И куда дальше? Отец и мать меня давно не ждут: их не стало около семи лет назад. Они ушли из жизни почти в один день – у обоих нашли обширный инфаркт. Жена… Да хоть бы строчку написала, хоть бы раз приехала! Да, видимо, не умел я тогда разбираться в людях. Да и в друзьях тоже.

– Ну что, откинулся? – Из-за угла вышел ФСИНовец. – Куда теперь?

Я спокойно пожал плечами.

– Курить будешь? – Спецназовец протянул раскрытую пачку.

Я отрицательно мотнул головой.

Я твёрдо решил начать новую жизнь. Абсолютно новую. Вот прям вообще. И знаете, сигарета – не лучший её старт. Я накинул на голову капюшон и зашагал к автобусной остановке.

Через месяц уставшая рука постучала в массивную деревянную дверь. Чуть погодя она отворилась, старец на пороге спросил, вглядываясь:

– Ты чего здесь ищешь, путник?

– Себя, – очень грустно ответил я.

– Ну, ты входи-входи давай, входи.

Двери со скрипом закрылись, а над притолокой висела видавшая виды деревянная табличка, на которой значилась надпись: «Андрусово–Никольская пустынь».

За гранью

Пустота, полное и абсолютное Ничто. Ощущение отсутствия себя. Я не знаю где и кто я. Здесь нет боли, надежды и времени. Ничто.

Протяжный писк монитора сообщает анестезиологу о том, что сердце пациента больше не бьётся.

– Адреналин и атропин: по одному кубику, – голос доктора требователен.

– Качай, качай его! – твердит кто-то другой.

И снова пустота: ни звуков, ни света, ни тьмы – Ничто.

– Давление?

– Шестьдесят на тридцать.

– Стеноз устья аорты. Неси стент шестёрку. Давай!

И вновь пустота…

– Нет, я не хочу обратно! – кричит отчаявшийся разум, и умирающий вдруг открыл глаза.

– Так, он в сознании. Отлично: в реанимацию его. – И анестезиолог удовлетворённо похлопал хирурга по плечу.

Через неделю, бывший одной ногой за гранью жизни и смерти Данил, не раз бывавший на скамье подсудимых, решил в корне изменить свою жизнь. Поменять вектор. И кто знает, быть может, в следующий раз, шагнув «за порог», он окажется в куда более прекрасном месте.

Закрывай глазки

В полуразрушенном подвале слабо догорал костер. Возле него ютилось несколько ребятишек самого разного возраста. И среди детворы была только одна взрослая женщина. Детки к ней жались, как щенята к волчице. На улице темнело. Женщина устало вздохнула, поправляя повязку на голове – отверстие в черепе, оставшееся после потери глаза, начинало загнивать.

Кто-то из мальчишек сладко зевнул и спросил:

– Тётя Жанна, а вы нам сегодня сказку расскажете?

Женщина вымученно улыбнулась. Детвора поддержала эту идею.

– Хорошо-хорошо, какую сказку вы хотите?

– Про героев войны, – сказал инициатор затеи.

– Нет, не про героев, про простых-людей-до-войны, – сказала в полголоса чернокожая девчушка, поджимая ноги.

– Ладно, малыши, садитесь ближе – будет вам сказка, – устало согласилась Жанна.

***

Давным-давно, когда мир ещё не был разрушен и пустынен, жил на земле юноша. И звали его Максим. Он был самым обычным: просто жил, просто учился и тому подобное. И так продолжалось до тех пор, пока он не повстречал прекрасную девушку с золотыми волосами. Она была красивее всех, кого Максим когда-либо встречал на своём пути. Но беда была в том, что он не был ей интересен.

И это разрывало ему сердце на части. Однажды ночью Максим сидел на крыше своего дома и, разглядывая звёзды, сочинял стихи. И ему было очень тоскливо. Он думал о ней.

Внезапно одна из звёзд блеснула ярче других. И пока Максим решал, что к чему, звезда стала быстро приближаться. И вот уже над домом юноши завис космический корабль причудливой формы. Вдруг Максим почувствовал холодок по коже и покалывание, и то, как начала исчезать опора под его ногами. Его похитили пришельцы.

Очнулся наш герой через некоторое время в каком-то помещении. А сам он был погружён внутрь светового потока так, что не мог пошевелиться. Перед Максимом возникли три фигуры лишь отдаленно напоминающие людей. Максим услышал их голоса у себя в голове:

– О чём ты мечтаешь, человек?

– Я хочу, чтобы она меня любила, – не задумываясь, выпалил Максим.

– Мы не знаем этого, мы тебя не понимаем. Что бы ты хотел в себе изменить?

– Я… Я хочу быть сильнее и красивее!

– Ты уверен?

– Да-да-да!

– Удачи тебе, человек.

В глазах юноши потемнело и его затошнило.

Но… но… но она даже не посмотрела в его сторону. Ведь теперь Максим стал другим. Да, он перестал быть самим собой. И хотя его лицо стало прекрасно, а мускулы стали рельефны и тверды, душа Максима, однако, отныне была пуста.

Ибо нельзя менять себя как пластилиновую фигурку. Потому что нам неоткуда взять дополнительный материал. А без него, когда ты меняешь что-то одно, то следом меняется и что-то другое. То, о чём ты даже и не подозревал или же позабыл.

***

Женщина замолчала.

– Тётя Жанна, а что потом было? Чем всё закончилось? – поинтересовался голубоглазый паренёк.

Женщина посмотрела на ребёнка грустными глазами.

– Потом… а потом Максим решил, что если она не хочет быть с ним, то и ни с кем она больше никогда не будет. И убил её.

Дети громко ахнули, а женщина, не останавливаясь, продолжила:

– А, в конце концов, инопланетяне увидели, что люди жестоки. И что даже корректировка не делает их добрее. И что даже, когда ты даёшь то, что они хотят, они не становятся лучше. И из тысячи звезд на небосклоне инопланетяне выстрелили по нашей планете огненными лучами.

А потом, проходя по выжженным городам, один из пришельцев громким гортанным голосом произнес:

– Если кто и выживет – это будет шанс и урок для всего будущего человечества.

Женщина замолчала, но спустя полсекунды произнесла:

– Так вот, ребятишки, вы – наш шанс, – и поцеловала в макушку девочку с косичками. – Ладно-ладно, детишки, давайте, подкиньте дров в костер: кажется, нам пора ложиться спать.

Замкнутый день

«…Слишком грустно быть бессмертным…»

Ария – Замкнутый круг

– Поднимай его, ему пора, – голос старшего демона был требователен.

– Уже бегу, – бесёнок щёлкнул хвостом и метнулся к спящему призраку.

Чертенок стал топтаться ногами прямо по приведению, выкрикивая попеременно:

– А ну-ка, подъём!

Призрак завошкался и издал легкий стон:

– Отстань, искуситель.

– А я говорю: вставай!

– Я устал!

– Мы тебя не спрашиваем, это – твоё наказание. Вставай. А не то старшего демона позову.

Дух, издав стон повторно, встал. Если так можно выразиться, конечно же.

– Куда сегодня?

– Как и вчера, как и завтра, как и миллион лет вперёд: внушать страхи и ночные кошмары человеческим детёнышем.

Призрак хотел было заплакать, но он не мог. Ибо был бестелесным.

– Пошёл прочь, гниль! – пискнул чертёнок, и душа устремилась в мир людей.

Там несчастному привидению было суждено летать над городами до самой ночи. А потом его опустят в какой-нибудь дом. И там ему придётся пугать маленькое дитя. День тянулся и тянулся бесконечно долго. Но когда всё же приблизилась ночь, привидению почудилось, будто бы день пронесся стремительно.

Небольшая детская комната: комод и кроватка. В постели у окошка спит, разбросав одеяло и подушку, девочка, годиков трёх отроду. Призрак беззвучно заплакал: когда-то он и сам был отцом. Как ему было тошно от того, что нужно было сделать в эту минуту. Поэтому он просто стоял и смотрел.

В «перекрестке» окна луна перешла с одной половинки стекла на другую. А приведение ничего не делало. Вдруг рядом резко пахнуло горелым и гнилью. И возле призрака появился большой демон:

– Пугай, – сказал он.

– Не буду: я устал. Мне противно, – стал резко отвечать призрак.

– Пугай, я тебе сказал!

– Нет!

– Тогда это сделаю я. И, уж поверь мне, к утру она точно будет заикаться. И это самое малое.

– Ты не посмеешь!

– Или ты или я…

– Я сам! Сам. Сам… – Призрак был взволнован, рассержен и очень раздосадован.

Подойдя к изголовью кроватки, он положил руку на голову девочке. Придумав самый безобидный, с его точки зрения, кошмар, привидение послало этот образ в разум ребенка. Через пару мгновений лицо девочки напрягалось, а чуть позже малышка заплакала. Демон хмыкнул и удовлетворенно кивнул:

– Всё, в клетку! – бес щелкун кнутом, и два бесплотных создания растворились в ночи. В пустой комнате слышен был только плач маленького ребенка.

– Почему я должен был делать это?! – Преисподнюю наполнил крик отчаяния.

– Заслужил, – ответил спокойный и властный тон Люцифера. – Это твой персональный ад.

Инквизитор

«…У каждого времени своя инквизиция…»

Хоуп сидел на стуле перед окном и ждал. Это было его очередное ночное дежурство. Из окна сто двадцать четвертого этажа кроме смога, закрывающего от человеческих глаз поверхность земли, внизу ничего не было видно.

Инквизитор сидел с идеально прямой спиной, сложив скрещенные ладони рук на подоконник перед собой. Эта поза была неизменной сначала смены: уже более трех с половиной часов.

Коротко пиликнул коммуникатор. Хоуп слегка наклонил голову влево, и на линзах очков открылось входящее сообщение. Текст гласил: «Нарушение пунктов восемь и двенадцать Конвенции о Перезагрузке. Разведать, разобраться. При необходимости – ликвидировать». Дальше шли координаты.

Инквизитор сделал медленный глубокий вдох и точно такой же выдох, задержав дыхание в самом конце. После чего правой рукой, не спеша, взял с подоконника пистолет: тяжелый штурмовой кольт срок пятого калибра образца две тысячи сто двадцать второго года, с увеличенным магазином и автоматическим огнем. Оружие было явно армейское, а не полицейское, и уж тем более не гражданское. Что ясно указывало на прошлое его владельца.

Хоуп всем остальным видам транспорта предпочитал старый добрый байк с водородным двигателем: никакого искусственного интеллекта. Хоуп Дантел не очень доверял роботам. Координатами оказался старый квартал возле нефункционирующего химического завода. Инквизитор был почти уверен, что в который раз столкнется с Обнулителями.

Обнулителями называли вооруженную банду, которая занималась поиском и казнью тех, кто воспользовался правом на перезагрузку, закрепленным в Конвенции.

Вот уже восемнадцать с небольшим лет всё население Земли (живёт в иной реальности. В той, где мы можем не умирать насовсем: каждому жителю планеты, на основе Конвенции о Перезагрузке, давалось право на то, чтобы «вернуться» с того света всего раз. Правда, и тут не обошлось без нюансов – куда же без них.

Первый состоит в том, что возвращаются оттуда ненадолго: всего на пару лет. Кому как повезет. Причём, очень часто взгляд такого человека, шагнувшего однажды «за край», становился тусклым и отрешённым.

А второй нюанс – это то, что за этот «вояж» надо платить, и речь идет вовсе не о деньгах. Ну, не только о них. Вернуть человека можно только за счёт другого человека – добровольца. И этому добровольцу-донору придётся за эту услугу заплатить своим здоровьем и временем. Доноры стареют прямо на глазах во время операции: у них обостряются имеющиеся болезни и тому подобное.

Короче говоря, и хочется и колется. Понятное дело, что власть имущие и богачи способны оплачивать множество доноров, и возвращаться оттуда не единожды. А доноров нужно много, ибо «сдавать жизнь» можно всего лишь пару раз, не больше. Просто потом мозг разжижается, а сердце встает колом. Как-то так.

Естественно, очень быстро образовался черный рынок, торгующий «временем». Сил обычной полиции на его ликвидацию не хватало, и в ответ на эту угрозу безопасности мира, родился Международный Орден Инквизиторов.

Это специально обученные модифицированные люди ведут охоту за нелегальными «возвращенцами» и торговцами «временем». На стороне Ордена современные методы слежки и технологии. А не законники прятались по подвалам и трущобам. Но самое мерзкое это, что в этот бизнес были втянуты дети. Ведь детский организм был полон сил, и с большой вероятностью давал максимальный срок тому, кто «возвращался» за его счёт.

А опустошенное маленькое тельце было проще утилизировать, чем взрослое. Поговаривают, что некоторые страны скупают трупики по очень выгодной цене. И вот, несколько часов назад поисковый беспилотник Ордена засек яркие вспышки тепла в трущобах на юге города.

Хоуп остановил мотоцикл за сто метров до точки на навигаторе. Посидел ещё полвздоха, концентрируясь. Вот он ощутил прилив бодрости и сил. А ещё чуть погодя, когда Дантел открыл глаза, ночное зрение модифицированного организма инквизитора заработало на полную мощность.

В сооружении, к которому он приехал, прятались, скорее всего, именно Обнулители. Эти люди без разбору убивали тех, кто воскресился, и тех, кто их воскресил. Они говорили, что так поддерживают баланс во всём мире. Здание было мрачным и большим, но Хоуп продвигался вперед, опираясь на подсказки беспилотника, оборудованного тепловизором.

Преодолев два этажа, инквизитор вступил в машинный зал цеха, или ещё чего-то в этом роде: высокий потолок и большое пространство по центру. Ноги бывалого солдата и уже опытного охотника вдруг приросли к полу от открывшейся ему картины.

На бетонном полу лежало несколько тел со связанными за спиной руками. Глаза ввалились внутрь черепа, кожа на лице натянулась, а из ушей стекали струйки крови. Веки и губы были приоткрыты. Это были два взрослых мужчины и одна женщина. А чуть дальше, в кругу вооруженных людей, на коленях стоял мальчик, лет десяти. И один из этих бандитов держал возле головы ребёнка непонятный цилиндрический предмет.

Резкий писк в ухо вырвал инквизитора из оцепенения.

– Хоуп, доложите обстановку, – голос требовал отчет.

– Восемь вооруженных человек, один заложник, и три трупа. Центр? – слегка сдавленно проговорил Дантел.

– Принято.

– Центр, примите картинку. Что это? – Нажав на правую дужку очков дважды, Хоуп отправил снимок в штаб.

Наступило минутное молчание.

– Инквизитор, это – ПЗЭ. Изъять, бандитов уничтожить.

– Вас понял, – и инквизитор отключил видео и аудио связь.

Бой был короткий: верный кольт изголодался, и пули быстро нашли все свои цели. Оглядев разбросанные тела бандитов, Хоуп присел возле ребенка. Глаза мальчика оказались закрыты, а когда Дантел потормошил его – паренек открыл веки. Инквизитор увидел взгляд старика, и через пару мгновений мальчик снова отключился.

Инквизитор перевёл аудио и видеосвязь в положение «включено». Тут же раздался голос в ухе:

– Инквизитор!

– Центр?

– Портативный Забиратель Энергии изъят?

– Никак нет, пострадал при ликвидации.

Пауза.

– С вас отчет в течение суток! – Голос был в гневе.

– Вас понял, – произнёс Хоуп, и вновь отключил связь. А потом трижды выстрелил в прибор.

Хоуп ненавидел порочность Системы, в которой директор МОИ продавал олигархам жизненную силу вот из таких вот ПЗЭ. Уж лучше пусть вот так.

Чуть позже из здания вышел Дантел с ребёнком на руках. Усаживаясь на байк, и приторачивая бессознательное тело перед собой, Хоуп приказал коммуникатору найти и набрать номер Центра Перезагрузки.

Гудок.

Ещё гудок.

– Алло, Городской Центр Перезагрузки, чем могу вам помочь? – Женский голос был ласковым и убаюкивающим.

– Это Хоуп Дантел, инквизитор. Личный номер 046782. Приготовьте, пожалуйста, операционную для возвращения. Буду через час.

– Ожидаем вас, – пропела девушка, и отключилась.

Байк сорвался с места прямо в ночь.

Исконный

– Эй, эй! Спишь, что ли? – Громкий шёпот был крайне настойчив.

Собеседник тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Даже глаза не открыл.

– Эй, ты!

– Да тише, дурень! Сейчас смотритель проснётся, – огрызнулся спящий негромким, но грубым голосом. Затем он попытался размять затекшие руки: помогло слабо, а вот цепи предательски зазвенели.

– Эй, тебя как звать? – первый никак не мог уняться. Второй поежился, и принял более-менее удобное положение, сидя на топчане.

– Акзахриэль, – еле слышно произнес второй.

– Ух, ты… Так ты видел Его?! – Первый подпрыгнул.

– Тихо там! – Надсмотрщик щёлкнул кнутом – он был явно не в духе.

– А как правая рука Зиждителя, личный писарь оказался здесь, в подвале преисподней?!

– За гордыню… Так гласит приговор…

– А что ты мог сделать не так?

– Я… я толком не понял…

Повисла пауза.

С потолка камеры что-то капало, где-то на заднем фоне периодически кричал человека. И это был крик полный отчаяния, боли и безысходности. В какой-то момент Акзахриэль заговорил, и в этой истории была вся тоска и пустота вселенной:

– Я везде ходил за Художником и записывал его идеи, мысли, порывы. Я просто делал свою работу. Но однажды я понял, что Зиждитель сомневается в части своих решений. Когда он создавал звёзды, планеты, вселенную – его взгляд был уверенным и ясным. Когда он решил создать Землю с её водами, твердью, небом и зеленью – Художник долго раздумывал, но повелел, и так и стало. Ему хотелось красоты. В тот момент, когда Создатель придумал населить Землю жизнью, Он колебался. Пусть и недолго. Он не был уверен до конца: стоит ли в уже имеющуюся красивую палитру добавлять несколько новых цветов. Он размышлял об этом вслух и позже решился. И увидел Зиждитель, что красота не ушла, но преобразилась.

Акзахриэль передернул плечами: шрамы от крыльев очень сильно жгли ему спину. Вздохнув, ангел продолжил:

– Я всё записывал: все метания, мысли Художника. И то, как во время отдыха Он радовался получившийся красоте. И вот однажды Демиургу очень захотелось, чтобы кто-нибудь. Ну, хоть кто-то, удивился его работе, и оценил её. Но мы были всегда рядом, а Падший лишь смеялся в ответ. И я записал эти эмоции в свой дневник. Спустя время Падший намекнул Художнику, что можно создать себе игрушку – человека. Зиждитель рассмеялся и сказал, что это – глупая и неверная затея. Эти слова тоже были переписаны на бумагу.

Художник не хотел творить себе садовника. А Падший Его уговаривал. И вот, в какой-то момент Творец сдался. И свершился акт творения. И появился Человек. Зиждитель рассказал Человеку, что Он – Творец – заботится о нём – о Человеке. И любит его. А Падший хочет погибели Человека. Но… Но я выронил свои записи, а Человек их нашёл. И прочел. И осушался Художника.

И совершилось великое падение. А меня… Мне вырвали крылья и упекли в глубины преисподней.

Акзахриэль тяжело замолчал – это была и так слишком уж долгая история. И даже назойливый сокамерник, проникшись, более не приставал к ангелу с расспросами.

В камере смертников воцарилась тишина.

Нездешний

Костёр горел ровно, щедро даря тепло окружающим его людям. Сухие берёзовые ветки, заготовленные заранее, разгорелись охотно. А веточка можжевельника придавала дыму приятный запах, попутно отпугивая злых духов. Слегка подсвечивая сидящих рядом, в воздух периодически взметались снопы маленьких оранжевых искр.

В этот раз, а, точнее, в эту летнюю ночь, у костра сидели двое: дед Азар, крепкий как дуб старик, да его семилетний внук Рати, слегка долговязый и по-детски нелепый. Мальчик на днях перешёл в тот самый возраст, когда пора начинать брать на себя ответственность за свои собственные дела и дела свой семьи.

И поэтому дедушка взяла внучка с собой на первую в его жизни охоту. Самое мужское занятие.

И вот, дело было сделано: у костра лежало три подстреленных и уже освежеванных зайца. Над костром в котелке варилась свежая похлёбка из рябчика и овощей. А утром двум уже теперь мужчинам будет пора возвращаться в селение, но сейчас…

– Диду, расскажи историю про Карающего, – в голосе мальчишки звучал неподдельный интерес.