Опера Рихарда Штрауса «Саломея»

9 июля 2024 года. Мариинский театр – 2. (Новая сцена)

Опера, конечно, знаменитая. Знаменита и мастерством Штрауса-оркестровщика, мыслящего совершенно естественно таким инструментом, как оркестр, – как мыслили Шопен, Лист и Рахманинов, таким инструментом, как фортепиано.

Ну, а сюжет это нечто. Более чем скандальный сюжет, позаимствованный Р. Штраусом в пьесе Оскара Уайльда, который, как известно, в конце 19 века пару лет провел в «тюряге», за активные гомосексуальные предпочтения. И не удивительно, что из под его пера вышла такая крайне извращенческая пьеса, как «Саломея», которая и легла в основу одноименной оперы Штрауса – как говорится, «свояк свояка видит из далека» – к которой Штраус самостоятельно написал либретто, просто повыбрасывал совсем немного лишнее из текста «Саломеи» Уайльда. А ко всяким отклонениям Штраус, в общем и целом, всегда тяготел, что в той, или иной форме проявляется и в многочисленных его симфонических поэмах, и в не менее многочисленных операх.

Для вокалистов в опере, Р. Штраус, прямо скажем, технически тяжеловат будет, не менее тяжеловат, чем его кумир Рихард Вагнер. И эта «Саломея» одна из наиболее напряженных для вокалистов опер Р. Штрауса.

Оперной постановкой, то, что представлено на сцене Мариинки, это назвать никак нельзя. Без относительно представляет ли эта опера некоторую трактовку исторических событий, и соответствующим образом обставленных, с признаками того, или иного, исторического времени, или действие перенесено в современность. Ну, пусть будет современность, но в которой как-то должны проступать важные смыслы оперного сюжета, социальный статус персонажей. Но никаких смыслов, никаких статусов не просматривается в том, что визуально представлено на сцене Мариинки в опере «Саломея». Бывают и в Мариинке такого рода «обманки», представленные зрителям постановщиком Маратом Гацаловым, художником Моникой Пормале, художниками по костюмам Роландсом Петеркопсом и Маритой Мастина-Петеркопа. Как мало убедительную, можно отметить и медиа графику Катрины Нейбурга. То, что Катрина напихала на какой-то малопонятный силуэт некоего тела во время знаменитого танца «Семи покрывал» можно было бы дополнить, к примеру, и впечатляющим ходом пыхтящего всеми парами паровоза, да и вообще чем угодно.

Я упомянул социальные статусы персонажей оперы «Саломея» – а статусы в этой опере обязательно должны присутствовать. Ведь есть некий тетрарх, правитель римской провинции – это высочайший уровень богатства. Если осовременить этого персонажа, то это, как минимум, современный олигарх со всеми признаками олигарха, со всеми его чадами и домочадцами. Ну, там жена Иродиада со своей дочкой – ближний круг этого тетрарха, или олигарха.

Если пророк Иоканаан клеймит нечто, из образа жизни этого тетрарха, или олигарха – распутство жены Иродиады, и откуда то взявшееся крайнее распутство Саломеи – ну как-то же это надо обозначить.

Как известно, во время Второй мировой войны, в частности, в Манчжурии, японским солдатам в неограниченном количестве было предоставлено в пользование неограниченное количество корейских девушек, которые уж наверно пребывали не в парандже в солдатском публичном доме, а выглядели как-то соответствующим образом для возбуждения похоти пришедших в этот публичный дом японских солдат. Так было ли что-то подобное при дворе этого тетрарха или олигарха? Несомненно, было, иначе непонятно, что же так горячо осуждает этот христианский пророк Иоканаан, один из главных героев оперы «Саломея», которого за эти осуждения распутной жены Ирода Иродиады и засадили в «тюрягу», в виде некоего колодца, в большей части постановок. И в некоторых постановках это распутство материализовано, в виде приспособленных для этого греха девиц, присутствующих в разных постановках этой оперы в последние десятилетия. Ну, уместно поместить неких специальных дам, задача которых обслуживать, и приближенных тетрарха или олигарха, ну, и солдат, то бишь сотрудников управления охраны. Ну, и одеты они должны быть соответствующим образом или пребывать вообще без всякой одежды. Ну, в этой опере это, и уместно, и, даже, желательно. Если уж распутство «цветет и пахнет» при дворе тетрарха Ирода, и вообще в той Римской империи, то как-то же оно должно быть обозначено. Иначе, чего же так «распинается» этот христианский пророк Иоканаан:

«Уйди, Вавилона дщерь. Дочь Содома. Дочь скверны, прочь! Молчи, дочь порока, разврата сестра. Будь ты проклята, рожденная тьмою блуда. Сгусток зла! Не приближайся к посланцу бога – ты, чья мать покрыла землю бесстыдством своих злодеяний. Эту похоть не простит ей наш господь».

Ничего подобного и близко нет в этой, так называемой, постановке, а на самом деле, по сути, концертном исполнении, оснащенном некими строениями, в которые можно спонтанно поместить то одного, то другого персонажа, или группу персонажей. Никакой другой смысловой нагрузки эти декорационные строения не несут.

Саломея, главная героиня оперы, и выросла в этой атмосфере вседозволенности и разврата. Так что если уж предметом страсти распутной Саломеи становится отрубленная окровавенная голова пророка Иоканаана, с которой долго-долго на сцене прилюдно объясняется эта Саломея, в большинстве постановок по всему миру, и, в конце концов, страстно целует эту отрубленную голову в губы, то уж пара полностью обнаженных девиц на сцене, среди солдат-охранников, была бы вполне уместна.

В общем, в этом концертном исполнении, с лишенными всякого смысла декорациями и костюмами, нет ни поцелуев отрубленной головы Иоканаана, ни каких-то признаков расслоения общества в виде распутных девиц, полностью, или частично, обнаженных.

Ну, если эту пьесу, переврав сюжет Евангелий, написал конченый распутник, гомосексуалист, Оскар Уайльд, к тому же и осужденный судом Лондона за свое распутство, и этот уайльдовский сюжет так уж полюбился Р. Штраусу, что он намерился срубить немало «бабла», эпатируя немецкую интеллигентную публику, которую кто-то целенаправленно готовил к войне с царской Россией, на что Р. Штраусу, в общем, наплевать, за что, мягко говоря, его и недолюбливал в будущем доктор Геббельс, один из главных подручных Гитлера, когда гитлеровская Германия решила использовать всесветную известность Р. Штрауса для подъема имиджа этой новой гитлеровской Германии на международной арене. И Р. Штраус пригодился, написал гимн для Олимипады 1936 году, которую провели с необыкновенным размахом. Международная общественость наплевала на все безобразия, творившиеся в этой гитлеровской Германии. Поддержать и направить в ближайшей перспективе ту Германию на войну с Советской Россией было важнее.

В общем, ничего из Оскара Уайльда и либретто Р. Штрауса в этой, так называемой, постановке Мариинского театра 2017 года, не представлено. Ну, смикшировали всю эту эпатажную уайльдовко-штраусовскую муть, убрав практически все скандальное, вплоть до простого концертного представления этой оперы.

А если послушать Уайльда, так гомосексуализм это действительно что-то великое. Но гитлеровцы решили, что с гомосексуализмом им не по пути, когда речь идет о борьбе, практически, за мировое господство. Впереди была война, и целью этой войны опять была Россия, на этот раз новая Советская Россия. И гитлеровцы перестреляли основных своих гомосексуалистов в виде главы штурмовиков Эрнста Рэма и его подручных.

Послушайте этого демагога О. Уайльда, как он расписывает это «нечто» в одном из своих писем:

«В нашем столетии эту любовь понимают превратно, настолько превратно, что воистину она теперь вынуждена таить своё имя. Именно она, эта любовь, привела меня туда, где я нахожусь сейчас (в тюрьму). Она светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего противоестественного. Она интеллектуальна, и раз за разом она вспыхивает между старшим и младшим мужчинами, из которых старший обладает развитым умом, а младший переполнен радостью, ожиданием и волшебством лежащей впереди жизни. Так и должно быть, но мир этого не понимает. Мир издевается над этой привязанностью и порой ставит за неё человека к позорному столбу».

Прошло сто лет, и вот никакая карьера уже почти не возможна в современном мире, в мире искусства или политики, если персонаж не обозначит четкую свою приверженность тем ценностям, за которые сто лет назад Оскар Уайльд угодил в тюрьму. Поистине «не исповедимы пути твои, Господи».

И так, подводя итоги посещения этой оперы Р. Штрауса «Саломея» 9 июля 2024 года, надо сказать, что польза от такого действия, представленного на сцене Мариинского театра – 2, только для вокалистов и музыкантов оркестра – поупражнялись на трудном вокальном и оркестровом материале, и проявили готовность участвовать в этой непростой, в техническом отношении, опере, в любом крупнейшем оперном театре мира. Последние пару десятков лет, примеров с подобным участием солистов-певцов Мариинки в самых разных постановках по всему миру, более чем достаточно. Ну, и оркестр Мариинского театра блистал со своим безграничным репертуаром, практически, на всех крупнейших культурных площадках, без преувеличения, всего мира. Не счесть, как говорится, алмазов… А Саломея совсем не последняя опера в репертуаре мировых музыкальных оперных театров.

Кратенько об исполнителях этого спектакля 9 июля 2024 года на сцене Мариинского театра – 2. Конечно, главная героиня, с напряженнейшей партией для драматического сопрано, прекрасно исполнена Еленой Стихиной, правда, лишенной каких-то особенных актерских задач, поскольку никакого сюжета, разворачивающегося на сцене, не наблюдалось. За то, в музыкантском смысле, полное соответствие уровню, и Мариинского театра, и любого крупнейшего мирового оперного театра. А вот второй главный персонаж – пророк Иконаана – тут есть вопросы, при том что Евгений Никитин обладает сильным голосом, но которым он, к сожалению, по прежнему не очень то и владеет – в смысле чистоты музыкальной интонации – а если есть проблемы с музыкальным интонационным слухом, то значит и тембровый потенциал собственного голоса остается не вполне выявленным. Красота тембра может быть, благодаря усовершенствованию музыкального слуха, значительно улучшена. Если кто-то не очень понимает что я имею в виду, попробуйте взять скрипку и поводить смычком по струнам. Получатся ужасающие кошачьи звуки, которые сведут с ума кого угодно. Но в руках мастера, с соответствующей многолетней подготовкой, скрипка способна издавать потрясающие по красоте звуки. Я это отмечаю во второй раз – первый раз моя критика относилась к исполнению Е. Никитиным партии Летучего голландца в одноименной опере Вагнера.

По вине постановщика спектакля Марата Гацалова и художников по костюмам Роландса Петеркопса и Мариты Мастина-Петеркопа, как-то совершенно не выделен Ирод, и в вокальном отношении тенор Андрей Попов как-то тоже не выделялся особым уровнем в исполнении этой теноровой партии, то ли тетрарха, то ли олигарха. За то, совершенно неожиданно впечатляюще возвысился над окружающими во второстепенной партии Второго солдата Денис Беганский, обладатель мощного, и очень красивого, баса, явно способного на очень высоком уровне исполнить любую басовую партию мирового оперного репертуара. Денис выделялся резко в самую лучшую сторону, среди многих голосов, участников этого представления, хоть и далеко не в первой роли какого-то Второго солдата. Прекрасный мощный голос.

Никак нельзя не отметить удачно проведенную, совсем непростую в техническом отношении, оперу «Саломея» дирижером Кристианом Кнаппом.

И так, вполне можно было бы и закончить эту рецензию, но хочется, все-таки, и еще продолжить материал про эту «Саломею», и вокруг этой «Саломеи», кое-что и еще можно рассказать, хоть, возможно статья и окажется несколько затянутой.

Итак, в основу оперы «Саломея» положен эпатажный сюжет, взятый из одноименной пьесы Оскара Уайльда, изобретенный Уайльдом по совсем кратенькому библейскому сюжету, именно изобретенном, и переиначенном. А сюжет этот присутствует в трех евангелиях – от Матфея, Марка и Луки, но совершенно по-другому, совсем не так, как этот сюжет, по сути, извратил Оскар Уайльд. Ну, что с Уайльда возьмешь, не даром же его осудил Лондонский суд, приговорив в заключению в «тюрягу», где Уайльд и провел пару лет, после чего предпочел покинуть эту излишне пуританскую Англию, переместившись, видимо, в более толерантную к подобным извращениям Францию, где он вскоре и умер. А осужден Уайльд был за гомосексуализм лондонским судом. Нетрадиционная сексуальная ориентация Оскара Уайльда привела его к существенному, а можно сказать, и к грубому искажению сюжета, изложенного в Евангелиях – от Матфея, Марка и Луки. Уайльд, чьи эротические фантазии можно вполне себе представить, превратил дочь жены Ирода Иродиады, – а Ирод из «Саломеи» это сын того самого Ирода Великого, который велел прикончить всех младенцев, поскольку народился Иисус Христос. Уайльд превратил дочь Иродиады Саломею в какое-то сексуальное чудовище, требующее себе отрубленную голову Иоанна Крестителя (в опере Иоканаана), которая становится предметом ее эротических желаний. И все это мало аппетитное зрелище должно, по замыслу автора, происходить на сцене, и Рихард Штраус, с видимым удовольствием, тоже подхватил этот сюжет, довольно развернутый сюжет, поскольку Саломея эротически вожделеет, и волос Иоканаана, и его глаз, и, наконец, его алого рта, который порождает в ее больном воображение самые разные сравнения:

«Твой рот Иоканаан, краснее, чем ноги тех, кто жмет виноград в давильнях. И чем ноги голубей, тех священных птиц, что живут при храмах. Твой рот, как ветка коралла, та, что ласкает наш взор. Он как пурпур рудников Галилеи – пир цвета для глаз царей. Нет ничего, что красней, чем твой рот. Дай мне поцеловать этот рот».

И это чудовище Саломея, поскольку Иоканаан отвергает с проклятьями ее претязания, добивается, чтобы тетрарх Ирод отдал приказ обезглавить Иоканаана, и, заполучив эту окровавленную голову, Саломея, наконец-то, получает возможность целовать этот рот у отрубленной головы, удовлетворяя таким образом свою страсть. Это происходит в большинстве постановок этой оперы во всем мире, но в этой постановке все эти скандальные вещи решили убрать. Ну, вот не зачем постановочно решать такие сложные задачи, вот поют вокалисты партии, размещенные по каким-то ячейкам или дырам, и достаточно. Главное тренировка вокальных партий и тренировка оркестра. А решать сложнейшие постановочные задачи, стоящие при исполнении этой оперы в большинстве оперных театров…… А вот этого не надо. А эти целования отрубленной головы представлены на сценах многих крупнейших оперных театров на глазах пары тысяч зрителей, но не в этой, так называемой, постановке Мариинского театра. Так что с некрофилией решили в Мариинском театре не играть. Некрофилия – в чистом виде, а некрофилия, если кто не знает, это труполо́жество, – любовь ко всему мёртвому, в многочисленной литературе выраженная как парафилия, являющаяся извращенным половым влечением к трупам. Есть оказывается и такой род половых извращений.

В христианских евангелиях, как и в иудейской библии, ничего подобного и близко нет, а вот Оскар Уайльд, извращенец, осужденный лондонским судом, как говорится «отвел душу», переврав евангельский сюжет. Между прочим, в сюжетах Нового завета, у Матфея, у Марка, отрубить голову требует не Саломея, как у Уайльда, – между прочим имя Саломея вообще отсутствует в текстах евангелий, – а мать Саломеи, жена Ирода Иродиада, за то, что Иоанн Креститель прилюдно клеймит ее позором, за ее склонность к прелюбодеянию чуть ли не со всеми подряд:

«Где та, что… отдавалась ассирийским вождям? Где она, что приглашала юношей Египта в свою постель, отдаваясь всем, всем, кто обладал щитом из злата и мечом в серебре, всем, кто был рослым и статным…Господь готов к ее покаянью. Пускай приходит, ибо вся она – скверна. Пусть придет, ибо бич господа над ней».