Это сатирический трагифарс об эпохе НЭПа, пьеса смешная, но одновременно это и горькое осмеяние советской действительности1920-х годов. Такое гоголевское, сквозь те самые «неведомые миру слёзы».
Опасаясь грядущего «уплотнения» в связи с жилищным кризисом в Москве, 35-летняя вдова Зоя Денисовна Пельц, оборотистая и предприимчивая, добыв всеми правдами и неправдами разрешительный документ, устраивает в своей шестикомнатной квартире ателье. Только вот эта квартира на Садовой снова у Булгакова оказывается «нехорошей»: наша развесёлая вдовушка под видом ателье открывает, по сути, публичный дом, увеселительное заведение, где, не умолкая, звучат фокстрот и фортепиано, где курят опиум, а «манекенщицы» отвечают отнюдь не за демонстрацию новых моделей.
Помощником Зои и «мозгом» ее «предприятия» оказывается ее неожиданно приехавший кузен Аметистов – проходимец, жулик, карточный шулер, неоднократно перебегавший от красных к белым и обратно. Очень интересный образ! Этакая смесь хлестаковщины с ноздрёвщиной: все эти его рассказы о головокружительных успехах в разных сферах, о сожжённом большевиками крупном имении с домом о семи (!) колоннах, все эти раки величиной с гитару, жеребец, за которого сам император якобы предлагал 10 тысяч... Жизненная энергия так и бурлит в Аметистове. Её бы да в мирное русло!
Еще один интересный тип – бывший граф Обольянинов, морфинист, мечтающий о возвращении прежних времён, о бегстве от советской действительности за границу. Своеобразным лейтмотивом его образа звучат романсы о «другой жизни», о ностальгии по минувшему. «Покинем, покинем край, где мы так страдали» и т. п.
Все персонажи пьесы – отрицательные, отмеченные печатью пошлости и вырождения. Это не только развращенные нэпманы, но и представители новой власти – закоренелый взяточник председатель домкома Аллилуя, редкостный прохвост Гусь-Ремонтный, коммерческий директор треста, товарищ Пеструхин, прибывший в квартиру с проверкой, и его коллеги, «ответственная дама» – жена какого-то начальника. Ну как тут снова не вспомнить Гоголя с его установкой на единственное положительное лицо комедии – смех. Тот самый, сквозь слёзы.
В пьесе много отсылок к текстам Пушкина, Лермонтова, Салтыкова-Щедрина, Вертинского и др. А некоторые фразы так ипросятся в афоризмы: «При советской власти спален не полагается», «У нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть у человека деньги или нет» и т. п.
По изданию Михаил Булгаков - Пьесы 20-х годов (сборник) сравнила вариант 1926 года с текстом 1935-го, но существенных отклонений не обнаружила. Разве что заострены некоторые акценты и кое-кто из героев переименован (Аллилуя там носит фамилию Портупея, Гусь-Ремонтный превращен в Гуся-Багажного).