– …то никогда в жизни не допустили бы установки системы в «Азар». – Амадео прикрыл глаза. Головная боль уходила, и он позволил себе расслабиться.

– Сдаю, – коротко бросил крупье.

Карты одна за другой полетели на стол. Четверо сидящих по кругу поочередно взяли их в руки.

Подпольный клуб на окраине был полон тусклого света и безвкусной музыки. Несмотря на то, что соседние столы для игры в покер пустовали, в воздухе плотной пеленой висел сигаретный дым – трое игроков беспрестанно курили. Один из них постоянно кашлял, прикрывая рот платком, но дымить не прекращал, поджигая одну сигарету за другой. Маленькие, близко посаженные глазки слезились. Двое других курили напряженно, сигареты то и дело переламывались в пальцах, не успев истлеть.

Единственного некурящего участника игры вонючая завеса нисколько не беспокоила. Нико Мариано щелкнул зажигалкой и равнодушно глянул в свои карты. Какая разница, что там, он все равно выиграет, так всегда было и будет. Никто не мог сравниться с ним в игре в покер. Кое-кто называл это сделкой с дьяволом, кто-то – мухлежом, но ему было все равно. Когда удача сама плывет в руки, не стоит опускаться до ненужных разъяснений.

– Ставки.

Так же молча игроки передвинули фишки к центру стола. Мариано смерил невысокие столбики презрительным взглядом и, махнув рукой, свалил все свои фишки в кучу.

– Ставлю все.

С нескрываемым удовольствием он отметил замешательство на лицах противников. Редко когда попадались игроки, способные, не моргнув глазом, сразу поддержать высокую ставку. Двое пасанут, а третий, может, и согласится. Наметанным глазом Мариано подсчитал его шансы на победу. Ничтожны.

– Если ставку никто не поддержит, – бесплотным голосом произнес крупье, – господин Мариано забирает банк.

Информацию встретили гробовым молчанием. Все были в курсе правил, но рисковать никому не хотелось.

– Погодите. – Крупный мужчина с аккуратно подстриженной бородой шлепнул ладонью по краю стола, несильно, но фишки подпрыгнули. – Все мы ставим самое ценное, что у нас есть. А чем рискуете вы?

Мариано улыбнулся, но улыбка вышла хищной. Эмилио Паэс дураком не был, что, впрочем, не уберегло его от неприятностей с законом.

– Это же очевидно, Эмилио. – Акулья улыбка не сходила с губ. – Если я проиграю, то ваши драгоценности останутся при вас. Неплохая ставка, не находите?

Несколько минут прошли в молчании. Игроки медлили принимать решение, и им было чего опасаться – на кону стояли не деньги.

Наконец Эмилио Паэс толкнул свои оставшиеся фишки к центру стола.

– А к черту! Проигрывать так с музыкой.

– Одобряю. – Мариано выглядел довольным. Зажигалка сделала «чирк-чирк». – Вы меня поражаете, Эмилио. Не ожидал от вас подобной смелости.

– Я не спасую перед вами, – ответил тот. – Если есть шанс сохранить мои автоматы, я рискну.

– Мне это нравится. – Мариано глянул на двух оставшихся игроков сквозь завесу сигаретного тумана – те дымили, как фабрики по загрязнению окружающей среды. Один из них достал из нагрудного кармана пачку «Камальон» и попытался выудить сигарету, однако руки так тряслись, что пришлось прибегнуть к помощи крупье. – Каково ваше решение?

Те переглянулись. Вели они себя как незнакомые люди, но шпионы уже доложили Мариано, что эти двое объединились против него, что, впрочем, совсем не обеспокоило – он все равно получит свое.

– Мистер Стерн, мистер Брейвин, – поторопил он. – Я жду ответа. Вы поддерживаете ставку?

Снова перекрещивающиеся взгляды. Думайте, думайте, так или иначе, сегодня он уйдет отсюда с тремя фирмами в кармане. Эмилио Паэс ставил все свои заведения с игровыми автоматами, Джордж Брейвин – букмекерский клуб, а Ричард Стерн – небольшое, но приносящее приличный доход казино. И все три Мариано жаждал заполучить. Он мог бы растянуть игру, выуживая по одной точке, но вряд ли они играют в покер на приемлемом уровне, а вести заведомо скучную игру Мариано не хотел.

– Поддерживаю, – наконец произнес Стерн и снова закашлялся. Фишки застучали друг о друга, когда он подтолкнул их к остальным.

– Ладно, – мгновение спустя отозвался Брейвин и повторил действия соседа. Несколько фишек соскользнули со стола и весело заскакали по полу, но никто не обратил на это ни малейшего внимания. Все были поглощены игрой.

Брейвин стискивал карты так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Стерн постоянно утирал лысину платком, в который также кашлял. Эмилио Паэс внешне выглядел спокойным, но крепко стиснутые челюсти выдавали его с головой. Только Мариано ничуть не переживал и даже позволил себе подшучивать над противниками, что вызывало еще большую нервозность.

Не прошло и пятнадцати минут, как все было кончено. Эти упрямцы могли для начала проиграть хотя бы филиалы, но агрессивная политика Мариано сделала свое дело – теперь все трое смиренно подписывали акты о передаче фирм в его руки. Нико не скрывал удовольствия и знаком приказал принести выпивку.

– Ну что же, господа, – провозгласил он, поднимая бокал с мартини. – Торжественно клянусь позаботиться о ваших компаниях, как о родных.

Кислые выражения лиц еще больше развеселили его. Он, причмокивая, выпил мартини и выловил болтающуюся на дне бокала оливку. Остальные к своим напиткам даже не притронулись. Брейвин уронил голову на скрещенные руки. Стерн сидел с убитым видом. Только Эмилио Паэс держал себя в руках, и Мариано мысленно восхитился им. Из всех троих больше всего проблем вызвал именно Паэс, но даже его удалось сломать.

– Не беспокойтесь. – Он поднялся, и молчаливый охранник, все это время скрывающийся в сигаретном дыму, накинул на его плечи плащ. – Свою часть уговора я выполню. На сегодня покерный клуб закрывается. Доброй всем ночи.

– Могу я с вами поговорить? – прогрохотал Дэвид, застыв на пороге. Дальше пройти не позволяло установленное им самим правило: кабинет – сугубо личное пространство, и телохранитель не имеет права туда входить. Нечего подслушивать чужие деловые разговоры. Его обязанностью являлось обеспечение безопасности кабинета, а что происходит внутри, касаться не должно. – В переговорной.

Амадео аккуратно сложил только что подписанный договор в папку (компаньон уехал минуту назад) и с улыбкой кивнул. Дэвид, служивший верой и правдой семейству Солитарио уже много лет, ни в какую не желал переступать через свои принципы и нарушать заведенный порядок, и Амадео ему в этом не препятствовал.

– Сейчас подойду, Дэвид. И Мартинес уже ушел, не нужно обращаться ко мне на «вы».

– Субординация, – проворчал тот. Затем грузно потопал в конференц-зал.

Амадео поднялся и убрал бумаги в сейф. На сегодня с работой покончено, и наконец-то он сможет один из редких свободных вечеров посвятить семье. Следовало поспешить, Тео уже наверняка выбрал книжку, которую Амадео должен почитать ему перед сном, и тоненькой она совершенно точно не окажется.

Он не сдержал вздоха. Тео очень любил отца, и Амадео переживал, что уделяет ему так мало внимания. Работа отнимала много времени и сил, и пусть трудности никогда не пугали, он переживал за сына. Кристоф Солитарио тоже подолгу пропадал на работе, но Амадео не чувствовал себя брошенным, а испытывал огромную благодарность за то, что ему вообще позволили находиться рядом с человеком, который отнесся к нему по-доброму и дал новую жизнь. Но Тео был младше, чем он тогда – малышу едва-едва исполнилось шесть.

Дав себе слово в скором времени устроить выходной, Амадео запер сейф и вышел из кабинета.

После того, как Тео уснет, он собирался съездить в «Камальон» – из-за нехватки свободного времени уже две недели не виделся с Ксавьером, а им было что обсудить. И тот, и другой по уши закопались в работе: благодаря плодотворному сотрудничеству с компанией «Алькарас» Ксавьер смог расширить свою сеть, и работы у него тоже значительно прибавилось. Йохан и Джейкоб страдали от отсутствия выходных: на первого босс свалил множество бумажной волокиты, а второй не вылезал из командировок. Но продолжаться вечно так не могло. Амадео чувствовал, что и ему, и другу нужен отдых, иначе они просто сломаются. Пусть Ксавьер и привык работать на износ, рано или поздно организм взбунтуется.

О себе он старался не думать. Проблемы со здоровьем, из-за которых Ксавьер не уставал называть его хрупким принцем, никуда не делись, но пока не подавали признаков пробуждения. Амадео не знал, сколько еще времени пройдет прежде, чем они решатся на бенефис, и старался успеть как можно больше.

– Я хочу оставить пост личного телохранителя, – без обиняков заявил Дэвид, когда они расположились в конференц-зале.

Амадео не донес чашку с чаем до рта и поставил обратно на блюдце.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Все в порядке?

– Амадео, мне как-никак недавно пятьдесят девять стукнуло. – Тот пригладил коротко стриженные светлые волосы без намека на седину. – Я уже слишком стар для этой работы.

– Да брось. Стар? Ты еще любому молодому солдату фору дашь.

– Нет-нет-нет. – Дэвид протестующе поднял руку. – Я серьезно. Реакция уже не та, и твои комплименты ничего не изменят. Однажды рефлексы меня подведут, и в результате кто-нибудь пострадает. Пора тебе подыскать нового телохранителя, я не шучу.

Амадео мрачно смотрел в стол. Он понимал, что Дэвид прав, и не имел никакого права отказывать в увольнении, но этот человек служил ему верой и правдой практически всю жизнь, сможет ли он доверять новому охраннику на том же уровне?

После смерти Лукаса минуло семь месяцев. И не проходило и дня, чтобы Дэвид не корил себя за произошедшее. К Лукасу он не испытывал никакой жалости, нет – не мог себе простить, что позволил тому похитить малыша Тео и подставить под удар и Амадео. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться об истинной причине отставки – Дэвид боялся. Не за себя – за подопечных.

– Я подберу тебе замену, – тем временем торопливо продолжал Дэвид. Неловкость, которую он испытывал, читалась на лице, как на рекламном щите. – Завтра же…

– Нет, Дэвид, не стоит. – Амадео поднял глаза и улыбнулся. – Я сам. Спасибо тебе за все, но я тебя не уволю. Наверняка обязанности начальника охраны ты выполнять сможешь.

Грубое, будто вытесанное из камня лицо Дэвида просветлело.

– Без вопросов. И, конечно же, останусь на посту телохранителя, пока ты не найдешь нового.

– Спасибо. – Амадео снова взял чашку. – Постараюсь решить этот вопрос как можно быстрее.

Ксавьер настолько погрузился в переговоры с поставщиком, что не сразу услышал стук в дверь. Он выпрямился в кресле и потер затекшую шею.

Наручные часы показывали десять минут девятого – Амадео явился раньше назначенного времени. Закончил все дела на сегодня? Удивительно, последние несколько месяцев он практически жил на работе. Ксавьер всерьез опасался, что принц снова загремит в больницу, и потребовал освободить для него сегодняшний вечер. Нужно было обсудить кое-какие вопросы.

– Я просил не беспокоить до половины десятого, – громко сказал он. Клавиши снова застрекотали. – У меня чрезвычайно важные переговоры. Если, разумеется, не хочешь провести их за меня, Йохан.

Дверь приоткрылась, и Ксавьер нахмурился. Чтобы верный помощник вел себя настолько беспардонно? Все люди Ксавьера были тщательно проинструктированы, а за нарушение правил полагалось наказание, так какой же метеорит должен был упасть на Землю, чтобы Йохан вошел без разрешения?

– Если пришел принц, пусть подождет. Никто не просил его являться раньше вре…

На пороге появилась высокая светловолосая женщина в голубом костюме. Лицо еще сохраняло следы былой красоты, толстый слой макияжа делал его похожим на фарфоровую маску. В руках, затянутых в тонкие перчатки, она держала маленькую сумочку, а манера держаться сделала бы честь любой аристократке.

– Это не принц, а принцесса. – Она, не дожидаясь разрешения, уселась на стул для посетителей. – Вы не рады меня видеть, господин Санторо?

Ксавьер мельком глянул на Викторию, ничем не выказав раздражения, и вернулся к ноутбуку.

– Меня интересуют два вопроса: как ты сюда проникла и насколько быстро сможешь убежать от охраны, которую я сейчас вызову.

Виктория поставила сумочку на колени, стянула перчатки и подняла руки в примирительном жесте. На кистях змеились едва заметные шрамы – память о бывшем муже.

– Сдаюсь, сдаюсь. Зачем сразу охрану? Я пришла по-дружески поговорить, только и всего.

– Не припомню, чтобы мы с тобой когда-то дружили. – Ксавьер, не глядя на нее, указал на дверь. – Выход там.

Виктория не обратила на грубость никакого внимания. Поднялась, но вместо того, чтобы уйти, бросила сумочку на сиденье и уселась на край стола, не удосужившись сдвинуть в сторону документы. Юбка неприлично задралась, обнажив бледное бедро. Ксавьер с досадой подумал, что бумаги придется выкинуть.

– Про колготки ты, похоже, не слышала. Как и про уроки хороших манер. Зачем пришла?

– Ты ведь потрясающий бизнесмен и помогаешь всем, кто к тебе обращается, – промурлыкала она, без предисловий перейдя на «ты». – А моя компания сейчас не в самом лучшем положении. Может, поможешь? Я заплачу.

Ксавьер с любопытством уставился на Викторию. Та приняла его интерес за чистую монету: накрутила локон светлых волос на палец и мило улыбнулась. От улыбки за милю несло приторностью, а в глазах светилась расчетливость и желание урвать кусок повкуснее.

– Мне всегда было интересно, что происходит в черепной коробке людей вроде тебя. – Ксавьер достал из кармана пачку сигарет. Виктория тут же чиркнула зажигалкой, но он, проигнорировав, взял свою. – Амадео мой друг и ближайший партнер по бизнесу. А твоя компания – его главный конкурент.

– И что? – Виктория хлопнула крышкой зажигалки. – Что тебя смущает? В бизнесе не может быть ничего личного, разве не так? Личные отношения – это одно, хоть спите вместе, мне плевать. Но бизнес – совершенно другое. Какая разница, сколько у тебя партнеров, если тебе платят?

– Твое жизненное кредо, – не преминул заметить Ксавьер. – Поэтому тебя так часто видят с разными мужчинами. Я в данный момент раздумываю: вызвать охрану или раздавить тебя самому, а ты предлагаешь партнерство?

На мгновение Виктория растерялась, но тут же взяла себя в руки. Поправила юбку, задрав еще выше, расстегнула пуговицу на блузке.

– Не понимаю причины отказа, ты не мог бы… – она наклонилась к Ксавьеру и попыталась подтянуть его ближе за галстук, – объяснить поподробнее?

Ксавьер едва не расхохотался. Виктория начинала раздражать своими наивными приставаниями. Придется устроить Йохану выволочку, какого черта он пропустил сюда эту курицу?

Он вытянул галстук из ее пальцев и затушил сигарету.

– Подробнее объяснит мой личный охранник, который через десять секунд вытащит тебя из офиса. Даже неловко отвечать отказом на такую смешную шутку. Ты правда считаешь, что я поведусь на твою не первой свежести красоту? Если бы «Вентина» не конкурировала с «Азар», я бы все равно не заключил с тобой контракт.

– Да брось, разве в мире бизнеса имеют место такие условности как личные отношения? – Виктория дотянулась до сумочки, достала портсигар и сунула в рот тонкую сигарету. – Все кого-то предают, переступают через конкурентов… А как иначе пробраться к вершинам? И ты так делал, и мой отец, и даже ваш обожаемый господин Солитарио наверняка не гнушался подобными методами. Все мы одинаковы, Ксавьер. – Она закинула ногу на ногу. Юбка задралась сильнее, в разрезе показались кружевные трусики.

Ксавьер поднялся, опираясь на стол. Стальные глаза полыхнули яростью.

– Я не прыгал по чужим постелям, чтобы пробить дорогу наверх. Пошла отсюда, пока я не разозлился. Нужно считать меня большим идиотом, чтобы завлекать таким методом. – Он нажал кнопку коммутатора. – Йохан.

Виктория соскочила со стола, увлекая за собой прилипшие к коже бумаги. Щеки раскраснелись, шея пошла пятнами, на ней резко проступил белесый шрам – результат операции на горле.

– Да как ты смеешь?! – взвизгнула она. – Меня еще никто так не унижал!

– Амадео одним фактом своего существования это сделал, я по сравнению с ним просто новичок. Йохан, прочь ее.

– Вам лучше уйти, – процедил телохранитель сквозь зубы. Затем схватил упирающуюся Викторию за локоть и потащил к двери. Та ругалась, как заправский моряк, сломанная сигарета упала на пол посреди кабинета.

Ксавьер собрал рассыпанные по полу документы и швырнул в мусорное ведро. Попытался продолжить прерванные переговоры, но вскоре пришлось распрощаться с партнером. Его душил смех, и он никак не мог сосредоточиться.

– Виктория пыталась заключить с тобой контракт? – изумился Амадео. – Я, конечно, знал, что она не слишком умная, но…

– А я думал, зачем ты оплатил ее лечение. – На этот раз Ксавьеру удалось подавить смех. – А тебе просто не хватало личной клоунессы.

Амадео фыркнул. Эта тема поднималась не впервые. После побоев Лукаса Виктория оказалась в больнице, и так как Сезар был убит, а руководство «Вентины» только и ждало возможности растащить компанию по кусочкам, наследницу просто бросили умирать в хосписе. Амадео узнал об этом от Жана и распорядился оплатить все расходы на лечение. Он не ждал никакой благодарности и даже запретил доктору упоминать о его помощи, просто чувствовал вину за случившееся. Лукас всю жизнь ненавидел его и, в конце концов, не имея возможности отомстить напрямую, сорвался на тесте и жене.

После гибели Сезара «Вентина» перешла под руководство чудом выжившей Виктории, но являла собой жалкое зрелище: большинство партнеров предпочли расторгнуть договоры, практически все мелкие точки пришлось закрыть. Компания дышала на ладан, и Амадео благополучно забыл о ней как о конкуренте. Кто бы мог подумать, что Виктория в приступе полнейшего отчаяния придет просить помощи у Ксавьера!

– Она серьезно собиралась заполучить тебя? – Он повернул руль, и автомобиль съехал с запруженной машинами улицы в более спокойный квартал. – Чтобы ты вытащил «Вентину» так же, как когда-то «Азар»?

Ксавьер кивнул и выбросил окурок в окно.

– Да. Пыталась залезть на меня прямо в кабинете. Вот уж у кого ума хватает только на то, чтобы прыгать в постель потенциальному партнеру. Прости, увел у тебя поклонницу.

– На здоровье, – съехидничал Амадео. – Не мне одному мучиться от ее посягательств.

– Кто сказал, что я мучаюсь? – Ксавьер хмыкнул. – Укус комара зачастую даже не замечаешь.

– Но место укуса будет чесаться, так или иначе. Да и сам комар надоедливо пищит.

– Прихлопнуть его труда не составит.

Оба знали, что смысла это не имело – «Вентина» еле держалась, еще немного, и рассыплется в прах. Детище Сезара Лаэрте, главного конкурента Кристофа, рушилось на глазах соломенным домиком, на который дунул злой волк. И причина была не только в растущем могуществе «Азар». Когда Сезар погиб, а Виктория впала в кому, начался дележ. Никто из соучредителей и акционеров не желал объединяться, каждый тянул одеяло на себя, и в конце концов оно разорвалось на мелкие лоскутки. Каждый уполз в свою нору, довольный тем, что удалось урвать, и Виктория вернулась к разбитому корыту.

Надо отдать ей должное – она попыталась вернуть «Вентине» остатки былого могущества, но раз наступила на горло своей гордости и обратилась к Ксавьеру, все безнадежно.

– У Виктории есть пунктик – она не пристает к женатым мужчинам. Не думал о том, чтобы жениться?

Если бы взгляды могли жечь, Амадео моментально вспыхнул бы. Он рассмеялся, довольный тем, что хоть немного, но вывел стального человека из себя. Ксавьер крайне скептически относился к представительницам прекрасного пола и не желал иметь с ними никаких деловых отношений – в прошлом он сильно обжегся со своей начальницей. Единственной, кто входил в круг доверия, была Ребекка, но она была обязана Ксавьеру карьерой.

– Слишком много болтаешь, принц. Веди машину, – недовольно бросил он, доставая очередную сигарету.

– Я шучу. Но серьезно, почему вдруг она решила прийти к тебе, зная о нашей дружбе?