Санька и Буянок

Но ошибается смелая Анка!

В нижней квартире (и втайне от всех)

Саньке никак не даётся Буянка

Краситься в цвет под бразильский орех.

Тощенький пёсик, два карих глазёнка,

Слипшийся хвостик и весь в колтунах,

Прыгает в ванной похлеще козлёнка,

Тычась и путаясь Саньке в ногах.

«Выберем стрижку из стильных и модных,

Бантик привяжем на хохолок.

Скажем, что кто-то из дальних знакомых

С острова Куба тебя приволок.

Только держись как крутая собака, —

Так уговаривал Санька щенка, —

Чтобы бабуля тебя не узнала

И, возвратившись, не прогнала».

Ночные эрудиты Огнян и Николай

Друзья у Саньки – эрудиты,

К наукам их умы открыты.

Но что волнует всех ребят —

Двойняшки на уроках спят!

Огнян зверей и птиц знаток,

А Ники знает в компах толк.

Трудолюбивые мальчишки

Читают до рассвета книжки!

О времени, и о мирах,

И о космических телах.

Об этом ночью говорят —

И вот поэтому не спят!

К тому же младшему братишке,

Балованному шалунишке,

Стихи и песенки поют

Про кварки, квант и авеют.

У них не очень-то со слухом.

Всю ночь держа фонарь под ухом,

Конечно, станешь твердоух,

Не то что музыкальный слух,

И зренье можно потерять

И лет примерно через пять,

Сощурившись при свете дня,

Не слыша брата и себя,

Так пригласить на день рожденья:

«А завтра у нас день варенья.

Но только ночью приходите,

С собой планшеты захватите.

В плейстейшен вместе поиграем

И в лунном свете помечтаем.

Потом зажжём на торте свечи…

Не может быть о звуках речи!

Всё это тихо, всё молчком,

На крайний случай шепотком.

Мы так привыкли! И сердечно

Просили б не вести беспечно

Себя на празднике у нас.

Поберегите наши уши.

Глаза – не надо: как коты,

Мы не боимся темноты.

Но днём мы всюду засыпаем

И потому не приглашаем».

Сочинитель Вася

А в нашем дворе завёлся сочинитель.

Точнее, словесный девчонкомучитель.

Укрывшись в цветах, вслед кричит он с балкона:

«ДурАнка, ДурИнна, ДурОля, ДурНонна!»

«Не надо сердиться, – советует Ася, —

Ведь это несчастный Дурашников Вася».

Светик и Алёшки

– Дёрну я за юбочку,

Дёрну за косичку! —

Плачет горько Светик,

Трёт в глазу ресничку.

– Хлопну я тетрадкой,

Стегану линейкой,

Буду бить обидчиков

Разноцветной лейкой.

– Пулькой из бумаги

Заряжу рогатку —

Пусть она заплачет,

А мне станет сладко…

– Не хочу водиться,

Стану обзываться —

Классной расскажу про вас,

Буду защищаться!

Вдруг на парте самолёт

С буквами послания.

Может, Свете повезёт

За её страдания?

Покраснела кончиками

Ушек над серёжками,

Наблюдает пристально

За тремя Алёшками.

«Может, это Солнышкин?

А может, Перепёлкин?

Что он улыбается,

Прячет глаза в щёлки?

Кто из трёх? Который?

Может, молчаливый

Алёша Перельмутер?

Взгляд какой игривый!

Или, может, всё-таки

Это Перепёлкин?

Вон какой растрёпанный,

В волосах иголки.

Сегодня целым классом

Ёлку наряжали:

Мандарины вешали,

Гирлянду зажигали.

Кто же из Алёшек

Управлял полётом?

Кто из них позвал меня

Стать вторым пилотом?»

Леночка и бабушки

Леночка очень жалела старушек

И нападала на резвых подружек,

Если они, увлекаясь игрой,

Не замечали прохожей с клюкой.

«Видишь, старушка? – она говорила,

Ты её мячиком чуть не убила!»

«Видишь, бабуля с больною ногой?

С велосипедом, рули стороной!»

Если с покупками еле плетётся

Бабушка чья-то, так сердце сожмётся,

Больно глотать и щекочет в носу:

«Бабушка, дайте я вам донесу

Ваши покупки до самого дома!

Нет, я свободна! Всегда я готова

Бабушек бедных, больных уважать,

С сумками их до квартир провожать».

Леночку между собой величали

«Славною» бабушки. Все отмечали

В девочке искренность и красоту,

И состраданье, и чувств теплоту.

Так наступила весна, с ней – апрель.

С крыш по асфальту колотит капель.

Лена болела, она простудилась.

В чтенье на двойки и тройки скатилась.

Катю-подругу к себе приглашает,

Если не так что, то пусть помогает.

Долго они нажимают звонок,

Скрип за дверями, а после – молчок.

«Ну наконец-то, бабуля! Привет! —

Лена бросает портфель на паркет. —

Есть что поесть? Я ужасно устала.

Это – Катюша. Чего-то ты мало

Блинчиков нам в этот раз напекла!

Я же просила! Ну, как тут дела?

Ты постирала мне джинсы и куртку?

А покормила хомячку и Мурку?

Вывела Кроля? Цветы полила?

Вытерла пыль? А полы подмела?

Браво, бабуля! Ты просто герой!

Как я люблю возвращаться домой!

Тили-бамки

Надоели Коленьке все его игрушки:

Плюшевые зайки, кубики, хлопушки,

Пистолеты, сабли, паровозы, котики,

Самолёты, клоуны, змеи, бегемотики.

Всюду разбросал он: в детской, на балконе —

Лего и конструкторы, барабаны, пони.

Коленька в плейстейшен целый день играет.

По пришельцам в космосе джойстиком стреляет.

Страшно носорогам бродить по саванне,

Коль с планшетом Коля заседает в ванне.

Или на машине едет по дороге —

Берегитесь, люди, уносите ноги!

Берегитесь, лоси, лисы и медведи!

Это вам не малышок на велосипеде!

Далеко от дома Колины родители

Были много месяцев, ведь они строители!

«День всех дней» уж близится; Пасха на пороге.

Мамочка и папочка к дому по дороге

Милому сыночку купили куличик

В жестяной коробочке и пяток яичек.

Яички разноцветные, а кулич с цукатами.

На коробке карусель с оленями рогатыми.

Коля взял коробку в руки,

Крышку вправо повернул.

Из коробки льются звуки:

«Тили-бом» да «тили-бум».

От избыточности чувств

И от волшебства шарманки,

Ухватив отца за ус,

Коля крикнул: «Тили-бамки!»

Колокольцами из уст

Прозвучали эти звуки.

Колю все берут на руки.

«Говорит наш карапуз!

Наконец-то! Вот отрада!

Не видал давно я чада.

Мальчик мой, да ты герой!» —

Кивает папа головой.

«Он теперь совсем большой! —

Машет дедушка рукой. —

Да ещё заговорил!

Вот так Коля! Удивил!»

Иринкина забота

«Ты люби свои тетрадки:

Их держи в большом порядке.

Книгой тоже дорожи,

Но если надо – одолжи!»

Так Иринка приучала

Плюшевого Рикоко

К знаниям, когда до школы

Было очень далеко.

Но вприпрыжку убежала,

Ускакала та пора.

Не играет больше Ира,

Голова другим полна.

«Где тут мой велосипед?»

Ранец на плечо надет.

Может, думаете, книжки

Высунулись из подмышки?

Удивляйтесь поскорей!

Она гоняет голубей.

В мире есть такое чудо:

В полтора двора отсюда

Домик узенький стоит,

Жестью по бокам обит.

Жёлто-сине-голубой,

С лестницею приставной.

В два окошечка под крышей,

С дверкой под овальной нишей,

С деревянным колесом,

Закреплённым над шестом.

Вот туда несётся Ирка.

В рюкзаке – с водой бутылка,

Сетчатый мешок с зерном

И поилка со скребком.

Ире надо потрудиться:

Чистенькой налить водицы,

Покормить, и погонять,

И подстилку поменять.

Любит зёрна турман Шалый;

Голубь-роллер он бывалый:

Кувырок за кувырком,

А потом, пройдя винтом,

Три часа подряд резвится

Удивительная птица

В океане голубом

Белоснежным мотыльком.

Тульский чеграш в элегантных «чулочках»

Плавно кружит на невидимой точкой.

Резко взмывает – и снова на круг.

Сразу понятно: кружастых он внук!

Ржевские турманы очень красивы,

Красные мастью и сильно игривы.

А отличительная черта —

Белая лента по краю хвоста.

Бойные голуби вовсе не бьются:

В дымке небесной столбом пронесутся;

Есть и спиральный набор высоты;

Кульбит за кульбитом – часы и часы.

Если крылом бьют по воздуху звучно,

Значит, охота благополучна.

«Охотой» зовётся лишь в небе игра.

А «боем» – хлопки от ударов крыла.

Средняя Азия ими гордится.

Иркина гордость – чубатая птица

Из Ашхабада, Перс-агаран.

Занёс из Ирана его ураган.

Голубка у Перса – двухчубая Нина.

Она из Ташкента. И очень ревниво

Оберегает пушистых птенцов

Артура и Эрика. Со всех концов

Писки из гнёзд голубятник Ирина

Слушает радостно. Вот так картина!

Была голубятня, а стал птичий сад.

Время часы повернуло назад.

Снова рассказывать надо малышкам

О чистоте в их тетрадках и книжках.

Снова учить их читать и писать

И лишь тогда в синем небе летать.

«Что-то моя голова закружилась. —

Ира на мысли свои удивилась. —

Я же хочу орнитологом стать

И от болезней птенцов защищать.

Книги со мной будут знаньем делиться;

Голубеводу оно пригодится!

Хоть разболелась моя голова,

Завтра учебники в руки сутра.

Буду учить биологию в школе,

Химию тоже придётся зубрить.

Станешь стараться и поневоле,

Чтоб голубей первоклассно "водить"!»

Небесные куранты

Феденьку с раннего детства корили

За прохлажденье. Трудиться учили

В поте лица для развитья мозгов.

Сколько светил и простых докторов

К маме-профессорше ни приходило,

Книг популярных ни приносило,

Всё было мало. И папа с утра

Федю водил на площадку двора

Бегать трусцой и взлетать по канату

С экс-циркачом за известную плату.

Даже ходить по траве колесом,

А в завершенье упасть с кувырком.

Следом за папой бабуля включалась

(Ещё достаточно сил в ней осталось!)

С часом английского. На фортепьяно

Федю возил на «рено» Себастьяно —

Папин шофёр, в прошлом славный атлет.

Часом поздней после пары котлет,

Что второпях чаем он запивал,

Феденьку в руки брал дед-адмирал.

В этот момент, кроме Феди и Баски,

Голубоглазой улыбчивой хаски,

Да попугая Джокоши в углу,

Говоруна из пород какаду

С индонезийского острова Ява,

В доме чудил кот по имени Слава.

Федя брал скрипку, а дед брал фагот.

Первым сдавался египетский кот.

Он исполнял вдохновенно рулады,

Баска просила за вой свой награды.

Только Джокоша на пальме в углу:

«Брось, – исступлённо кричал, – ерунду!»

День шёл за днём и застал Федю в споре —

Кем ему стать? Предлагал дед на море

Феде карьеру. А мама врачом

Видела сына. Бабуля ключом

Деду в запале от злости грозила:

«Вот тебе море, Исусова сила!»

«Будет солдатом! – папа сказал. —

Не зря ж его детство я защищал».

Набежала вдруг слеза

На зелёные глаза;

Смотрит внук исподтишка —

Под столом дрожит рука.

В Феде не осталось сил

И он тихонько проскулил:

«Нет, не буду я курсантом.

Буду я чинить куранты».

Соглашается семья:

Ай да Федя, молодчина!

Это важная причина —

Перезвон часов Кремля!

«Буду я летать над крышей,

Буду всех-всех в мире выше!

Буду там совсем один —

Туч и солнца господин.

Буду звёзды зажигать,

Чтобы детям дольше спать.

А потом я их задую,

Стрелку поверну большую,

Чтобы рано не вставать.

Буду лучиком играть,

Глядя с неба через щёлку.

Расчешу лошадке чёлку,

Птичек на дворе найду,

Поиграем в чехарду.

А потом, вертя плечом,

Обыграю в вышибалы

Анку Санькиным мячом.

А пока на Спасской башне

Бьют куранты для людей,

Мои небесные куранты

Заведу я для детей.

Они по-разному играют,

Они по-разному поют.

Часов совсем не наблюдают,

Но никогда не отстают.

С каждым звуком новый тон

Навевает дивный сон.

Какие яркие цвета,

Какая красок чистота!

На небесные куранты

Я настрою все часы,

Чтобы были все дворы

В распоряженье детворы!»

«Мальчик бредит. Он устал», —

Сказал дедуля-адмирал.

«Федя болен, он в бреду,

Градусник уже несу».

Врач с бабулей суетится.

«Выживет! К утру проспится, —

Резюмировал солдат. —

Или дам тебе наряд!»

«Я ни в чём не виноват», —

Хочет Федя извиниться.

А Джокоша, чудо-птица,

Родом инка какаду,

Распустив хохол в углу,

«Федя! Вира! SOS! Палундра!»

Прокричал как на духу

И счистил с клюва шелуху.