– Один из моих офицеров имел раны, несовместимые с жизнью. Его без сознания доставили в медицинский броневик, и уже там он умер. После смерти прошло примерно полчаса, и он переродился в существо. После перерождения он набросился на доктора Лория и убил того. Потом еще двое переродились и начали убивать остальной персонал. Мы скрылись втроем с оставшимися офицерами моей роты во втором отсеке, где был медицинский персонал, который отдыхал.

– И что же произошло там? – спросила Арина.

Георг молчал. Казалось, он обдумывает, что сказать, или вспоминает, что же в действительности там случилось. Арина была очень настойчива, она повторила медленно, делая акцент на каждом слове:

– Что произошло во втором отсеке?

– Я не знаю. Я забрался в капсулу для отдыха и заснул, а когда проснулся, увидел, что все вокруг в крови. Я не знаю, что произошло и как существа проникли во внутрь.

– Георг! Сейчас вы врете!

– Почему вы так говорите? – голос Георга дрожал, лицо его становилось все более багровым, хотя и казалось, что такого просто не может быть. Его колотило мелкой дрожью.

– Вы врете, я вижу. Расскажите, что произошло?

– Один из офицеров упал и потерял сознание, как нам показалось. Второй был изначально очень плох. Через какое-то время первый умер, а затем он начал нападать на медиков, нанося им смертельные раны.

– А вы это все наблюдали из капсулы?

– Да, я ничем не мог никому помочь.

– Вы ничего не рассказали персоналу, когда пришли в отсек?

– Нет!

– Почему?

Георг молча отвернулся.

– Так почему же?

– Я испугался, что нас выгонят обратно!

– Даже после того, как ваш офицер умер во втором отсеке? – Арина злилась.

Георг опять молчал.

– Георг! Напрягись и выдай уже правду! – сказал Субботин.

– Какую правду? Что мне было страшно? Да, было! Что мне было наплевать на остальных? Да, мне было плевать! Все?!

– Нет, не все.

– Что еще ты от меня хочешь?

– Правду!

– Какую?!

– Главную правду, Георг! Главную! Почему ты выжил, а остальные нет? Никто кроме тебя не выжил! Никто! Что случилось после того, как вы втроем вошли во второй отсек?! Говори правду?! Нам нужно восстановить события и понять, когда человек превращается в существо. Ты Георг Конев. Тебе ничего не будет. Говори, не стесняйся. Все, что ты скажешь, будет использовано для дальнейшего предотвращения распространения этой заразы.

– А зачем мне говорить? – и тут глаза Георга вспыхнули нездоровым огнем. – Что мне будет с этого? Ничего! Ведь я, скорее всего, превращусь в такого же урода, как эти существа.

– Георг, а вдруг ученые смогут тебе помочь?! Никто, кроме тебя, не знает правды. Чего ты ссышь-то? Вдруг именно твои наблюдения нужны человечеству?! Для твоего же спасения – лучше сказать!

Георг повернулся к Арине всем телом. Далось ему это с неимоверным усилием.

– Ты думаешь, мне можно помочь?

– А почему нет? Ты же знаешь, что не всю информацию говорят в лицо и по рации. Полноценные переговоры ведутся за закрытыми дверями. И, конечно, по рации никто не станет обсуждать диагнозы и раскрывать все детали. Не тупи! Приди в себя! И когда мы приедем, ты сможешь получить нормальную медпомощь. Руководство наверняка знает, что предпринять, чтобы это остановить. Тем более, тебя точно захотят спасти. Ну, давай! Сделай это! Расскажи! Ты сам теряешь свое время!

Георг медлил. Мялся, тяжело и надрывно дышал и снова медлил. Затем он откинулся на каталке на спину, полежал минуты три и начал свой рассказ:

– Мы забежали в отсек втроем: я и двое моих заместителей: Леша Ржавый и Олег Кирота. Олег был очень-очень плох, когда мы еще были в первом отсеке. Когда мы забежали во второй отсек, он сказал всем, что больше живых нет. Нас осмотрели проснувшиеся медсестры и врач. Медбратья тоже проснулись и встали охранять дверь. Там есть такая особенность: последнюю часть отсека можно занавесить и сделать дополнительные койко-места. Нам поставили капельницы, и доктор ушел собирать медикаменты. В какой-то момент у Олега начались сильные галлюцинации. Ему стало казаться, что мы с Лешей являемся существами и хотим его убить. Я встал и позвал доктора и медсестру. Когда они подошли, Олег совсем разбуянился и схватил за руку медсестру. Хватка была железная, мы не могли разжать его руку втроем с доктором. Он сломал ей кости, а затем, все еще держа медсестру за руку, набросился на доктора, повалил его и начал методично наносить удары в голову. Врач затих. Леша попытался его снять с доктора или высвободить сломанную руку медсестры, которая была все это время без сознания от боли и просто лежала на полу. Но Олег толкнул Лешу с какой-то звериной силой и тот, потеряв равновесие, неудачно упал и получил страшное увечье: затылком он умудрился упасть на угол находящегося у стены железного короба с оборудованием. Был страшный удар, который разбил его затылок вдребезги, и спустя какое-то время он умер. Олег же продолжил измываться над телом врача. А я тем временем побежал через весь отсек к капсуле для сна. Не сказав никому ничего, я забрался туда и закрылся. Я не собирался оттуда выходить. Хотел дождаться помощи с вашей стороны. И так и лежал там.

– А откуда там отгрызенная рука? – осведомилась Арина.

– Ах, рука. Я задремал. И дремал до тех пор, пока все четверо не вылезли наружу из занавешенной части отсека. Они уже не являлись людьми и начали нападать на оставшийся персонал.

– А вы ничего не сказали тем, кто был в отсеке, чтобы они тоже спрятались, например? Или что нужно попытаться превентивно напасть первыми на этих существ? – удивился Бейдер.

– Нет, не сказал. Я испугался.

– Чья это рука?

– Это рука одной молоденькой медсестры. Когда все началось, она почему-то кинулась ко мне и стала умолять ее впустить внутрь. Какое-то время я сомневался, затем решил открыть капсулу. Она попыталась залезть, но успела сделать это только наполовину. На нее напали со спины и начали грызть. Они рвали ее, глодали ее ноги-руки. Она была последней жертвой, которую съели.

– Рука, Георг, рука. Как она оказалась внутри? – не унималась Арина.

– Эта женщина ухватилась за поручень в капсуле и продолжала держаться за него, пока ее ели. Я понял, что она уже не жилец, когда на пол упали ноги, оторванные от туловища, поэтому я ударил ее в лицо ногой и изо всех сил начал выпихивать ногами. И мне почти удалось это сделать, но рука крепко держала поручень. Тогда я закрыл капсулу, насколько это было возможно. Я удерживал ее настолько закрытой, насколько это было возможно, до тех пор, пока руку медсестре не отгрызли. Затем я резко захлопнул капсулу и остался там до вашего прихода.

– Это все? – сухо спросила Арина.

– Это все.

Когда Георг закончил говорить, воцарилась тишина и все присутствующие осуждающе смотрели на Георга.

– Ну что же. Мы передадим информацию руководству. А сейчас тебе необходимо сделать уколы и поставить капельницу. Устраивайся поудобнее. Доктор Вьюгов сейчас все сделает. Это поможет тебе. Успокаивайся. Ты молодец! Все рассказал. Все хорошо, Георг! Все хорошо!

Успокаиваясь, Георг опять лег на каталку и закрыл глаза, позволяя доктору Вьюгову и медсестре проделать все, что необходимо.

Арина уже подошла обратно к Бейдеру и остальным, чтобы обсудить дальнейшие действия. Но не успела она и рта раскрыть, как послышался истошный крик Георга. Он кричал так, как будто с него сдирали кожу или растягивали его на дыбе. Его голос не утихал, а, казалось, становился все громче и истошнее. Все, кто находился в данный момент в отсеке, бросились к Георгу, но почти все тут же остановились, не в силах понять, что же вызвало у него такую реакцию. Быстрее всех сориентировались Арина и Бейдер. Подойдя ближе всех к Георгу и врачу, который и сам стоял как вкопанный, они практически одновременно задали вопрос:

– Что произошло?

Врач развел руками:

– Мы поставили капельницу, и, как только лекарство достигло вены, у него началась такая реакция.

– А что вы поставили?

– Совершенно обычный коктейль для снижения температуры и интоксикации. Не понимаю, что произошло.

– Вы хотели меня убить! – заорал Георг. – Вы ввели мне раскаленный свинец!

– Не говорите глупостей! Где мне взять этот свинец и, самое главное, где я мог его раскалить?

– Я не знаю! Я не знаю, что это было! Но я знаю, что вы чуть не убили меня! Что вы мне пытались ввести?! Господи, как больно!!!

Арина, смотря на мучения Георга, подошла к врачу:

– Доктор, посмотрите на меня! Что вы ему пытались вколоть?

– Господи! Подполковник Грик! Я ничего не пытался ему вколоть, кроме того, что я озвучил. Нужно было снизить температуру, убрать интоксикацию и хотя бы немного затормозить воспаление! Это все! Больше я ничего не пытался сделать. Я даже антибиотики еще не донес. О боже, да смотрите сами!

И доктор, подобрав пакет с лекарствами для внутривенного вливания, который незадолго до этого выбил из его рук Георг, протянул его Арине:

– Смотрите сами!

Арина достала нож, взяла рядом стоящую миску и спросила:

– Я могу вскрыть?

– Конечно, да. Вскрывайте. Этого добра у нас достаточно! Я могу себе капельницу поставить внутривенно, чтобы вопросов не было.

С этими словами, доктор достал новый пакет, проделал несколько нехитрых манипуляций и воткнул иглу себе в вену на кисти. Из капельницы медленно закапало лекарство. Арина же тем временем вскрыла пакет и коснулась жидкости пальцем, потом понюхала и даже лизнула. Показав это все Бейдеру и остальным, она сказала:

– Явно не свинец.

– Я все равно не дам себе это вколоть! – закричал Георг.

Состояние его все больше и больше вызывало опасение: лицо, бывшее до этих пор багровым, начало местами становиться темно-синим.

Бейдер вышел вперед и приказным тоном сказал Георгу:

– Так, давай-ка попробуем еще раз. Ты же видишь, все нормально себя чувствуют. Ты очень плохо выглядишь, так что нужно немедленно начать твое лечение! Не глупи! Ты же не хочешь умереть?

Георг посмотрел на генерала затуманенным взглядом:

– Хорошо, но пусть доктор ставит тот пакет, который поставил себе.

– Не вопрос, – сказал доктор Вьюгов, ловко вынув иглу капельницы и поменяв катетер на новый.

Взяв еще несколько заранее приготовленных шприцов и игл для капельниц, он обратился к Георгу:

– Давай так, я ставлю капельницу и, если в этот раз все пройдет нормально, попробуем вколоть остальные лекарства. Как смотришь на это?

– Пойдет. Делай.

Георг вновь откинулся на кушетку и подставил руку для установки катетера. Доктор Вьюгов все подготовил и пустил лекарство. Но как только первая капля достигла вены Георга, он с воплем выдернул катетер и отшвырнул доктора на несколько метров с такой силой, что доктор, отлетев к стене, сильно ударился головой и затих.

– А-а-а!!!! Суки позорные! Вы хотите меня убить! Твари! Я вам, твари, не дамся! – Георг соскочил с кушетки и двинулся в сторону Бейдера и остальных, стоящих недалеко офицеров. Арина тут же достала оружие. Спустя три секунды после Арины оружие достали Герман и Ковальский.

– А ну-ка, успокойся, полудурок! Все проверили при тебе! У тебя есть какая-то непереносимость лекарств? – крикнула Арина.

– Это не лекарства! Это отрава! Вы хотите меня убить! – заорал Георг.

Глаза его были выпучены. Он судорожно хватал ртом воздух, видно было, что он паниковал. Арина сделала движение, чтобы медсестра проверила доктора: жив ли последний. А сама снова обратилась к Георгу:

– Георг, скажи, у тебя есть аллергия на медикаменты?

– Что?

– У тебя есть аллергия, мать твою?!

– Нет у меня аллергии, твою мать! Нет!

– Уже хорошо. Успокойся, никто не будет больше делать тебе уколы и капельницы.

– Но мне хуже.

– И что?! Ты, возможно, убил доктора. Сестра, что там? Доктор жив?

– Пульс очень слабый. Возможно, сломаны шейные позвонки. Нужно обследование и госпитализация, – ответила со страхом медсестра.

– Господин Бейдер, нужно связаться с врачом третьей медицинской бронемашины, чтобы они забрали доктора Вьюгова себе. Медлить нельзя!

Арина совершенно не озаботилась своим тоном, она действительно беспокоилась за доктора. Георг тут же взвизгнул:

– Почему нужно забрать его, а не меня? Это мне плохо! Мне!

И тут Арина огрызнулась:

– Идиот, возможно, ты убил доктора! Одного разорвали, второго убил ты. Может, вообще всем остаться без медицинского персонала, ибо нужно тебя убогого обслужить? Дадим тебе таблетки, если на уколы у тебя такая реакция. И не перечь мне! С тобой одни проблемы.

– Да я дяде на тебя пожалуюсь!

– Вперед! До дяди еще дожить нужно! А ты на уколы реагируешь хуже истеричной бабы.

– Да как ты смеешь!

– Смею! Сестра, подготовьте к транспортировке доктора Вьюгова, а после – подберите пациенту Коневу медикаментозную терапию в форме таблеток. Хоть что-то дайте этому человеку из лекарств. И воды, чтобы запить. Убогих тоже нужно спасать.

Бейдер все время, что Арина давала указания медсестре, внимательно следил за нею. Ни слова не сказал поперек, позволив ей самой распоряжаться судьбой Георга.

Медсестра с опаской приблизилась к Георгу, встала чуть поодаль, вплотную подойти не решалась. Она поставила на тумбочку два стакана: в одном были капсулы и таблетки, во втором – вода. Затем она осторожно подкатила тумбочку к Георгу и отошла. Тот недовольно заметил:

– Кажется, ты должна сама дать мне в руки мои таблетки и проследить, чтобы я все запил?! – он злобно ухмыльнулся.

– Обойдешься, – сказала Арина. – Запивай таблетки и, простите мой французский, не е…и нам всем мозг! Она тебя боится!

Георг недовольно скорчил рожу и протянул:

– Ну, дай мне сама таблетки. А то я пожалуюсь на тебя дяде.

– Это в тридцать лет ты будешь жаловаться дяде? Ну, вперед! А я пожалуюсь президенту, что вынуждена была пытаться сохранить тебе жизнь, но не смогла, потому что ты захотел сдохнуть!

Георг зло уставился на нее, затем запихал сразу все таблетки и капсулы в рот и взял стакан с водой. С набитыми таблетками ртом он сказал:

– У, ха ебя, хука!

Арина громко похлопала и сказала:

– Пей уже, полудурок!

Георг поднес стакан с водой к губам, но почему-то не мог пересилить себя и сделать глоток. Он пробовал снова и снова, но у него ничего не получалось. Казалось, что какая-то невидимая сила отталкивала этот стакан с водой прочь от его рта. Арина понаблюдала за этим минуту, а затем показала Герману и Ковальскому, чтобы они ее подстраховали. Как только они поняли, что нужно делать, и приготовились в случае слишком неадекватной реакции броситься на Георга, Арина подбежала к Георгу и опрокинула стакан на его лицо. Как только вода достигла рта Георга, он взвился и, выплевывая таблетки, начал совершать какие-то неимоверные телодвижения. Сначала он попытался достать Арину рукой, но она оказалась проворнее и вмиг отпрянула назад, попутно вытаскивая пистолет из кобуры. Затем с истошным криком Георг начал метаться по отсеку, ударяясь и отскакивая от стен, углов, предметов. Он кричал так, что у присутствующих, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Крики Георга были настолько отвратительными, что Субботин, не выдержав, подскочил к медсестре и закричал:

– Что было в стакане?! Что ты дала ему?!

Медсестра, трясясь от страха, начала плакать и показывать на стоящую в углу отсека упаковку – бутылки воды, скрепленные полиэтиленом. Одна из бутылок стояла на столе, расположенного у стены. Бутылка была открыта, крышка лежала рядом. Арина подошла к столу, схватила бутылку и вернулась к медсестре:

– Ты готова отпить? Как еще доказать, что ты не хотела его отравить?

Медсестра с непониманием и страхом посмотрела на бутылку:

– Я не хотела его отравить, но я боюсь, – сказала она.

Арина вылила немного воды себе на руку и поднесла к носу: никаких резких запахов. Жидкость вообще ничем не пахла.

– Пусть она глотнет! – потребовал Субботин.

Арина кивнула, затем сказала медсестре:

– Открывай рот, я волью немного воды. Это будет доказательством, что ты не травила его.

Медсестра, плача и дрожа, открыла рот и зажмурилась. Арина влила ей немного воды и, дождавшись, когда медсестра проглотит всю воду, проверив ее рот, обратилась к ней:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально. Кажется, это просто вода.

Арина повернулась к Субботину, а затем и ко всем остальным:

– Это просто вода, господа. Сейчас проведем еще один эксперимент.

– Мне опять что-то пить? – спросила медсестра.

– Пить, но не тебе.

С этими словами Арина схватила новую бутылку из упаковки и прежде, чем кто-то понял, что она собирается предпринять, отвернула крышку и сделала большой глоток воды. Затем обернулась к остальным и торжественно сказала:

– Господа, простите, но это обыкновенная питьевая вода.

– Но на что же тогда реагировал Георг? – изумился Бейдер.

Арина, не говоря ни слова, перелила воду в новый стакан, который стоял неподалеку, и молча, подойдя чуть ближе к Георгу, плеснула тому в лицо воду. Он снова завертелся волчком, закружился юлой, завизжал ультразвуком и принялся метаться по отсеку. Арина развернулась вполоборота к остальным, чтобы не упускать Георга из вида, и выдала заключение:

– Он реагирует на воду, как человек, у которого запущенная форма бешенства. Возможно, это она и есть.