Глава 7

Елена

Настоящее время

Прошлое отпустило из своих липких объятий только возле дома. Машина остановилась, и я мгновенно вернулась в сегодняшний день.

Разница была слишком сильной. Тогда я жила с отцом, не надеясь снова оказаться с мамой. В девятнадцать лет не думала ни о каком браке. И Денис Романович Шахов был для меня не нанимателем, равнодушным и чужим. А спасителем. Наглым, очень горячим. Тем, кого оказалось сложно забыть.

Настоящее отрезвляло.

Отец умер три года назад. Вместо Москвы я уже давно жила в Питере, с мамой. А вместо прежней мечты о красивом будущем были работа, холодная война с мужем за ребенка и парочка воспоминаний, которые давно стоило выбросить из головы.

– Я же говорила… не нужно было тебе соглашаться. – Мама, как обычно, встретила возле порога. – Девочка моя! Такая уставшая, что смотреть больно.

Ума не приложу, как ей удавалось читать мои мысли и эмоции, но за все время, что мы жили вместе, мама ни разу не ошиблась. Видела насквозь. Чувствовала, как саму себя.

– Я в порядке. Просто не привыкла… пока.

Больше не нужно было волноваться за макияж, и я закрыла лицо ладонями.

– Тебя, кстати, в новостях показывали, – гордо сообщила мама. – Я только на минутку включила телевизор. Хотела сериал свой посмотреть, а там ваша презентация. Фотографы, музыканты и ты.

– И как? – Пальцы стекли с лица на грудь.

– Красиво. Как королева, – протянула мама. – Твой папа не зря говорил, что место его дочери на подиуме.

– Он так считал из-за моего роста. Я ведь была для него дылдой.

Стараясь ничего не сломать, я сняла серьги и колье. Они, конечно, были произведением ювелирного искусства, но без них, казалось, даже дышать стало легче.

– Лен, ты наговариваешь на себя. Многие женщины мечтают о такой внешности. Особенно после родов.

Мама грустно улыбнулась. Отец в свое время не простил ей пару лишних килограммов из-за беременности. Мне не было и двух месяцев, когда он нашел молодую любовницу, а спустя всего год стал настойчиво выживать маму в Питер, к ее родне.

Вначале в гости. Потом насовсем, чтобы не мешала его новому браку.

– Ну, мне внешность ничем помочь не может. – Я обняла маму. – Только если бриллианты носить и рассказывать о папиных предках.

– Сволочь твой Славка…

Мама тяжело вздохнула. Понимающе. Наша с мужем договоренность о моей личной жизни не была для нее секретом. Я не хотела ничего рассказывать. После развода привезла в Питер сына. Стали как-то обживаться. Но после нескольких попыток мамы свести меня с холостыми сыновьями подруг, пришлось сознаться.

Устав делать из меня любящую жену, Слава согласился отпустить, но при одном условии. Я не имела права вступать в отношения или приводить в дом мужчин. Мужу было глубоко начхать на то, как я буду строить свою жизнь. Все, что хотел от меня получить, он давно уже взял.

Но даже мысль, что рядом с его сыном может оказаться другой мужчина, замена ему, приводила Славу в бешенство.

Ради Тима он готов был забрать и меня, и маму в Лондон – к нему под колпак. Ради сына нанял целую свору продажных юристов, которые придумали, как лишить меня родительских прав, и заранее подготовили для суда доказательства. Лживые, грязные, но железные.

– Всё, забудь, – попыталась я успокоить маму. – У меня есть ты, Тим и работа. На остальное времени все равно не хватило бы.

– Мне можешь не рассказывать. – Она подняла взгляд. – Никогда бы не подумала, что дочь повторит мой путь. Выйдет замуж за нелюбимого. Родит ребенка. А потом будет всю жизнь бороться за право быть рядом. Это какая-то проклятая карма.

– В моем случае все не так. Тим обязательно скоро вернется к нам.

– Да, не так… – Мама задумчивым взглядом посмотрела в сторону детской комнаты. – Слава не сказал, когда отпустит его?

– Он снова тянет время. Но я уверена, сдастся.

– Твоему бывшему, наверное, не понравилось, что ты решила вопрос со школой сама. Это большие деньги. А ведь впереди еще и моя операции. Я от цены в договоре с клиникой до сих пор отойти не могу. Состояние!

– Слава переживет! Я уже устала делать только то, что нравится другим. Сначала отцу, потом мужу.

Осторожно выбравшись из маминых объятий, я начала раздеваться.

– А твой договор с этим отелем… Он еще долго будет длиться? – с подозрительной тревогой спросила мама.

– С «Империалом»… – Я оглянулась в сторону своей сумочки.

Там в телефоне уже горело сообщение от Павла с графиком фотосессий и следующих презентаций. Точных дат я пока не знала. Но на работе наверняка нужно будет проситься в отпуск. На месяц, а то и больше.

– Я, возможно, глупости всякие думаю, но… – Мама стушевалась. – Слава не сможет тебе там помешать?

– Помешать?

Платье упало на пол с тихим шелестом.

– У него вроде бы остались здесь связи…

– Он… – В горле запершило, а в кухне хлопнула форточка.

Из-за прохладного ветерка кожа покрылась мурашками. Мама тут же запахнула на груди кофту. Но мне почему-то стало жарко. Загорелась вся. От пяток до макушки. Словно болезнь какую-то подхватила. С лихорадкой.

– Нет, здесь Слава бессилен…

Перед глазами снова появился Денис. В дорогом костюме. С модной стрижкой, которая безумно ему шла. Холодный и спокойный, как океан в штиль.

– Слава и его знакомые не посмеют даже сунуться к владельцу «Империала». Только не к нему! Это я могу тебе гарантировать, мама.

* * *

Неделя после презентации еще сильнее убедила, что решение стать лицом «Империала» было правильным.

На работе косились, словно я ожившая мумия фараона. Но фамилия «Абашева», которую мгновенно узнал весь Питер, тут же стала приносить свои дивиденды.

Для начала меня без уговоров отпустили в отпуск. В отличие от всех прежних случаев, хватило лишь заявления. После на банковскую карту от музея поступила довольно крупная сумма денег.

Не ожидавшая такого счастья, я, конечно же, тут же побежала в бухгалтерию и мысленно составила письмо о возврате ошибочно перечисленной суммы. Другой причины пополнения счета не было. Но вместо письма пришлось расписываться в приказе о премии.

«Вы очень ценный работник. Музей гордится сотрудничеством с вами и благодарит за качественное выполнение обязанностей», – пояснила молодая девушка-бухгалтер, подсказывая, где ставить подпись.

Дальше поводов для радости стало еще больше.

Частная школа, в которую так хотелось отправить Тима, прислала приглашение на день открытых дверей и сообщила, что специально для нас руководство готово предоставить скидку. Размер скидки получился небольшой, всего пять процентов, но, учитывая астрономическую стоимость обучения, я была готова танцевать от счастья.

Ну и закончила череду счастливых событий клиника. Вместо двухмесячного ожидания маму брали на операцию уже через неделю. Без бумажной волокиты и забега по врачам. А от фамилии врача, который будет оперировать, у меня закружилась голова.

Даже с очень большими деньгами мы не могли рассчитывать на такую удачу. Даже если бы отец был жив и смог подключить свои связи, мы не убедили бы знаменитого хирурга взяться за наш случай.

После такой вереницы радостных новостей на первую же фотосессию я приехала как на праздник. Неважно стало, какую именно рекламу задумал Павел. И мысли не возникло согласовывать с ним наряды и образы.

За школу и операцию я была в таком долгу перед «Империалом», что даже небольшое опоздание с началом съемок не смогло выбить из колеи.

– Гриша, обещай, что вышлешь фото до конца недели! – первое, что я услышала, войдя в фотостудию.

– Вика, у меня столько заказов, что зашиваюсь, – с тяжелым вздохом произнес мужчина.

– Паша потерпит! – возмутилась девушка. – У него всегда все горит. А у меня подарок. На юбилей. Я не могу подарить эти фотографии позже.

– Ты, Паша… Как вы оба меня достали! Чувствую себя рабом на галерах.

Следом за этой фразой послышался новый щелчок фотоаппарата. И в проеме двери, в профиль, показался сам фотограф. Долговязый парень с длинными волосами, стянутыми в хвост. И босой.

– А что нам делать, если ты лучший?!

Я не собиралась заглядывать в зал. Павел прислал сообщение, что он и его команда опаздывают. Спешить было некуда. Но после вопроса девушка сама бросилась на шею фотографу. А отвернуться я не успела.

– Гриш, ну мы же друзья?

Полная женская грудь, обтянутая лишь тонким лоскутком ткани, прижалась к мужской груди, а пухлые губы коснулись щеки.

– Вик, даже не упрашивай!

Парень опустил фотоаппарат и еще раз устало вздохнул.

– Ну я очень хочу сделать ему подарок. – Девушка захлопала длинными ресницами, и на красивом, словно кукольном лице появилась такая мольба, что даже кот из «Шрека» снял бы шляпу.

– Бантик на шею себе повяжи! Отличный подарок получится! – без особого энтузиазма попытался отмахнуться фотограф.

– Бантик мы уже проходили. Без бантика и все остальное – тоже. Хочу выслать ему на работу фото, чтобы каждую минуту думал обо мне. И хотел.

Красавица одним движением стянула с груди шелковую ленту и обхватила ладонями молочно-белые полушария. Настолько совершенные, что даже завидовать не получалось. Только восхищаться.

– Ты за его крышу не боишься? – хмыкнул фотограф. – Вдруг припечет, а тебя рядом нет?

– Глупости!

– Ну почему же? Вот спасется кем-то другим, потом пожалеешь.

– Я всегда рядом. – Поправив полупрозрачные трусики, девушка отошла вглубь зала. – Под ним. С ним. На нем. А, если ты будешь котиком и не станешь тянуть с фото, буду еще и в голове. Как навязчивая идея!

– Вика, это уже клиника! – Щелчки теперь доносились один за другим. Без пауз.

– Нет, Гриша. Таких, как он, на земном шарике больше нет. Он лучший! А я не дура, чтобы упустить такого мужчину.

Последние слова девушка произнесла чуть громче, чем прежние. Будто точку поставила. Для себя, для этого Гриши. Просто точку…

В принципе, ничего особенного в этих фразах не было. Чужие откровения. Чужая жизнь. Яркая, в отличие от…

Но находиться здесь и дальше я не смогла. В фойе почему-то стало душно. Захотелось пройтись. И не нашлось ни одной причины остаться.

Опоздавший на полчаса Паша схватился за голову, когда увидел меня у двери здания. Стая визажистов, костюмеров и прочих дружно заохала, словно они заставили ждать кого-то важного.

Я чуть не рассмеялась от их реакции. Чепуха вокруг княжеского титула, похоже, действовала даже на пиарщиков.

– Мы можем не спешить. – Лишь возле лифта мне удалось успокоить свою свиту и попросить Павла сбавить обороты. – Там у вашего фотографа сейчас какая-то девушка.

Будто уткнулся в стену, Павел резко остановился.

– Какая еще девушка? – спросил у меня, будто я могла знать ответ.

– Не знаю. – Пожала плечами. – Блондинка. Виктория.

– Вика?.. – Павел закатил глаза и громко цокнул.

– Так называл ее ваш фотограф. – Я уже пожалела, что ввязалась.

– Зараза, – прошипел пиарщик.

Похоже, для идентификации ему хватило одного имени.

– Что-то не так? – Двери кабинки открылись. Можно было ехать. Но я тоже остановилась. – Вы знакомы?

Сразу вспомнились слова этой Вики о фотографиях и мужчине, который стоил любых усилий. Шацкий не производил впечатления такого мужчины. Но с моим опытом вряд ли можно было делать какие-то выводы.

– У нас с Гришей есть только одна Вика. – Подхватив под руку, Павел повел меня в лифт. – Бывшая мисс столицы. Мы с Гришкой как проклятые пахали, чтобы выбить для нее контракт с французским модельным агентством. Кучу денег угрохали. А она кинула нас всех.

– И что же случилось? – спросила я исключительно ради приличия.

На самом деле не интересовали ни сама девушка, ни ее прошлое. Внутри словно блок стоял на любую информацию о ней, а интуиция так и шептала: «Не лезь, тебе не нужно!»

– У меня ничего. А вот у нее… Мужчина у нее случился!

– Может быть, это что-то серьезное?

– Скажете тоже! – Будто растаял, Павел улыбнулся одним уголком губ. – Конечно, серьезное, – усмехнулся. – Они четыре месяца уже вместе. Насколько я знаю, у босса еще ни с кем не было таких длительных отношений. А я работаю на Дениса Романовича почти пять лет.