Когда мы сели в машину, Эрл не стал упрекать меня, что я втянула его в собственные проблемы, а только сказал: «Мы справимся, Марша. Мы оба знаем, что ты в порядке, и опека — всего лишь юридическая формальность. Скоро все закончится. Мы докажем, что ты здорова. Судья отменит эту ерунду с опекунством. Никакие опекуны тебе не нужны».
В тот момент я поняла, как сильно он меня любит.