Проблема мирового кризиса, обсуждение которой еще несколько лет тому назад казалось подавляющему большинству по меньшей мере странным, сейчас становится все более и более актуальным. И хотя значительная часть СМИ говорит и пишет (пока!) не о ПОСЛЕДСТВИЯХ кризиса, а о том, как бы его можно было ПРЕДОТВРАТИТЬ, все равно, психологический сдвиг произошел колоссальный. И это говорит о том, что те эксперты, которые первыми подняли эту проблему годы назад, хотя и пожертвовали многим в глазах ортодоксального общественного мнения, свою работу делали не напрасно.
Россия лежит на периферии мировых экономических процессов, но слабость внутренней экономики и отсутствие даже не столько экономической политики, сколько субъектов, которые могли бы ее проводить, делает нашу страну очень зависимой от мировой конъюнктуры. Не говоря уже о том, что доля сырьевого экспорта в России превышает все исторические рекорды и ставит ее в части экономической независимости на уровень банановых республик.
Сегодня основной опасностью для нашей страны является падение доллара. И дело даже не столько в том, что его девальвация вызовет заметное падение внутреннего спроса, сколько в том, что на нем держится мировой спрос. Другие валюты не могут заменить доллар, национальную валюту США, обеспечивающих 40 % мирового совокупного спроса, и в которых происходит около 80 % межстранового товарообмена.
В этой ситуации обесценение доллара, которое не сопровождается сравнимым по абсолютным масштабам наращиванием других валют, неминуемо приведет к снижению совокупного мирового спроса. Скорее всего, этот эффект начнет проявляться в достаточно серьезных масштабах к середине осени этого года. И приведет к серьезным для российского сырьевого экспорта проблемам – он не только потеряет свою долю мировых рынков, с которых будет вытеснен производителями более дешевого сырья, но и понесет существенные потери в связи с падением цен на единицу продукции. Не исключено, что уже в этом году Россия столкнется с серьезным бюджетным кризисом и невозможностью финансировать расходы регионов.
Однако и обычный бизнес столкнется в этой ситуации с нетривиальными проблемами. Поскольку на различных рынках эластичность цены по спросу существенно отличается, то и падение цен на различные группы товаров будет различным. Иными словами, предприниматели столкнутся с существенным изменением структуры издержек, причем это изменение растянется на достаточно длительный срок. Все это поставит руководителей компаний перед серьезными проблемами: как грамотно компенсировать падение продаж за счет (потенциального) падения издержек, и как более или менее адекватно предсказать развитие событий?
Для того чтобы нести хоть какую-нибудь ответственность за свой прогноз, автор должен тщательно проанализировать предыдущие прогнозы. С этой работы мы и начнем.
«Новый прогноз» был опубликован в мае 2003 года и основывался на двух предположениях. Во-первых, в соответствии с ним, американская элита должна была признать (и признала) неизбежность кризиса и отказаться, что и произошло, от реализации стратегических планов по его предотвращению. При этом все усилия и ресурсы направляются на оттягивание начала этого самого кризиса. Во-вторых, прогноз гласил, что к третьему кварталу экономические показатели США существенно ухудшатся. Первая часть прогноза реализовалась практически полностью с одним принципиальным уточнением, которое мы приведем ниже. Вторая часть действительности не соответствует: с середины года в США начался серьезный экономический рост. В III квартале, как было объявлено, его уровень составлял 8,2 % в год. Как следствие, резко вырос оптимизм американских граждан, что показали все индексы потребительского оптимизма, прежде всего, Conference Board. Даже безработица стала уменьшаться, хотя и не с такой скоростью, которая необходима для реального роста.
Отметим, что эти показатели вызвали удивление даже у американских экспертов. Газета New York Times опубликовала большую статью, в которой выражались большие сомнения в достоверности трудовой статистики. Собственно говоря, оценки экономического роста США в III квартале, сделанные рядом российских экспертов, также показывают, что реальный рост существенно меньше. Такая большая цифра, заявленная властями, вызвана как реализацией в июле – августе программ по сокращению налогов (объективный, но разовый фактор), так и творческим подходом к применению гедонистических индексов, которые существенно подняли показатели расходов на компьютерную технику и другие достижения новых технологий. Кроме того, реализация описанной в «Новом прогнозе» технологии программы «затыкания дыр» привела к резкому увеличению бюджетного дефицита и увеличению денежной массы М1.
В целом, можно сказать, что, как всегда, качественная оценка оказалась значительно более убедительной, чем количественная. Но сама по себе тенденция, при которой относительно правильные течения не дают возможности оценить количественные эффекты, приводит к естественному выводу: те механизмы, которые определяли управляемость экономической системы на протяжении десятилетий, достаточно серьезно разладились. Наиболее ярко такая разбалансировка проявилась в динамике внешнеторгового дефицита американской экономики, который категорически отказывался уменьшаться, несмотря на существенное падение доллара. Не исключено, однако, что реакция на доллар все-таки имеет место, поскольку в отличие от предыдущих лет внешнеторговый баланс практически не рос.
Отметим, что по крайней мере один из принципиальных моментов, оказавших серьезное влияние на ситуацию в США (правда, скорее, на ее политическую составляющую), в «Новом прогнозе» вообще не был обозначен. Речь идет о последствиях, которые влечет за собой повышение учетной ставки в США. Как уже неоднократно отмечалось, основным первичным источником создания частного богатства в США и в мире в последние десятилетия был контроль над главным эмиссионным центром мира – ФРС. Но последние 2 года этот контроль уже не давал серьезных «дивидендов» как по причине кризисных явлений, так и из-за усиления влияния администрации Буша-младшего в условиях усиления авторитарных тенденций в Вашингтоне. И основным источником легких денег стала сама вашингтонская администрация, которая распределяла достаточно существенные денежные средства в рамках реализации антикризисных и военных сценариев. С учетом масштаба роста бюджетных расходов и возможностей ФРС и фондов Казначейства, объем этих денег можно оценить в 80–100 миллиардов долларов в месяц.
При этом общее развитие ситуации (уменьшение иностранных инвестиций, достигшее критических значений в сентябре – октябре 2003 г., и рост дефицита бюджета США) неминуемо создавало угрозу повышения учетной ставки. Связано это с тем, что основной тенденцией финансовых рынков в 2003 году стал их рост за счет частных инвесторов, которым продавали свои активы корпорации и их менеджеры-инсайдеры. Повышение учетной ставки резко увеличит обязательные расходы домохозяйств, уменьшит их склонность к инвестированию, что поставит под угрозу все финансовые рынки и еще более ослабит международную финансовую олигархию. Эта операция еще более усилит «команду Буша» и не исключено, что практически обеспечит победу республиканцев на выборах. Не исключено, что именно осознание этой ситуации вызвало резкую антибушевскую истерику Дж. Сороса в сентябре ушедшего года.
В целом, как следует из вышесказанного, писать прогноз на 2004 год – дело достаточно сложное. Особенно осложняет эту ситуацию то, что если обычно экономические проблемы развиваются независимо от политики и даже ее в чем-то определяют, то в настоящее время политические события выходят на первый план. Связано это в первую очередь с тем, что глобальные экономические тенденции, направленные на острый экономический кризис, сформировались достаточно прочно и носят объективный характер. Причем как внутри нашей страны, так и за ее пределами. Но вот спусковые механизмы этих кризисов (или, если хотите, одного глобального кризиса) носят ярко выраженный субъективный характер, что и формирует специфику текущего момента.
Особенность российской ситуации состоит в том, что объективный кризис элиты перешел в открытую фазу. Связан он с тем, что экономическая модель олигархического капитализма, построенная в 90-е годы, достигла своего предела (экономика стала практически моноотраслевой, и снижение мировых цен на нефть может обрушить как бюджет, так и банковскую систему), а эмигрировать без потери социального статуса может только малая часть «ельцинской элиты». Этот конфликт наложился на конфликт республиканцев и демократов в США (напомним, что именно последние полностью контролировали и контролируют группу «монетарных реформаторов», до сих пор определяющую экономическую стратегию нашей страны все 90-е), в том числе и по вопросу долгосрочной стратегии США, и привел, в частности, к первому в нашей стране долгосрочному аресту олигарха. Поскольку «зачистки» этих «реформаторов» (пока?) не произошло, описанный раскол будет только усиливаться, что неминуемо приведет к значительным катаклизмам в верхнем эшелоне власти и олигархии. Президентские выборы (на которых почти наверняка снова победит В. Путин) с их потенциальными сложностями (явка) тоже добавят проблем.
В экономической сфере все будет развиваться в рамках инерционного сценария (медленный рост рубля относительно доллара и его падение относительно евро), во всяком случае, до повышения учетной ставки в США. После этого возможны резкие изменения, связанные с падением мировых цен на нефть, общим снижением мирового спроса и резким увеличением предложения импортных товаров по демпинговым ценам. Если к этому моменту экономическое управление страной по-прежнему будет в руках монетарных либералов, стоит ожидать проблем, сравнимых с ситуацией 1998 года. С учетом того, что запас прочности, оставшийся со времен социализма, уже практически исчерпан, подобный кризис может вызвать серьезные социальные и региональные последствия. Прежде всего, очередное ослабление центральной власти может привести к усилению сепаратистских тенденций (Дальний Восток, Дагестан, Северный Кавказ), активно поддерживаемых из-за рубежа.
Во внешнеполитической сфере, скорее всего, будут усиливаться интеграционные тенденции в рамках «четверки» (Россия, Казахстан, Украина, Белоруссия), с учетом того, что они, по всей видимости, поддерживаются Бушем-младшим и его главными идеологами (Бушем-старшим и Г. Киссинджером), несмотря на противодействие многих сил в Вашингтоне. В случае слома инерционного сценария с резким ухудшением экономической ситуации, эти тенденции могут существенно усилиться, при условии, разумеется, базового изменения экономической стратегии в России.
Очень важной точкой бифуркации станет совещание стран «семерки» 7 февраля. Если на нем будет принято решение о совместной поддержке доллара, инерционный сценарий, скорее всего, будет действовать почти весь год. В этом случае курс евро/доллар, равный 1,3, который, скорее всего, будет достигнут уже в конце января, продержится на таком уровне (с незначительными колебаниями) много месяцев. При этом ожидать, что о таком решении объявят во всеуслышание, достаточно наивно, поскольку само по себе оно может крайне негативно отразиться на долларе. Покупки центральными банками ряда стран облигаций американского Казначейства в этом случае позволят компенсировать отток средств частных инвесторов (поскольку доходность американских финансовых рынков расти не будет). Основной же проблемой для такой договоренности станет европейский Пакт о стабильности, который не позволяет осуществлять массовую эмиссию евро.
Если же такого решения принято не будет, то где-то в марте встанет вопрос о росте процентных ставок. В этом случае слом инерционного сценария практически неизбежен. Как следствие, все четче и четче будут проявляться протекционистские, защитные меры, концентрирующиеся в рамках будущих валютных зон. Для Европы они, скорее всего, приведут к отмене Пакта о стабильности, что позволит ЕЦБ начать получать эмиссионный доход, распоряжаться которым, скорее всего, будут в первую очередь Франция и Германия, что существенно усилит их роль в рамках «единой» Европы. Однако уровень евро/доллар, с которого ЕЦБ начнет интервенции, в этом случае, скорее всего, будет порядка 1,5.
Японская экономика, по мере повышения курса иены относительно доллара, будет стагнировать, что, скорее всего, приведет к середине года к оттоку японских средств, вложенных в облигации Казначейства США. Как следствие, процентная ставка в США резко подскочит, даже в случае отказа ФРС поднять учетную ставку.
В заключение хотелось бы отметить, что, по моему мнению, именно в 2004 году все кризисные сценарии проявятся достаточно явно. Хотя собственно кризис (в случае фактической отмены свободных валютных рынков по итогам совещания 7 февраля) может в следующем году и не начаться, однако точно сказать об этом можно будет только где-то к маю. В это же время станет понятно, найдется ли у президента Путина мужество на принципиальную смену экономического курса. Именно этим сроком и ограничивается действие этого прогноза, который в мае будет существенно уточнен.
О проекте
О подписке