Пальмерстон, 2 декабря. – Рано утром заплакал ребенок; не беда, я люблю детей. Потом рояль – играет или кошка, или неопытный пианист. Более чем странная музыка: в среднем на три верных ноты четыре фальшивых, но играет с темпераментом и, видимо, получает удовольствие. Старые-престарые мелодии сорокалетней давности; если считать, что играет кошка (а это, конечно, кошка), то исполнение достойно всякой похвалы. Это снова убеждает меня, что кошка гораздо смышленее, чем принято думать, и что ее можно подвигнуть на любое преступление.