Ещё секунду неподвижно посидев, Таня спохватилась, наклонилась за ней; и Саша поспешно наклонился; Таня наклонилась ещё, но Саша уже вынырнул.

Положил ложку перед Таней.

Таня выпрямилась. Поправила волосы.

И опять потянулась пауза.

Таня переложила ложку. И опять поправила волосы.

Саша посмотрел на часы:

– Ого.

– Что? – спросила Таня.

– Да вот… – и смолк.

– Да собственно… – начала она и тоже смолкла.

Посидели ещё.

– Ну, я пошёл, – Саша встал. – Спасибо…

– Вам спасибо, – откликнулась Таня.

Саша взял плащ. Остановился.

– Ну… Что теперь дальше?

Таня не отвечала. Потом сказала:

– Саша…

– Что?

Таня молчала. Саша прокашлялся.

– Я думаю – может, имеет смысл… ещё раз?

– Что? – спросила Таня.

– Ну, вот так… – Саша показал на стол. – В смысле – ещё раз.

– А, ну да. Конечно! Вы так здорово всё объяснили, так облегчили мою совесть… Теперь я спокойно могу принимать по пять клиентов за вечер… Я вам позвоню.

– Ну… да. Если денег – не получите…

Таня, кажется, обиделась.

– Ну, зачем же вы так… Если я получу, я позвоню ещё громче!

– Да. Извините, – сообразил Саша. – Это я… ляпнул.

– Да. Ляпнули. Но ничего.

Он потоптался.

– Ну… спокойной ночи.

– И вам спокойной, – ответила Таня. – Спокойной-преспокойной.

С чемоданом в руке и курткой под мышкой он спускался по лестнице. Не спеша.

Вошёл в свой номер.

Телевизор работал, сосед храпел.

Привалившись спиной к стене, он начал стаскивать туфли – ногой об ногу. Он не мог наклоняться. Он был сыт.

5.

Почтовая работница за окошком возвратила Тане паспорт.

– Ещё раз – проверьте, – попросила Таня.

– Я не слепая! – отрезала.

Таня продолжала стоять.

– Девушка, не задерживайте… Девушка!.. – начали её подталкивать.

Стоявший за ней сухонький старичок в очках оскалил вставные зубы и локтем ударил её в поясницу.

Таня отошла. Остановилась. И пошла к выходу.

Под храп соседа и колыбельную в телевизоре Саша собирался на дело.

Куртка была с поясом – он завязал его, затянул потуже (восточными единоборствами повеяло), оставив куртку расстёгнутой: так он выглядел шире, внушительней.

Взял чемодан, примерил в руке поудобней.

И сел в кресло и стал ждать.

Затарахтел телефон.

Он схватил трубку.

– Алло… Саша?

– Да! Да! – закричал он. – Да!

– Сашенька, я не приду. Ты… поняла?

– Поняла! – обрадовался Саша.

– Целую тебя.

Саша немного растерялся.

– И я… тебя… целую…

Расправив грудь, отставив локоть, бескомпромиссной походкой самурая он шагал к номеру Тани.

Пересёк холл, прошёл мимо дежурной, свернул в другой коридор.

Дежурная – немолодая женщина с характерным лицом – проводила его взглядом.

Ворвался!..

Таня подняла голову. И сказала в пространство:

– Муж приехал. Это мой муж.

Саша посмотрел на клиента №2. Потом на стол.

Клиент №2 был тощ, измождён и старше Тани на тридцать пять лет. Он смотрел на Сашу и растерянно моргал.

На столе были кефир и две булочки.

– Так вот как ты ездишь в командировки, – сказал Саша Тане с недоумением.

– У него диета, – безрадостно объяснила Таня.

Саша расстроился. Кинул чемодан в сторону.

Клиент вскочил – готовый к худшему.

– Жлоб, – сказал ему Саша в сердцах. – Эгоист.

Клиент молчал, пытаясь сориентироваться.

Таня устало отвернулась.

Саша развязал пояс и сел. И тут же встал.

– Вы поняли? – спросила Таня. – Это мой муж.

– Я, знаете, тут это… совершенно случайно! – заговорил клиент сиплым голосом. – Да. Абсолютно!.. Мы в школе вместе учились. Да. В параллельных классах. Вот так вот её вот класс… а вот так вот мой.

Саша смотрел в пол и не перебивал. Клиент осмелел.

– Вообще-то мы – да; когда-то, конечно, да, но – нет! Ничего. Никогда. На переменках, бывало, виделись… так… и всё. – Повернулся к Тане. – А вот я помню, один раз, ты помнишь?.. – Прыснул. – Ну, помнишь, ну?.. Помнишь?.. – Повернулся к Саше. – Забыла. – Снова к Тане: – Я у тебя арифметику списал. И этот… закон Архимеда. – Саше: – А чистописание – это она у меня всегда списывала. Ну, там ещё синус… ке… кесинус… Да. И вот я иду… Ля-а!.. – Изобразил крайнее удивление. – «Ты?» Какая встреча!.. «Ты?» – «Я. А это ты?» – «Я!» Ну, дела!.. Ну, и вот; ну, зашли, так сказать, взяли по такому случаю… – широко махнул рукой в сторону кефира.

– Хорошо, хорошо, – с раздражением сказал Саша. – Достаточно. Идите.

Клиент смотрел на него с сомнением.

– Всего доброго, – вежливо сказала Таня. – Поправляйтесь.

Клиент не уходил.

– Ну? В чём дело? – спросил Саша грубым голосом.

– Кефирчик… можно, возьму?

– Нет!.. – в один голос крикнули Саша и Таня.

Клиент заковылял к двери. С порога обернулся, прохрипел:

– Ну, вы даёте… Чао.

Саша сидел, по-прежнему глядя в пол.

Таня виновато молчала.

– Ч-чёрт!.. – Саша встрепенулся. – Что ж я его отпустил?..

Таня не понимала.

– Надо было – взаймы… хоть немножко… Он бы не отказал.

– Нет, – Таня покачала головой. – Отказал бы.

– Почему?

– Он – безработный. Пенсионер.

Саша не понял.

– Пенсионер – или безработный?

– И то и это. Пенсионер, который не может устроиться на работу. Тут и за кефир спасибо скажешь.

Но Саша был голоден и раздосадован.

– А вы не видели, кого к себе ведёте?.. Зачем нам безработные пенсионеры?..

– Ну, я – попросила… чего-нибудь взять… Он сразу согласился… всё пообещал… А потом уже поздно было.

– Подлец, – сказал Саша после небольшой паузы.

– Ну почему, – возразила Таня. – Нормально. Мужчина обманул женщину… Есть что-то в этом что-то вечное… Фундаментальное…

– Вы что, его оправдываете? – возмутился Саша.

Таня помедлила.

– Вы знаете, я, в общем, догадывалась… Но мне его жалко стало. Он ведь тоже… хочет любви. А для него это проблема. Пенсионеры – они ведь… никому не нужны.

Саша задумался. Ему тоже стало жаль этого худого, хрипящего, ковыляющего.

– Но мы так не прокормимся… – И спохватился: – Постойте… Какая любовь?.. Вы что?.. намеревались… действительно… собирались…

Он был потрясён.

– Я забыла… в какой-то момент. – Таня искренне оправдывалась. – В роль вошла… – Поспешно добавила: – Но потом я вышла.

– Надо быть… академичнее, – с неудовольствием заметил Саша.

– Вы правы. Да. Конечно. Больше не повторится, я обещаю.

– Наш девиз – беспощадность!

– Конечно.

– Ничего личного!

– Разумеется.

– Каким должен быть наш клиент? Здоровым. Богатым. А главное – с хорошим аппетитом. Ни диетчик, ни диабетчик!.. Не пенсионер. Не инвалид. Чтоб… без жалости!

Таня теребила кончики волос – как школьница.

– Я постараюсь…

– Да. Пожалуйста. Это жизненно необходимо.

Вдруг Таня оживилась:

– Ой, а давайте, я ещё раз схожу!

Саша помедлил.

– Вы полагаете – целесообразно?

– Да. Я полагаю – да.

– Нет. Поздно. Тут, кроме вас… есть нормальные девушки. И они уже всех разобрали.

– Ну, может, кто-то ещё остался…

– Вряд ли. Вероятность близка к нулю.

– А должна быть вторая волна. После ресторана – возвращаются в номера…

– Вторая волна… это произвольное допущение. Но дело даже не в этом. Тот, кто возвращается в номер – он не пойдёт никуда за продуктами. Он уже сыт, он пьян, он только что поужинал… это надо учитывать.

– Саша… У вас прекрасное аналитическое мышление. Вы случайно не следователь?

– Я?.. Как вам такое могло в голову прийти? Какое может быть мышление – у следователя?

Таня с трудом сдержала улыбку.

– Извините.

– Ничего, пожалуйста. Да. Так вот…

– А кто вы? – перебила Таня.

Саша секунду подумал.

– Прекрасный незнакомец!

– Вы перепутали, – весело возразила Таня. – Это незнакомка прекрасная. А незнакомец – таинственный.

– Хорошо. Таинственный. Не перебивайте меня. Выходить вам опять – сейчас – неоптимально. Сейчас надо продумать завтрашнего клиента.

– Ну собственно, мы уже продумали…

Саша вскрыл упаковку кефира.

– Здоровый, понимаете? Здоровый! Его функция – быть здоровым. Хотя это не функция, это аргумент. Функция – у нас.

– А какая у нас функция?

– Наша функция – быть безжалостными. И чем он будет здоровее – тем больше у нас будет морального права… на безжалостность!

6.

Бесспорно, клиент №3 был здоров. Очень здоров. Под два метра.

И шампанское он открыл – просто вытащил пробку. Не раскручивал.

Разлил в стаканы. Чокнулся с Таней.

Распахнулась дверь, ворвался Саша – в плаще, с чемоданом.

– Ой! – вскрикнула Таня. – Муж приехал! Это мой муж! Как неожиданно!..

Клиент №3 невозмутимо опорожнял стакан.

– Так вот как ты ездишь в командировки… Та-ак… – зловеще сказал Саша.

Он поставил чемодан, распрямился, начал развязывать куртку. Таня заломила руки:

– Я тебе сейчас все объясню!..

– Не надо ничего объяснять!.. – с театральным пафосом воскликнул Саша.

– Ты прав, – пророкотал клиент.

Он стоял во весь рост. Саша рядом – казался подростком.

Клиент склонился над ним, похлопал по плечу:

– Бывает.

Саша растерянно молчал.

Клиент повернулся, взял бутылку за горлышко и стал пить. Выпил. Бросил бутылку на кровать. Потом взял свою огромную сумку и сгрёб в неё всё, что было на столе.

Застегнул.

– Всех благ. – И вперевалку вышел.

Саша опустился в кресло.

Глянул на Таню – постучал пальцем по лбу.

– Я сейчас тебе всё объясню… – заторопилась она.

– Не надо.

Она отвернулась.

– Ладно, – сказал Саша. – Что будем делать?

Она не отвечала.

– Таня…

Она не отвечала.

– Ну… Извините, – сказал Саша искренне.

Таня повернулась к нему. Смахнула что-то со щеки. Да, – слезу.

– Ничего. Мэа кульпа.

– Что?

– «Моя вина». По-латыни.

Помолчали.

– А юбку вы… я вижу – не укоротили?

– Нет. Вы знаете, не требуется. И так идут.

Раздался лёгкий, но отчётливый стук в дверь.

– Кто это? – вскинул голову Саша.

– Да-да! – громко сказала Таня.

Но никто не входил.

Таня быстро пошла к двери. Открыла, выглянула. Закрыла.

– Никого…

Она откровенно встревожилась – и Саша стал её успокаивать:

– Предлагаю версию. Он перепутал номер. Постучал – и увидел, что перепутал. Если его нет в коридоре – значит, он и этаж перепутал. И побежал к лифту.

– Да… по-видимому, так… Только это была она, а не он.

– Откуда вы знаете?

– Стук был не мужской.

– Вы можете определить пол по стуку? – удивился Саша.

– Вы женский почерк отличаете от мужского?

– Но стук – это не почерк.

– Стук, почерк, походка… дыхание… Саша! Женщины мир ощущают активнее, чем мужчины. Острее, полнее…

– Ну, не знаю. Была у меня одна подруга… В смысле, девушка…

– Да.

– Она не ощущала мир активно.

– А как вы это поняли?

– Случайно. Я ей – цветы, а она – совершенно не видит! что три листика – по стеблю – по спирали – друг от друга – один, запятая, шестьсот восемнадцать тысячных! В соотношении!.. Это ряд Фибоначчи!.. Причём абсолютно точно!..

И Саша почему-то замолчал.

– Ну, и?.. – подстегнула Таня.

– Что?

– С девушкой этой… у вас как?

– Давно уже никак, – Саша махнул рукой. – А вы говорите: острее… полнее…

– А другие девушки – тоже не ощущали? вашего Фибоначчи?

– Ну… по-разному, – неохотно ответил Саша. – Вы понимаете, девушки – это время. Они все хотят времени.

– Хорошо, что вы это понимаете.

– Да что ж тут непонятного… А у меня его нет! И когда они об этом узнают…

– А чем же вы так заняты?

– Не знаю, как вам объяснить… В общем, есть одна задача.

– Всего одна?

Но Сашу уже утомили её расспросы.

– Давайте в другой раз, ладно?

– Конечно, конечно, – сразу же согласилась Таня.

Помолчали.

– Есть хочу, как собака, – признался Саша.

– Я тоже.

– День такой трудный был…

– И у меня. – Таня пошла в ванную.

– Я им тут объясняю, что нужно делать, а они не только не делают, но даже не понимают! что нужно сделать. Но не уточняют. И вот этого – я не могу понять!

– А у меня Красноикрянский, – ответила Таня из ванной, – это тут первый зам… должен заключение подписать, а он не подписывает.

Начала перед зеркалом снимать с себя раскраску.

Саша сел поудобней и вытянул ноги.

Переспросил:

– Как его фамилия?

– Красноикрянский, – ответила Таня из ванной.

Она была без блузки, тёрла ваткой лицо, смотрела на себя в зеркало и при этом разговаривала с Сашей… и разговор их звучал как-то привычно-семейно.

– А что же ваш муж? денег не шлёт?

– Возможно, он выслал. Но я не могу получить.

Саша удивился.

– Почему?..

– Не знаю. Хожу на почтамт каждый день…

– А я ходил – ну, поначалу… что-нибудь разгрузить. И не разгрузил.

– Почему?

– Конкуренция. Берут только знакомых.

Таня вышла из ванной – естественная и похорошевшая:

– А не сходить ли теперь нам вместе – и выпить чаю?

– Чаю!.. Да!.. Хорошо бы… – Саша даже привстал.

Таня открыла холодильник и достала пачку печенья:

– Ловите!

Саша поймал и зажал в руках, не веря:

– О!.. Это откуда?..

– Из холодильника. Память о первом клиенте.

– Как вы сохранили?..

– Женская сентиментальность.

– Сен-ти-мен-тальность!.. – голодный Саша наслаждался этим словом. – Какое прекрасное свойство…

– Да, – подтвердила Таня. – Раздевайтесь.

Саша замер.

– Куртку – снимите. Мы ведь вернёмся.

– А… ну, да…

Саша снял куртку и пошёл к двери.

– Стойте!

Он остановился.

– Отвернитесь.

– Зачем? – спросил Саша глуповато.

– Я переоденусь.

– А… ну, да…

– И не поворачивайтесь.

Саша отвернулся и стал напряжённо смотреть перед собой. Казалось, что он вслушивался в шорохи одежды.

– Всё. Можем идти, – сказала Таня.

Саша не реагировал.

– Саша!

Он вздрогнул:

– А?..

Таня стояла перед ним – в пуловере, с сумочкой, – готовая выходить.

– Подождите… Я тут сейчас подумал… Нам надо разработать выигрышную стратегию.

– Вот и давайте – за чаем…

– Нельзя! Нет! Это – нельзя, чтобы слышали!

– А мы будем шёпотом, – Таня смотрела на Сашу своим невозмутимым взглядом.

– Я должен вам сказать… я не умею шёпотом. Почему-то. Вот знаете, как бывает, вот, шепчутся…

– Да уж конечно, знаю.

– Ну, вот. А я не могу. Сколько раз пробовал – не выходит. И свистеть не могу.

– А вы случайно не левша?

– Левша. А как вы догадались?

– Не знаю. Просто подумала.

– А что, есть связь? Неумение шептаться – и левша?

– Нет, связи нету. Во всяком случае, она мне не известна.

– Но тогда – как же вы догадались?

– Но я же только что объяснила. Понимаете – вы какой-то особенный… Я и подумала: может, вы ещё и левша?

Они шли в буфет и громко разговаривали на ходу.

– …В чем наш принцип? – горячо толковал Саша. – В адекватной интерпретации!..

– Верно. Верно, – соглашалась Таня.

– Отсюда – какой вывод?

– Какой?

– Не падать на первого! Ясно?

Таня чуть помедлила.

– Всё-таки поясните.

– С их стороны – предложение, с нашей – спрос. То есть мы – выбираем…

– Разве? – не поверила Таня. – Ведь это я себя предлагаю. А они – смотрят, подходят… Формально говоря, совершают покупку. Выбирают – они.

– Нет! Это заблуждение!.. как Солнце вокруг Земли! Они вас выбирать не могут, вы одна! Это мы их выбираем! И мы не просто выбираем, мы обязаны делать выбор! Это я вам говорю как математик.

– Вы математик?..

– Да. А вы думали – кто?

– Я думала, вы философ, – сказала Таня очень серьёзно.

Саша даже остановился.

– Я?..

На них пристально смотрела дежурная по этажу – они оказались рядом с её столом, – пожилая и очень на вид неприятная. И смотрела – как-то нехорошо.

За столиком Саша вернулся к теме:

– Вы меня… поразили. Неужели я похож на философа?

– Если честно – я пошутила, – созналась Таня.

– Надеюсь. Философы – они же… как дети!

– Да?.. Почему? – Таня опустила стакан.

– Они живут в плену собственных выдумок. Придумают что-то – и верят. Но поскольку физически они взрослые, то они и других заставляют верить! Чем наносят громадный урон мировой цивилизации.

– А мне казалось… – начала Таня.

Но Саша продолжал:

– Они убеждены – и всех нас убеждают, – что они объясняют мир. Ха-ха-ха. Сколько школ этих… философских… течений всяких… Столько и объяснений. Взаимоисключающих! Несовместимых! И самое главное что? – принципиально недоказуемых! На протяжении тысяч лет! И это называется наукой?..

– Видите ли…

– Нет! Математика!.. только она! отражает реальность!.. Без субъективности! без конъюнктурности! Она… её не купишь! И не заставишь! Она правдива, как сама жизнь! Она и есть жизнь!.. И только на неё и можно положиться. Больше просто не на что. Только она и есть наука. А всё остальное – так, политика…

Таня свой чай уже выпила; он про свой позабыл. Он был во власти движения своей мысли.

– Вчера правда одна, а сегодня уже другая. А тогда – она – где? А? Где правда? Тут или там? Сегодня или вчера? Или, может, она появится только завтра? А может, послезавтра?.. – Сашин голос набирал силу. – И мы всю жизнь проживём в неправде?.. Где же выход? Возможен ли он? Ответьте!

Таня не отвечала.

– Отвечу вам я: да! Существует истина!.. Её нельзя изменить! У правды есть срок жизни, а истина – вечна! Но что есть истина?..

Таня смотрела на него не отрываясь.

И не только Таня.

Буфетчица, считающая выручку, застыла – с пачками денег в обеих руках, – смотрела на Сашу.

Уборщица в чёрном – перестала тереть пол – смотрела на Сашу.

Полукольцом стояли, оставив свою еду – все, кто сейчас был в буфете, – смотрели на Сашу.

А Саша смотрел на Таню. И отвечал на самый главный вопрос:

– А истина – это математика!

Взмахнул рукой, опрокинул стакан. Успел его подхватить. Но чай – вылился.

Оба стакана были пусты.

Потом они снова сидели в её номере, и теперь пил только Саша – но не чай, а просто тёплую воду. И продолжался разговор.

– …Вот сейчас я давно уже занят одной проблемой, – Саша отставил стакан и потёр у себя за ухом.– Математическое описание поведения одиннадцатимерного объекта в двадцатидевятимерном пространстве.

– А есть такие?

– Что?

– Объекты.

– Конечно! Сколько угодно. Только м их не видим. И если я это сделаю… это фурор. Мировой!.. В общем… это моя главная задача.

– А неглавные задачи у вас какие?

– Неглавные задачи – это не математика.

– Ах, вот как.

– Да. Но…

– Что?

– Не хватает озарения. Знаете, ну… Вспышка!.. Которая всё освещает.

– Знаю, – сказала Таня.

– Как правило, она вызывается каким-то потрясением.

– То есть надо, чтобы вас – что-то потрясло? – уточнила Таня.

Саша был серьёзен.

– Совершенно верно. И тогда я смогу потрясти остальных. Но надо, чтобы сильно потрясло. Потому что… ну, сами представьте: увидеть одиннадцатимерный объект… в полном его объёме… но не из нашего пространства, это невозможно, – а из двадцатидевятимерного…

Таня слушала его, подперев щеку ладонью. Настольная лампа освещала комнату мягко и не полностью…

Но Саша вдруг встал и начал надевать куртку.

– Значит, завтра: во-первых, объект… э-э… клиент… должен быть впечатлительный. Нервный.

– Да, я это уже поняла.

– Размеры клиента должны быть сравнимы с моими. Причём сравнение должно быть в мою пользу.

– Я постараюсь, – искренне пообещала Таня.

– Далее. В-третьих. Или во-вторых?..

Таня помедлила.

– Во-вторых.

– Или в-третьих?.. – Саша силился вспомнить. – Ну, неважно.

– Да, – согласилась Таня.

7.