Цитаты из книги «Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу. Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела»

Также может быть, что отец (Willenberg, 1989, S. 182) на самом деле хотел сына, и девочка, соответственно, больше похожа на мальчика, она выглядит и ведет себя соответствующим образом.

в определенной части семей отцы и дочери образуют сознательный союз против властной матери, что позволяет облегчить жизнь с последней, поскольку ей тайно противостоит этот союз, возможно, даже вкупе с секретным соглашением

В этом затруднительном положении нет ни движения вперед из страха сепарации и идентичности, ни назад, поскольку это грозит уничтожением – девушка находит способ совладать с «материнским телом», не дать ему стать женским, т. е. сделать безопасным (как обезвреживают часовую бомбу), а с другой стороны, не быть вынужденной отделяться, поскольку «мать» всегда остается при ней, в теле, к тому же в противоположность полностью взрослой, женственной матери, тело становится альтернативным объектом, антиматерью или не-матерью

В той мере, в которой растет стремление к свободе, возникает и обратная тяга, которая при этом переживается как захваченность и проглоченность «матерью». Роковым образом тело развивается именно в сторону материнской женственности, так что негативный, ведьмоподобный образ матери переживается с ужасом в собственном теле, будто предстоит уничтожительное слияние.

Кроме того, для девочки-подростка формирование женской фигуры означает слияние с «плохим», ограничивающим материнским объектом, ввиду недостаточной дифференциации «Я» от объекта.

Несмотря на такое поведение матери, до подросткового возраста ребенок ведет себя в семье довольно незаметно, находя поддержку у отца (к такой динамике отношений с отцом я вернусь ниже) или подстраиваясь под условия матери. Тем не менее в таком незаметном развитии речь идет о кажущейся автономии, в которой уже содержится латентная анорексическая динамика, которая впоследствии проявляется как расстройство пищевого поведения и физическое расстройство. Это промежуточное положение, не-отделенность, поскольку ребенок подстраивается под желания матери, но в то же время такая незаметность помогает ему держаться подальше от матери, которая не находит повода изменять ребенка в своих целях и ограничивать его развитие. Но стратегия приспособления меняется в подростковом возрасте, поскольку эта фаза развития требует выражения собственных желаний, индивидуации.

собственных фантазиях, воплощенных в объекте (плюшевом мишке, одеяле), имеет власть, которой у него в действительности нет, в частности власть регулировать близость и дистанцию с самостоятельно созданным материнским объектом.

На этом этапе происходит также создание и использование переходного объекта (Winnicott, 1971), ребенок создает промежуточную область, в которой он

Травма, в принципе, состоит в ограничении и наказании первых порывов младенца к автономии на второй год жизни со стороны доминирующей, гиперопекающей и контролирующей матери

ребенок должен бы испытывать страх лишиться собственной воли и индивидуальности в отношениях с матерью, а с другой стороны, страх сепарации, которую нельзя повернуть вспять. Можно также сказать, с одной стороны, это страх быть поглощенным, а с другой – страх полной заброшенности, уничтожения.