– Уже в пятый класс пошла. Говорит, ей нравится, – продолжила Юнис, не отрываясь от созерцания вида из окна. – Пока вроде не хулиганила.

Я тем временем думал о предстоящей встрече. Было одиноко, ведь только на две такие посиделки в родительском доме я приходил не один. Младшие же, напротив, всегда приезжали со своими семьями, сыпя мне соль на рану.

Единственное, что утешало сейчас: Юнис тоже в этот раз одна. А еще младшая сестра мне очень близка. Она ближе для меня, чем близнецы. Юнис многое понимала и нередко помогала в сложных ситуациях. Это хоть как-то скрашивало предстоящий вечер. Я даже грустно усмехнулся: «Только овдовев, начинаешь ценить скандалы».

Подъехав к небольшому двухэтажному домику в самом начале улицы и припарковавшись у тротуара, отделявшего газон от дороги, уже хотел помочь сестре с багажом, как вдруг зазвонил мобильный телефон.

– Добрый день, вы Лео Бердник? – спросил дрожащий мужской голос на другом конце.

– Да, я вас слушаю, – немного насторожившись, ответил я, увидев ранее, что звонок был с незнакомого номера.

– Ваш телефон мне дали в госпитале «Эверплейс». Сказали, что вы специализируетесь на сложных случаях с приемными детьми и детьми под опекой. Что вы один из немногих психологов, берущих сложные случаи с «розовыми» семьями, – обратившийся нервничал. Это заставляло его говорить очень быстро. Почти тараторить. А мне приходилось концентрироваться и слушать очень внимательно, чтобы не упустить ничего из сказанного.

– Давайте встретимся в моем офисе завтра, – предложил я, понимая, что по телефону едва ли смогу помочь. Да и само сочетание «розовая» семья навеяло много неприятных воспоминаний. – Запишите, пожалуйста, мой адрес. Закончив диктовать и положив трубку, я вышел из машины.

Помогать было не с чем: Юнис быстро забрала небольшой чемодан на колесах из багажника и убежала в дом. Скорее всего, она уже обнималась с мачехой и отцом, восторженно рассказывая о своих домочадцах.

Вздохнув, я вновь достал сигарету. Мачеха была против курения в доме – вот и приходится делать это неподалеку. Пока курил, решил осмотреться: много домов в этом году опустели. Об этом говорили таблички на газонах с надписями: «Продается». Ну да, дети выросли, их нужно учить на что-то. Да и работы тут мало. Если хочешь большого заработка, либо катайся в более крупные города, либо умерь свой аппетит.

Район считался престижным, расположенным достаточно далеко от промзоны, но при этом не так далеко от центра городка. Дома тут всегда славились своим комфортом и простором. Если не считать одного, на окраине, они легко продавались и находили своих покупателей в любое время. Много соседей сменилось на моей памяти. Семьи хоть и ценили этот городок, зачастую оседали тут, только пока росли дети. За последние двадцать лет ситуация с перенаселением городов нормализовалась, и маленькое захолустье представляло для молодежи куда меньше интереса, чем крупные города на востоке или западе страны.

Конечно, были и те, кто оставался, доживая свои годы в тени раскидистых массивных деревьев и в окружении живых изгородей. Тишина городка, его маленькие размеры нравились старожилам, а накопления или сторонние доходы позволяли этим людям не так рьяно цепляться за работу. Были и те, кто возвращался после учебы. Но в большинстве своем они предпочитали центр с его дешевыми квартирами. Да и таких я знал немного. В основном молодежь уезжала из городка на учебу в колледже, а потом не возвращалась. За ними уезжали и родители в поисках новых увлечений и новых жизненных целей.

Промозглый день не желал заканчиваться, из-за чего сигарета медленно тлела в моей руке. Это позволило долго всматриваться вглубь улицы с ее желто-зелеными красками осени, которые яркими пятнами и каплями разбавляли серый фон облаков. Когда истлевший и окончательно отсыревший окурок был отброшен в сторону, пришла пора и мне пойти в дом родителей. Я старался войти как можно тише, но этого не получилось, и меня сразу же встретили гул голосов и запах еды. Стоило мне переступить порог родительского дома, как я тут же оказался в центре внимания трех моих племянников. Они любили общаться со мной, ведь, в отличие от родителей, я не осуждал их и старался помочь, если со мной делились проблемами. Я постарался улыбнуться, чтобы дети не видели моего смятения и тоски в тот осенний вечер. Мой кошмар медленно начинался.

* * *

Вечер проходил оживлено. Все гости весело общались, Юнис и Джей помогали мачехе накрывать на стол и готовить ужин. Отец рассказывал внукам истории о своей бурной молодости, а потом мы все вместе смеялись, вспоминая разные забавные случаи из нашего детстве. Как я и ожидал, Йохан и его сестра-близнец Джей приехали сюда со своими семьями.

Сводный брат в этот раз привез своих мальчишек-погодок и жену Лулу, а его сестра взяла только самую младшую дочь Сэмми, которой недавно исполнилось три года. Ничего удивительного в подобном не было: родительский дом мог вместить весьма ограниченное количество гостей.

Я всегда удивлялся, что дети Йохана унаследовали от него светлые волосы, при том что Лулу, его жена, темненькая и достаточно смуглая. Скорее всего, у нее в роду были выходцы из Мексики, но я не уверен в этом. А вот детишки Джей пошли в отца своими ярко-рыжими кудрями, ведь их мать имела совсем блеклый, «мышиный» цвет волос. Но то касалось только волос. Удивительно, но если дети Йохана чертами лица пошли в мать, взяв от отца только волосы, то вот дети Джей – наоборот, только волосы унаследовали от отца, остальное забрали от матери. «Ну и рокировка!» – думал я, глядя на своих племянников.

– Что ж ты остальных не привезла? – Йохан очень удивлялся решению сестры взять только младшую дочь. – Ты же обычно всю семью тащила.

– Привезла, если бы кое-кто не оборзел и не привез всю свою ораву! – парировала Джей, тыкая в брата пальцем с ярким маникюром.

Пацанка Джей, которую я запомнил с вечными синяками и пластырем на носу, сейчас была ухоженной и красивой женщиной. Да, она не походила на мать, в отличие от брата, но свою внешность с лихвой компенсировала характером. Таким же склочным и неугомонным. И все же было у этой парочки что-то общее…

После школы брат и сестра разъехались, создав своими семьи и предпочитая видеться только на таких семейных встречах. Почему они так поступили, я не знал. В детстве эти двое были не разлей вода. Буквально все делали вместе. Может, Йохан устал от вечных наставлений сестры? Или, может, ему просто наскучила заматеревшая с годами Джей?

– Где же это я оборзел? – тут же недовольно буркнул брат. – Каждый год так приезжаем. – Йохан унаследовал от мачехи светлые волосы, такие же темные глаза и нос, кончик которого загибался вниз. Брату приходилось много работать, чтобы обеспечить семью. Это отразилось на его характере – из забияки он превратился в спокойного парня, часами готового рассказывать про свою ферму и очередное нашествие «этих чертовых комков меха». Видимо, война с кошкобелами отнимала приличный кусок доходов брата.

– Да? – не унималась сестра, уперев руки в бока. – В прошлом году был только с женой, в позапрошлом…

Близнецы, в отличие от Юнис, приезжали каждый год, сотрясая родительский дом то ссорами, то шумными посиделками. Джей и сама по себе временами наведывалась к родителям, но одна она вела себя вполне тихо и даже сносно. Сказывалась работа в книжной лавке.

– Тоже мне вспомнила! – перебил Йохан, вспылив. – Ты б ещё вспомнила, как я у тебя конфету в три года украл.

– Само собой! – рассмеялась Джей. – Гони мою конфету!

За словом она в карман не лезла, а хорошая память только помогала ей в разнообразных склоках. Просто удивительно, что у Джей было четверо детей и она каким-то непонятным мне образом справлялась с ними всеми. Сводная сестра явно пошла в мачеху! Но стоит отметить, что вербальные перепалки моих брата и сестры обычно очень быстро прекращались. Как-никак они когда-то были очень близки.

Помню, как часто в детстве я получал из-за своих несносных брата и сестры. За ними невозможно было уследить, и они постоянно что-то ломали, куда-то залезали и регулярно пакостничали в школе. Хорошо, Юнис не доставляла хлопот. В отличие от этих шумных охламонов! Наверное, из-за этого она и была мне очень близка. А может, сказалась большая разница в возрасте?

До ужина ещё оставалось время, и собравшиеся вместе члены семьи общались между собой. Малышня тоже веселились: мальчишки Йохана привезли игрушечные пистолеты и играли, бегая по всему дому друг за другом.

– Ранен! – кричал один.

– Нечестно! – отвечал второй. – Не ранен! Это ты убит! А-а-а! Зомби! Тебя пришельцы оживили!

– Дурак! Не было на Диком Западе пришельцев! – догоняя младшего, крикнул Уил.

– Были! На этом были!

Вскоре мальчишки забрались на второй этаж. Думаю, им было с чем поиграть и там. Ох и разозлится мачеха, если ее несносные теперь уже внуки что-нибудь сломают! Но я не обязан за ними следить: взрослые родители, вон, в столовой за столом сидят. Обсуждают очередные траты на школу. Сэмми тем временем ходила из комнаты в комнату, стуча ложкой по кастрюле.

– Ты зачем с кухни банку взяла? – удивился я, когда племянница подошла ко мне с банкой на голове, ударяя в кастрюлю, словно в барабан.

– Я балабаншик! – тут же усмехнулась девочка. – Я веду палад! А за мной орестр! – маленькая пухлая ручка показала на небольшую колонну из привязанных на веревку кукол. Все они тащились по полу на своей привязи. Для трехлетней девочки это был парад, а вот у меня возникли совсем иные ассоциации. Но я решил не озвучивать подобного. Подрастет – на уроках истории узнает.

Судя по тому, что ни мать, ни остальные не отругали Сэмми за кражу утвари с кухни, им было не до нее. Осмотрелся. Ну да, Юнис беседовала с отцом, Йохан с Лулу обсуждали оценки детей, а Джей в кухне о чем-то спорила с мачехой. Странно, что мачеха, Бернис, не отреагировала на пропажу. Может, не заметила? В пылу жарких споров могла.

Я снял с головы племянницы банку, забрал ложку и кастрюлю, предложив посмотреть мультфильм. Как раз шел старый «Волк, пес и мышонок». Столько воспоминаний об этом послевоенном мультфильме. Да, в нем была аллюзия на «розовые» семьи, но от этого мультфильм не был хуже. Даже отцу, скептику по жизни, жуткому зануде и довольно желчному человеку, нравился этот мультфильм. Чего уж говорить обо мне и Юнис, выросших на этих героях. Сэмми недовольно сказала, что хочет вести оркестр, но все же села рядом со мной.

– Кто взял банку и кастрюлю? – пискляво гаркнула Бернис, выйдя из кухни.

С ее загнутым на конце носом, темными большими глазами и весьма пышной грудью мачеха походила на сову. Особенно сейчас, выйдя в платье с рюшками и таким же ажурным передником. Ну, точно сова! Того и глядишь, начнет ухать. Что было бы уж очень комично с ее высоким, противным, писклявым голоском.

Я протянул утварь, показав на поглощенную действием в мультфильме племянницу. Бернис тут же рывком забрала посуду, хмыкнула и вновь скрылась на кухне. На это я не удержался и улыбнулся… Да… Детишки мачехи – молодцы. Их вкус к жизни неумолим. Только мы с Юнис остались в стороне со своими проблемами. Я немного завидовал близнецам: их супруги поддерживали их, любили и, главное, были с ними рядом. Не то что у нас с Юнис…

Когда мультфильм закончился, настал черед новостей. На часах как раз было семь вечера. Сэмми расстроенно потянулась к пульту, но я не дал ей этого. В кои-то веки хотелось посмотреть новостной блок без комментариев.

«Начинается очередной топливный кризис, – размеренно произнес диктор с экрана. – Южная Независимая Конфедерация задерживает поставки топлива на несколько дней. Производство водородных элементов не справляется, и граждане Северных Штатов Америки готовятся к повышению цен на продовольствие», – затем показали несколько интервью на эту тему, где люди закупались впрок продуктами. Кто-то жаловался, что страховка и топливо слишком дороги и машину держать – больше в убыток. Я знал, что цены на бензин уже поднялись, хоть пока правительство пыталось сдержать этот рост. Правда, вечно сдерживать цены государство не могло. И я это прекрасно понимал. Да, сразу после раскола севера и юга много сил бросили на создание альтернативного топлива. Появились водородные блоки, ядерные двигатели и двигатели, работающие на электричестве. Но основное распространение они получили в тяжелой технике. Комбайны, поезда, самолеты – все они работали на водороде. Машины же по-прежнему требовали бензина. Сколько бы ни было попыток создать маленький и мощный водородный двигатель – ничего не получалось. Технологии электромобилей прошлого тоже не прижились – слишком дóроги оказались для массового покупателя после всех кризисов. Хотя в последнее время стали появляться двигатели на биодизеле, но производство данного топлива оказывалось затратнее покупки нефти у соседей.

Хорошо, что Брумалтаун после нового заселения отстроили очень компактно. Вполне можно прожить и без постоянных поездок на авто: все и так под рукой.

«К другим новостям. Первая туристическая группа посетила Юту. По словам специалистов, уровень биологического загрязнения снизился и пришел в норму за последние пятьдесят лет, и теперь эту территорию можно приравнять к заповеднику. Однако, по словам экспертов, в соседних штатах все ещё высок уровень загрязнения. Процедуры очищения могут занять ещё несколько десятилетий».

Я невольно вспомнил уроки истории из старших классов, а именно – как нам рассказывали про ужасы биологического оружия прошлого. Да, я не застал ни войны, ни тех времен, когда юг и север были единым целым. Но я знал тех, кто застал. Бабушка в детстве рассказывала, как она с семьей эмигрировала из России в 2030 году. Тогда еще было государство Соединенные Штаты Америки. Она фактически пережила и Гражданскую войну, и Мировую, многое видела собственными глазами. Тогда, девяносто пять лет назад, была единая страна, а не два лоскута с мертвыми землями между ними. В той войне погибли миллиарды. И самое печальное, что ни одна страна в мире не смогла уцелеть. Пострадали все.

Закончив с этой новостью, диктор передал слово своей обворожительной коллеге: «В этом году было выделено дополнительное финансирование на поддержание «розовых» браков. Конгресс штата считает, что так можно повысить процент новых союзов» – в продолжение этой новости показали интервью с одним из сотрудников ЗСЦ, жалующимся, что в период либерализации стал расти процент сожительств без официальной регистрации. Из-за нескольких законов подобное было трудно отследить, и «защитникам» только и оставалось, что умывать связанные руки. На последнюю новость я грустно усмехнулся:

– Отмените «эпо» и ограничения – получите такой прирост, какого с начала века не было!

Это услышала Сэмми и, повернувшись ко мне, спросила:

– Дядя Лео, а что такое «эпо»?

– Процедура такая. После свадьбы ее проходят, – мне показалось, этого объяснения достаточно.

Я знал, в чем суть процедуры, но не видел смысла знакомить трехлетку даже с официальными сведениями. Чего уж говорить про реальную составляющую.

– Подрастешь – узнаешь подробнее, – добавил я.

– А я знаю! – тут же вскочила племянница, помотав рыжими кудряшками. – Мама говолила! Это кулсы!

Я пожал плечами: курсы так курсы. Я понятия не имел, что Джей говорила своим детям, а что нет. Ссориться мне не хотелось, и я больше молчал и слушал, изредка поддакивая.

Что же такое «эпо», думать не хотелось и подавно. Эти воспоминания для меня были очень болезненными, и я старался гнать их от себя как можно дальше. Вот только год от года это становилось все труднее. Слишком уж мучительно было вспоминать, что от последствий этой «процедуры» погиб мой муж Иви.

О том, что эта процедура необходима и является залогом счастливого брака, говорилось всем представителям третьего пола – эно. Каждый был ознакомлен с официальной информацией. Кто-то принимал это, кто-то нет. Но как только официальный союз оформлялся, выбора у любого эно не оставалось. Для каждого человека третьего пола существовал только один выбор – либо одиночество, либо «эпо» через год после свадьбы. Правда, в некоторых местах процедуру проводили и до регистрации брака. Тут уж зависело от региона и семьи.

– Эй! – над моей головой раздалось несколько щелчков пальцами. – Мы только тебя ждем. На стол накрыли! – Юнис все же умела вызволять меня из плена тяжелых мыслей.

Я вздохнул и, встав с дивана, побрел в столовую, где как раз оставалось пустое место между отцом и Юнис. На мое несчастье, к семейной встрече присоединились Дерек и Матильда, которые не являлись нашими родственниками, но считали себя хорошими друзьями семьи. Они то приезжали, то делали вид, что сильно заняты. Предугадать их появление из года в год становилось все труднее, и я с каждым разом боялся новой неловкой встречи.

Из-за появления этой парочки в доме стало напряженно: Дерек – мой бывший парень, и Матильда постоянно ревновала его ко мне. И хотя отношения наши зашли в тупик много лет назад, Матильда все равно не доверяла мне, считая своим соперником. Я понимал, что третий пол имеет выбор: быть с мужчиной или с женщиной, но все равно удивлялся, как Дерек сошелся со своей женой. Хотя, может, схожесть характеров и интересов помогли им? Эта не менее склочная, своенравная дамочка постоянно пыталась задеть меня, уколоть побольнее. На помощь раньше приходил Иви, защищая от колкостей и хамства Матильды. Но его не было с нами. Теперь титул моего защитника перешел Юнис. Она пару раз огрызнулась на выпады, заставив не говорить плохо обо мне при остальных.

– Ты тоже в колледже отрывалась, – заметил Дерек, целуя Матильду. – Или мне напомнить тебе о Джордже?

Покраснев от злости и обиды, назойливая дамочка замолчала, погрузившись в свои мысли: ей припомнили прошлый неудачный роман, закончившийся по инициативе парня. Когда в доме воцарился мир, я начал думать, что завтра мне предстоит общение с очень сложным клиентом.

«Ладно, – решил я, поняв, что хочу побыть с семьей, – нельзя пока торопиться с выводами. Надо пообщаться с этими людьми».

Остаток вечера прошел за семейным ужином. Мы вспоминали и хорошие, и трудные времена в нашей жизни.