Весь день хочется пить. По ощущениям внутри меня озеро, и оно явно желает расшириться. В девятом часу вечера, перед отъездом домой, с жадностью выпиваю очередную бутылку магниевой минеральной воды. Верблюд недоделанный.
Милый голосок, с едва уловимой хрипотцой, в голове напоминает, что потребление слишком большого количества воды приводит к гипергидратации, которая может спровоцировать тошноту, а в редких случаях и отек мозга.
Спускаюсь на минусовой этаж, где парковка располагается. Свободных парковочных мест не так уж и много, большинство из сотрудников ждет, когда руководство разъедется. Работают ли они или просто ждут? Вот в чем вопрос. Но сейчас он меня мало волнует.
Усаживаюсь на водительское сидение и стартую без малейшего прогрева. Хочется поскорее оказаться в койке, желательно в компании привлекательной барышни, но голова так потрескивает, что понимаю – лень отклоняться от маршрута «работа–дом».
Это, походу, старость подкралась. Между поспать и переспать я привык выбирать второе.
Проезжая мимо одной из городских остановок, замечаю картину: Виталий и Юля. Интересно. Он держит её обеими руками за локти и пытается тащить к своей тачке, которая стоит рядом на аварийке.
Уверяю себя, что если бы не явное сопротивление девушки, вмешиваться не стал бы. А так…
– Ветал! – зову, достаточно громко, выходя из машины. Он дергается. Ну, привет, дружочек. Я же предупреждал. – Неужто недоходчиво было? – вкрадчиво интересуюсь, подходя ближе.
Смотрю на девушку, затем на него. Давай же, соображай, о чём речь.
– Что ты тут делаешь? – изрекает наконец-то. Фух, справился.
– Да вот, по морде тебе заехать собираюсь. Девушка протестует. Ты не заметил?
Теперь уже Ветал смотрит на свои руки.
Знаете, что удивляет? На остановке полно народу, и мужики имеются. Никого происходящее не смутило. Такая досада берёт.
– Сгинь. По-хорошему прошу. Я досчитаю до пяти, ты к четвертой секунде уже трогаться должен. Забуду даже, что ты просьбу мою проигнорировал, если, конечно, девушка не скажет, что ты ей надоедаешь на постоянной основе.
Смотрю на Юлю. Не скажет, но судя по её губам поджатым, попал я в яблочко.
Вздыхаю тяжело, почти обреченно.
Помните фразу всех университетских преподов: «Сначала ты на зачетку работаешь, потом она на тебя»? С репутацией точно так же. Я сто лет никого не выносил, но в узких кругах помнят, что с башней я дружил не всегда. Теперь ситуация усугубляется наличием «крыши».
– Пиздец ты, Димон. Из-за бабы?! – почти что риторически вопрошает товарищ, предусмотрительно отойдя на пару шагов назад.
Взглядом его посылаю. Сам не понимаю, что на меня нашло эдакое. Но заднюю давать смысла нет.
– Бабы, – фыркает Юля. – Какого хрена ты за «бабой» неделю таскаешься, хлопец? Задолбал, придурок. В какое место тебя надо послать, чтоб дошло? – больничные стены и наличие мелких спиногрызов, снующих вокруг, её больше не сдерживают. Девушка, так сказать, в привычной обстановке находится. – Попросила же, отвали. Ты не в моем вкусе, и как человек мне не приятен. Если с головушкой проблемы, ты скажи, мы тебя быстро определим. Только согласие подписать надо будет.
Наблюдаю за тем, как она филигранно едко с ним разговаривает, и на губах непроизвольно появляется легкая улыбка. Дело не в словах, дело в подаче. Уничижение в каждом жесте. Это её фишка, я уже понял. Ловлю себя на мысли – не хотелось бы такое же в свой адрес услышать. Из дыр в самолюбии продувает значительно.
– Часто встречи с тобой ищет? – интересуюсь, когда Вет всё же встает на лыжи.
– За неделю его вижу в четвёртый раз. Это много? – спрашивает и тут же отворачивается, не дожидаясь ответа.
Эй, я вроде бы как твой рыцарь. Благоговение где?
– Юля, давай подвезу, – произношу неожиданно для самого себя.
Она оборачивается. Смотрит на меня, затем на мой черный «Урус», слегка прищуривается, словно прикидывая что-то, и выдает:
– Нет. – Вот те раз! – Но Вам лучше ехать. Вы перегородили половину дороги.
Когда я покупал эту тачку, дословно мне обещали в салоне – «Все девушки будут твоими». Ну ладно, не дословно, но суть сохранена в полном объеме.
Не сказать, что я уповал на это, но бонус за несколько-то десятков лямов приятный.
– Не глупи. Я не трону. Просто домой довезу. Давай, а то автобусам не подъехать, ты виновата будешь. Тебе нужны проклятия бабок с остановки? – надеюсь, не слишком громко сказал, не хотелось бы шелушением копчика обзавестись.
Открываю дверь, стою её придерживая. Ситуация комичная, ещё чуть-чуть и честной народ станет свидетелями самого большого фиаско в моей жизни. У меня даже секса позже, чем на втором свидании с шестнадцати лет не было. А тут вторая встреча и в машину садиться девушка отказывается. Брат бы поржал.
– Я джинсы стирала три дня назад. Мне там не место, – произносит она, и я впервые вижу смешинки в её глазах. – Это как кёрлингиста на Ролан Гаррос отправить. И лига не та, и штаники жмут.
Опуская мои мытарства и уговоры, возвращаюсь к тому моменту, когда Юлия всё же снизошла до того, чтобы усесться ко мне в тачку.
– Платановый бульвар четырнадцать. Остановите, пожалуйста, рядом с киоском «Роспечати».
– Конверт купишь? – произношу с усмешкой. Там она точно не живёт. Из-за упрямства пойдет километра три пешком.
– Да, деду Морозу письмо надо отправить. Определилась с подарком, – бросает взгляд на приборную панель. – Мозги попрошу, – добавляет очень тихо, чтобы я не услышал.
Останавливаюсь рядом с рестораном сезонной кухни, он же винный бар. Я сегодня в экстрим подался.
– Юль, будь добра, составь мне компанию. Я поужинать собирался, сейчас как раз мимо ехали. Возвращаться потом не хотелось бы.
Это экспромт. От себя скрывать глупо, несколько раз я о ней вспоминал в позитивном ключе. За эту неделю раз пять максимум. Это не много, учитывая, что мы постоянно о девушках думаем. Правда, не о том, как бы девушку тартаром из кефали с чаат масалой накормить, мысли всегда приземлённые.
Юля смотрит на вход с такой вселенской тоской, как будто я ей шаурму предлагаю есть посреди улицы в минус сорок.
– Юль, ты ничего мне не должна за это будешь. Просто ужин. Потом домой отвезу.
– Пожалуйста, давайте без этого, – Юля делает легкий взмах рукой, дескать, не надо распинаться. Сам не понял, как так вышло, что за Ветала стал ей втирать, о судьбинушке его нелегкой. Кретин – скажете вы, а я и возражать не стану. – Я не тот человек, которого можно разжалобить подобной историей. До восьми лет я в детском доме жила. Всё, что с того времени в памяти осталось – перманентное всепоглощающее чувство голода. Я не шучу. Других воспоминаний нет по сути. Помню все лакомства, что перепадали. Есть хотелось всегда. Абсолютно. Конец девяностых, всем тяжело было. Возможно, не всем так свезло, но на наше «место пребывания» явно всем глубоко, – покачивает головой из стороны в сторону. – Наплевать было, ещё и свои подворовывали. Работники у всех, старшаки у нас. Картофельная похлебка – ежедневный рацион, может там шкурки да косточки плавали, уже не помню. А самым ярко положительным в памяти остался день, когда мой друг тогдашний уговорил одну из воспитательниц нас отпустить на пару часов. Городок маленький, место богом забытое, не помню как уж, но мы попали к бабульке. С огородом ей помогли, а она нам за это моркови пару килограмм дала. Мы её вымыли и решили продать в кафе местное. Мозгов-то ещё не было. И знаете, чудо случилось. Мы заперлись туда, кафе у нас одно было, наверное, и нас просто так накормили борщом, с мясом. Морковь эту несчастную так и не взяли. У меня после той вылазки раны на пальцах от земли и холоднющей воды воспалились и загнивать стали, но оно того стоило. Через год примерно, когда я уже в семье была, мне Деда Мороза пригласили на Новый год. Он на меня такого впечатления, как тот борщ, не произвел. Так что я не тот человек, который всплакнет от трогательной истории Вашего друга. Деньги многих портят, но человеком можно остаться в любой ситуации, а он ведет себя по- свински, и тяжелые условия жизни этому не оправдание.
Юлю выдала это всё как на духу. Видимо, даже не особо раздумывая, стоит ли вообще это мне говорить. По окончанию её глаза вспыхнули, как мне показалось, от сожаления.
– Я впечатлен, – говорю, как есть.
После рабочего дня мой мозг неспособен быстро реагировать на новые вводные. Если быть честным, со мною такое впервые. Обычно девушки хохочут, жеманничают, кокетничают, одним словом производят нужное впечатление, к иному я не привык. Тут же контрольный сходу.
– Да бросьте, Вы в шоке. Наверняка сейчас думаете: зачем я её подвезти решил?
– Это не так, Юль. Давай уже и ты на «ты» перейдешь. Дедом себя чувствую. – Вру, конечно. Вижу прекрасно, что ей в моем обществе не по себе.
– Борща нет в меню, – Юля показательно вздыхает. Я же залипаю на её груди, обтянутой черной водолазкой. Поднялась – опустилась. Офигенная тройка. На вид покруче БМВ той же серии. Слюну б не пустить. Юля и пять олигофренов-переростков – это покруче Белоснежки и семи гномов. – Точно зря меня сюда привезли. Нечего заказать. Топинамбур. Щавель. Зеленый горошек. Шпинат. Рожь, – Юля ведет пальчиком по колонке с названием блюд, и в каждой строке читает наименование последнего ингредиента, затем вскидывает голову и смотрит мне в глаза. В её взгляде впервые задор вижу, мол, ты куда меня привел, козлик? Сам траву свою ешь.
– Закажу тебе на свой вкус, – произношу, изо всех сил стараясь держать лицо.
– Буду признательна, – закрывает тут же меню.
Такого едкого страха – «В грязь бы лицом не ударить», я не испытывал с тех пор… Хотелось бы сказать, что с первого занятия сексом, но я и тогда его не испытывал. А сейчас внутри ощутимо потряхивает. Не сказать, что мне важно то, что обо мне подумает левая девушка. Но надо признать, каким бы ты статусным мужиком не был, эго твоё, драгоценное, остается таким же хрупким и драгоценным, как и в пять лет, когда ты учился прицеливаться, не забрызгивая весь стульчак.
Сейчас ситуация схожая. Все пролетели, а у меня орла должно же получиться? А выходит – не тут-то было.
В жизни нет справедливости, зарубите себе на носу.
На удивление, дальше всё идёт проще. Вкусный ужин, лёгкие шутки. Уловить настроение Юли непросто. Она словно «включает – выключает» себя. Вторая в жизни встреча, сказать, что вижу её настоящую, я не могу. Это всё бред, самые грязные и затяжные разводы у тех, кто людей видит насквозь, якобы с первого взгляда.
Когда мне было… ммм, годочков поменьше, тоже приходилось становиться ослепленным желанием и стояком.
У Крис была потрясающая внешность. Просто ангел, сошедший с небес. Шикарные волосы, черные, как смоль, брови, густые ресницы. Светло-голубые глаза «на распашку». Идеальная в каждом движении. Когда она на своих длинных ножках вышагивала, все, как один, оборачивались.
Кристина оставалась в моих глазах божественной ровно до тех пор, пока из её милого рта не выскользнуло предложение отдать Серёгу, брата моего младшего, в детский дом и пожить для себя, как она выразилась. Очарование, напускное, вмиг испарилось, как по щелчку пальцев. Надо быть дебилом, чтобы променять семью на шкурку, отнюдь не лягушачью.
С тех пор не сказать, что таких девушек в моей жизни не было. Были, но долго в ней не задерживались. На почве внешней притягательности можно иметь отношения, но глубину этих чувств линейкой можно измерить.
Часто ли у вас в жизни бывали случаи, когда вы, сидя в своём дорогом кожаном кресле в конце рабочего дня решали осчастливить девушку своим звонком? Так чтоб ух! Чтоб запомнилось ей надолго. Коленки чтобы неделю подрагивали. Дело не в завышенной (моей) самооценке, просто надо признать – всем приятно внимание.
Все хотелки разбились о банальное «Неправильно набран номер». Бывало? У меня вот впервые. Вообще, в отношении Юли у меня слишком часто всевозможные «впервые» происходят. Мне, блин, не пятнадцать, это счастье не радует. Уже хочется энергопотерь поменьше нести. А тут… Неверный номер. От вселенской боли меня отделяют только несколько десятков номеров телефонов девушек, которые первыми ко мне знакомиться подходили и предлагали провести вместе время.
Вопросом задаюсь – надо ли оно мне?! Если честно – не особо. Хорошая девочка Юля. По ней сразу всё видно: правильная, честная, с собственными принципами. В целом, всё как надо. Есть одно «но». Мне такие в окружении не особо нужны. На таких жениться нужно, а не то, что я могу предложить.
Предвзятость. Она повсеместна. В умах большинства.
Чтобы добиться высот, приходится соответствовать во всем. Хочешь быть успешным – общайся с таковыми. Амбициозное окружение. Для юристов это в приоритете. Ты никогда не добьешься успеха в профессиональной деятельности, если твои доверители в тебя верить не будут. Настрой, внешний вид – всё должно говорить о победе.
Всё включено. От презентабельного внешнего вида до уверенных интонаций голоса.
Первоочередно нужно уметь продавать свои услуги. Ты можешь быть первоклассным специалистом, но без навыков социализации, это блажь. Хлам никому не нужный. О тебе должны говорить. Достижения должны быть видны с первого взгляда. И тут важно всё. Начищенные ботинки, дорогие часы и тачка, девушка, что рядом с тобой находится.
В своё время Мурат Азатович помог мне перевестись в престижный вуз. Не потому что учат там лучше, просто уже на этом этапе ты начинаешь обрастать связями. Нужными.
К чему это я? Юля – не высший дивизион. Дело не в том, что она хуже, просто ей это не надо, она не скрывает. За ужин в дорогом ресторане она поблагодарила, но восторг изображать нужным не посчитала. Даже этим она отличается от привычного мне круга людей.
Надо ли говорить, что для меня в приоритете?
Светло, потому что светит солнце. Когда солнце не светит, не светло. А я хочу, чтобы было светло. Доходчиво? Думаю, да.
Спишу это на скуку, но на следующий день, сразу после утреннего заседания суда, пишу знакомому и прошу найти и прислать номер Юли. Параллельно договариваюсь, чтобы мне, хворающему, нашли медсестру.
Через пару часов, выгуляв и вымыв Сумрака, валюсь на диван. Как выглядит приболевший мужик? Если верить стереотипам, то вид должен быть умирающий. Так, словно уже одной ногой окунулся в адов кипящий котел.
Разглядывая парящую в воздухе частичку пыли, попавшую на свет солнечного луча, пытаюсь понять, зачем мне нужны эти телодвижения. Объяснений не нахожу. Хочу.
Мысли отходят на второй план, когда я слышу, как щелкает дверной замок. Маргарина Сергеевна, домоправительница, приглашает визитера войти. Вкратце о моем недуге вещает. Объясняет, какое лечение врач выписал. Актриса в ней явно жива и здравствует. Отрабатывает вознаграждение на все сто, даже двести процентов. Я же надеюсь, что до уколов мы не дойдем. Экземпляр интересный, но даже ради нее не хочется новыми дырками в теле обзаводиться.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. С Юлей будем мы играть.
При виде меня Юля пытается изобразить гримасу легкого разочарования на лице, но вокруг глаз появляются небольшие лучики, сигнализируя о наличии скрытой улыбки. Сами очи вспыхивают огненным удивлением.
Ну а ты как думала, детка?
– Дмитрий, готовьтесь. Я руки помою и вернусь, – Юля быстро разворачивается и обращается к моей помощнице, попытка скрыться которой проваливается. – Покажете, где ванная?
Её боевой настрой подсказывает мне, что зря я в это вписался.
Поистине реклама – двигатель торговли, Людвиг Метцель был прав, однозначно. В моем случае она была скрытой, но тем не менее я повелся. Стадный инстинкт, мать его.
– Ну что, Дмитрий, воспаление ума подхватили? – обращается ко мне Юля, появившись в комнате спустя минуту.
Проходит к столу, на котором разложены лекарства. Пробегается глазами по листу назначений. Слишком много антуража создали. Лишнее.
Входная дверь хлопает. Юля ощутимо дергается. Бросает косой беглый взгляд в сторону, где находится источник шума.
– Юль, я всё так же не кусаюсь, – усмехаюсь. – Смелая девочка ведь.
– Произвожу такое впечатление? Ты на вид тоже поадекватнее друзей своих кажешься. На первый взгляд. Только на первый взгляд, – качает головой в сторону медикаментов. – Ложись на живот. Штаны спускай. Будем лечиться.
Наблюдаю за тем, как Юлины тонкие пальчики ловко разрывают упаковку шприца. Прикрываю ладонью лицо, вновь усмехнувшись, затем тру костяшкой большого пальца складку между бровей.
Дебильный Димочка. Тридцать четыре годика. Недалеко в развитии ушел за тридцать лет. В детском саду методы у меня примерно такие же были. Толкнуть, косичку макнуть в тарелку с супом. Сейчас членовредительство просто вектор сменило. На меня самого.
Мужественно терплю, как мне кажется. У Юли рука легкая.
– Может, физраствор простой в следующий раз или витамины? – потешается Юля, вытягивая иглу из моих мышечных тканей. – После этих лекарств очень часто постинъекционные инфильтраты появляются. Скопления клеток лимфы и крови под кожей, – поясняет. – Я бы тебе не советовала. Пользы для здорового нет. А лучше вообще найти забаву нормальную. Как маленький, честное слово, – нудит.
– А я и нашел забаву, – рывком поднимаюсь и сажусь на диване ровно, обхватываю Юлю ниже талии и усаживаю к себе на колени, быстро, чтобы и пикнуть не успела. – Зашла на ура, – добавляю, параллельно провожу носом в нескольких сантиметрах от Юлиной шеи. Делаю вдох глубокий. Запах сладкий, но ненавязчивый. Аскорбинка.
Юля из моих рук старается выбраться, отталкивает одной рукой. Во второй так и сжимает шприц.
О проекте
О подписке