Танго семнадцатого года

 
Поэт нам озвучил мысли.
Он дивным их утром пишет.
Кроваво восходит солнце
Под музыку января.
 
 
Поднимем быстрей бокалы
С шампанским всё выше, выше.
Наверное, эти строки
Он нам сочинил не зря.
 
 
Далёко боёв раскаты,
А счастье ведь рядом где-то,
И солнце над ним смеётся.
Налейте ему, друзья.
 
 
Век новый грядёт, двадцатый.
Войной полыхает небо.
Семнадцатый год несётся.
Глаза у любви горят.
 
 
Пусть завтра все мы погибнем,
Сегодня в бокалы льётся
Вино. Тостов крики нервны.
Смешно от стихов вранья.
 

Не поздно и не рано

 
Подушка, и не застлана кровать.
И листики деревья распустили.
Любить? Так нет, всего-то наблюдать,
Как моет дождь асфальт, автомобили.
 
 
И женщины идут, скользят себе
По судьбам. По моей. Пишу им строчки.
Им каждой важно главной стать в борьбе
За жизнь мою, за место на листочке.
 
 
Исписан вдоль, и места больше нет.
Вот только дождь за окнами и ветер.
На сердце лёг любимый лёгкий след.
Вчера прошёл бы мимо, не заметил,
 
 
Как моет дождь асфальт. Ты без зонта
Бежишь по лужам, хлюпая упрямо.
Пишу я поперёк, поверх листа
Теперь тебе. Не поздно и не рано.
 

Вне морали

 
Вне вашей морали,
Мы в схемы не влазим.
Где чувства лишь правят,
Там в сторону разум!
 
 
Не страх – теперь трепет,
Не повесть, а сказка.
Последние лепим
Любовь мы и ласки.
 
 
Смеёмся над вами,
Парим над волнами,
Купаемся в славе,
Что строим мы сами.
 
 
Пошли по иному
Мы, яркому, кругу
Судьбою второю,
Не веря в разлуку.
 
 
Вы нас упрекали
Годами и долгом,
Своими грехами,
Непонятым Богом.
 
 
Но Бог лишь смеётся
Над завистью вашей,
А нить судьбы вьётся,
И нет её краше.
 

Верь, детка…

 
Мне плохо без тебя, а потому
Бегу всё дальше в жизнь, люблю всё чище,
Спешу и не услышу даже выстрел,
И чувством захлебнусь, и утону.
 
 
Я помню, и я вымолить смогу,
А память о тебе – она бесценна.
Я рыцарь безоружный на арене.
Я должен победить, и я смогу.
 
 
Снега сменяют тёплые дожди.
Мадонна там без крова и без дома.
Люблю тебя одну, моя мадонна.
Верь, детка, счастье ждёт нас впереди.
 

Счастье полёта

 
Это всё происходит с тобой потому, что я рядом.
И всегда буду здесь, стоит только рукою взмахнуть,
Я зонтом над тобой, проскользну пред тобой звездопадом,
Я с тобой поднимусь статей птиц в бесконечности путь.
 
 
Перед нами молитвой ключей распахнула жизнь двери.
Жезл-копьё опускает серьёзный, заботливый страж.
– Ты мне веришь? – Кивну, улыбаясь в ответ: «Я проверю!»
– Загадай же желанье, исполню, давай баш на баш!
 
 
Закрываешь глаза. Как прекрасна ты в свете заката.
Ночь желаний твоих распростёрла над нами крыла.
Кружит голову счастье полёта, а новая дата –
Новой жизни начало. Как прошлая славно прошла.
 
 
Безусловно, началом большого пути будет слово,
Будет ровный, незыблемый свет над поверхностью вод.
Мы себя сократим, сотворив этот мир из святого,
Лишь оставим пылать за собой перед сном небосвод.
 

Подарок

 
Наше «долго» родное, как близко ты стало,
Как терпению тел удивилась строка.
Я люблю тебя, жизнь, мне всегда тебя мало.
Словно клятва кроваво дана на века.
 
 
Я слова повторяю с утра и ночами,
Словно в окна смотрю, словно прозу пишу.
Не предам и не струшу, навечно я с вами,
Пока пью и пою, и молюсь, и дышу.
 
 
И за окнами люди идут и хохочут,
Громыхает война, и плывут корабли.
Что смогу тебе дать? Что сама ты захочешь?
Только остров один в окруженье земли.
 
 
Погружённый в тоску, абсолютно забытый,
Освещённый луной даже днём, нелюдим,
Заколдованный, странный, ветрами умытый
Подарю тебе остров. Что сделаешь с ним?
 

Мои черти твоих глаз

 
Какие разные глаза,
А ведь бывает так на свете.
Из одного течёт слеза –
Причина плача, видно, ветер.
 
 
А вот другой смеётся глаз
Над тем, что брат его заплакал.
Весёлых чёртиков спецназ
Из слёз – промок и прямо на пол.
 
 
«Не вытирай их!» – я прошу.
Не дай упасть, исчезнуть в бездне.
Я их сцелую иль слижу
Ко всем чертям, с чертями вместе.
 
 
И поселю в своих теперь –
Весёлых, маленьких, с хвостами.
Из бездны всех спасу, поверь.
И вот чёрт знает что меж нами.
 

От утра до утра

 
Не людьми, только Богом навечно повенчаны.
Только счастье связало нас трудной судьбой.
Обвивает фитиль и горит моя женщина,
И возносится к небу, трепещет огонь.
 
 
Нам сгореть, как в руке у Всевышнего, спичкою.
Вниз спешит высший ангел исполнить приказ.
Он купил нам билет в нашу жизнь. Электричкою
Дверь вагона закрылась – запомните нас.
 
 
Скорый поезд спешит между звёздами Млечного.
И мечтами мелодии полнят сады.
Не бывает духовного счастья конечного.
Вдаль уносит нас жизнь от звезды до звезды.
 
 
От людей низкодушных, их мира бездушности,
Для которых Господь – лишь суды да суды,
Разделяющих, злых, всех в грехах равнодушности,
Под столом постигающих Бога труды.
 
 
Бесконечность свечи и возвышенность пламени.
И чем выше, тем жарче. Не больно гореть.
И под ноги летят Его буквы со знамени.
Ты прижмись ко мне крепче, чтоб не умереть.
 
 
Улыбайся, тогда непременно исполнится,
А Отец пожелает нам столько добра.
И не временем жизнь, только счастьем наполнится
От любви до любви, от утра до утра.
 

Цветок говорящий

 
Очаровательную ночь
Пронзает розы крик колючей,
Холодный стыд желаний мучит,
И сдерживать порыв невмочь.
 
 
А высший свет нисходит так;
Сквозь нежность рук любви кинжалом.
Нам надо б опустить забрала,
Спиною встать, но чудный такт –
 
 
Твоей мелодии печаль –
Рабом меня связал покорным.
Огнём я извиваюсь чёрным,
Лечу с тобою в счастья даль.
 
 
Вернёт нам ночь все стоны дней,
Страдания надежд излечит,
Огонь очистит страсти вечер
До блеска чувств любви моей.
 
 
Боль ожидания плотин
Прорвёт поток животворящий.
Благоухает говорящий
Цветок среди холодных льдин.
 

Анатомия души

 
Добры мои глаза, да стражницы-ресницы
Сомкнутся – два ряда, отбросят дерзкий взгляд.
Пик тонких грозен ряд, врагу не даст пробиться.
Кострами в тех глазах сердца внутри горят.
 
 
Два сердца – две судьбы для трепета и страсти.
Два бьются в унисон, как волн ночной прибой.
Их ритм пронзает мысль от мозга до запястья,
А мысль родит слова, что рот бросает в бой.
 
 
Дом пламенных сердец, горячих, настоящих –
Он мир живой души, что без огня горит.
Не адский жжёт огонь, огонь животворящий.
Раскроет рот уста, огнём благословит.
 
 
Добры мои глаза, но сердце не обманут.
Взгляд внутрь не попадёт, проколотый копьём.
Их тысячи висят, желающих и пьяных,
И падают с ресниц, по взглядам мы идём.
 

Клятва помнить

 
Я полюбил твою улыбку навсегда.
Не тронут годы, пролетает время мимо.
Игрива, ласкова, почти неуловима,
Почти огонь, почти пожар, почти беда.
 
 
Почти коснулся взгляд горящих моих щек.
Почти что ангел, почти в небо я взлетаю
На адский свет костров, а бредил светом рая.
И я прошу тебя: «Быстрей, смотри ещё!»
 
 
Не так, как солнце смотрит в лик ночной луны,
А та луна так любит ночь и освещает.
Твой взгляд горит и к солнцу вечно приобщает.
Мы только чувствам, только трепету верны.
 
 
Мы только встали на тропу святой войны,
Столкнули лодку в стоны волн любви причала.
И я клянусь не забывать огонь начала,
Улыбки боль и крик «Быстрей!» почти жены.
 

Два ящика стихов

 
Два ящика стихов у запертых дверей,
Кровавой драки след соседского притона,
Два мальчика растут, стараются быстрей,
Старается любить сквозь боль меня мадонна.
 
 
Как сложен этот мир: из множества теней,
Из множества дверей, стихов моих и мыслей,
Наркотиков и драк, надежд святых огней.
Дарю ему я жизнь, он смысл мне дарит жизни.
 
 
Теперь я должен жить, ведь нет других путей,
Чтоб вырвать и спасти тех, кто поверил в счастье
Ей каждый день дарить тщету и боль вестей.
Ты жди, родная, верь сквозь годы и ненастья.
 
 
Я сказки напишу, которым нет числа.
Подарят мне опять молочный запах к чаю.
Два зубика во рту да шалости с утра –
Наркотик для души, тоскующей по раю.
 

Крик

 
Я существую капельку тобой,
К тебе тебя нисколько не ревнуя,
В тебе смеюсь, и плачу, и тоскую,
Тебя я вижу голую, святую,
 
 
Молюсь тобой, тобою негодую,
Своей души огонь в тебе раздую,
В тебе умру, живу в тебе, колдую,
Люблю, как жизнь свою, тебя люблю я.
 
 
Умру, ничто не вечно под луной.
Моей души частица, жизни, боли,
Доколе ты жива, жив я доколе,
Сейчас и навсегда она с тобой.
 
 
И режу душу странную свою я,
На части рву, дроблю и раздаю,
И не умру уже – я в вас горю,
Я к вам спешу, хочу, пою, целую.
 
 
А вот ещё секрет моей души:
Чем больше рву, тем больше нарастает.
Её так много, что на всех хватает.
Дарю – хватай, неси, держи, спеши.
 
 
Мои читай стихи, мою любовь,
Учи по каплям жизнь мою на блюдце.
Я в море рвусь, и волны мне смеются,
Но даже там, в волнах, пишу собой.
 
 
Свою я душу вам за так дарю
И прорастаю в ваших, обнимая,
И вас в себя я тоже всех впускаю.
Я вашей болью мучаюсь, горю.
 
 
Но только тот кусочек золотой
Болит мне больше, резче и острее.
Не амулетом он висит на шее,
Он шея, сердце, он всегда с тобой.
 
 
Будь для меня, гори моей звездой,
Далёкой, недоступной, недопетой,
Танцуй и пой счастливою планетой.
Я жив тобой, навечно я с тобой.
 

Ночь 24 июня, Ивана Купалы

 
Не для каждого встречного
Это чудо обещано,
Когда в полночь навстречу вам
Метла вынесет женщину.
 
 
Вы представьте, что чувствует
Эта ведьма бесстрашная,
Наконец-то свободная
И, как ангел, прекрасная.
 
 
И, как ангел, парящая
В этой странной позиции,
В дивной страсти пропащая
Пред костром инквизиции.
 
 
Не бегите без памяти,
Затаите дыхание.
Может, тоже представится
Пережить состояние
 
 
Абсолютной «духовности»
И отсутствия тяжести.
Лишь желанием движется
Эта штука, мне кажется.
 
 
Захотел, но прикручен я
Нашей жизни обманами.
Не нашел заклинания,
Взмыть над тучами рваными.
 

Колдунья

 
Брось меня на огонь костра,
Жалобно, тихо урони.
Всё равно, ведь любил вчера.
До конца этих дней огни
 
 
Пусть горят в твоей памяти.
Звёздами в небо подними,
В пляс пойди в звёздной замети,
Сколько хватит сил – ночи, дни.
 
 
Прах души собери в кувшин,
Враз с вином его осуши.
Пусть служить тебе будет джин,
Лучше тысяч мужчин – один.
 
 
Если, Богом прославленный,
Не сгорю я в огне, дыму,
Выйду голый из пламени,
Прямо в небо тебя возьму.