Глава 5

После утреннего конфликта Адам не вернулся на ферму Бейнов даже ночью. Кристина несколько раз просыпалась и под предлогом нужды ходила в туалет, заодно проверяя наличие мужчины в ее кровати. Внутреннее беспокойство мучило совестливую Кристину. По логике девушка должна радоваться, что главный тиран ее души покинул дом, возможно, отказавшись от затеи воссоединения. Но колкая заинтересованность этим таинственным мужчиной сидела в недрах подсознания. Именно таким способом Шерхан и в первые дни знакомства привязал Кристину к себе. Он вроде бы присутствовал в ее жизни, но мог вмиг исчезнуть и вернуться только тогда, когда сам посчитает нужным.

Воцарившуюся тишину утра нарушил звонок мобильного телефона. Кристина резко схватила трубку, даже не прочитав, кто беспокоит их с малышкой сон. Пришлось выйти из комнаты Рут, и только тогда она увидела на экране номер Льюиса. Девушка заведомо удалила из адресной книжки доктора, беспокоясь, что Адам будет рыться в ее телефоне.

Пока Кристина думала об этом, Льюис не переставал звонить. Дождавшись последних возможных гудков, вызов сбрасывался и начинался по новой. Кристину напугал подобный напор, абсолютно не свойственный сдержанному юноше из пансиона.

– Льюис, что-то случилось? – без приветствия начала Кристина разговор.

– Ээ… привет… – растерялся молодой человек, – да, я бы так не стал беспокоить тебя без повода, – продолжил Льюис, когда не услышал от собеседницы реакции.

– Господи, не томи! – взмолилась Кристина.

Девушка мысленно пересчитала всех знакомых старичков пансиона, за которых сейчас стоит помолиться.

– Миссис Уилсон плохо себя чувствует, отказывается принимать лекарства и ведет разговоры о скорейшей кончине, – на одном дыхании вымолвил Льюис.

Юноша знал, как дорога старушка Джейн Кристине, и, уж тем более, осознавал причиняемую боль от подобной новости.

– Я приеду сегодня! – не задумываясь, сказала девушка и положила трубку.

Уже позже она начала сопоставлять свой выезд с фермы с нынешним укладом семьи Бейнов. Отец сегодня ведет скот на убой к соседу, а мама ожидает от нее поддержки с оставшимися животными, особенно с лошадьми. Тереза до сих пор не научилась распознавать нрав жеребцов, поэтому держалась от этих благочестивых животных в стороне.

Пришлось пообещать, что выезд в город не составит больше двух часов, а по возвращению Кристина возьмет на себя ответственность не только за лошадей, но и за большую часть фермерских угодий. Мать в наказание за внеплановый уход дочери отказалась брать на поруки и Рут.

– У тебя в голове одни гулянки! Думаешь, мы вечно будем сидеть с твоим ребенком? Разве ты рожала ее для нас? И, кстати, где Адам? – желчь и вопросы так и лились из уст Терезы.

Кристина не обладала стольким временем, чтобы пускаться с матерью в извечный спор. Бестактно попрощавшись в середине разговора, она выбежала из дома с малышкой на руках. Единственное место, которое не приносило девушке никакого психологического ущерба – пансион. Кристине хотелось сохранить первозданные чувства к этой обители, но теперь в сердце поселился страх за миссис Уилсон и второй – встреча с Льюисом.

– Она у себя, – робко сообщил доктор, когда Кристина ворвалась на старую работу.

      Льюис пробежал тревожным взглядом по подруге, видимо, рассчитывая обнаружить следы побоев Шерхана. Доминант для юноши тоже запечатлелся в памяти, как опасный и агрессивный человек. Кристина сразу же почувствовала теплоту заботы юноши, передаваемую одним только взглядом на нее. Льюис не злился, что она попросила больше не видеться, скорее, доктор смирился с невозможностью быть вместе. И не из-за вновь появившегося Адама, а по причине отсутствия у Кристины пылких чувств. Она уважала, ценила и даже любила Льюиса, но какой-то особой, родственной любовью.

– Спасибо, что сообщил, – лишь смогла вымолвить Кристина и украдкой посмотреть в ясные глаза друга.

Льюис кивнул и не стал больше препятствовать встрече с больной.

– Мои девочки пожаловали! Как же я по вам соскучилась! – сразу же заворковала миссис Уилсон игривым, ласковым тоном, едва Кристина и Рут зашли в палату старушки.

– Как вы себя чувствуете? Может, хотите прогуляться? Больным всегда рекомендуют свежий воздух, – разошлась Кристина в заботе.

– Вот пусть больные и дышат воздухом, а мы с вами выпьем чаю здесь! – бодрым голосом вещала Джейн, – Так, дорогая, открой вон тот ящик и достань подарок этой вкусной девочке, – приказала старушка.

Растерянность Кристины сыграло на руку миссис Уилсон. Она подчинилась приказу возрастной подруги и выудила из комода причудливую игрушку, похожую то ли на обезьяну, то ли на паука.

– Вы не больны? – осторожно спросила Кристина.

– Если только безумством под властью старости, – расхохоталась собеседница.

Джейн уже взяла на руки Рут и усердно покачивала крохотную девочку, тыча в лицо своим подарком. Кристина не могла взять в толк сложившуюся ситуацию: Льюис не был способен так ловко провернуть манипуляцию для ее приезда в пансион. В характере юноши, казалось, вообще нет места отрицательным качествам. Взгляд упал на активную и жизнерадостную миссис Уилсон.

– Не злись! Как еще я могла вызволить тебя повидаться? – старушка догадалась, что Кристина осознала незамысловатый подлог.

– Вы могли бы просто позвонить, – уже улыбаясь, ответила девушка.

– И ты бы назначила встречу где-то вдали от пансиона, – настаивала Джейн.

– Даже если так? Что плохого в прогулке по новой местности? Вас же здесь не держат круглые сутки, – доводы старой подружки приводили Кристину в смятение.

– Дорогая, ты так резко исчезла не только из моей жизни… – миссис Уилсон старательно подбирала слова, – Льюис тоже скучает, – добавила она чуть позже.

Кристина тяжело вздохнула, словно собеседница обрушила на нее тонну забот или невидимый пуд бремени.

– Я испытываю точно такие же чувства, но обстоятельства…

– Какие могут быть обстоятельства, чтобы не общаться с таким красавчиком? Малец готов взять вас с Рут к себе, быть опорой тебе и отцом этой булочки! – старушка потрепала щечки ребенка.

Кристина и сама знала все, что пыталась заложить в ее ум миссис Уилсон. Пришлось поведать собеседнице о реальной причине бегства от Льюиса.

– Адам жив?! – радостно воскликнула старушка, – Чего же ты молчала? Я бы пригласила вас обоих сегодня!

– А как же Льюис? – напомнила Кристина о недавнем сватовстве старой проказницы.

– Я же не знала, что отец Рут жив! Тогда бы не стала навязывать ей нового! Ребенок должен жить в семье! – сказала Джейн словами матери Кристины.

Видимо, все старые поколения проживали с установками, навязанными обществом. Или же Кристина идет не по тому пути и сама не знает зачем? По какой причине она сопротивляется? Адам любит ее, хочет быть с ребенком, да и Кристина еще пару месяцев назад умирала от чувств к этому мужчине.

– Алло, Адам, привет, дорогой! Приезжай в пансионат, у меня твои девочки, – миссис Уилсон воспользовалась задумчивостью Кристины и уже приступила к действиям.

Девушка оторопела от такой решительности подруги, на что та ей сказала:

– Дай ему шанс!

      У миссис Уилсон и Шерхана всегда были хорошие отношения. Они мило побеседовали и в этот раз, а Кристина лишь молча наблюдала со стороны, как суровый на вид мужчина хохочет с обаятельной старушкой. Может, она и правда слишком мнительная? И Шерхан не такое и чудовище, каким нарисовался в ее голове? Если поразмыслить, Адам не сделал ей ничего плохого, чтобы так его дичиться.

– Так ведь, Кристина? – донеся до девушки вопрос миссис Уилсон.

– Что? – переспросила Кристина.

– Я говорю, что, хоть эта прическа и придает Адаму брутальности, с волосами он был похож на молодого Марлона Брандо.

– Тогда срочно отращиваю волосы. Все для вас, Джейн, – чарующе улыбнулся мужчина, заставив кокетливо смутиться даже такую опытную похитительницу сердец, как миссис Уилсон.

Во время дороги на ферму Кристина украдкой наблюдала за Шерханом: как он уверенно вел машину, сдержанно улыбался при любимой песне на радио, включил обогреватель, заметив, как она застегивает кофту. Кристина постоянно мерзла, даже, если на улице, стояла жара. Девушка разрешила себе представить их семью, как была бы счастлива Рут, взрослея рядом с любящими родителями. Адам вел себя очень ласково и заботливо с дочкой, тогда какое право имеет Кристина лишать девочку отца? Это лишь ее страхи, что вместе с собой Шерхан принесет в дом угрозу и разрушения, и этому нет подтверждения. Может быть, проблема в Кристине? Только она чувствует себя некомфортно рядом с этим мужчиной, остальным он представляется в ином свете. Стоит попробовать взглянуть на него, с другой стороны.

Вернувшись домой, Кристина сразу отнесла Рут в детскую и покормила. Когда она спустилась вниз, на кухне сидела только Тереза. Девушка сразу почувствовала, как ей начинает сдавливать виски, в присутствии матери ее состояние мгновенно начинало ухудшаться: становилось тяжелее дышать, взгляд мутнел, а сердце учащало ритм. Организм словно предупреждал об опасности и готовился к атаке, но каждый раз девушка не слушалась, а оставалась в самом пекле.

– Где Адам? – спросила Кристина, зная, что потенциальным зятем Тереза интересуется в данный момент больше всего.

– Помогает Джеку с лошадьми, ты же не соизволила это сделать, – съязвила женщина, – и почему не предупредила Адама об отъезде сегодня? Мне пришлось перед ним объясняться.

– Пойду помогу им, – сказала Кристина, проигнорировав нотации матери.

Из конюшни доносились веселые мужские голоса. Кристина осторожно зашла внутрь: двое мужчин, играющих самые важные роли в ее жизни на данный момент, вели оживленный разговор, успевая при этом осматривать породистого коня. Каждый раз, когда Кристина видела, как приятно окружающим общество Адама, она чувствовала стыд, что планирует прогнать его из их жизни. Если бы перед этими людьми стал выбор: она или Адам, они бы, точно, предпочли компанию последнего.

– Кристина, это чудеса какие-то! Представляешь, рядом с Адамом Смерч ведет себя, как ручной. Такого спокойствия я никогда у него не видел! – с восхищением рассказал Джек.

– Да этот красавец сама любезность! – откликнулся Шерхан, похлопывая коня по боку, – Совсем не похож на бунтаря.

– Кристина не даст соврать, приятель, обычно он никого к себе не подпускает, – продолжал поражаться Джек.

Смерч и правда выглядел расслабленным и благодушно позволял трогать себя Адаму. Такое поведение было для него несвойственным. Девушка подошла к коню и погладила по шелковистой гриве.

– Его доверие сложно заслужить, – сказала Кристина.

– Обычно животные более проницательные, чем люди, – усмехнулся Адам.

Слова мужчина заставили Кристину задуматься. Неужели даже конь видит в Шерхане то, чего не видит она? Какую-то внутреннюю доброту. Джек незаметно покинул конюшню, видимо, решив, правильным оставить пару наедине. Девушка продолжала гладить лошадь, а Адам чесал Смерча щеткой и терпеливо ждал, когда Кристина обратит на него внимание.

– Спасибо, что помог папе, – наконец, проговорила девушка.

– Без проблем, мне это только в радость.

– Смерч, действительно, сегодня очень спокойный, – снова отметила собеседница и неожиданно предложила, – может, прокатимся? Я помню, ты рассказывал, что никогда не ездил верхом. Или это уже изменилось?

– Нет, я никогда не пробовал, но хотел бы.

– Поможешь закрепить седло?

Когда с обмундированием лошадей было покончено, их вывели на улицу. Адаму предоставили Джульетту, эта лошадь отличалась более покладистым нравом. Хоть Смерч и удивлял сегодняшним спокойствием, рисковать было ни к чему, поэтому жеребца оседлала сама Кристина. Она редко на нем каталась из-за буйного характера, но сейчас все складывалось неожиданно и приятно.

Езда верхом освежила мысли, и впервые за долгое время Кристина почувствовала умиротворение, ее душа будто сбросила тяжелый камень. Всю прогулку девушка размышляла, может, она сама вогнала себя в тиски сомнений, а следовало, наоборот, довериться судьбе и позволить всему идти своим чередом. Из-за прошлого Кристина стала слишком мнительной и могла придумать себе того, чего могло и не быть. Сейчас она снова увидела в Адаме того мужчину, с которым когда-то безмятежно купалась в озере и чувствовала себя самой счастливой.

– Мне понравился сегодняшний вечер, – искренне призналась Кристина.

– Мне тоже, – согласился Шерхан.

Они освободили коней от снаряжений и отвели в стойла. На прощание Адам ласково потрепал Джульетту по гриве, и Кристина не сдержала улыбки при виде такого трогательного зрелища.

– Я многое упустил в своей жизни, не решившись прокатиться ранее, – усмехнулся Адам.

– Рада, что тебе понравилось.

Улыбка Кристины стала для мужчины сигналом. Они стояли около ворот и вместе их закрывали. Неожиданно для девушки Шерхан наклонился к ней и поцеловал. В этот миг Кристина моментально вернулась в прежнее состояние, ее словно окатили ледяной водой, она снова испытала необъяснимый страх.

– Пожалуйста, не надо, – попросила девушка.

Мягкость с лица Шерхана исчезла в секунду, его глаза прищурились, а скулы напряглись.

– Я понял, – прорычал Адам и со злостью откинул задвижку в сторону.       Ворота распахнулись, и Кристине пришлось возиться с ними одной. Она не понимала, почему так отреагировала на поцелуй Шерхана, только недавно казалось правильным дать ему шанс, но резкий напор напугал. Девушка не знала, как вести себя дальше.

Внутри Шерхана закипала злость. Мужчина в принципе сложно принимал отказ, а получить его от матери своего ребенка и девушки, с которой только что приятно провел время, было еще более постыло. Во избежание предстать перед родителями Кристины в невыигрышном свете, Адам отправился пройтись по деревне, чтобы остыть. Сообщение от Тины пришло вовремя: Шерхану требовалась ее поддержка и понимание.

Из-за пелены раздражения Адам даже не спросил, почему Тина предложила встретиться так неожиданно. Он просто заскочил в машину и поехал в город по адресу, указанному в сообщении. Это был отель, более бюджетного типа, чем тот, в котором они видели последний раз. Тина сидела на кровати со стаканом в руках, на тумбочке рядом стояла открытая бутылка виски.

– Что-то отмечаем? – поинтересовался Адам.

– Скорее, пытаемся утопиться в вине.

– Это виски, – с усмешкой поправил мужчина, – и с твоего позволения, я плесну себе, а ты пока расскажешь, что случилось.

Адам налил виски, затем подошел с бутылкой к Тине и неторопливо наполнил и опустевший бокал девушки. Даже в этом простом действии, когда мужчина предугадал ее желание, Тина чувствовала их взаимопонимание. Они часто общались без слов, особенно в детстве, когда приходилось прятаться от строгих воспитательниц, жестоких сверстников и ребят постарше, при воровстве. Тогда было необходимо соблюдать тишину, и двое подростков лишь обменивались взглядами и тайными знаками. Они словно научились читать мысли друг друга и обрели телепатию.

– Мне очень плохо, – услышала Тина свой сдавленный голос.

– Почему? Твой личный доктор уже поставил диагноз? – не удержался от иронии мужчина, но, заметив на лице подруги печаль, тоже стал серьезный, – Я тебя слушаю.

– Сегодня мы ужинали с коллегами Патрика, и речь зашла об Австралии, и Патрик постоянно переводил все вопросы на меня. Я очень злилась, потому что ничего не знаю об Австралии, и не понимала, почему он хочет выставить меня дурой. И потом вспомнила день нашего с ним знакомства, когда я подвернула ногу и попала к нему на прием. Тогда он обратил внимание на брелок с Австралией на рюкзаке, и я соврала, что жила там. А на самом деле это был даже не мой рюкзак, а украденный буквально час назад, поэтому я бежала и повредила ногу.

Адам всегда слушал Тину очень внимательно, потому что где-то в глубине души боялся, что она может перестать говорить. Когда они только познакомились, Тина была молчаливой и испуганной, потребовалось много времени, чтобы она открылась. Во время рассказа глаза девушки блестели от назревавших слез, и она выглядела особенно красивой.

– Я будто проживаю чужую жизнь, как самозванка. Патрик ничего обо мне не знает, только ложь. И никогда не расскажу ему правду, потому что невозможно любить ту, кем я по-настоящему являюсь.

Голос Тины дрогнул, она доверяла Адаму больше всех на свете, но не часто пускалась в откровения. Лишь он знал ее настоящую, с ним не приходилось никем притворяться и сочинять новую ложь. Находиться рядом с этим мужчиной было самым естественным, что она делала в жизни.

Адам осторожно вытер слезу с щеки девушки, затем провел пальцами по шее и плечу, медленно растянул прикосновение по предплечью, запястью и довел его до ее ладони и переплел их пальцы.

– Конечно, возможно, – прошептал мужчина, возвращая Тину к обрывкам ее мыслей.

Она взглянула в глаза человеку, которому верила больше, чем себе, и поцеловала. Это был их не первый поцелуй. Когда-то Адам попытался сделать этот шаг, но она его оттолкнула из-за страха потерять. Она всегда ощущала в себе какую-то слабость, ущербность и боялась, что все испортит, и единственный друг уйдет. Сейчас потерять Тина боялась только себя, но намеренно пошла на это, отказываясь от фальшивой истории, придуманной ею же самой несколько лет назад.

Получив разрешение, Адам вложил в поцелуй еще больше желания, невысказанных за все годы слов, фантазий, чувств. Тина была для него панацеей, часто именно мысли придавали сил и не позволяли упасть в бездну. Сейчас ему предоставили полный доступ к этому целительному озеру, и он собирался насытиться живительной водой до предела.

Шерхан обнял девушку за талию и усадил к себе на колени, она жадно целовала его, обхватив шею. Его же ласки плавно переместились к шее и ключицам, затем мужчина стянул кофточку с Тины и сразу увидел аккуратную грудь, она редко носила лифчики из-за небольшого размера. Адам припал губами к соску и смочил его языком. Тина тоже хотела играть на равных, видеть в мужчине столько же, сколько видит он в ней, поэтому девушка расстегнула партнеру рубашку и начала покрывать поцелуями мощное, но податливое тело.

По венам Шерхана уже бежала похоть и невыносимое желание обладать, нежных ласк ему было недостаточно. Мужчина заставил девушку подняться, стянул с нее юбку и развернул спиной к себе. Тина почувствовала пальцы Адама в себе. Он целовал ее шею, прикусывал мочку уха.

– Тебе хорошо? – обдавая теплым дыханием, прошептал мужчина девушке на ухо.

– Да, – с чувством выдохнула Тина.

Шерхан снял с себя брюки и, наконец, осуществил слияние. С физическим единством Тина почувствовала с Адамом еще большую связь. Он вплотную прижимал ее к себе, одной рукой держал ее грудь, другая же находилась в интимной области. Тина еле удержалась на ногах при поступившем оргазме, Адам ее удержал. В его руках она чувствовала себя нужной, желанной, настоящей. Они оба знали, что теперь ничто не будет, как прежде, но не смогли сопротивляться постигшему желанию.