На следующую ночь после ухода каравана Хусейна из Медины, в первую ночь без сына своего, Аббаса, Умм аль-Банин ощутила волнение и сложила такое стихотворение:

О высокочтимый Хусейн! Разве есть глаза, что не впиваются в тебя?

Вершины гор склонились в молитве позади тебя.

Ты – столп и опора для всех.

От стана твоего веет покоем и радостью.

На лбу твоем – солнце, что восходит средь волн морских.

Луна восходит на горизонте твоем, и лунный свет сияет вместе с тобой.

О мой Аббас!

Господь мой сотворил тебя для Хусейна.

Будь для него, как Зейнаб, что дышит на него и не боится жизнь свою за него отдать.

О мой дорогой Аббас!

Всюду, где бы ни увидел ты, что брат твой в опасности, Будь среди первых, кто отдаст за него жизнь и кровь свою.

Вот с такими напевами и вырастила сына своего, Аббаса, Умм аль-Банин.

* * *

Начиная с седьмого дня месяца Мухаррам воду в реке по приказу Амра Саада перекрыли, не допуская к ней караван Имама Хусейна. Имам тоже отдал приказ своим людям: рыть землю за шатрами, чтобы достичь воды, что они и сделали.

Враги услышали, что Хусейн выкопал колодец рядом со своими шатрами, всё потихоньку выведали. Но если бы Хусейн позволил, то Аббас не пощадил бы их. Однако Хусейн сказал: «Мы не станем зачинщиками войны».

* * *

Когда враги преградили каравану Имама Хусейна доступ к воде и вода, что была в колодце, закончилась, детей начала мучить жажда, и они пожаловались Хусейну. Тот позвал Аббаса. Обычно он звал его по имени: «Аббас». Но на этот раз он сказал по-другому: «Да буду я жертвой за тебя, брат мой!» – а потом продолжил: «Люди в шатрах испытывают жажду».

Аббас вместе с Али Акбаром и еще несколькими сподвижниками отправился к реке и вернулся, набрав полные пригоршни воды. Но удивительно было не это, а то, что Имам звал кого-то, пусть даже своего сводного брата, так, как он это сделал: «Да буду я жертвой за тебя!»

* * *

Когда Аббас принес воды, дети напились ее и утолили жажду. Они утихомирились и заснули. А Имам обнял Аббаса и поцеловал.

Аббас же вернулся к своему занятию, которое доставляло удовлетворение всем, и все были спокойны и довольны, – к охране палаток и шатров.

Он прохаживался за шатрами, и звук его шагов был знаком каждому, как и цоканье копыт его лошади. То был самый приятный звук для слуха всех женщин и детей той ночью.

* * *

Абдулла, сын Абу Махаля, поняв, что Шемр отправляется в Кербелу сражаться с Имамом Хусейном, сказал ему: «О двоюродный брат мой! Дети Умм аль-Банин находятся в Кербеле. Возьми у Убайдуллы письмо с гарантией того, что их не тронут».

Дело в том, что и Абдулла ибн Абу Махаль, и Шемр, и Умм аль-Банин были из одного племени. Шемру такое предложение понравилось. Если он сможет оторвать Аббаса от Хусейна с помощью какой-нибудь хитрости, то Убайдулла его самого повысит в чине, а еще он обгонит на один шаг своего конкурента – Амра Саада. После долгих уговоров он получил от Убайдуллы письмо-гарантию.

И вот в ночь на Ашуру Шемр с этим письмом подобрался к шатрам Имама и закричал: «Где мои племянники, дети моей сестры? Где Аббас и его братья? У меня есть охранное письмо для них!»

Все ужаснулись и удивились этому крику. Уже много дней все надежды женщин и детей были только на Аббаса, и ночами они могли спокойно спать лишь благодаря его верной службе.

Аббас густо покраснел от стыда. Шемр звал его и братьев, но они не дали ответа. Тогда Имам сказал им: «Ответьте же ему, каким бы развратником и грешником он ни был».

После таких слов Аббас вынужден был ответить Шемру: «Чего тебе надо?»

Тот сказал: «Вы дети моей сестры. Вы будете в безопасности, если не пожертвуете собой ради Хусейна и будете верны Йазиду».

Аббас в гневе сказал ему: «Да проклянет Господь и тебя, и твое охранное письмо. Чтобы мы были в безопасности, а внук Посланника Аллаха – нет? Ты желаешь, чтобы мы бросили сына Фатимы Захры и сдались на милость проклятых?!»

Аббас дал достойный ответ, и Шемр вернулся в свой стан не солоно хлебавши.

* * *

Зухайр ибн Кин, пока Шемр и Аббас вели словесную перепалку из-за охранного письма, сам прибыл в стан Имама и подошел к Аббасу со словами: «О сын Али! Я храню одну тайну, которую должен тебе раскрыть».

Аббас ответил ему: «Говори же побыстрее, не отвлекай мое внимание».

Зухайр сказал: «Твой отец Али женился на твоей матери по совету своего брата Акиля, чтобы она родила ему смельчаков-сыновей, что будут друзьями и сподвижниками его Хусейна, вот как сейчас. Вся надежда Хусейна только на тебя. И не дай Бог…»

Аббас вышел из себя и так резко дернул ногами в стременах, что ремни на тех оборвались. Он закричал: «Зухайр! Ты испытываешь меня? Клянусь Богом, завтра я покажу тебе кое-что, что ты никогда еще не видел!»

И он показал ему. Аббас в Кербеле показал такую сцену, которой не видывала сама история.

* * *

Шемр, разочарованный тем, что не смог отделить Аббаса от маленького отряда Имама Хусейна, ушел и стал науськивать Амра Саада напасть на шатры Имама. Амр Саад взял с собой четыре тысячи воинов и пошел вместе с ними, чтобы разом покончить с Хусейном.

Имам позвал Аббаса и сказал ему: «Да буду я жертвой за тебя, братец. Поди-ка да посмотри, чего они хотят».

Аббас вышел вперед вместе с Али Акбаром, Зухайром и несколькими другими воинами и спросил: «Что вам нужно?»

Амр Саад, который чувствовал тяжелую тень своего соперника Шемра, что нависла над ним, ответил: «Правитель Убайдулла сказал: либо вы покоритесь ему, либо готовьтесь к войне».

Аббас сказал: «Подождите, пока я передам это своему предводителю и принесу вам ответ». Он отправился к Имаму и все рассказал ему.

Хусейн ответил: «Скажи им, пусть дадут нам отсрочку до завтра, чтобы сегодня вечером мы могли уединиться с Господом и почитать намаз, ибо я очень люблю Коран, намаз и мольбу».

Аббас передал слова Имама Амру Сааду, и тот спросил у Шемра, что ему делать. Но Шемр ничего не ответил. Командиры Амра Саада сказали: «Даже если они неверные, ты должен согласиться».

Амр Саад согласился с тем, что предложили командиры, и вернулся. Он знал, что, не важно когда, сегодня ли вечером, завтра ли утром – все равно он будет сражаться с Хусейном.

* * *

Вечером накануне Ашуры каждый был занят делом: кто-то читал намаз, кто-то – Коран, кто-то – просил прощения у Господа. Не было никого, кто бы тратил время впустую, каждый – согласно своему состоянию и способностям.

Однако Аббас вел себя иначе. Пока остальные изливали душу и преклоняли голову перед Всевышним, протягивая руки к небу, Аббас сжимал рукоятку своего меча, стоя наготове рядом с шатрами. Там, в этих шатрах, всем было необходимо слышать звук его шагов. Возможно, в ту ночь ни один человек не поминал Господа так, как это делал Аббас. Он прохаживался и похвалялся, и слова его были успокаивающими, словно колыбельная.

* * *

Накануне Ашуры Аббас собрал членов племени Бани Хашим и обратился к ним с речью. Под конец он спросил: «Что вы будете делать завтра?»

Они ответили: «Мы будем с тобой. Полностью в твоем распоряжении, что ты скажешь нам, то и сделаем».

Аббас сказал им: «Сподвижники Имама – чужеземцы, им досталась тяжкая ноша. Охрана Имама Хусейна лежит на нас, так как мы родственники ему. Завтра утром первые, кто выйдет на поле боя, должны быть из наших, чтобы люди потом не говорили, что Бани Хашим выставили вперед себя своих сподвижников, первыми послав на смерть не себя, а их».

Другие сподвижники также собрались в шатре у одного из них, Хабиба ибн Музахира, который сказал им: «Завтра мы первыми должны выйти в бой, и пока бьются наши сердца, Бани Хашим не должны погибнуть, чтобы люди не говорили потом: “Они послали в бой своих старейшин, а сами не принесли себя в жертву”».

Зейнаб, которая отправилась проведать своего брата, Имама Хусейна, услышала все это и засмеялась. И это была первая улыбка Зейнаб за весь путь, проделанный ею от Медины до Кербелы. Улыбалась она потому, что знала, какие удальцы эти Хабиб и Аббас.

* * *

И вот в ночь на Ашуру Имам, собрав подле себя всех родных и сподвижников, обратился к ним в последний раз: «…Я не знаю никого из своих друзей и сподвижников, кто был бы преданнее и вернее вас, и родных, что были бы добрее вас. Да воздаст вам Господь добром. Вы все присягнули мне на верность. Но им нужен я. И если я попаду им в руки, то вы им уже ни к чему. Так воспользуйтесь же случаем и бегите сейчас, под покровом ночи…»

Пока Хусейн говорил, его друзья и соратники ежились. Все ждали, что найдется среди них хоть один, кто лучше других, что заговорит с Хусейном. Все ждали, что ответит Хусейну Аббас… И Аббас поднялся и сказал: «Господин и командир мой! Да не пошлет Господь дня, когда мы будем живы, а тебя не станет. Да придет наша погибель, если мы оставим тебя одного. Куда мы пойдем, где не будет нам позора и унижения? Куда нам идти, чтобы держать головы наши высоко поднятыми?.. Да будут в клочья разодраны тела наши, если мы оставим тебя одного. Без тебя все едино – ночь ли, день ли, благо ли, зло ли, рай ли, ад ли…»

Когда Аббас сказал то, что должно было быть сказано, языки у всех остальных будто сами собой развязались, и люди высказали Имаму всё, что было у них на сердце.

До чего же вежлив и знающ был Аббас! Он не стал распространяться о том, что он станет делать, а просто сказал: «Меня не будет, если тебя не будет!» Все его помыслы и поминания были связаны с Хусейном, его Имамом.

* * *

Несколько соратников Имама Хусейна вышли на поле битвы. Бой был тяжелым. Враги окружили их кольцом и наносили удары со всех сторон.

Имам велел Аббасу прийти им на подмогу. И знаменосец маленького отряда Имама Хусейна ринулся туда и тут же разметал врагов, выручив попавших в окружение воинов.

И хотя спустя несколько мгновений они погибли все вместе под натиском противника, история не сможет сказать, что Имам и Бани Хашим отправили своих соратников на верную смерть и, когда их окружили, ничем не помогли им.

* * *

Все сподвижники Имама погибли, как, впрочем, и Али Акбар, и еще несколько членов племени Бани Хашим. Аббас отправился на поиски своих братьев. Обнял их и сказал: «Родные мои братья, отправляйтесь в бой раньше меня и принесите себя в жертву. Я хочу увидеть гибель вашу и самопожертвование… Я буду терпелив».

Абдулла, Усман и Джафар ушли, а Аббас остался и был терпелив. Он хотел, чтобы ему было еще тяжелее, чем Хусейну. Он хотел получить от Господа своего награду за такую тяжкую муку.

* * *

Аббас встал напротив врага и произнес: «Если вы считаете нас преступниками, то ведь женщины и дети ни в чем не повинны. Если есть у вас хоть капля доброты и сострадания, дайте им напиться воды».

Враги засмеялись над этими словами, а потом хлынул настоящий град из стрел. Аббас выхватил меч и подстегнул лошадь. Он появился среди противника, словно молния в зарослях тростника. И каждый, кто не успел убежать, отведал Аббасова меча. Лошади шарахались. Аббас похвалялся и бросал врагов наземь, словно опавшие листья по осени. Немного времени спустя они отступили, и Аббас смог, наконец, передохнуть.

* * *

Марид ибн Садиф надел на себя сразу две кольчуги, шлем, взял длинное копье и, сев верхом на гнедую лошадь, отправился в бой. Он считал себя героем и, обратившись к Аббасу, воскликнул: «Эй, юнец! Пожалей лучше себя! Сдавайся, пока не поздно, останешься цел!»

Аббас ответил на это: «Враг Господний! Да кто ты вообще такой, что требуешь от меня сдаться? Лист, отделившийся от ветки, больше никуда не годится. Так и Аббас неотделим от Хусейна».

Марид набросился на него и швырнул копье в самую грудь Аббаса. Но Аббас ловко и метко подхватил копье и запустил его обратно, так что Марид чуть не свалился с лошади. Марид бросил копье и достал меч. Аббас вонзил копье в бок его лошади, и та упала так, что Марид проехался животом по земле.

Шемр закричал на своих солдат: «Горе вам! Если вы не окажете ему помощь, ему конец». Оруженосец и помощник Марида хотел было привести ему другую лошадь по кличке Тавийа, но тут копье Аббаса угодило ему в грудь. Тогда Аббас сам сел верхом на Тавийу, которая когда-то принадлежала Имаму Хасану и была украдена у него врагами в Мадаине.

Услышав крик Шемра, пятьдесят человек бросились на помощь Мариду. Марид тоже пустился бежать от Аббаса, однако тот не дал ему пощады. Он вонзил собственное копье Марида ему же в горло и поднял его над землей. Марид только дрыгал руками и ногами. Так, тряся конечностями, находясь между небом и землей, Марид и умер. Ужас поселился в отряде Амра Саада, а Аббас тем временем вернулся в лагерь Имама.

* * *

Сафван ибн Абтах был мастером в метании камней и копья. Враги поняли, что на близком расстоянии с Аббасом ничего поделать нельзя. Сафван похвастался и, взяв в руки большой камень, швырнул его в сторону знаменосца Хусейна. Аббас пригнул голову и, подхватив камень, вернул его Сафвану. Камень отбил тому одну кисть. Другой рукой Сафван бросил копье, которое Аббас перерубил надвое своим мечом.

...

4 5 6

Премиум

3.67

(6 оценок)