Цитаты из книги «Спасти СССР. Инфильтрация»

– С нами этот день празднуют тридцать шесть миллионов комсомольцев страны! И мы, комсомольская организация нашей школы – небольшой отряд этой великой армии, тоже вносим свой вклад в дело партии! Кто-то льет сталь, кто-то водит комбайны или защищает небо нашей Родины, а наша с вами совместная задача – воспитать новое поколение советских граждан, тех, кто возьмет наше знамя и понесет его дальше! Вы должны! Да, должны! – Она с силой похлопала ладонью по трибуне. – Должны стать лучше нас, знать больше, быть добрее, но! Самое главное! Быть еще дружнее! Всегда помните – в единстве наша сила! Поэтому мы должны воспитывать в себе коллективизм и товарищескую взаимопомощь, ставить общественное выше частного, помнить о своем долге перед обществом, перед будущими поколениями…

Сегодня вся страна отмечает большой праздник – день рождения Владимира Ильича Ленина! Это особый день! Утром у Вечного огня на Марсовом поле наши младшенькие вступали в пионеры… Так же, как и вы несколько лет назад, они, волнуясь, произносили: «Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия».

Оно удивительное – это давно забытое чувство большого праздника на День космонавтики. И у детей, и у взрослых приподнятое настроение. На лицах чаще, чем обычно, мелькают улыбки, в глазах виден отблеск нездешности.

По русскому – три балла, стыдоба-то какая! Как жить будешь с такой грамотностью? Начальство не будет уважать, коллеги станут смеяться за спиной, пальцем показывать… –

Чем ближе к школе, тем гуще становился поток детей. И, что характерно, никаких родителей или бабушек с дедушками. Даже первоклашки идут в школу в одиночку. Никто даже представить себе не может, что такой поход таит для ребенка какую-нибудь опасность. Слово «маньяк» тут еще неизвестно.

«Классную, кстати, идею с точки зрения пиара кто-то выдал», – вспомнил я фрагмент передачи: собрать школьников – победителей сбора металлолома в Магнитогорске и дать поучаствовать в плавке собранного металла. Я бы и сам не отказался в таком мероприятии поучаствовать. Мысль скакнула к увиденному вчера во «Времени». Скалистый, заросший тайгой отрог Давана, на котором краской нарисована громадная подкова. Рядом – монструозная конструкция, хищно нацеленная на кряж. Минус пятьдесят. Начало прокладки байкальского тоннеля у поселка Гоуджент. Тоннельный отряд – почти сплошной молодняк, средний возраст двадцать два года, добровольцы со всего Союза: латыши, грузины, казахи, ну и русские, конечно… И в таком возрасте что делают! Десантировались в необжитую тайгу, в палатках жили с топорами и бензопилами в обнимку. За полтора года поселок поставили, подготовили площадки для приема тяжелой техники и, вообще фантастика, сами на месте ее освоили. Это японские-то горнопроходческие рамы! Без всяких институтов! А там сложностей – масса, и дисциплина должна быть как на подводной лодке. Я шалею… Иностранные специалисты отказались работать в таких условиях за любые деньги, многие ученые сомневались, что это вообще возможно – прорыть здесь тоннель. А наши начали вчера рыть. И, я-то знаю, пророют. Но даже не это главное. Лица – вот что меня зацепило. Спокойная уверенность в своей правоте. Закутанный по глаза корреспондент сочувственно спрашивает: «Сложно?» И один из них, глядя поверх камеры, отвечает без всякого намека на патетику: «Коммунизм всегда непросто строить. Но мы строим его здесь и сейчас. На века, – и, слегка разведя руки, словно обводя мир, – для всех». Куда, в какую тектоническую расщелину провалится способ воспитывать ТАКИХ людей, умеющих так чувствовать мир и такое делать в таком возрасте?!

Элита и не элита. Не элита – неспособное к критическому осмыслению большинство, управляемое элитой. Минусы управления при тоталитаризме, авторитаризме, демократии. Авторитаризм элиты – «золотая середина»? При наличии свободной конкуренции групп элит и исправном социальном лифте. Левое конфуцианство».

Или свобода и братство не живут вместе? «Свобода, равенство и братство» – это волк, коза и капуста? Хм, одно в этом лозунге уже неверно, надо вычеркнуть. В равенство я давно не верю. Даже не так. Я знаю, что оно невозможно. Чисто биологически. Любое человеческое общество автоматически выстраивает иерархию, потому что стремление к доминированию у мужчин – это один из базовых инстинктов. Любые искусственные попытки добиться формального равенства, будь то монашеские или коммунистические общины, очень быстро скатывались к естественно возникающему неравенству. И люди воспринимали такое неравенство как справедливое. Общество не сможет взять вверх над этим сильнейшим инстинктом без серьезного изменения биологической природы человека. А до этого ой как далеко. Да и вредно подавлять стремление к доминированию. Весь прогресс человечества держится на нем. Надо стремиться не к равенству, а к справедливости неравенства. Остаются свобода и братство. Неужели это два несовместимых полюса, неужели ситуация – «или-или?»

Медленно повернул голову, окидывая мысленным взором свою страну. Провел левой ладонью над болотистыми меандрами Припяти и Волынской возвышенностью, лиманами Одессы, бухточками Крыма, высоким правым берегом Днепра. Мой Кавказ, Арал, Бухара. Мои белорусы и украинцы, грузины и казахи, узбеки и киргизы, мои евреи, немцы, буряты. Мой Сахалин и шершавый край моей Камчатки. Я стоял посреди кухни, раскинув руки крестом на треть планеты. Это МОЯ страна, в ней живут МОИ люди! Я здесь хозяин! – Не отдам, суки! – выдыхаю с ненавистью. Сорвавшаяся фраза сняла концентрацию транса, и я осторожно опустился на стул, к остывшему чаю, додумывать мысль. Все, чего здесь не хватает, – свободы. Возможно ли налить в общество свободы, не потеряв при этом в оптимизме и братстве, не получив на выходе атомизированного социума? Я совершенно не хотел терять ощущение единения со страной.

Атмосфера социального оптимизма и братства. Да, это она, квинтэссенция СССР. Впервые в истории человечества удалось добиться преобладания такого мироощущения в обществе. Именно ее, этой атмосферы, мне так остро не хватало там, откуда я, слава тебе господи, вырвался. Именно по ней я, сам того не осознавая, ностальгировал. Кто ее не ощущал, тот этой ностальгии не поймет. Поди объясни слепому концепцию цвета или глухому – звука. Поди объясни, как это ощущать всем существом, что это – МОЯ страна, это – МОЙ народ».