Наступило летаргическое затишье. Окружающие меня люди вели себя, словно они вдруг выяснили, что уже давно и счастливо мертвы. Вот тогда мне снова сделалось неуютно и страшно в широнинской читальне, как в те первые мои дни.
Что угодно: злость, страх, отчаяние – не произвели бы