Глава 8

В динамике, транслирующем стартовый канал, была тишина. Перед стартовым домиком собралась почти вся эскадрилья, а ведь на улице жара перевалила за 30° уже давно. Но ни знойный ветер, ни оседающая на губах пыль никого не могли заставить зайти внутрь или заняться каким-нибудь иным делом.

И чем дольше стояла эта давящая на нервы тишина, тем больше заполнялась урна окурками от сигарет.

– Чего молчат? Хоть бы были живые, – волновался Кеша, который водил хоровод вокруг урны, заложив руки за спину.

– Тебе же сказали, что на связь ещё не вышли. Значит, в районе Анавы ещё, – поправил его Юрис.

У меня тоже не получалось усидеть на скамейке. Неопределённость судьбы моих товарищей продолжала давить грузом на плечи и заставляла пульсировать виски. А в душе, будто огромная пружина сжалась и никак не распрямляется. Сколько был на войне, но до сих пор не знаю, что тяжелее в таких случаях – сразу узнать последствия или оставаться в неведении.

– Окаб, 507й, – прозвучал голос Баева в эфире.

Тут же все направились к динамику. Секундная пауза и командиру эскадрильи ответил руководитель полётами.

– 507й, отвечает Окаб. Наблюдаю вас, подход разрешил.

– Вас понял. Идём группой из четырёх единиц. К посадке прошу медиков и санитарную обработку для экипажа ПСО.

– 507й, принял. Отправляем вам. Передать на госпиталь, чтоб встречали?

До текущего момента всё было не так однозначно. Сейчас Баев должен дать ответ на интересующий всех вопрос.

– Не нужно. Некого встречать, – прозвучал в эфире голос одного из командиров экипажей.

Пружина, которая сжалась внутри меня, вернулась в исходное состояние. Лица собравшихся однополчан говорили сами за себя.

– Значит, никто не выжил? – тихо спросил у меня Кеша, и я кивнул.

– Я ж вот только с Магой… Он мне… – проговорил Иннокентий, но слова у него не складывались в предложения.

Вот и у меня так же. Несколько часов назад мы с кавказскими парнями обсуждали планы на вечер. Смеялись и иронично поглядывали на Баева. И вот их уже нет. Воистину, жизнь – лишь только миг.

Группа вертолётов приближалась к аэродрому. Первым на посадку зашли экипажи ПСО, которых уже ожидали две машины УАЗ «таблетка» на стоянке.

Несколько солдат приготовили носилки и белые простыни, чтобы накрыть тела погибших. Все кто свободен, образовали подобие строя рядом с машинами.

Однако, случилась небольшая оказия – первым на стоянку зарулил вертолёт Баева, а за ним и Кислицын. Для Сергея Владимировича, который как и я недавно восстановил допуск на Ми-24, это был один из первых вылетов в Афганистане на этом типе. И тут такое.

Первым на стоянке развернулся вертолёт Баева. По виду и не скажешь, что он побывал в перестрелке. Пробоин не видно. А вот у Кислицына заметны прострелянные стёкла на двери грузовой кабины и разбитая створка приёмника пушки.

– Куда так спешит замполит? – сказал Юрис, указав мне на выпрыгивающего из открытой кабины Кислицына.

Сергей Владимирович, судя по резким движениям, был весьма взбудораженным. К нему бежал техник со стоянки, но замполит сорвал с головы шлем и бросил ему в руки.

– Кеша, Семён, за мной, – сказал я своим парням и рванул с места.

В моём звене они были самые крупные. И сейчас их большая комплекция пригодится. Кислицын двигался к вертолёту Баева очень быстро.

– Владимирович, стой! – кричал ему начальник штаба, выскочивший от него сбоку.

Наш Глеб Георгиевич Бобров попытался остановить замполита, но тот только оттолкнул его в сторону.

– И автомат подержи. А то я его пристрелю, – бросил Кислицын Боброву АКСУ-74. Начштаба в последний момент успел поймать оружие.

– Владимирович, погоди! Не нужно! – кричал я вдогонку замполиту.

– Отвалили все! – рявкнул Кислицын.

Ему оставалось всего несколько метров. Баев только что вылез из кабины и медленно снимал шлем. Но мне почему-то был интересен не он, а успею ли я догнать Кислицына.

– Серёжа, стой! На меня смотри! Успокойся, – возник перед Кислицыным начмед.

Недалеко с каким-то пузырьком и, сжавшись от страха, стояла Маша. Да чего здесь врачи-то делают?!

– Марат, уйди. Я по-хорошему говорю, – громко сказал Кислицын.

Задержка со стороны начмеда позволила мне приблизиться вплотную к замполиту.

– Успокойся, Серёга! Дров сейчас наломаешь… – просил Марат Сергеевич, но Кислицын пытался его обойти и что-то показывал в сторону Баева.

– Майор, отставить! Смирно! – кричал командир эскадрильи.

Страсти накалялись. Ещё пару секунд и я успею добежать и встать перед Сергеем Владимировичем.

– Марат, уйди. Уйди, говорю! – рявкнул Кислицын.

– Майор, я вам сказал отставить! – «подкинул дров» Баев.

Заткнулся бы пока на пару минут, но голос командира эскадрильи только раздражал замполита.

– Сергеевич, уйди! Освободи дорогу! – громко сказал Кислицын и оттолкнул Марата Сергеевича.

Тот отлетел в сторону, и замполит рванул к Баеву. Тут и я подоспел, встав перед Кислицыным. Сзади на него накинулись Кеша и Семён. И только втроём нам удалось сдержать порыв ярости Кислицына.

Он смотрел на Баева глазами голодного тигра. Взгляд не то что прожигал насквозь, а мог убить на месте. Представляю, чтобы Кислицын сделал с командиром эскадрильи, если бы смог добраться до него.

– Сашка, ты-то куда?! Отпусти меня! – кричал замполит, пытаясь вырваться из нашего захвата, но с громилой Семёном и крупным парнем Кешей справится трудно.

– Нет, Владимирович. Мордобой ничего решит. Успокойся!

– Он же парней погубил! Тварь штабная! Ни дня на войне не был и сразу повёл за собой. Сволочь! – бросался оскорблениями Кислицын, но я удерживал его.

Ноги замполита проскальзывали по ребристой поверхности стоянки, сложенной из плит К-1Д. Со взмокших волос во все стороны летели капли пота.

– Прекратить, товарищ майор! – продолжал показывать себя Баев.

Если он так продолжит, то Кислицына успокоить не получится. Сергей Владимирович твёрдо намерен «поправить» лицо командиру эскадрильи.

– Я тебя предупреждал. Я тебе говорил, пирожок ты мамкин! Сказал, позвони в штаб и доложи. А ты тварь, засунул язык в задницу! Пацанов… экипаж… погубил. Ещё и прикрывать не пошёл!

Кислицын сделал последний рывок. На ногах мы уже не смогли устоять и рухнули на металлическую поверхность. И всё равно Сергей Владимирович продолжал тянуться к Баеву. Как же тяжело его удержать!

– Приказываю, Кислицын, отставить! Я командир!

Тут моё терпение лопнуло.

– Это звание ещё нужно заслужить, Кузьма Иванович. Пока что вы только товарищ подполковник! – сказал я.

– Серый, успокойся, – подбежал Марат Сергеевич и помог нам поднять замполита.

Взмокший Кислицын показал всем видом, что ему помощь не нужна. Он по-прежнему пыхтел и утирал рукавом лицо от пота. Тяжело дыша, замполит махнул рукой, снял с себя разгрузку и передал её Семёну.

Конец ознакомительного фрагмента.