Цитаты из книги «Родители и дети: ДНК Любви»

Поэтому родительство – это в первую очередь не контроль над ребенком, а регуляция себя. Тело родителя – это не просто кожа, мышцы и тепло. Это проводник смысла: «Ты принадлежишь». Ощущение принадлежности – одна из базовых психологических потребностей. Но до того, как стать осознанной, она переживается на уровне прикосновений и включенности. Когда ребенка берут на руки – не как груз, а как человека, когда его телу радуются – не по долгу, а по любви, когда он ощущает, что его вес – не в тягость, а в радость, он запоминает: «Я не случайный», «Я – часть», «Меня носят не потому, что должны, а потому, что хотят». И тогда в будущем он будет носить себя с этим же чувством спокойной ценности.

Когда родитель устает, злится или тревожится, младенец не знает причину этого. Он улавливает только одно: «Мне страшно быть рядом с тем, кто не держит себя в руках». Ребенок не умеет объяснять. Но он умеет чувствовать. И его тело моментально реагирует

Он ищет ритм. Он слушает, как дышит мама. Как она говорит. Как поднимается и опускается ее грудь. Как его качает папа. Как шепчет бабушка. Эти ритмы становятся его первой музыкой – той, что учит: «У всего есть порядок, у всего есть повторяемость», «У всего есть структура». А там, где есть структура, появляется ощущение, что хаос можно выдержать.

Контейнировать – не значит быть идеальным. Достаточно быть устойчивым, чтобы не разваливаться от крика, страха или злости ребенка. Это не всегда легко. Но это – основа эмоционального фундамента человека. Младенец не требует, чтобы вы были всегда веселым. Он нуждается в том, чтобы вы были безопасным. Чтобы ваши глаза говорили: «Ты в порядке, и я тоже. Мы справимся».

Попробуйте визуализировать свои эмоции и эмоции ребенка в пропорциях тела. Вы большой, ребенок маленький. Маленькие ручки, ножки, глазки и маленькие эмоции. Маленькие для нас, взрослых, но в масштабе личности ребенка они огромны, как вселенная. Скорее всего, накопленный вне дома стресс становится причиной того, что мы воспринимаем детские эмоции как что-то незначительное. Постарайтесь понять и запомнить все это. А еще лучше, выделите для ребенка отдельный эмоциональный контейнер и не смешивайте его с другими. Мне очень нравится, как английский психоаналитик Уильфред Бион объясняет суть контейнирования. Мама, папа или другой значимый взрослый становится сосудом, в который ребенок складывает свои эмоции. Если сосуд стабилен, надежен и не трескается – ребенок учится самостоятельно обрабатывать свои чувства.

Давайте разберем пример. Сотрудницу вызвал начальник и резко отчитал. Она не разрыдалась, не закричала, не ушла хлопнув дверью. Почему? Потому что она знает, что нельзя выплеснуть свои эмоции наружу в любой момент. Она умеет держать лицо. Знает, что важно сохранить отношения, и контейнирует свои чувства ради ситуации. Но та же самая женщина, возвращаясь домой, слышит плач младенца – и вдруг срывается. Кричит: «Да сколько можно?» Или отворачивается от него в глухом раздражении. Что произошло? Ребенок меньше, слабее, беззащитнее – и именно поэтому ему труднее всего контейнировать в себе неуравновешенного родителя. У взрослого, наоборот, есть все ресурсы, чтобы выдержать ребенка – если он сам не в состоянии истощения. Родительство требует той же эмоциональной зрелости, что и общение с начальником. Но на кону – не премия и не лояльность, а психика вашего малыша.

но я справлюсь», «Я могу чувствовать», «Я не разваливаюсь от эмоций». Теперь вы понимаете, почему взрослые девушки-женщины, юноши-мужчины так болезненно переживают потрясения в разных сферах жизни. Они в буквальном смысле боятся своих эмоций и не способны управлять ими.

В такие моменты эмоции ребенка не отражаются обратно, как от стены, и не усиливаются, как в увеличительном стекле – а поглощаются, перерабатываются и возвращаются в безопасном виде. Когда родитель остается спокойным в момент детского аффекта, это активирует у ребенка регуляцию вегетативной нервной системы, снижение уровня кортизола, укрепление нейронных связей в префронтальной коре, ответственной за саморегуляцию. И самое главное, у него формируется опыт, который понадобится в будущем: «Мое сильное чувство можно выдержать», «Я не один», «Это не катастрофа». Так рождается то, что во взрослом возрасте станет внутренним голосом, который скажет: «Мне страшно

Когда младенец кричит, он не просто жалуется. Он буквально выбрасывает во внешний мир свое внутреннее состояние, потому что в психике еще нет структуры, которая бы удерживала тревогу, страх, голод, одиночество. Такой внутренний контейнер формируется через внешний – через взрослого. Как это выглядит: • Ребенок плачет от страха. Мама не пугается этого. Она дышит спокойно, качает его на руках, говорит мягким голосом. • Ребенок раздражен. Папа не раздражается в ответ, а остается рядом и говорит: «Ты злишься? Я с тобой. Это нормально». • Ребенок не может заснуть и плачет. Взрослый не пытается подавить эти проявления, а успокаивает: «Ты устал, но не можешь заснуть. Я рядом».

Вот в этот момент – рядом должен быть взрослый. Но не просто физически рядом. Он должен быть внутренне способен выдержать детские эмоции. Не испугаться. Не отразить их обратно. Не обрушиться в ответ. А контейнировать. Это и есть суть эмоционального контейнера – способность взрослого принимать, удерживать, обрабатывать и возвращать эмоции ребенка в «переваренном» виде.