любого противника.

Что, если крыло сломано, оно не может нормально срастись и птица никогда не сможет летать?

Птичье крыло идеально приспособлено для полёта. Вся его конструкция держится на нескольких косточках с довольно тонкими стенками. Если крыло оказалась поломанным, срастить фрагменты его костей бывает очень трудно. На всё время лечения поломанное крыло нужно прочно зафиксировать бандажом: без этого обломки срастутся неправильно, крыло потеряет нужную форму, птица не сможет летать.

Что за порода собак – легавая? Почему она так называется?

Легавые собаки приспособлены к особой охоте на пернатую дичь. Собака чует притаившуюся в траве птицу (куропатку, фазана), идёт к ней и при приближении замирает, чтобы не спугнуть, – лёжа (отсюда название) или стоя. Охотник видит застывшую собаку, осторожно подходит, командует «пиль!», собака делает бросок, испуганная птица взлетает и попадает под выстрел.

Что такое овин?

Овин – деревянное строение для сушки снопов пшеницы или ржи. Овины строили в сельской местности в давние времена, когда созревшие на полях хлеба жали и обрабатывали вручную. Внизу овина вырывают яму, над ней настилают доски, на которых раскладывают снопы. В яме разжигают слабый огонь, он нагревает воздух, и колосья высыхают. После этого снопы молотят – выбивают зёрна, из них мелят муку, из муки пекут хлеб.

Что такое скололась? Что такое гон?

Гончая собака на охоте должна найти по запаху или следу затаившегося зверя, выгнать его из убежища и устроить за ним азартную погоню, громким лаем сообщая хозяину о том, что идёт «гон». Задача собаки – нагнать зверя на охотника под меткий выстрел. Иногда собака теряет след – «скалывается»: она замолкает и начинает бегать кругами, чтобы опять отыскать свою жертву.

Почему заяц русаком называется?

Зайца легко узнать: средних размеров, с длинными ушами и задними ногами, коротким хвостом. Такие уши нужны, чтобы заранеё услышать хищника, длинные ноги – чтобы от него убежать, хвост короткий – чтобы не мешал на бегу. Русаком его называют за то, что он, в отличие от беляка, на зиму не белеет, его мех на спине остаётся тёмным – «русым».

Почему старого зайца труднее поймать?

У зайца есть много уловок, чтобы обмануть собаку. При этом чем он старше – тем больше у него опыта и припасённых хитростей. Во время стремительного бега он резко меняет движение, может спрятаться среди густых кустов или даже с разбегу вскочить на стог сена и затаиться там. По тому, как заяц бежит, можно понять его настроение: если уши торчат – он уверен в себе, если прижаты – смертельно испуган.

Что такое омёт?

На зиму в деревнях запасают высушенное сено (траву) и солому (остаётся после сбора урожая), их используют на скотном дворе для корма или подстилки. Чтобы запасы не вымокли и не сгнили, их собирают и на поле складывают в большие плотные кучи – стога. Если стог прямоугольной формы – это скирда, если округлый – омёт. Такие кучи служат прибежищем мышам и полёвкам, которые находят там тепло и пропитание.

Остров спасения

Недолго пришлось нам дожидаться разлива. В одну ночь после сильного, очень тёплого дождя воды прибавилось сразу на метр, и отчего-то невидимый ранее город Кострома с белыми зданиями показался так отчётливо, будто раньше он был под водой и только теперь из-под неё вышел на свет. Тоже и горный берег Волги, раньше терявшийся в снежной белизне, теперь возвышался над водой, жёлтый от глины и песка. Несколько деревень на холмиках были кругом обойдены водой и торчали, как муравейники.

На великом разливе Волги там и тут виднелись копеечки незалитой земли, иногда голые, иногда с кустарником, иногда с высокими деревьями. Почти ко всем этим копеечкам жались утки разных пород, и на одной косе длинным рядом, один к одному, гляделись в воду гуси-гуменники. Там, где земля была совсем затоплена и от бывшего леса торчали только вершинки, как частая шерсть, всюду эти шерстинки покрывались разными зверьками. Зверьки иногда сидели на ветках так густо, что обыкновенная какая-нибудь веточка ивы становилась похожа на гроздь чёрного крупного винограда.

Водяная крыса плыла к нам, наверно, очень издалека и, усталая, прислонилась к ольховой веточке. Лёгкое волнение воды пыталось оторвать крысу от её пристани. Тогда она поднялась немного по стволу, села на развилочку.

Тут она прочно устроилась: вода не доставала её. Только изредка большая волна, «девятый вал», касалась её хвоста, и от этих прикосновений в воде рождались и уплывали кружочки.

А на довольно-таки большом дереве, стоящем, наверно, под водой на высоком пригорке, сидела жадная, голодная ворона и выискивала себе добычу. Невозможно бы ей было углядеть в развилочке водяную крысу, но на волне от соприкосновения с хвостом плыли кружочки, и вот эти-то кружочки и выдали вороне местопребывание крысы. Тут началась война не на живот, а на смерть.

Несколько раз от ударов клюва вороны крыса падала в воду, и опять взбиралась на свою развилочку, и опять падала. И вот совсем было уже удалось вороне схватить свою жертву, но крыса не желала стать жертвой вороны.

Собрав последние силы, так ущипнула ворону, что из неё пух полетел, и так сильно, будто её дробью хватили. Ворона даже чуть не упала в воду и только с трудом справилась, ошалелая села на своё дерево и стала усердно оправлять свои перья, по-своему залечивать раны. Время от времени от боли своей, вспоминая о крысе, она оглядывалась на неё с таким видом, словно сама себя спрашивала: «Что это за крыса такая? Будто так никогда со мной и не бывало!»

Между тем водяная крыса после счастливого своего удара вовсе даже и забыла думать о вороне. Она стала навастривать бисерок своих глазок на желанный наш берег.