Еврейский счёт

 
С Россией мой открытый счёт,
Где сад стихов моих растёт.
Надежда здесь моя и боль.
В нём никогда не будет ноль.
 
 
Моя в нём ненависть к властям,
Любовь – не унести в горстях,
Сожжённый под Смоленском танк,
Крик Севастополя атак
 
 
Отбитых. Отступлений жуть.
И матери спасённой жизнь.
Тут на весах и жизнь моя,
И честные мои друзья.
 
 
И «тройки» сталинской вердикт:
«К расстрелу», что не влазит в стих.
Штрафбаты, ямы, лагеря.
Судьба моя, страна моя.
 
 
Готовы тут меня распять,
Но наплевать – сто двадцать пять
Уже мной пройдено Голгоф,
А миром правит лишь любовь.
 
 
Тут Пушкина свободный слог
И хрип Высоцкого – я смог
Его спасти от смерти сам,
Во сне. Бог глух к моим мольбам.
 
 
Прости, «немытая», прощай,
Благослови и не серчай.
Но, покидая дивный край,
Украл любовь твою, ты знай,
 
 
И закопал её в саду,
Куда один гулять иду.
Растут на месте том стихи.
Они смешны, они тонки.
 
 
Но счёт мой надо закрывать,
Долг детства надо отдавать.
А русской крови сотню грамм
Увёз с собой и не отдам!
 
 
И в детях чую я своих
Той крови бег и силы рык.
 

2. Лирика

 
Назовите мной, люди, то
Что в нашей непонято жизни, –
Единицу любви,
Победившей голодную смерть.
 

Ожидание чуда

 
Вот такое удивительное солнце,
А за солнцем поразительное лето.
Посмотри внизу: там море плещет света,
А над морем ещё светится оконце.
 
 
За стеклом окна беседуют о море
Дорогие и родные вроде люди.
Вот поссорились, и что-то с ними будет,
И всё больше в этой ссоре чувство горя.
 
 
И всё шире, и всё глубже и беспечней
Разворачивают море на экране.
Это драма или только мелодрама?
Вы скажите, в жизни ссоры ведь не вечны…
 
 
Докажите нам чужой, конечно, болью,
Что всё кончится слезами и любовью.
 

Душу донага

 
Не судить да не казнить мне тебя нельзя.
Может, любишь ты меня, может, бес залез?
Да беда наша не в том, что он сатана.
Просто страшен стон его, хвост висит с небес.
 
 
Мне бы бросить жизнь свою да к твоим ногам.
Не вино я пить пришёл – воду чистую.
В гости я зашёл, пою – душу донага
Пред тобою расстелю бескорыстно я.
 

Единица любви

 
Назовите мной, люди, то,
Что в нашей непонято жизни, –
Единицу любви,
Победившей голодную смерть.
 
 
Назовите мной быстро,
В чём сегодня нет смысла.
И любите, мной меря
И надёжно, и чисто,
 
 
Ведь поняв, что есть скорость,
Вы в космос сумели взлететь.
 

Окно в любовь

 
Налетело, завертело, отпустило.
Боже правый, это просто как в кино!
Что же было? Это было. С нами было.
Не забыть мне. Словно в мир иной окно.
 
 
Я не вправе промолчать, теперь не вправе.
Я летала, будто знала, как оно.
Это просто. Это славно. Словно в мае.
Словно в мире раскрывается окно.
 
 
Растворяясь, распускаясь и теряясь.
Остальное всё неважно, всё равно.
Улетая в сны опять и возвращаясь,
Наблюдая жизнь в открытое окно.
 
 
Опустилась в мир желаний я пустая,
А теперь лечу к вам полная опять.
Этот свет, что я несу в себе, я знаю,
Ни продать, ни променять, ни потерять.
 
 
Это море словно корабли качает,
Поднимая, опуская на волне.
Будто рядом, счастье рядом, и ты знаешь,
Но скользишь мимо него, будто во сне.
 
 
Я увидела себя, где я нагая.
И ни стыдно, ни опасно, не упасть.
Это радость, просто радость дорогая.
Это счастье жить свободно, это страсть.
 
 
Я очнулась, прикоснулась, улыбнулась.
Я согласна целоваться, как в кино.
Пронеслась по нотам счастья и вернулась
В мир прекрасный, там, где есть в любовь окно.
 

Ошибка маэстро

 
Напевает душа,
Солнышком согрета.
Много дел и забот –
Некуда спешить.
 
 
А любовь! Что любовь?
Было ль чувство это?
Если любишь себя,
Нет и смысла жить.
 
 
Гомон птиц за окном.
Наша песня спета.
Остров – круг на воде.
Ну куда уплыть?
 
 
А любовь, где она?
Догорает лето.
Коль живёшь для себя,
Нет и смысла жить.
 
 
Доиграет для нас
Скрипочка оркестра,
И маэстро взмахнёт
Палочкою ввысь.
 
 
Высыхает слеза,
Только интересно:
Если б вниз он махнул,
Мы б не развелись?
 

Северо-западный

 
Ветер северо-западный.
Брызги всосал – так плюнь в лицо.
Как ты тут долго ждал меня.
Волны вокруг дожмут кольцо.
 
 
Мне бы ещё построить дом.
В доме свечу зажечь. Уют.
Чтоб меня ждали в доме том.
А теперь волны злые бьют.
 
 
Сдуру попал я в западню,
Гладила борт волна едва.
Взрывом северо-западный
Плюнул в лицо твои слова.
 

Колдунья

 
Брось меня на огонь костра.
Жалобно, тихо урони.
Всё равно, ведь любил вчера.
До конца этих дней огни
 
 
Пусть горят в твоей памяти.
Звёздами в небо подними,
В пляс пойди в звёздной замяти.
Сколько хватит сил – ночи, дни.
 
 
Прах души собери в кувшин.
Враз с вином его осуши.
Пусть служить тебе будет джинн,
Лучше тысяч мужчин один.
 
 
Если Богом прославленный
Не сгорю я в огне, дыму,
Выйду голый из пламени,
Прямо в небо тебя возьму.
 

Ты

 
Сбудься в судьбе безумством прыжка с высоты.
Пот на камнях огнём неземной красоты.
Путь среди скал в туманах моей мечты
За перевал нереальности доброты.
 
 
Волны несут твоё имя среди тайги.
Есть в тебе всё, чтоб на воле набрать долги,
И отдавать ещё тысячи долгих лет,
И целовать пыль дорог и тех волн след.
 

Ямочки

 
Как трудно это выразить в стихах –
Две ямочки весёлых на щеках.
Полны забот и дел, проходят дни,
Любовь в твоих глазах, и там они.
 
 
Вот плачешь ты, и тонут слёзы в них.
И боль обид твоих ломает стих.
Водоворот несёт меня ко дну,
И я тону в тех ямочках, тону.
 
 
Бездонные – измерь их глубину.
Но чувствую, идя к чертям ко дну,
Что больно будет падать на него.
Вдруг кончится любовь – и ничего.
 
 
Не кончилась она – пока живу,
В водовороте слёз твоих плыву,
Молю тебя, не прекрати ты плач,
Будь мать, сестра, жена, но не палач.
 

Вальс снежинок

 
Память подбросит – куда нам от памяти деться?!
Память разбудит картинки из дальнего детства.
Время сожмётся пружинкой и бросится вспять.
Только суметь бы на руки твои опереться
И закружиться в любви, где мы вместе опять.
 
 
Синие, красные, жёлтые и золотые.
Падает, падает снег мне на косы седые.
Мысли забытые кружат – не хочется спать.
В танце снежинок всё кажется: мы молодые.
Любим друг друга и кружимся в вальсе опять.
 
 
Ты меня знаешь, как старую сказку из детства,
И от любви твоей некуда, некуда деться,
Красишь снежинки, и сыпешь, и не устоять.
Только суметь бы на руки любви опереться,
И закружиться с тобой – и мы вместе опять.
 
 
Ангелы кружат снежинки и падают с ними.
Наша любовь их родит и на небо поднимет,
Где они время открутят движением вспять.
Мы так несхожи своими телами земными
И так похожи желаньем друг друга обнять.
 
 
В мире, в котором всё можно исправить надёжно,
Склеить разбитые чувства так неосторожно,
Всё починить и поставить на место опять,
Ты понимаешь, как глупо порой и ничтожно
Танец снежинок на танец другой поменять.
 
 
И под ногами скрипят они нам, золотые,
Красные, синие, прямо на пряди седые.
И невозможно у нас это чудо отнять.
Падают, падают в небо, а мы молодые
И так боимся друг друга опять потерять.
 

Золотой час

 
Я смотрю на тебя – боль до дрожи.
Я с тобой говорю – слишком поздно.
 

Е. Добротворская. Гость

 
Нет, не гаснет – сменяется ночью
День чудес, где мы вместе с тобою.
Камни гладя в ленивом прибое,
Море прячет усталое солнце.
 
 
Закрываю глаза – я послушный.
В этот час золотой и бесценный
Не найду я в душе равнодушья –
Слилась в плаче с дыханьем вселенной.
 
 
Крики чаек, скрип мачт корабельных.
Засыпаю под голос твой тихий.
Эта песня сродни колыбельной,
И на море от слов твоих блики.
 
 
Побежали дорожкою к солнцу.
Лижут волны холодную бронзу.
Завтра в новых телах мы проснёмся,
Сотворимся и выйдем из моря.
 
 
Не найти тебя там – это горе!
Дай мне знак, чтоб услышал я в хоре
Голос твой колыбельный негромкий,
Чтобы склеил он сердца обломки.
 
 
Не беги от любви на закате.
Не уйти от неё на рассвете.
Мы тех чувств опьянённые дети.
Нам лишь бронза холодная светит.
 

Царская вена

 
Ведь на левой руке твоей царская вена,
Из которой чернилами красными строк
Истекаешь ты болью всегда и мгновенно.
И приводит в восторг этой крови поток.
 

Моя муза

 
Ах, какая ведь желанная она –
Не подруга, не супруга, не принцесса.
И ведь нету никакого интереса –
Эти столбики стихов мне на хрена?
 
 
Мечет мысли, дарит россыпями слов.
Сабли к солнцу! Жребий брошен, скачут кони.
Веселею и пьянею от погони,
И за выбор твой я к подвигу готов.
 
 
Закружила, завертела мной она
И зовёт меня, манит меня на сечу.
Я не мудр ещё, не стар, ещё не вечер.
Я готов испить бокал вина до дна.
 
 
Моя муза – мой великий талисман,
Моё счастье, моё горе, моё чудо.
Конь нас вынесет двоих – молиться буду,
А забуду – ты сама скачи в туман.
 
 
Ты мой демон или дьявол во плоти?
Тебя создал или ты теперь мной правишь?
Мне не вырваться – ты точно это знаешь,
Не оставить, не покинуть, не уйти.
 

Две звезды

 
Зажигаешь ты звезду по ночам,
Ту звезду, что светит ласково мне.
Раньше сам её обычно включал,
Но теперь включаю только тебе.
 
 
Я зажгу звезду тебе перед сном.
Её свет прогонит страхи в ночи,
Осветив любовью путь твой и дом.
Ты своим огнём звезду мне включи.
 
 
Пусть не кончится огонь твой в ночах.
Сам своей звезды уже не найду.
Ведь без света твоего жуть-печаль.
Не дойду домой, в пути пропаду.
 
 
Ты храни мою звезду от беды,
Зажигай её всегда перед сном.
Я приду, ведь где бы ни была ты,
Мне укажет тот огонь путь и дом.
 

Пол-лукошка счастья

 
Всё, что было вчера нам «ещё немножко»,
Завтра вспыхнет огнём, грозами в ночи.
Я насыпал тебе счастья пол-лукошка,
Ты добавь своего, смейся, не молчи.
 
 
Мне смешинки твои падают на руки,
Их уносят скорей в норки муравьи.
Нам хоть муки с тобой, только б не разлуки,
И пожара костры, только не мои.
 
 
Вы, мурашки, назад нам верните лето,
Что упало в траву: радость, счастье, смех.
Так зачем тарарам? Я так долго ехал,
А теперь снова к вам, только лишь во сне.
 
 
Мне, смеясь, муравьи тащат горы смеха.
Я ищу среди гор нашего следы.
И, как тот Гулливер, муравьям потеха,
Всё тушу свой костёр каплями воды.
 
 
Будут сон и любовь солнышком согреты,
Возвратимся с тобой в новенькую жизнь.
И разбудит меня голосочек смеха,
Пол-лукошка твои дырочкою вниз.