В машине тяжёлая атмосфера. Юлия Андреевна что-то пролепетала в свое оправдание. Извинилась. Но Михаилу Юрьевичу, определённо, это не понравилось. Я видела, как у него сводило скулы.
Стараюсь смотреть вперёд. Пожалела, что согласилась ехать с ними вместе. Лучше бы на автобусе поехала. Нервничаю. Чувствую, как она прожигает мой затылок. Ладони вспотели. Я даже на время забыла о встрече со своей мамой. Адреналин гуляет по венам. И Тим беспокойный, активно пинает ножками. На мне расстёгнута куртка. Смотрю на свой живот и вижу, как отчётливо видно, как выпирает его пятка. Мой сильный мальчик.
– Можно? – врывается в мои мысли голос босса.
Рука босса ложится на мой животик и Тим затихает. Не знаю, что вдруг сподвигло его на такие действия. Я окаменела. Сзади сидит его тёща и дочь, а Михаил Юрьевич трогает мой живот. Ладонь огромная и горячая. Смотрю прямо, не дышу.
– Па-а-а-па! Я хочу шарик, – визжит Лиса.
Босс виртуозно паркуется, отстегивает ремень безопасности и вылетает из автомобиля. Слышу шипение сзади:
– Добилась своего, – уничтожающим тоном заявляет она.
– Лиса, успокойся.
Но у девочки истерика. Она размахивает руками и не позволяет отцу освободить её от ремня безопасности.
– Алиса, внучка, сейчас папа купит тебе шарик. – Голос меняется, и эта женщина – сама любезность.
Конечно, я и внучка – две большие разницы. Михаилу удаётся справиться. Он аккуратно вытаскивает дочь из салона, успевает схватить шапку и идет в направлении цветочного магазина. В витрине, правда, видны воздушные шары.
– Ты этого добивалась, мерзавка, – слышу язвительный голос Юлии Андреевны.
– Я вас не понимаю.
Женщина нависает надо мной, а мне хочется сбежать.
– Чего ты добиваешься, дрянь? Миша тебе в отцы годится. Думаешь, раздвинула ноги, залетела и все приберёшь к рукам? Не выйдет! Много вас таких побывало в его постели, пока Лена умирала. Учти. У тебя ничего не получится. Я заберу у него дочь.
– Вы меня не знаете. Кто дал вам право меня оскорблять.
– Мне не нужно тебя знать, все вы одинаковые охотницы за лёгкими деньгами.
– Юлия Андреевна, прекратите!
– Не ори на меня. Твой выродок никогда не будет носит фамилию Князев. Миша никогда не женится второй раз. По его вине Лена родила раньше времени, и наша Лисичка болеет. Чувство вины не даст ему жить с тобой. Я сделаю все, чтобы он страдал.
Волосы встают дыбом. Боже мой, что она несёт.
– Если хочешь родить в срок, прекрати все отношения с Мишей. Я не последний в городе человек. Я уничтожу тебя. Он никогда больше не будет счастлив с другой, пока я жива.
– Это мой ребёнок, Михаил Юрьевич не имеет никакого отношения к нему, – стараюсь закрыться от выливающейся ненависти в мой адрес.
– Ты меня поняла?
Вижу, что к машине приближается босс. Он несёт Алису, а та, в свою очередь, крепко держит шарик с единорогом. Ребёнок счастлив. А я раздавлена.
– Я не слышу ответ?
– Поняла. – произношу.
Запахиваю на животе куртку и отворачиваюсь к окну. Меня трясёт от несправедливости и обиды. За себя и сына. И мне становится жалко босса. Взрослый, успешный, сильный мужчина связан по рукам. Ему сорок семь лет, не старый, ещё смог бы жениться и быть счастлив.
Но в его жизни есть уже две женщины, которые им манипулируют: дочь и тёща.
Всю дорогу у меня не выходят из головы слова Юлии Андреевны. Её угрозы. И её обвинения в адрес Михаила Юрьевича, что он виноват в смерти своей жены? Это дикость. Лезть в его семью я не собиралась. Мне просто приятна его помощь.
Я вижу, как он привязан к дочери, босс её обожает и, конечно, балует. Девочка больная и, возможно, когда рядом находится такой человек, как её бабушка, который может манипулировать ребёнком и настроить её против отца, мне становится страшно. И, если она может отобрать дочь у отца, я не хочу лезть вовсе это.
У меня свой путь. Мне предстоит многое поменять в жизни. Найти новую работу и жилье. Мне нравится работать у Михаила Юрьевича, но я лучше уйду с пути этой женщины. Не хочу создавать проблем ему. Он хороший человек, трижды помог мне и моему сыну. Но на этом все. Я должна справляться сама!
У Михаила огромный красивый дом, я сидела в машине и ждала его возвращения. Он вернулся быстро.
– Извини за поведение Лисы и тещи. Юлия после смерти Лены… Ну, в общем не принимай на свой счёт. А с Алисой вы обязательно подружитесь. Она добрая девочка. Просто расстроилась.
– Зачем вам это?
– Что?
– Наша дружба с Алисой? – я нахожусь в смятении.
– Ты мне нравишься, Яночка. Я не давлю, понимаю, что беременность накладывает ответственность. Но ты скоро родишь, и мы сможем быть вместе.
– Но, Тим не ваш.
– Чужих детей не бывает. Ты девушка, о которой я хочу заботиться и любить.
– Михаил, – ком встаёт в горле.
– Не торопись, я подожду и дам тебе время, – он берет мою руку и нежно сжимает её.
Но я ничего не чувствую. Внутри пустота. Я не смогу быть с Михаилом Юрьевичем. Андрей меня сломал. И Юлия Андреевна дала понять, что этого не допустит.
Дальше мы едем в тишине, в салоне играет тихая музыка. А я приняла решение. Чтобы не создавать себе и боссу проблем, как только рожу Тима, уволюсь и уеду из города. Мама сдержит свои угрозы, она меня выгонет, в этом я не сомневаюсь. Ей наплевать на судьбу родного внука и дочери. Я виновата только в том, что похожа на отца.
Осталось найти жилье. Я справлюсь.
На протяжении двух месяцев я старалась избегать Михаила Юрьевича. Хотя, это было сложно. Мы работаем в одном здании. Попросила его дать мне время до родов и не оказывать знаки внимания. Он сдержал свое обещание. Правда, в дни зарплаты на мой счёт приходила сумма больше обещанного.
С мамой было очень сложно. Она с каждым днем выживала меня из квартиры. Давила, пыталась сломить меня.
– Напиши отказ в роддоме, оставь его там. Не порть себе жизнь и возвращайся домой. Тебе двадцать три, ещё пятерых успеешь родить. Но только в законном браке. – настаивала она.
– Янка, будь умнее, не плоди нищету. Что ты дашь своему ребенку? Я помогать не буду. Ни копейки не дам. Кто тебя будет кормить? На работу не выйти, на что ты будешь жить? Кто сидеть с ним будет? Дурища. Где его отец?
Я слушала её и молчала. У меня внутри бушевала буря. А ночью, закрывшись в своей комнате, я лила слезы в подушку. Мама говорила правильные вещи. Но это мой сын, и я его никогда не брошу.
Как и обещала Григорию Александровичу, на приём пришла к нему на сроке тридцать семь недель.
– Яна, парень подрос, все у вас идеально. Умница. Если роды не начнутся в сорок недель, приезжай сама.
Тимофей Андреевич Поляков родился на сроке, тридцать девять недель и пять дней, три килограмма четыреста двадцать грамм, пятьдесят два сантиметра. Роды продлились двенадцать часов, но я справилась. Сейчас я самая счастливая женщина на свете. У меня на руках моё сокровище, голубоглазый мальчик.
Я не могла насмотреться на сына. Он был такой красивый, я целовала его маленькие пальчики и вдыхала аромат его волос. Тим сейчас такой беззащитный, хочется защитить его от всего мира. Здесь, в центре, такие чуткие и внимательные люди. Медсестры приходили каждый час, проверяли нас и, если у меня что-то не получалось, приходили на помощь.
На следующее утро мне в палату принесли огромную корзину цветов. Карточку не смотрела, знаю от кого они. Михаил Юрьевич надеется на большее. Но я не смогу перешагнуть через себя. Я не люблю его. У нас большая разница в возрасте. Он замечательный мужчина, великолепный отец. Я не верю больше в любовь. У меня есть сын, и это мой смысл жизни. А делить Михаила с покойной женой, тещей и грудным ребёнком сложно. Юлия Андреевна дала понять, что не сдастся. Я должна встать на ноги и поднять сына.
С каждым днем мне становилось все страшнее и страшнее. Через два дня нас с сыном выписывают. Мне некуда идти с Тимом. Когда я собиралась в роддом, мама сказала:
– Порог моего дома ты переступишь только в том случае, если оставишь ребёнка в роддоме. Других вариантов нет. И прописать его я здесь не позволю. Поняла?
Я молчала. У меня не было для неё слов. Я старалась ничего не забыть. Собирала вещи, которые мне понадобятся в роддоме для себя и сына. Ведь ко мне никто не придёт, от родных помощи я не жду.
Сейчас, глядя на спящего сына, понимаю, что не смогла бы его оставить. Знаю, мне будет тяжело. Но я никогда не откажусь от него. Найду выход. Завтра у нас выписка. Все для сына готово, постирано и отглажено. Лежит стопкой на пеленальном столе. Вдруг слышу вибрацию телефона. Звонит босс. Вероятно, он знает, что завтра мы покинем стены перинатального центра. Набираюсь смелости и нажимаю принять вызов.
– Добрый вечер, Яночка. Как ты? Как малыш?
– Добрый вечер, Михаил Юрьевич. Спасибо. Хорошо. Благодарю за цветы.
– Понравились?
– Да, красивые и ароматные.
– Гриша сказал, вас завтра выписывают, – зажмуриваюсь. – Я, к сожалению, в отъезде. Не смогу встретить. Но я пришлю машину. И вас заберут. Не волнуйся.
Боже, какой же он. Не могу подобрать слова.
– Спасибо.
– Глупости. Сожалею, что не могу сам встретить. Но так сложились обстоятельства…
Слышно по его голосу, что он расстроен, а я выдыхаю.
– У вас все хорошо?
– Лиса, – замолкает, видимо, подбирает слова. – Мы с Алисой отдыхаем. У неё кризис, и врач посоветовал побыть вместе.
– Вы замечательный отец. Вашей дочке повезло с вами.
– Спасибо тебе за добрые слова. С ней тяжело иной раз, но она моё солнышко.
Мы какое-то время молчим, а потом я слышу:
– Папа, пойдём. Иду, Лисичка, – отвечает он. – Мне пора. Береги себя, Яночка. До встречи.
– До свидания, Михаил Юрьевич.
У меня пришло молоко, и Тим активно стал наедать себе щеки. Спит рядом в кроватке, просыпаясь только один раз на еду. Он вообще молодец у меня. Капризничает только по делу: когда мокрый или голодный.
Я сняла комнату на месяц. Теперь нам есть где жить. Покормив Тима, пошла в душ, привести себя в порядок.
Выписку назначили на три. Потом был обход. Меня посмотрели на кресле, сделали УЗИ. Дали рекомендации по уходу за сыном. Подарили подарки. Не уверена, что все они от центра. Но памперсы, салфетки и крема никогда лишними не будут. Напоследок к нам заглянул сам Григорий Александрович. Он принёс огромную сумку.
– Яна, не отказывайтесь. Просто примите от нас.
– Спасибо вам за все.
– Ты все сама сделала. Вы оба большие молодцы. Счастья вам.
Когда главврач ушёл, я заглянула в сумку. Там было одеяло, костюмчики, бутылочки, соски, накладки на грудь. Столько всего нужного. И конверт на выписку. Красивого синего цвета. Я расплакалась. Но потом вспомнила, что все мои эмоции передаются сыну.
Сразу при роддоме оформила все документы для Тима. Очень удобно, никуда ходить на нужно. Свидетельство о рождении, полис и Снилс были на руках. Фотограф сделал пару снимков на память. Сказали, тоже подарок. Какой-то грузовик с пряниками еще дали.
В дверях показался представительный мужчина в костюме. Он сразу направился ко мне.
– Вы Яна Полякова?
– Да.
– Я от Михаила Юрьевича. Меня зовут Иван. Это все ваши вещи?
– Да.
Он легко подхватил три пакета и направился на выход. Я с сыном на руках пошла за ним. В салоне автомобиля находилось детское кресло для грудничков. Михаил обо всем позаботился. Мне было стыдно называть адрес общежития, но это теперь наш дом. И на аренду я заработала сама.
Ивана ничего не смутило. Он ехал аккуратно и привез нас по названному адресу. Затем помог донести вещи до комнаты. Я положила Тима на середину кровати и оглянулась по сторонам. Мне предстояло здесь вымыть все, чтобы можно было жить. Не стала терять время. Нашла все необходимое, налила воду в ведро и приступила к уборке. Комната была просторная, светлая и тёплая. Здесь был свой душ и маленькая кухня. Но мне больше и не нужно. Осталось съездить к маме и забрать часть вещей. Пока Тим крепко спал, я решила разложить вещи и выпить чаю. У меня в одной из сумок оказалась: коробка чая, печенье и сгущёнка. Богатый улов. Чайник закипел. Успела заварить чай, открыть печенье и сесть за стол.
Как вдруг раздался стук в дверь.
Кто это?
Оставляю чашку в стороне и крадусь на цыпочках к двери. Мне повезло, здесь есть глазок. Бывшее общежитие, но комнаты переделали под квартиры. Есть свои плюсы и минусы. Нет необходимости выходить готовить на общей кухне. Дешёвое жилье, но соседи, конечно, и далеко от центра.
Смотрю в глазок. Это Иван. Зачем он вернулся? Может, я что-то забыла в машине? Оборачиваюсь – все на месте. Приоткрываю дверь. Не успеваю ничего сказать. Он меня опережает:
– Яна, извините ещё раз. Можете открыть дверь? Вам подарки.
– Какие?
Он улыбается и отходит в сторону. Я вижу детскую коляску и огромную коробку.
– Я ничего не понимаю, – ошарашенно моргаю.
– Это для Тимофея, – водитель указывает на коляску. – Михаил Юрьевич позвонил. Я отчитался, что заказ выполнен. И вот я снова здесь. Впустите?
– Да, проходите, – распахиваю дверь.
Продолжаю находиться в шоке. Иван заносит коляску в квартиру. На колесах надеты чехлы. Здесь мало места, но она идеально встанет в коридоре. Затем он вносит коробку и огромную сумку. На коробке замечаю картинку: это кроватка. Мне хочется разрыдаться.
Я мечтала о такой кроватке для Тима. Это трансформер. Когда ребенок маленький, она круглая, а с ростом малыша кровать растет вместе с ним. Мне хочется плакать от восторга. Иван снимает обувь, снимает верхнюю одежду и начинает распаковывать коробку.
– Яна Викторовна, здесь в сумке все необходимое: матрас, непромокаемый чехол, постельное белье, бортики и все наполнение, – шепчет он, глядя на спящего ребёнка.
– Я не могу это принять, – обнимаю себя руками и качаю головой. – Это слишком дорогие подарки.
– Не отказываетесь, если мужчина дарит такие подарки, он может себе это позволить. А Михаил может. Позвоните ему и скажите спасибо, – дает он совет.
И начинает ловко собирать кроватку. У Ивана с собой оказался набор отвёрток. Стою, открыв рот, и хлопаю глазами. Надо позвонить Михаилу Юрьевичу и поблагодарить за подарки. Или отказаться? Столько сомнений.
Пока я мерила комнату шагами, Иван собрал кроватку, положил матрасик. Вытащил мягкие бортики в виде облака.
– Принимайте работу. У вас есть стиральная машинка?
– Да, – указываю на кухонную зону.
Но пока не понимаю, зачем ему это знать. А Иван достаёт очередной пакет и вытаскивает постельное белье.
– Надо постирать. Но вы, наверное, и так знаете, – улыбаюсь.
Я что, похожа на дурочку? Уверена, выгляжу нелепо.
– Если будет нужна помощь, звоните. – вновь вводит меня в ступор. – Спасибо.
Берет свою куртку и выходит за дверь. А мы с Тимом остаёмся в ворохе пакетов. Собираю постельное белье, пеленки и загружаю в машинку, нахожу порошок. И запускаю быструю стирку. Пью холодный чай, пока сынок спит. Мне нужно съездить домой и забрать приданое для сына. При выписке ему подарили одежду, памперсы. Но я тоже покупала вещички. А еще надо сходить в магазин за продуктами, еды нет. А есть мне сейчас необходимо. Снимаю чехлы с колёс, нахожу плед, кладу в коляску на всякий случай. Хотя, конверт на выписку тёплый. Но мне страшно, что Тим заболеет.
Переодеваю сыну памперс, кормлю его и еду к маме. Коляска очень удобная и маневренная. Решаю, что позвоню боссу позже, когда выдержу встречу с мамой. Добираюсь на двух автобусах.
Смотрю на дом моего детства. В окнах горит свет. Мама дома. Мне хотелось бы не встречаться с ней, но… Что ж, придётся выдержать очередную порцию её «любви». Надежды, что она воспылает любовью к внуку, у меня нет. Перед приездом скорой помощи неделю назад мама мне выставила жёсткие условия, что моего сына не будет в её квартире.
На лавочке во дворе заметила соседа. Николай Васильевич курил. Решила попросить у него о помощи.
– Добрый вечер.
– О, Янка, ты уже родила. Кого?
– Сына.
– Пацан, молодец.
– Спасибо.
– Николай Васильевич, поможете мне с коляской?
– Конечно, давай. – Он тушит окурок и поднимается.
Мы совместными усилиями поднимаем коляску на третий этаж.
– Валентина сказала, что ты переехала. Вернулась?
– Нет. За вещами. – Чувствую горечь на языке от произнесенных слов.
– Ты стучи. Помогу спустить коляску.
– Спасибо, Николай Васильевич.
Беру Тимофея на руки. Делаю глубокий вдох и звоню в звонок. Своим ключом не буду даже пробовать открыть дверь. Слышу шаги мамы за дверью. Замечаю, что смотрит в глазок. Затем раздаётся мамин голос:
– Что ты здесь забыла? – Слезы наворачиваются на глазах.
– Мам, открой! Давай поговорим.
– Я тебе все сказала неделю назад. Ты утверждала, что поняла. Зачем пришла? Я предупреждала: не пущу на порог.
– Мне нужны вещи для сына.
– Валентина, что происходит? – слышу знакомый голос…
– Ба, иди в комнату, – злится мама.
Стыдно стоять на лестничной площадке и разговаривать с мамой через дверь. Но это моя мама. Если она что-то обещает, идёт до конца.
– Открой дверь, балда. Это твоя дочь. Валя! – ругается бабушка.
Раздается щелчок, и тут же распахивается дверь. На пороге стоит моя бабушка, Зоя Степановна.
– Яночка, девочка моя. Проходи, показывай правнука.
Мама молчит. Сразу уходит в комнату и демонстративно хлопает дверью.
– Ох, коза, плохо я её воспитывала, – бубнит ба.
Вхожу, снимаю обувь и прохожу в свою комнату. Надеюсь, мама не выкинула наши вещи. На первый взгляд все на своих местах. Раздеваю Тима. Снимаю куртку. Бабушка воркует с Тимофеем. А я складываю все необходимое.
О проекте
О подписке