Цитаты из книги «Зеркальный вор»

Но воспоминания ведь не просто исчезают, верно? Они изменяются. Они становятся чем-то другим. И у нас нет иных ориентиров, кроме этих изменчивых картин в нашем сознании. Вот почему со временем бывает все труднее выявить истину.

Наше детство кончается в тот момент, когда мы осознаем неприемлемость этого мира. Не правда ли? Этот мир неприемлем! Он прогнил насквозь! Это юдоль печали, это задымленная кухня, это нескончаемая череда страданий. Что мы можем сделать, осознав это? Мы можем капитулировать. Отказаться от былых надежд и принять мир таким, каков он есть. Но мы можем и бороться. Мы можем оказать сопротивление. Отсюда, я думаю, и возникает позыв к творчеству: из интуитивного глубинного отвращения к окружающему миру и своей жизни в этом окружении. Учти, я не говорю о желании изменить или перестроить мир. Я говорю о желании отринуть его целиком и полностью, а на его месте создать нечто лучшее, нечто более приемлемое для нас.

Должно быть, это очень тягостно: всей душой ненавидеть что-либо, при этом сознавая, что у тебя нет ни малейших шансов на успех в противостоянии с объектом твоей ненависти.

Та его сущность, которая сражается, во многом сродни той сущности, которая предается плотским утехам, или той, что справляет нужду: все они заключены в его теле, но это .

«Несть числа сущностям человека, – писал Парацельс. – В нем заключены ангелы и демоны, рай и ад».

Тяжесть в голове не проходит, и Гривано представляет ее как наполняющийся нижний сосуд песочных часов, где каждая песчинка – это мысль, воспоминание или тайна

«В городе, способном создавать такие чудеса архитектуры, – думает он, – вполне могут вершиться и другие великие дела».

В свою очередь, – продолжает Уэллс, – я могу сравнить сочинительство с опорожнением кишечника. Да, это вещи одного порядка. Притворяться, что это не так, попросту глупо. Как известно, дерьмо – это удобрение. По сути, это . Но для тех, кто его из себя извергает, это всего-навсего дерьмо.

Писательство никак нельзя назвать «работой». Это или игра, или пустая трата времени. На худой конец, старомодное менестрельство.

А что есть сочинительство, как не проявление сентиментальности? Конечно, в тех случаях, когда оно не уподобляется собачьему брызганью на кустики вдоль дороги – только чтобы оставить след своего присутствия