Глава 2

31 августа, 2003 года

Автовокзал ТПУ Канавинский

05:25, Нижний Новгород

– Деточка, просыпайся. Подъезжаем, – услышала Маринка голос Лидии Петровны, оторвала голову от окна и заспанно огляделась. Маринка всё еще тряслась в автобусе. Она ехала в Китеж! Но пока приближалась к последней пересадке, в Нижнем.

Приглушенный свет блеклыми пятнами падал на засаленную спинку впередистоящего кресла через щель в бордовых шторках. Маринка отодвинула их – за окном всё четче из предрассветного сумрака выступали очертания жестяных заборов, труб – в общем, какой-то промзоны на окраинах города. Такие были что в родных Челнах, что в Казани, куда Маринка ездила на экскурсию с классом пару лет назад. Будто и не выезжала за пределы Татарстана.

Автобус жестко подпрыгнул на очередной кочке, дремавшая на руках Динуська снова больно выпустила когти, а вот Аза, спавшая под креслом, даже не пошевелилась – смирилась бедняга. Так всю долгую дорогу и проспала – Маринка сразу скинула кеды, забралась на кресло с ногами, чтобы любимице было удобнее. Хотя до последнего не верилось, что ее вместе с животными вообще пустят в автобус, но Лидия Петровна что-то сделала с водителем: тот не заметил ни кошки, ни собаки.

Сама колдунья поднялась со своего места прямо перед Маринкиным и уже доставала сумку с полки. Как и прежде строгая, собранная, без следов дорожной помятости. Даже волосы в тугом пучке на макушке ничуть не растрепались – Маринке страшно было представить, что происходило с ее собственными волосами, но она поспешно содрала резинку с растрепанного хвоста, пропустила в гущу мелких кудряшек тощие пальцы и затянула их «гулькой».

Пассажиры в обычном междугороднем автобусе «Казань – Нижний Новгород» в этот рейс сидели свободно. Каждый занимал по сдвоенному креслу. Большинство из них еще спали – до конечной, видимо, ехали. Только пожилой мужчина на переднем сиденье складывал газету со сканвордами. Маринка повертела затекшими лопатками, безумно хотелось размять и ноги – наконец-то можно переложить Динуську, надеть кеды и пройтись. Маринка сладко потянулась руками к потолку и улыбнулась. Ее жизнь изменилась. Ей все-таки удалось сбежать. Теперь всё будет по-другому!

Автобус влетел в поворот, Маринка поспешно вцепилась в кресло и выглянула в окно – мимо пронеслись бетонный забор, широкая полоса битого асфальта, и вот показалось длинное приплюснутое к земле желтое здание с большими буквами «Автостанция» сверху. Автобус замедлился, качнулся и с легким рывком остановился. Вот и приехали. Она прикусила губу и сжала кулаки. Миг она блуждала взглядом через стекло по еще закрытым окошкам билетных касс, потрясла головой и закинула спортивную сумку со всеми своими вещами на плечо. Левой рукой подняла Динуську, посадила ее на сумку. Какое счастье, что кошка настолько беспроблемная в дороге! Одна шлейка и ни одной попытки сбежать.

Аза тоже вскочила, уперлась мордой в колени Маринки в тесном междукреслье. Заглянула в глаза, жалобно-жалобно. Вот-вот расскулится, а затем и наверняка нетерпеливо разлается.

– Тс-с! Идем, Аза! – шепнула Маринка с предельно серьезным лицом собаке и отступила на шаг в проход. Аза тут же нырнула в щель, протиснулась у ног, стоявшей в проходе, Лидии Петровны, чуть не опрокинула мужчину со сканвордами под мышкой, стоявшего рядом с кабиной водителя, и выпрыгнула в едва начавшую открываться дверь. Маринка обреченно провожала побег Азы и старалась не смотреть на отчаянно хлопавшего глазами водителя и не замечать укоризненного взгляда Лидии Петровны. Азу легко было понять! После четырех часов пути от Челнов, большой ночной пересадки в Казани и еще семи часов в попытках подремать во втором автобусе Маринке хотелось на свободу ничуть не меньше. Но повторять побег питомицы, конечно, не стала.

Покинув автобус, Маринка первым делом нашла взглядом торчащий из кустов хвост Азы и уже потом с удовольствием вдохнула полной грудью. Как и дома, пахло большой рекой, будто Кама последней провожала ее в новую жизнь. Хотя, конечно, тут аромат влажной свежести давала не родная река, а ее сестра Волга, или Ока? Вот бы взглянуть на нее одним глазком на прощание!

– Марина! – отвлек ее голос Лидии Петровны. – Собаку на поводок и пошли. Здесь недалеко.

«Недалеко что?» – так и подмывало спросить Маринку, но она лишь кивнула, подозвала Азу и послушно последовала за высокой колдуньей в изящном костюме и на тонких каблуках. Красивая она, хоть и старая, лет тридцать наверняка уже, может, и больше.

Маринка догадывалась, что в Нижний – это еще одна пересадка. Отсюда до Китежа ближе всего. Значит это будет какой-нибудь портал, например, при представительстве в этом городе. Ну, или не портал, так что-нибудь еще очень необычное. Где-то на выселках сознания Маринка еще ликовала и не могла поверить: «Черт! Это же надо! Волшебный город, как в книжках!», но старательно отмахивалась от несмолкающей радости. Не до того! Сначала разобраться во всем надо, как-то всем доказать, что она осилит гимназию, а потом уже радоваться.

Идти пришлось действительно недалеко. Прошли мимо белой бетонной стены, перешли дорогу, трамвайные пути, мимо еще закрытых ларьков шаурмячных у пустующей станции метро. И здесь Маринка первый раз довольно улыбнулась – она такие красивые дома только на экскурсии в Казань и видела!

Потемневший от времени красный кирпич, белый вокруг окон, какие-то каменные выступы, два-три этажа! Ее родной город был побочным продуктом советских заводостроителей в семидесятых и особыми архитектурными изысками не отличался. Да, дома здесь обшарпанные и какие-то неумытые, валяется повсюду мусор. Или даже такие – все в строительных лесах не первой свежести. Но на сердце от них становилось теплее и Маринка широко, искренне улыбалась. Пусть ее хоть сейчас разоблачат и выгонят из представительства, эта беспокойная ночь была не зря.

Лидия Петровна, не смотря по сторонам еще не проснувшейся дороги, решительно перешла улицу и направилась прямо к дому в строительных лесах за жестяной оградой. У Маринки изумленно взлетели брови, но никаких вопросов колдунье она снова не задала – будет нужно, сама объяснит, нет, так Маринка как-нибудь разберется. С этими взрослыми всегда так, не впервой.

Лидия Петровна остановилась прямо перед оградой, жестом подманила Маринку и положила ей ладонь на плечо. Руку с перстнем выставила вперед, прикоснулась к металлу, камень сверкнул изумрудным, и Маринка ошарашенно захлопала глазами. Да, она так и представляла, что всё будет невообразимо-волшебно, но одно дело мечтать, а другое – видеть своими глазами.

Завеса исчезла, как исчез и полуразрушенный каменный дом позади нее, и перед Маринкой оказалась аккуратная лужайка, невысокая оградка, а за ней – трехэтажный длинный дом из потемневшего от времени дерева с искусными резными наличниками по окнам первого этажа и коньком над входом. Совсем не похожий на темные покосившиеся избушки вдоль трасс. Внушительнее и стариннее. Но при этом так непривычно ухоженная. Ни бурьяна, ни высоких бетонных или жестяных заборов, а присыпанная песком тропинка, изящная лавочка в тени курчавой березы.

– Гав! – потрясла головой Аза. Динуська восприняла перемены как должное. Маринка крепче сжала поводок, но с собакой мысленно согласилась. Подняла взгляд на Лидию Петровну, та блаженно улыбалась и что-то высматривала в окнах. Маринка оглянулась – там та же разбитая улица, те же побитые временем дома, шаурмячные и рельсы трамвая. И снова повернулась к деревянному дому. Не может быть!

– Добрались! – довольно воскликнула Лидия Петровна, и Маринка сперва не узнала ее голос – так расслабленно он звучал. Колдунья даже потянулась, сорвала резинку, и волна темно-русых волос упала ей на спину. И как будто не такая уж и старая сразу.

Но Лидия Петровна стерла с лица улыбку и знакомым деловым тоном добавила:

– Мне сейчас нужно заполнить бумаги на тебя до пересменки со светлыми, разобраться, каким автобусом тебя повезут в Китеж. Пойдем внутрь, а то холодно в такую рань. Собаку у входа привяжешь пока? Догоняй.

И Лидия Петровна быстрым шагом направилась к крыльцу деревянного дома. За ней послушно поплыла спортивная сумка. Маринка, не шелохнувшись, проводила полет своих вещей. Нет, к волшебству невозможно привыкнуть, никогда.

– Аза, сидеть. Место! – указала Марина на лужайку за скамейкой, привязала к ней поводок, механически потрепала собаку за ухом и, осматриваясь по сторонам, поспешила к лестнице с резными перилами.

Внутри пахло теплым деревом – это было первое, что почувствовала Маринка, закрыв за собой дверь и оказавшись в просторной прихожей или даже, скорее, комнате. С деревянными стенами, лакированными досками по полу, широкой витой лестницей наверх и вниз и парой диванов по двум сторонам стен. Как в приемной, чтобы подождать. Вполне себе обычной с поправкой на музейный вид. Одна только люстра выдавала что-то потустороннее – кованая, тоже с налетом древности, она светилась непривычно ярко, с неправильным фиолетовым оттенком. Вместо лампочек в ней стояли бело-голубые и красные кристаллы. Можно было подумать, что это всего лишь необычные плафоны, но Марина всё отчетливее понимала: нет, не обычные. Светящиеся камни. Офигеть.

Из прихожей вело две двери – в левое и правое крылья. Маринка задумчиво повертела головой, поморщилась и закатила к потолку глаза. Вот опять – еще одна взрослая, которая толком ничего не может объяснить. И что теперь делать, блуждать по всему дому в ее поисках? Решительно повернулась к левой двери, кинула взгляд на табличку «Представительство Китежа в Нижнемъ Новгородѣ», под которой ниже было приписано: «Отдѣлъ для обслуживанiя свѣтлыхъ». Понятнее не стало.

Задумчиво постояла перед дверью. Что-то смущало Маринку в этой надписи, помимо древних букв. Обернулась на дверь напротив, но всё же нерешительно постучала, попробовала приоткрыть. Заперто. Развернулась, подошла ко второй – «Отдѣлъ по обслуживанiю темныхъ». Постучалась решительнее, дернула ручку резче, дверь распахнулась и в глаза ударил утренний свет из высоких окон.

В кабинете в ряд стояли большие письменные столы, за каждым из них сидело по незнакомому человеку – двое мужчин, женщина. И у последнего стола в ряду, нашлась и знакомая спина Лидии Петровны. Маринка облегченно выдохнула и скованно улыбнулась – все трое незнакомцев с любопытством уставились на нее.

– Доброе утро, – едва слышно пробормотала Марина. – Я с Лидией Петровной.

– Доброе утро, барышня! – приветливо улыбнулся ей русоволосый мужчина за ближайшим к ней столом. Обычный такой. Костюм, как у директора школы. Никакого тебе балахона мага из фильмов, никакого старомодного сюртука, соответствующего обстановке деревянного дома. – Проходите, проходите! Присаживайтесь на кресло, барышня. Мы сейчас оформим все бумаги до конца рабочего дня, чтобы вы вечером успели выехать в Китеж.

– Может, вам чаю? – так же мило улыбаясь, спросила женщина со второго стола. Она чем-то напоминала Лидию Петровну – тоже в костюме, но с макияжем поярче и в изящных очках с золотой оправой.

– Спасибо, не надо, – чуть ли не прошептала Маринка, опустившись в глубокое кресло. Хотелось провалиться в его обивку, но она села на самый краешек и постаралась выпрямить обычно сутулую спину. Барышня, черт возьми. Вы! Малявке какой-то такие взрослые волшебники. Капец. Хорошо, хоть Динуська рядом, можно ее гладить и за ней прятаться.

– Сложно тебе будет привыкать, – сочувственно покачала головой та же женщина в очках. – У нас обычно если кто из неведичей едет учиться в Китеж, всё лето живет при представительстве. Столько отличий! Азбука, этикет, правила безопасности… Но главное что? В последний вагон запрыгнула же!

– А время сна для темных? – вставила оторвавшаяся от бумаг Лидия Петровна.

– Да, непросто тебе придется… – повторила женщина в очках. – Но ворожба – она того точно стоит! Тебе повезло.

Маринка хлопала глазами, совсем забыв, что нужно дышать.

– Я что, темная? Злая? – упавшим голосом пробормотала она. Не хотела задавать никаких вопросов, но тут до того опешила, что само вырвалось.

Но все четверо взрослых только заулыбались.

– Так, – женщина в очках посмотрела на бумаги, собрала их и передала Лидии Петровне. – Я свою часть закончила, провожу гимназистку до комнаты. И успокою! Нет, барышня. Темная – не значит злая, ни в коем случае. Следуйте за мной! – она встала и направилась к выходу в приемную. – Я сама темная волшебница, ну, и разве я или Лидия похожи на страшных ведьм из ваших сказок? – хмыкнула она, поднимаясь по широкой деревянной лестнице. – Все ведичи Китежа разделяются на два типа использования магии – темный и светлый. Названия от времени бодрствования, а не от душевных качеств волшебника или колдуна.

Светлым легче дается использование энергии днем, нам – ночью. И у нас разные заклинания – набор слов для связи и активации энергии – для одного и того же результата. В большинстве своем, на уровне бытовой магии мы можем одно и то же. Различия начинаются на высоких ступенях владения силой.

– А это какие различия? – спросила Маринка, ожидая ее у комнаты с ключами и вешалками, пока женщина искала нужный ключ и что-то записывала в журнал. Не хотелось, чтобы она замолчала. Столько всего нужно узнать. Ну почему Лидия Петровна этого по пути не рассказала, пока время было?

– Ну, например, – чуть задумалась она, – светлым лучше даются исцеления или, повышение удачи, выносливости для человека. Мы – темные. Нам легче дается магия крови – например, изменение состава, – используем его для своих видов лечения. Лучшие боевые маги – из темных. Мы умеем призывать элементалей. Ну, и так, по мелочи. В первые годы всё это тебя вообще не коснется. Я сама элементалей вызывала только на выпускном экзамене из гимназии, и ни разу в жизни этот навык мне даже не пригодился.

– И это все? Никаких больше отличий? – нахмурилась Маринка. Почему-то казалось, что она что-то недоговаривает.

– Именно. Только тип магии и время бодрствования, – с улыбкой ответила женщина. Затем задумчиво посмотрела в потолок, чуть скривившись, и не хотя добавила. – Еще есть стереотипы. Ни один прогрессивный ведич в них не верит, но где-то столкнуться можешь. Будто у темных и светлых есть свои предрасположенности в поведении. Светлые любят считать себя лучше, духовнее, правильнее. Стереотипный темный считает себя амбициозным. А вот светлых, – она посмотрела по сторонам, будто проверяя никто ли не подслушивает, и с улыбкой добавила – высокомерными засранцами. Они только повод ищут, чтобы показать, что лучше. Хотя совершают те же преступления, что и темные, используют те же запрещенные заклятия, что и мы.

– Так получается, все одинаковые? – даже как-то разочаровано протянула Маринка. Зачем тогда вообще эти деления?

– Да. Наш мир не черно-белый, все ведичи – обычные люди со своими сильными и слабыми сторонами. И ты такая же. Не идеально добрая, но и не злодейка, ведь так? Тест всего лишь показал, что тебе будет проще освоить темную ворожбу. Ну, и то, что тебе нужно хорошенько выспаться – с мягкой улыбкой добавила она, – привыкать к нашему образу жизни у тебя совсем нет времени.

Они прошли по зеленой ковровой дорожке на третьем этаже и остановились у двери. Женщина отперла ключом и протянула его Маринке:

– Набирайся сил. Если проснешься раньше пяти по полудни, спускайся на цокольный этаж – там трапезная, ну, столовая по-вашему. Мы предупредим светлую смену, тебя накормят. Будут вопросы, обращайся в светлый отдел, они точно помогут. Всё будет хорошо. Ах да, лоток для кошки найдем, надеюсь, проблем с ней не будет. И чай с бутербродами сейчас принесу. Собака со мной пойдет или сама сбегаешь?

– Лучше сама, – принимая ключ, ответила Марина. Женщина кивнула.

– Постарайся спать до победного. Уроки в гимназии будут начинаться в восемь вечера, отбой в девять утра. Тебе не спать всю ночь. И сегодня в семь ты и девочка из Москвы вместе поедете в Китеж.

Женщина доброжелательно улыбнулась на прощание и затворила за собой дверь. Маринка опустилась на мягкую кровать, всё еще не отпуская Динуськи с рук и глядя на стену перед собой. Ее всё еще не выгнали. Значит, вечером всё… Автобус в город магии, невероятно!..

Она наконец выпустила кошку, откинулась на кровать и широко заулыбалась. Она увидит Китеж! У нее есть год, целый год, за который она должна разобраться со всеми этими заклинаниями. Пусть темными, пофиг. Не будет рядом отца, ремня и комнаты, в которой ее запирали, пока она не научилась вскрывать замок. Скучать ей в Челнах не по кому: бабушка умерла, мать сбежала, старые друзья будто расстворились в счастливом прошлом. Пусть и останется страх и одиночество в прошлом. Теперь же Маринку точно ждет лучший год в жизни.

***

Маринка старалась заснуть, но толком не получилось. А к полудню желудок стал так нестерпимо урчать от голода, что прятаться в номере не было уже никаких сил.

– Не испортите тут ничего! – пригрозила Маринка Азе с Динуськой и высунулась в коридор. Зеленая ковровая дорожка поверх лакированных досок, золотистые стены, красивая лестница. Интересно, гимназия будет такая же классная или все-таки больше похожа на ее школу? А что там с уроками? Эти волшебники, ну, то есть ведичи, читать-писать вообще учатся или с детства ничего, кроме магии, не знают? Столько вопросов! Ну ничего, только бы до вечера дотерпеть, и она всё увидит своими глазами.

Трапезную оказалось найти очень просто – вниз по лестнице, там, где полагалось быть подвалу, располагалась просторная комната с маленькими окошками под потолком. И снова люстра с кристаллами, только на этот раз с голубыми. Всё пространство здесь занимал длинный стол под белой, с вышивкой по кайме, скатертью и лавками по обеим сторонам. У противоположной стены – длинная витрина и раздача.

Это Маринка отметила мельком, но сама невольно попятилась – столько здесь было незнакомых людей, которые почти одновременно повернули на нее головы. Их было человек десять, таких же обычных, как и те утром, из темного отдела. И никакой враждебности и непонимания – улыбки, любопытство, многие быстро вернулись к своим тарелкам. Ну, разве что один мужчина как будто неодобрительно на нее покосился, но быстро отвернулся, ничего не сказав. Маринка чуть выдохнула, но сдвинуться с места всё еще не могла.

– Добрый день, сдарыня! – первой заговорила женщина за раздачей. Но Маринка напряглась еще больше, потому что подобных существ ей тоже еще не приходилось видеть. С нее, тринадцатилетнюю девочку, ростом, но не карлица. Широкая в плечах, таким же широким лицом и ярко-красными волосами, торчащими из-под белого платка. И красноватым же оттенком какой-то более грубой и будто бы толстой кожи. Может быть, такими и были женщины… м-м-м… гномов?

– Да не стесняйтесь, сдарыня, проходите! Темные нас всех предупредили о вашем прибытии! – громогласно продолжила «женщина гном», и Маринка неуверенно обогнула длинный стол и направилась к ней, стараясь не обращать внимания на взгляды. Ну вот, зачем было спускаться в столовую в час-пик? Ежу же понятно, что все будут обедать.

– Выбирайте, сдарыня, – указала возможная гном… или гномиха, а может, и гномесса на запотевшую витрину с обратной стороны стекла.

Маринка уставилась на еду, и ее брови снова удивленно поднялись домиком.