Следующий, весьма приятный тип, – «свой парень». С ним бывать – одно удовольствие. Можно расслабиться и душой, и телом. На урок приходишь и просто ловишь кайф. Тебе очень повезет, если «своим парнем» окажется твой классный руководитель. Такие люди – очень приятные собеседники и компаньоны. С подобным классным руководителем можно и в лес съездить, и в поход сходить, и устроить веселую экскурсию в любое место. Он сможет рассказать много интересного, при этом с ним можно повеселиться и пошалить. Просто такие люди обычно хорошо помнят время, когда сами были детьми. И совсем не важно, сколько им лет: двадцать или пятьдесят.

Но не стоит садиться ему на шею. Ведь даже «свой парень» может выйти из себя, и тогда…

Третий случай, самый тяжелый: преподаватель, который испытывает раздражение от самого присутствия детей на белом свете. Что поделать, у него нервы чаще всего ни к черту. В обращении с подобным преподавателем-«злыдней» следует быть всегда начеку. Конечно, и у него может случиться хорошее настроение, но может произойти и наоборот. Если тебе повезло и «злыдня» пришел в школу с улыбкой на лице, весело мурлыкая себе под нос песенку, то, может, он и не будет сегодня на уроке устраивать массовые пытки в виде тотального опроса, а начнет вам рассказывать какую-нибудь лабуду. Ты в это время сможешь сладко вздремнуть, привалившись к теплой батарее или к не менее теплому боку соседа по парте. Самое главное – чтобы твой негромкий храп не привлек внимания.

А как быть тогда, когда «злыдня» пришел в школу чернее тучи? Он вошел в класс, уселся за свой стол и обвел всех тяжелым взглядом. Под этим взглядом тебе почему-то захотелось провалиться сквозь землю или испариться. И тут его холодные безжалостные глаза остановились на твоем сжавшемся в комочек жалком тельце. Конечно, ты Плохиш. Но не самоубийца же. Ты потупил взгляд и начал мучительно вспоминать, что он вчера говорил насчет домашнего задания. Покопавшись в памяти, с ужасом понял, что не помнишь даже, какой материал сейчас проходите.

Единственное, что ты сможешь сделать в этом случае, – упасть в обморок и громко стукнуться головой об пол. Может быть, вид свежей крови разжалобит этого каменного идола, и он не станет пытать, сделал ли ты домашнее задание.

Как бы то ни было, занимаясь своими делами, внимательно наблюдай за изменением настроения учителя. Степень его раздражения твоим поведением можно разделить на четыре стадии.

Стадия первая

Учитель объясняет материал. Ты его не слушаешь. Его действия: продолжает объяснения, делая вид, что не видит тебя и не слышит твоей беседы с соседом по парте.

Стадия вторая

Ситуация та же. Действия учителя: вкрадчиво делает тебе замечание, низко склонясь над твоей макушкой.

Стадия третья

Ситуация не меняется. Действия учителя: опять делает тебе замечание, повысив голос и слегка побрызгивая слюной.

Стадия четвертая

Ситуация все та же. Действия учителя: он, не отходя от доски, начинает орать на тебя дурным голосом, периодически срываясь на хрип и визг, и его указка пулей летит прямо тебе в лоб, ты уворачиваешься, и указка вдребезги разбивается о стену класса.

Не сердись на него, ведь он всего лишь бедный учитель. В этой ситуации любой человек не выдержит и взорвется. Ведь если тебя, закаленного жизнью Плохиша, поставить на его, учителя, место, то и ты не выдержишь. Что говорить о простом школьном учителе. Конечно, если только он сам не Плохиш с огромным стажем. А здорово бы было! Хотя сам понимаешь, что в этом случае тебе придется туго. Тогда не ты его будешь изводить, а он тебя, причем оставаясь все тем же «своим парнем». Кошмар, правда?! Не очень хотелось бы попасть под руку раззадоренному матерому Плохишу. И он с радостью отыграется на тебе в конце года или четверти, когда окажется, что твоих знаний по его предмету хватит лишь на то, чтобы вспомнить, как зовут его и какой предмет он ведет.

А если ты из тех, кто любит поострить по поводу и без оного, начинать надо в тот момент, когда учитель заносит ногу над порогом класса. Ты громко и четко, с интонацией радостного удивления, вскричи: «Ба! Какие люди к нам пожаловали! Какими судьбами?!» А если он что-то объясняет, тоже вникай в суть и участвуй в беседе. Разбавляй его скучнейшие тирады чем-то вроде: «Да?!», «Неужели?!», «Да что вы говорите?!»

Если после этого ты не вылетишь из класса, как пробка из бутылки, да еще без права вновь появиться там, имя твое и слава о тебе прогремят в учительских кругах. И когда ты наконец-таки закончишь школу, учителя закатят по этому поводу грандиозную гулянку, какой не было за всю их скучнейшую жизнь. Будь добрым, устрой им такой праздник! А то ведь их учительская жизнь так бедна на впечатления. Пусть твое присутствие на уроке само по себе уже будет незабываемым впечатлением.

Все это хорошо для тех Плохишей, которых первоначально учителя считали «талантливыми, но ленивыми учениками». А если ты и раньше был такой, что при твоем поступлении в школу весь педсостав гадал, что придумать, чтобы и не отказать в приеме (они не имеют такого права), но и не пострадать от твоего в ней присутствия? Если ты Плохиш с большой буквы и просто не нравишься учителю как таковой, тут уж никто не сможет тебе помочь. Хотя сидишь ты тихо и почти его не «достаешь». Причина его нелюбви к тебе остается тайной за семью печатями. Не расстраивайся, а лучше вспомни старый анекдот: «Стоит мужик посреди поля и кричит в небо: „Господи, почему мне все время так не везет? Почему я так плохо живу? За что мне все это, Господи?“ Вдруг небеса разверзлись, и Господь Бог ему говорит: „Ну не нравишься ты мне! Не нра-вишь-ся!“»

Так и ты – просто не нра-вишь-ся! И не сможешь понравиться никогда, стань даже отличником! Ведь и тебе давно не нравится весь педагогический состав твоей школы. Надо просто не мешать друг другу спокойно жить. Как это сделать? Ответ напрашивается сам собой: не ходить в школу. Что и требовалось доказать. Подумаешь, останешься неучем и потом тебя никто и никогда не возьмет на работу. Не беда! Ведь папа с мамой тебя, ненаглядненького, и накормят, и напоят, и оденут «с иголочки». А потом можно найти богатую жену, которая продолжит тебя нянчить, холить и лелеять, одевать и кормить.

Вот случай из моей жизни. Презабавный, скажу тебе! Дело было так. К нам в класс пришла новая учительница, которая оказалась очень похожей на один из вышеописанных типов учителей и впоследствии была наречена Злыдней. Началось все обычно и не предвещало ничего плохого для нас, учеников.

Есть такой предмет в школе, как обществоведение. Довольно нудный, непонятный предмет неизвестно о чем. Другое дело, математика или русский язык – здесь все понятно и расписано до последней буквы. Нельзя ничего плохого сказать о физкультуре и о трудах. Но вот обществоведение – это конец.

Эта история началась с нового учебного года. Сначала, первые две недели, обществоведением нас никто не мучал, потом старое расписание уроков сняли и вместо него повесили другое, в которое обществоведение было вписано последним уроком в субботу.

В субботу всегда было пять уроков, а с этой гадостью их стало шесть. Есть от чего расстроиться. Кто-то из класса засуетился: «А по какому учебнику?» Его тут же оборвали, дав понять, что если ничего не сказали, значит можно и без учебников, а если пойдет к учителям спрашивать, то получит в лоб, чтобы в нем не водились такие умные мысли.

И вот настал священный момент посвящения в общественные науки. Весь класс, как стадо барашков, пришел в означенную в расписании комнату. В ожидании учителя все занялись своими делами. Кто-то травил анекдоты, кто-то за кем-то гонялся, кто-то просто сидел на задней парте и безучастно ковырял в носу. Прозвенел звонок. Через минуту в класс вошла учительница по биологии. Чтобы покончить с удивлением, которое появилось на физиономиях учеников, она объявила:

– По результатам совещания в гороно было решено ввести предмет «обществоведение». Так как другого учителя не нашлось, урок буду вести я, у меня все же гуманитарное образование…

Вскоре выяснилось, что учебников нет, а какие нужны – никто не знает, учительница предложила побеседовать на свободную тему, а к следующему уроку все утрясется. Урок прошел достаточно весело, с небольшими приключениями, за которые никого не наказали, так как биологичка была чрезвычайно добродушным человеком и не применяла особо серьезных мер.

Следующий урок также прошел без оценок и наказаний. Это был последний урок на неделе, и превратился он в полный беспредел. На уроке переговаривались, не понижая голоса, кидали друг в друга чем попало, нахально пересаживались с места на место. Шум стоял, как от Ниагарского водопада, и лишь учительница бубнила что-то про общественную мораль, про «Капитал» Карла Маркса и тому подобную ерунду, которую никто не слушал.

Но у всех есть предел и у училки тоже. В один прекрасный момент она распсиховалась и закричала:

– Вы что, с ума все сошли, почему хулиганите? Думаете, мне есть дело до обществоведения? Я же по доброте взялась, мне за него не доплачивают!

Все замолчали. Вряд ли кому-нибудь стало жалко биологичку, которая чуть не расплакалась, просто все испугались, так как попадать под горячую руку всегда опасно.

Вскоре поставили другого учителя – студента, только что окончившего исторический факультет. В его практике это был первый предмет, который ему доверили вести самостоятельно. Естественно, он знал, что имеет дело со стадом разбушевавшихся баранов, но еще не знал, как этим стадом управлять.

Надо отметить, что он, в отличие от учительницы по биологии, все же попытался это сделать. Поставив свой стол около первой парты, он принялся пылко объяснять формулу «товар – деньги – товар». Перед ним сидели две девчонки, которые его внимательно слушали, он ставил им за каждый урок пятерки. На самом деле девочки загонялись по любви к нему, а пятерки им были совершенно не нужны.

Мимо пролетали тряпки для вытирания школьной доски, галки из тетрадных листов, один малый осмелился даже залезть на парту с ногами, за что получил достаточно тихое замечание:

– Слезьте, пожалуйста, это неприлично!

Эффекта никакого. Попробовал бы кто проделать то же самое на уроке русского языка, который вела толстая тетка по фамилии Яковлева. Она любила бить кулаком по столу, а если наказывала, то приходилось подолгу плакать. Весь класс замирал в страхе, когда она протискивала свою толстую задницу в узкие двери кабинета.

Но в случае с Владимиром Владимировичем (так звали студента-преподавателя) никто не обращал внимания на замечание, высказанное не в повелительной форме.

Вскоре молва о «халявном» учителе разнеслась по всей школе и вызвала определенный резонанс. По повадкам учителей было видно, что ситуация скандальная, некоторые даже на своих уроках высказывались в духе: «Я тебе не Владимир Владимирович, я тебе быстро уши оборву!»

Одним словом, закончилось тем, что студент в учительской, когда ему выговаривали за мягкость, выдал крамольную мысль то ли о правах человека, то ли о преимуществах демократии, нечаянно поставив в пример кого-то из учителей, вот мол, отрицательный случай. В результате его обозвали диссидентом и уволили, будто пинка под зад дали.

Наступило временное затишье, длившееся несколько дней, а точнее до последнего урока субботы. Весь класс снова собрался в кабинете, уже окончательно расслабившись и безобразничая, как душе угодно. Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница. Это была старенькая сморщенная старушка, которая не вызывала опасений. По ней было видно, что она отирается на преподавательском поприще уже довольно давно. Класс немного приутих, чтобы послушать, о чем она будет говорить. Бабуля начала издалека. Сначала поздоровалась, а потом начала свою проповедь.

– В этом учебном году вы впервые начали изучать обществоведение, которое является для вас пока новым предметом, требующим особого понимания. Все общественные науки основаны на трудах Карла Маркса и Владимира Ильича Ленина… Знаю, что я у вас уже третий учитель за этот учебный год, надеюсь, мы будем дружить… А если кто-нибудь чего-нибудь… я буду наказывать, наказывать и еще раз наказывать. Я буду ставить в угол, выгонять из класса, жаловаться директору и вызывать родителей! Я буду вас терроризировать до тех пор, пока не добьюсь железной дисциплины, как в концлагере! Вы у меня еще будете плакать и молить о прощении, я вам быстро рога пообломаю! Если кто-нибудь посмеет… неважно, что – он крепко пожалеет!!!

На этом месте она оборвала свою пламенную речь. Двадцать шесть пар глаз внимательно смотрели на нее, уже понимая, что лафа кончилась и придется учиться, учиться и еще раз учиться, почти как Владимир Ильич, даже в последний учебный день, на последнем уроке…

Учительница, которая теперь уже напоминала не «божий одуванчик», а злобную мегеру, прокашлялась и совершенно спокойно продолжила:

– Теперь вернемся к теме нашего урока. Как я уже говорила, все общественные науки держатся на трудах Карла Маркса…

За ней прочно закрепилось погоняйло «Злыдня».