– Нет. Моё поколение искинов вообще не оперирует понятием «противоречивых данных». Это называется неполной информацией. Любой набор данных по определению неполон. Это моё нормальное рабочее состояние.

– И моё, особенно сегодня. Но почему-то оно кажется мне ненормальным.

– Это вопрос ко мне или так называемый «разговор с самим собой», Сол?

– Ох, Маки, заткнись.

Снаружи уже неслись крыши даунтауна. Что-то и в них сегодня неправильно, подумал Сол. Ну и денёк…

– Слушай, Маки, давай-ка дуй в Сеть и ищи всё на тему «дремль без дремодема».

– Дремочип.

– Что дремочип?

– Дремль, не загруженный в дремодем, записан в дремочипе.

– Да нет, Баг ты мой! Я имею в виду, возможна ли трансляция дремля без… Тьфу, как же это сказать-то?

Для правильного запроса на поиск Сол должен был сам сформулировать, что с ним произошло. А этого он как раз и не мог сделать! Трансляция дремля издалека – да, возможна. Это известно и без Маки. Качество, конечно, не то, что у контактного дремодема… Но дом хорошо экранирован. Если бы делались попытки взлома, Домовая заметила бы и доложила, поскольку это уже не волкот какой-нибудь, а настоящий криминал.

Нет, не было никакой трансляции извне… по крайней мере, известными методами. Всё остальное Маки характеризует как галлюцинацию. И поскольку не было никаких воздействий, он решит, что хозяин свихнулся… Какие у искина инструкции на это счет, можно только догадываться. Особенно если Маки – глаза и уши студии, приставленные для присмотра за самым дорогим сценаристом.

– Жду запроса, – напомнил Маки.

– Найди всех дремастеров класса А, кто за последние пять лет использовал концовку типа «возвращение в интерьер». Особенно с обоями. Расскажешь вечером.

На крыше студии, где Сол выскочил из телегона, было непривычно жарко. Он огляделся и понял наконец, в чём несоответствие, которое он заметил раньше. Все крыши были сухими.

– Эй, Маки, а когда был последний дождь?

– В два часа ночи.

– А дневные что, отменили?

– С переходом на климат «осень-два» вместо двух дневных дождей в 11:00 и в 17:00 будет только один дневной – в 14:00. Через 20 секунд. Перейти в режим «полный макинтош с капюшоном»?

– Как ты мне надоел со своим полным режимом! Оставь куртку. Подумаешь, дождь…

– Напоминаю, что…

Но было поздно. В следующее мгновение Сол сам пожалел о своём упрямстве, когда первая капля попала ему в глаз. Он крепко зажмурился, вытянул перед собой руки и бросился к двери, до которой оставалось метров двадцать. В голову пришла полезная мысль о том, что он бежит с закрытыми глазами по крыше небоскрёба. Но открыть глаза он не мог. В воздухе пахло мылом.

– …что первый дождь месяца – санитарный!!! – закончил Маки таким тоном, который можно было бы принять за злорадство. Хотя знающий человек сказал бы, что искин просто повысил громкость из-за шума ливня.

# # #

Все надежды просочиться на рабочее место рухнули так же быстро, как лифт, моментально пролетевший двадцать этажей. До этажа Сола оставалось ещё двенадцать. «Только не на двадцатом!» – успел подумать Сол, когда лифт остановился на двадцатом и в него вошёл сам Рамакришна.

Из своих девяти косичек, заплетённых нитками разноцветного бисера, Рамакришна держал в руках только три. Это означало, что одним приветствием не отделаться. Сол мысленно попросил какого-нибудь Бага всех телекомов прийти к нему на помощь и срочно устроить Рамакришне ещё несколько вызовов. Но Баги телекомов были на стороне генерального. Делая шаг в лифт, Рамакришна сказал: «И вам того же» – и отпустил одну из косичек. Разговор был неизбежен.

– Солей, ты снова пропустил утреннюю песню, – сказал Рамакришна, продолжая перебирать две оставшиеся в руках косички. – Нет, мистер Мэнсон, как раз этим мы не интересуемся. Но почему в пять, дорогая, меня ещё не будет в городе! Более того, ты снова пропустил экстренное заседание совета, и твой Маки был заблокирован для всех входящих сообщений. Я не говорю «нет», мистер Мэнсон, но вы должны меня понять – здесь есть определённый риск, и хотя мы любим свежие решения… Милая, вовсе не в Маракеш, с чего ты взяла, какая еще Сумитра, что ты выдумываешь? Я понимаю, Солей, ты вольный художник и всё такое… однако продукция «Мэнсон Сисоу» чересчур экстравагантна для того, чтобы привлечь широкую публику, а для раскрутки по нашему культовому тарифу в ней не хватает изюминки. Хорошо-хорошо, детка, я постараюсь к половине шестого, можешь даже заказать мне ванну… но игнорировать заседания совета – это уже чересчур даже для свободного художника! Да, такой вариант мне кажется более приемлемым, мистер Мэнсон, и если мы говорим только о восемнадцати миллионах, я готов это обсудить… на работе, любовь моя, на работе, где же мне ещё быть? Баг тебя зарази, Солей, где ты был всё утро?! Нет, не «восемнадцать сейчас», и это вовсе не означает, что мы с вами заключаем долгосрочный контракт…

Лифт остановился. Сол трижды мысленно прочёл по памяти первые два пункта Декларации Психонезависимости. Не то чтобы он не любил мультиперсоналов. Рамакришна был по-своему гений. И все те страдания, которые он перенёс в психушках Нью-Дели, внушали огромное уважение. Но общаться с мультиком недистанционно… Солу однажды довелось наблюдать, как Рамакришна разговаривает с семью людьми одновременно, причём с двумя из них – женскими голосами, и с одним – детским. Зрелище не для слабонервных. Если кто-то думает, что в таких случаях можно просто отмолчаться, он глубоко ошибается. Сол молчал все двенадцать этажей, слушая три одновременных разговора Рамакришны. Это привело лишь к тому, что он последовательно придумал и отбросил три идиотские байки, объясняющие своё опоздание. Общением это, конечно, не назовёшь, но фактически получалось, что вводная часть разговора произошла.

– Я видел дремль без дремодема, – выпалил Сол и сам немного удивился, что у него вырвались именно эти слова.

«Лучше бы сказал, что на мне взорвался макинтош и я ходил в техотдел за новым, – подумал он. – Всё равно ведь уволит, но так хотя бы без пометки «За издевательство над начальством».

Рамакришна пристально поглядел на него и отпустил обе косички, которые ещё держал в руках.

«Не только уволит, но и вычтет с меня восемнадцать миллионов». Сол попытался представить, сколько убытков приносит студии переход Рамакришны в одноканальный режим хотя бы на пять минут.

– Слушай, Солей… – начал Рамакришна, положив руку на плечо Сола и выходя вместе с ним из лифта. – Ты один из моих лучших дремастеров.

«Нет, не уволит. Просто убьёт. Задушит к Багу своими шаманскими бусами. Со смертниками всегда говорят ласково в последние минуты. Небось на заседании совета не хватило одного голоса, чтобы предотвратить какой-нибудь шаг, ведущий к банкротству всей конторы…»

– Кроме того, ты единственный белый человек в нашей студии, – продолжал Рамакришна.

«Ну вот, он уже и повод придумал, – вздохнул Сол. – Или просто даёт мне возможность уйти самому, без скандала?»

– Знаешь, Рама, если ты держишь меня только из политкорректности, то я могу…

– Нет-нет, я не в буквальном смысле. Извини, если получилось грубо. – Рамакришна приложил руку к сердцу. – Я лишь имел в виду, что ты для меня больше, чем сценарист. Ты находишься на той грани между специализациями, где другие редко задерживаются. Ты понимаешь, что такое рынок…

Сол поморщился.

– Ладно-ладно, не рынок, извини, – поправился Рамакришна. – Я хочу сказать, ты мыслишь глобально. Не циклишься на своём внутреннем мирке, в отличие от всех этих высоколобых знатоков искусства, которые готовы целыми днями трындеть про величие былого худла, а заодно и про глубину своих нынешних дремлей, которые не покупают даже русские и бразильцы. А с другой стороны, ты всё равно остаёшься дремастером. Ты видишь эту работу изнутри, у тебя есть вкус, в отличие от моих напомаженных маркетологов, которые искренне верят, что всему мерило – хорошая раскрутка. В результате сегодня на совете никто ничего вразумительного не сказал насчёт этих слухов про дремли без дремодемов. Маркетологи только улыбаются и успокаивают – мол, это рекламный трюк конкурентов. Сценаристы, наоборот, впадают в свою классическую паранойю: «Это новая форма пиратства, вы опять не уследите за соблюдением наших авторских прав» и всё такое.

«Так он уже знает, что со мной случилось! – поразился Сол. – Но откуда? Через Маки?»

– Я поговорил с ребятами из техотдела… – Рамакришна покрутил рукой около лба. – Ну, они не исключают возможности. Если, говорят, достаточно точно лупить лазером в отдельно взятую голову, то можно – теоретически – транслировать дистанционно, со спутника или со стратоплаты. Но качество ужасное и стоить будет жутко дорого. Дороже, чем любая военная система сопровождения множественных целей. Да что говорю! – дороже даже, чем любая из тех сетей ментосканирования, что ГОБлины используют.

«А про спецслужбы я не подумал, – отметил про себя Сол. – Если это ФАС или ГОБ, моя Домовая могла и не заметить».

Сразу вспомнилось, как на седьмой день своего самообучения Маки сообщил, что во всей бытовой технике есть «чёрные ходы». Правда, он вывел это каким-то особым дедуктивным методом, и Сол как обычно не поверил.

– В общем, я всё утро на совете внушал нашим девочкам, – говорил между тем Рамакришна, – что подобные слухи просто так не возникают. Извини, что набросился на тебя. Бывает, недооцениваешь людей… Думаешь о них плохо, а они тем временем занимаются делом, пока ты сам занимаешься болтовнёй c начальственными идиотками!

Рамакришна ободряюще похлопал Сола по спине. Обычно Сол не чувствовал угрызений совести из-за опозданий, но сейчас ему сделалось неуютно.

– Я случайно… – начал он.

– Не надо скромничать. – Рамакришна остановил его властным жестом. – Мне приятно, что в моей команде есть человек, который приходит и просто говорит «Я видел дремль без дремодема», в то время как остальные только обсуждают слухи об этом «загадочном явлении». Кстати, я подозреваю, что ничего загадочного там нет. Скорее всего, это «Дремок» прощупывает почву. У меня есть данные, что они секретно разрабатывают технологию так называемого «задержанного дремля». После одного сеанса у человека в памяти остаётся своего рода «след» записи, который может проявиться через несколько часов и будет выглядеть как очередной просмотр того же дремля. Считается, что время между первым сеансом и повторением можно растянуть до двух суток, если человек всё это время бодрствует.

– Но я не… – начал Сол, и в этот раз оборвал себя сам.

Признаться Рамакришне, что он разбил дремодем со своим последним дремлем два месяца назад, а чужих дремлей вообще не смотрел c прошлого года?

Сол хранил это в тайне от всех. В основном потому, что с некоторых пор это стало как-то связано с его успехами в работе. В то время как другие сценаристы ежедневно просматривали лучшие шедевры конкурентов, отлавливая в них полезные приёмы, Сол вообще отказался от просмотра чужих дремлей. Случайно или нет, но после этого собственные произведения Сола не сходили с первых мест самых престижных рейтингов континента, и пару раз обгоняли новозеландские в региональном. Нет, эту тайну он не хотел открывать даже Рамакришне. Возможно, в этом даже нет ничего особенного: Солу иногда казалось, что сила метода именно в том, что он – тайный. А для настоящего дремастера состояние его собственной психики во время работы гораздо важнее всех трюков жанра.

К счастью, как раз в этот момент они подошли к офису Сола, и Рамакришна заторопился.

– Извини, Солей, у меня сейчас конфиденциальная встреча в Маракеше с одной… с одним специалистом по другому важному вопросу. Но имей в виду: эти разработки «задержанных дремлей» нельзя оставлять без внимания. Даже если мы не сможем перехватить эту технологию, мы должны хотя бы рассчитать, что они успеют… ну ты понимаешь. Жду твоего доклада завтра утром.

– Хорошо… – только и успел сказать Сол. Рамакришна уже шел обратно к лифту, схватившись за одну из косичек.

– Шейла, вызови, пожалуйста, снова мистера Мэнсона и мою жену. И сразу же извинись перед ними. Не знаю, не знаю! Скажи, что метеорит попал в спутник. И скажи ребятам из техотдела, чтобы проверили наш коммут. Кажется, моя жена опять навешала где-то «жучков». Нет, в этот раз не на мне, я проверял. Кстати, если кто-нибудь будет меня искать в течение ближайших двух часов – ты не знаешь, где я… И найди-ка мне Кобаяси срочно. Солей!

Сол обернулся. Рамакришна высунулся из лифта.

– Только не увлекайся с экспериментами, мне еще понадобится твоя голова! Да, мистер Мэнсон, ужасные спутники, и не говорите! Нет, милая, моя секретарша тут ни при чем. Кобо, где ты болтаешься? Ты должен был ещё утром… Да, дорогая, на работе, и не собирался, как ты могла подумать…

Лифт закрылся. Сол остался один в длинном розовом коридоре. Он тысячу раз видел эти стены раньше, но сегодня ему впервые подумалось, что на таком фоне неплохо смотрелись бы крокодилы. Хотя он никогда не видел их живьём. Но смотрелись бы неплохо.

– Маки, запиши-ка в папку «сырой идель». Офисный триллер: крупная корпорация создаёт в своём здании роскошный зверинец для психологической разгрузки сотрудников. Но однажды…

Он остановился. Это было бледно и плоско. Всё теперь было бледно и плоско по сравнению с тем, что он видел прошлой ночью.