В Мурманске было пасмурно и тоскливо. Солнце почти не показывалось; с залива то и дело наползали клочья осклизлого, воняющего рыбой тумана
Холодные блики легли на самовар, стоящий на столе, и наши с Потапычем лица, превратив их в уродливые маски.
Раздутое волосатое брюхо прижалось к земле, на плоской морде хлюпала безгубая пасть, прикрытая щупальцами с мелкими крючьями. Тварюга издала низкий, клокочущий стон, пустив ртом тягучую слизь, на кожистом боку гноем хлюпала свежая рана.
Чахлые елки кружили бешеный хоровод, закрывая верхушками серое небо, плачущее мелким, моросящим дождем.