Глава 4

Брайар уже совсем отчаялась, когда вдруг услышала стук в дверь и сразу поняла, что это не принц Фелипе, так как было ощущение, что он бы стучать не стал. Никогда.

Правильная догадка. Пришла служанка.

– Этот телефон запрограммирован таким образом, что вы можете позвонить вашим родителям, – сказала женщина. – Я оставлю вас одну.

Она повернулась и величественно вышла из комнаты, оставив Брайар с телефоном. Первое, что она попробовала, позвонить 911. Глупо, конечно, учитывая, что в Санта-Милагро этот номер не функционирует. Телефон не подключен к Интернету, и поэтому искать другие номера невозможно. Брайар подозревала, что и с иным номером соединиться нельзя.

Надо немедленно связаться с родителями. Ведь, кроме пребывания в школе, она никогда не покидала их на столь долгий срок. И даже когда училась в университете, все было иначе. Она находилась в точно определенном месте, делая то, что они ее просили.

Они, наверное, волнуются. И это ее вина. Ведь именно к ней подошел Фелипе. Она их подвела.

Дрожащими пальцами она набрала номер родителей.

Трубку снял отец, его голос был беспокойным.

– Да?

– Это я, – отозвалась Брайар.

– Брайар! Слава богу. Где ты? Все в порядке? Мы искали. Вызвали полицию, обзвонили все больницы.

– Я знаю, то есть знала, что вы будете беспокоиться. Но не могла позвонить раньше. Меня похитили.

Отец выругался, и через мгновение она услышала голос матери на другой линии:

– Брайар.

– Я в порядке, невредима. Но я в…

– Санта-Милагро, – ровно сказал отец.

У нее все поплыло перед глазами.

– Ты знаешь? Откуда?

– Возможно, было ошибкой скрывать все от тебя. Но другого способа обеспечить тебе нормальную, счастливую жизнь не оказалось. Мы хранили тайну не по собственной инициативе. И неизвестно, как бы сложилась твоя жизнь, если бы ты знала о том, что ты принцесса, лишенная дворца, у тебя есть настоящие родители, которые не хотели тебя бросать, но были вынуждены.

– Может быть, это было эгоистично, – вторила мать, – но они согласились, что правду будем знать только мы, не хотелось допустить раскола твоей личности. Однако мы все понимали, что так не может продолжаться вечно.

Брайар почувствовала головокружение.

– Я Талия? Принцесса Талия. Так он меня называл. Это правда?

– Это правда, – подтвердил отец.

– Как? Почему меня держали в неведении? Это моя жизнь! И да, вы всегда заботились обо мне и все такое, а вот стала понятна причина. Я находилась в опасности, в любой момент могла быть похищена каким-то сумасшедшим принцем с другого полушария. – Брайар глубоко вздохнула.

– Все продлилось дольше, чем мы ожидали, – мягко говорила мать. – Мне это не нравилось, поверь. Ты – все, что у нас есть, Брайар. И для нас ты дочь. Мы так хотели защитить тебя. Но у нас ничего не получилось.

Брайар ощутила чувство вины. Странно. Ведь они волновались за нее, оказавшись втянутыми в эту историю, и, вероятно, действительно оказались в безвыходном положении. Ведь у них не было руководства «Как выдать за свою дочь беглую принцессу и обеспечить ее безопасность». Больно это узнать, но винить их она не может.

– Он сказал, что я должна выйти за него замуж, – сообщила она тусклым голосом.

– Король?

– Принц Фелипе.

На другом конце трубки послышался звук облегчения.

– По крайней мере, он, а не его изверг отец. Вот почему король и королева отослали тебя подальше из страны, знали, что жизнь с ним уничтожит тебя.

– Тем не менее я не хочу выходить замуж за Фелипе. Не хочу быть принцессой. Я просто хочу вернуться домой.

Повисла пауза.

– Боюсь, невозможно. Это будет иметь катастрофические последствия для твоих родителей. Из-за денег, взятых государством Верлорен. И для страны все будет плохо, если Санта-Милагро решит, что условия сделки нарушены. Национальное казначейство обанкротится. Народ обнищает. Ни закупок продовольствия, ни государственных программ жилья, ни здравоохранения.

Пока отец перечислял, Брайар чувствовала, какой груз ответственности ложится на ее плечи. Ответственности за народ ее родины, которую она даже не смогла найти на карте.

– Значит, я должна выйти за него замуж?

– Если не сможешь убедить его, что существует альтернатива. Не уверен, можно ли еще что-то можно сделать. Ты вне нашей досягаемости. Мы не хотели для тебя такой судьбы.

Ее вновь накрыла волна ярости.

– Но ведь ты знал, что так может случиться. Знал все это время. А я – нет.

– Мы не хотели, чтобы ты боялась собственной тени, – оправдывалась мать.

– Я и не хочу бояться собственной тени. Но вы должны были меня предупредить, что нужно остерегаться очаровательных испанских мужчин, пытающихся заговорить со мной на улице. – С этими словами Брайар повесила трубку, а как только сделала это, дверь распахнулась. Вошел Фелипе.

Пересек комнату и забрал у нее телефон. Почему она бросила трубку? Кто знает, когда в следующий раз ей удастся поговорить с родителями.

– Предполагаю, все мои слова получили подтверждение, – спросил он.

– Подозреваю, вы подслушивали, поскольку вошли сразу после окончания разговора.

Он улыбнулся:

– Вы меня так хорошо знаете. Мы будем идеальной супружеской парой.

– И все же я не понимаю. Женитесь на ком-нибудь еще. Почему именно я?

Он схватил ее за руку, поднимая с кровати. Она по-прежнему была в больничном халате с завязками сзади и, приподнимаясь, почувствовала ветерок по голой спине. Ахнув, осознала, что под халатом на ней нет ничего, кроме белых хлопковых трусиков.

Его золотые глаза пылали огнем, и Брайар чувствовала интенсивное пламя у него внутри. Пламя и серу. Казалось, внутри у этого человека ад. И то ли потому, что не одета, то ли впервые ощутив реальность происходящего, она испугалась. Очень испугалась его.

Выяснилось, что ее тащат к окну. Тяжелые шторы закрывали обзор, Фелипе грубо их раздвинул, и перед ней раскрылась городская панорама. Огромный город, несовременная архитектура. Виллы с красными глиняными крышами, церкви с высокими шпилями и железными колоколами на башнях. А вдали горы.

– Видишь? Это моя страна. Десятилетиями ею правил сумасшедший. Безумец, больше озабоченный собственной властью, деньгами и шантажом, чем благополучием народа. Десятилетиями я пытался хоть что-то сделать, чтобы изменить положение, когда взойду на трон. Переманил на свою сторону армию. Заработал столько денег, чтобы стало возможным изменить ситуацию в тот момент, когда я смогу контролировать управление государством. Занимался закулисными контактами и договоренностями, чтобы в момент, когда тело отца предадут земле, над страной взошло бы солнце. Я никогда не хотел свергнуть его путем гражданской войны. Слишком уж высокая цена, кроме того, не обошлось бы без человеческих жертв. Играя роль плейбоя, я готовился взять власть. Вы – часть этого плана. И будь я проклят, если позволю все испортить. Мольбы меня не растрогают, принцесса. Ничто не помешает мне свернуть с пути. Я буду королем Санта-Милагро. А вы можете стать королевой, помочь исправить зло, которое свалилось на мой народ, улучшить жизнь людей. И собственную жизнь. Ну, или вы сможете вернуться к скучному существованию.

– Я действительно играю важную роль в вашем плане?

– Все знали, что вы должны были выйти замуж за моего отца. Но если выйдете за меня, и не по принуждению, это позволит наладить отношения между Санта-Милагро и Верлореном. Моя страна приобретет положительный имидж в СМИ. Мне нужно все контролировать. Абсолютно все. Я должен все собрать воедино. Ничего не упущу, уж вы поверьте. Включая вас.

– А если я откажусь?

– Мне кажется, я объяснил все предельно ясно. Если откажетесь, это грозит несчастьями. Для всех. Всех, кого вы любите. Всех, кого полюбите.

Она моргнула.

– Вы собираетесь убивать?

– Нет. Но сделаю все, чтобы они захотели умереть.

– И как это поможет улучшить ваш имидж?

– Я не настолько глуп, чтобы предавать это огласке. Но знаете, ваши нью-йоркские родители уязвимы. Я могу уничтожить их финансово. Ваш отец сотрудничает с американскими политиками. И поверьте, если нажму на нужные кнопки, я смогу лишить его пациентов, уничтожить репутацию. Гораздо выгоднее сотрудничать с принцем, чем вступаться за врача.

Она почувствовала холод внутри. И естественно, поверила ему. Он вполне способен выполнить угрозу. Причинить вред родителям. И если она это позволит, что же она за дочь такая? Они защищали ее всю жизнь. По крайней мере, надо отплатить им тем же.

Он улыбнулся, и что-то в этой улыбке рассеяло ее сомнения. Выражение его лица снова изменилось, он вновь предстал привлекательным мужчиной, которого она встретила на улице в Нью-Йорке.

– Сейчас я вас покину. Отдыхайте сегодня. А завтра мы будем делать из вас королеву.

Фелипе вошел в комнату отца. Было темно, окна зашторены, свет выключен.

– Добрый вечер, отец. – Он присел на кровать.

– Твой пиджак сидит криво, – заметил старик вместо приветствия.

Фелипе поднял руку, рефлекторно подтягивая рукава и ненавидя себя за это.

– Нет. Ты почти ослеп, поэтому, даже если и так, ты бы все равно этого не увидел.

Было странно видеть отца в таком положении. Когда был ребенком, Фелипе очень боялся своего родителя. А теперь вот он пожилой, будто уменьшившийся. Тем не менее при взгляде на него внутри возникало знакомое чувство смятения.

Этот человек годами третировал его мать. Фелипе хорошо помнил, как однажды он ударил ее так сильно, что у нее образовался огромный синяк под глазом. И потом визажист вынужден был маскировать его, прежде чем они вышли в зал приемов, изображая идеальную королевскую семью.

Совершенная картинка. Он убедил свою страну в том, что у него идеальная семья, а он самый лучший правитель. Граждан Санта-Милагро медленно и эффективно лишали прав. Искусства, образования, надежды.

Все это Фелипе восстановит, хотя не сможет вернуть матери испорченную жизнь, зато обеспечит процветание Санта-Милагро.

У него был соблазн взять власть силой, но это повлекло бы за собой человеческие жертвы.

– Это какой-то новый способ общения с умирающим отцом?

– Наверное, нет. Но когда меня это волновало? Я только хотел, чтобы ты кое-что узнал.

– Что именно?

– Я нашел ее.

Отец зашевелился.

– Мою принцессу?

Улыбка искривила губы Фелипе.

– Нет. Теперь она моя. Я сделаю ее своей женой. И ты не сможешь мне помешать. Ты на смертном одре.

– Ты ублюдок. – Голос отца, казалось, был пропитан ядом, но теперь он не имеет власти.

– Хотелось бы, чтобы это было правдой, – заявил Фелипе жестко и властно. – Дорого бы я заплатил за то, чтобы не быть твоей плотью и кровью.

– Чувствую то же самое. – Отец закашлялся, трясущейся рукой провел по лбу и добавил: – Я так и не смог сломать тебя.

– Но ты очень старался, – парировал сын. – Теперь я приложу все усилия, чтобы войти в историю как одна из твоих величайших неудач. Печально, что ты этого уже не увидишь.